Don't let me love you

      После такой насыщенной ночи даже яркое полуденное солнце не смогло выгнать Хвану из постели. Вернувшаяся домой Янгми уже пару раз ненавязчиво скреблась в дверь подруги, напоминая о своём присутствии. Хвана слышала её, но выбраться из одеяльного кокона и хоть как-то отреагировать было выше её сил.       Заставить её встать смогло только навязчивое желание сходить в туалет.       Янгми сидела на диване в обнимку с Линкси и с ехидцей во взгляде наблюдала за тем, как Хвана, в халате и тапочках, несётся через гостиную и через несколько минут выходит из туалета с блаженным выражением на лице.       — Всю ночь терпела?       — Не всю, — огрызнулась Хвана, падая на диван рядом с ней, и плотнее закуталась в халат. Янгми посадила кошку на столик перед диваном и долго изучала подругу, наклоняя голову то к одному, то к другому плечу.       — Потрясающе выглядишь, — наконец, вывела она вердикт. — Всё понятно по одной только улыбке. Ты как только что поевшая Линкси. Скажи спасибо, что у нас нет выступлений в ближайшую пару дней, иначе тебя пришлось бы закутывать в одежду с ног до головы и мазать тоналкой в три слоя.       Хвана виновато улыбнулась и потёрла руками лицо и шею, словно надеясь, что мешки под глазами и шальной взгляд, а также следы от засосов и укусов, запятнавших её кожу, можно стереть просто так. Но это не помогло, а лишь добавило красных пятен.       — Давай помажу кремом от синяков, — сжалилась над ней Янгми. Сходила к себе в комнату, принесла полупустой тюбик. Прохладный крем приятно впитывался в кожу, руки Янгми методично втирали его в синяки, и Хвана действительно почувствовала облегчение от её умелого массажа.       — Ну и как у вас всё прошло? — спросила Янгми, не отрываясь от своего занятия. — Стоило того, чтобы так рискнуть?       — Стоило, — уверенно кивнула Хвана. — Хотя я до сих пор не верю... Даже когда касалась его, не верила. Даже во время самого секса... Всё время в голове была идиотская мысль, что я это всё придумала.       Янгми хихикнула.       — Да-а, не будь ты Стэй, всё было бы проще, — сказала она и села рядом. — Впрочем, ни одна Стэй не смогла бы провернуть то, что удалось тебе, так что гордись.       Насмешливо фыркнув над издёвкой Янгми, Хвана прижалась к её плечу. Подруга пахла теплом, мужскими духами и немного по́том, она явно тоже ещё не была в душе после этой ночи, и Хвана вдруг испытала некое чувство сродства, словно секс с Хёнджином и Феликсом объединил их в какую-то единую сеть, невидимый чат из четверых человек, понимающих друг друга с полуслова.       Где-то на границе сознания маячила мысль, что в этом чате состоит ещё и Ли Но, но Хвана отмахнулась от этой глупости.       — Слушай, но как ты поняла, что это был Хёнджин? А... не знаю, Минхо-хён, например? — наконец, задала она вопрос, который мучил её последние несколько минут.       Янгми хихикнула.       — Как скорлупу разбить... Я встретила его у лифта.       Хвана ошалело моргнула раз, другой. Потом дошло. Она упала лицом в ладони и затряслась плечами в беззвучном смехе. Потом сказала:       — Господи, стыд-то какой. Я могла бы быть сообразительнее.       — Расслабься, — Янгми поднялась, пошла в сторону кухни. — И давай в честь сегодняшнего съедим что-нибудь далеко не диетическое. По-моему, мы это заслужили.       Они заказали куриные кусочки в панировке и токпокки. Пока ждали доставку, успели и искупаться, и высушить волосы. Потом Янгми с хитрой улыбкой вынула из холодильника початую бутылку белого вина, плеснула каждой совсем немного.       — Давай за нас.       Звякнули бокалы, и в комнате воцарилась уютная тишина. Хвана любила это молчаливое взаимопонимание, уже давно установившееся между ней и Янгми. В быту они редко разменивались на слова, уважая право друг друга на отдых. Это отмечали и менеджеры: по сравнению с другими группами, в гримёрных V.eils всегда было спокойно и тихо.       Хвана задумчиво перелистывала блокнот с расписанием. Весь сегодняшний день до ночи они с Янгми планировали писать музыку. Потом три дня танцевальных тренировок, участие в радиопередаче, съёмки шоу, лайв-эфир, фотосессия и снова работа над альбомом... У только что дебютировавших айдолов почти не было свободных дней. Как вклинить сюда эти неожиданные отношения? Как умудриться не порушить всё в самом начале?       С другой стороны, отношения ли это — или секс без обязательств? Хвана уже давно призналась себе, что влюбилась в Хёнджина, но вот было ли это взаимно? Был ли Хёнджин так же заинтересован в ней? Или просто воспользовался ситуацией, чтобы сбросить напряжение и успокоиться? Тогда это даже отношениями назвать нельзя!       «Хоть бы это было не так!»       Хвана вздохнула и мысленно отругала себя. С момента, когда они с Хёнджином расстались, прошло всего несколько часов. Рано было делать какие-то выводы. Нужно поговорить с ним и...       Она вдруг с ужасом поняла, что у неё даже нет его номера телефона.       Едва не застонав от собственной глупости, Хвана тряхнула головой и залпом допила вино. Надо будет по возможности раздобыть его номер. Написать. Решить...       А ещё позвонить брату. Минхёк... он и поймёт, и даст совет, как себя вести, и... прикроет, если что.       Она машинально открыла в Какао его контакт. Брат ухмылялся с аватара зеркальным отражением её собственной улыбки. Ближе всех друзей, роднее всех в семье...       Будучи младше Минхёка на десять лет, Хвана, тем не менее, любила его до безумия. Ходила хвостиком и висла на шее, плакала, когда приходилось расставаться, и сияла солнышком при встрече. Минхёк платил ей тем же, умиляя и её, и своих родителей своей привязанностью к кузине, и вызывая этим недоумение у старшего брата. «Чего ты опять с ней возишься! — ворчал Чжунмин. — Пошли лучше в приставку поиграем!» Минхёк послушно шёл, оставив Хвану с родителями, но через некоторое время обнаруживал её, свернувшуюся калачиком у своего бока. Он даже дал ей прозвище «Креветка» за эту забавную манеру. В конце концов Чжунмин смирился с Хваной как с неизбежностью и уже не ворчал, видя, как брат заботится о младшей кузине.       С тех пор прошло уже много лет, а Хвана и Минхёк оставались всё так же близки.       — Хванни, — вдруг позвала Янгми, подняв голову от экрана телефона. Всё это время она с кем-то активно переписывалась. — А танец-то ты поставила?       — Я тебе больше скажу, я текст написала! — заявила та. — Спеть?       — Конечно!       Посмотрев хорео и послушав песню, Янгми заулыбалась так плотоядно, что Хвана удивилась.       — Тебе полезно влюбляться, — хмыкнула она. — Шедевры получаются.       — Да ну тебя! — отмахнулась от неё Хвана, но заулыбалась, довольная оценкой.       Кроме «Illegal», в их альбом должно было войти ещё четыре песни. Три из них уже были сведены и даже записаны. Первая — «All You Fear», которую агентство однозначно решило сделать открывающей альбом композицией. Хвана начала писать её ещё в CUBE, но довела до ума только сейчас, при участии композиторов JYP. Полная ритма, композиция начиналась с электронной мелодии, каждые четыре такта обрастающей то перкуссией, то басами, то дополнительными эффектами, то громким шёпотом на английском вместо ожидаемого вокала; и в конце концов — соло на электрогитаре, которое Хвана не доверила никому — упрямо записывала сама, сбивая в мозоли отвыкшие от струн за пару лет пальцы.       «Всё, чего ты боишься — это пряные серые будни за окном и закрытые двери. Ты дёргаешь каждую, ты хочешь сбежать. Ищешь возможность навеки заснуть в криогенном сне, но, сколько бы ты ни проспал, тебя настигнет воскрешение. Когда ты откроешь глаза, мы объединимся. Когда ты придёшь ко мне, в мир, где царит зима, ты откроешь дверь наше в будущее. Дверь в лето.       Совершенно новый свет. Совершенно новая жизнь...»       Вторая песня называлась «Night in you». Мягкая и тихая Lo-Fi мелодия с чётким ритмом, которая служила подложкой под глубокий вокализ Янгми и речитатив Хваны, которая словно «разговаривала» со слушателем через текст песни.       «Плечом к плечу ты шагаешь со мной по ночным улицам. Мы вдыхаем сырой воздух с реки Хан, запахи токпокки и курицы. Играем в прятки с луной, которая то и дело кокетливо ныряет в облака, и чувствуем, как хозяйка-ночь забирает наше тепло. Зябко забирается под одежду и кожу, исподтишка, упрямо и настойчиво наполняя нас собой, и даёт свою власть над городом, над слишком яркими табло, которыми люди боязливо борются с темнотой...»       Начало «Tides» было похоже на накатывающие волны, в которые вплетался мягкий вокал. Однако после первого куплета песню разрывало жёстким дабстепом, робко сопровождаемым мелодикой. Хвана так чётко представляла себе хорео на эту песню, что ей даже не пришлось прибегать к помощи хореографов компании. Нежная девочка, порхающая птичка, отравленная ядом второй личности — яростной и страстной, которой скучно сидеть в теле скромницы, которая уже ощутила вкус взросления, вкус свободы. Внутренняя борьба, закончившаяся победой взрослой личности, отражала борьбу самих девушек, запертых в нежном концепте эстетики. Девушки кинули компании этот вызов не просто так, и, к их удивлению, это сработало. Первый дивизион воспринял это как поиск стиля, не ожидая многого от второго альбома только что дебютировавшей группы, и это было только на руку V.eils.       Четвёртой песней стала «Illegal». А пятая всё ещё была в намётках, и как раз ею девушкам и надлежало сегодня заняться. Свободное время подходило к концу, и, собравшись — во всех смыслах, — Янгми и Хвана направились в агентство.       «Надо только не забыть взять у Хёнджина номер телефона».