Курить запрещено

Потому что… — протянул он, не зная, как лучше объяснить, и зажал фильтр между губами, параллельно потирая шею от волнения. — Я не уверен, но, может, я тебе… — замолчал на пару секунд, прежде чем произнести неизбежное, — нравлюсь? Дима выронил кружку из рук, и та с характерным звоном ударилась о поверхность раковины. Округлив глаза, он удивлённо на него взглянул. Сережа отвернулся, выдыхая сизый дым и не решаясь посмотреть на него в ответ. Между ними вновь повисла неловкая тишина, и оба чувствовали себя неуютно. Дима не придумал ничего лучше, кроме как гордо сложить руки на груди и отвернуться следом. — С чего ты… это взял? — его голос снова прозвучал резко, несмотря на запинку и покрасневшие щёки. — Ну… — Серёжа замялся и переступил с ноги на ногу. — Ты избегал меня всю эту неделю, и я решил поговорить с Колей, вы же, вроде как, друзья. Он сказал, что твоё поведение только подтверждает тот факт, что я тебе… ну… — Сережа заикнулся, боясь договорить до конца, и тяжело вздохнул. — Я понял! — перебил Дима и поджал губы от волнения. — Можешь и не надеяться, что это так, — прошипел сквозь зубы, ведь признаваться в этом ему, да ещё и подтверждать слова Коли он точно не собирался. Сережа вновь замолчал, пока Дима осознавал, насколько нелепо выглядел всё это время, избегая косых взглядов и глупо игнорируя его присутствие. Он был уверен, что Сережа не обратит на это никакого внимания, но Дмитриев Сергей даже заговорил с Колей! Наверняка для того, чтобы убедиться в его странности и посмеяться над ним при удобной возможности. Не выдержав на себе бегающего взгляда, Дима тяжело вздохнул и почти развернулся, чтобы уйти отсюда хотя бы куда-нибудь, но хриплый голос внезапно его остановил. — Жаль, — выпалил Серый и прочистил горло, а Дима с непониманием на него взглянул. — Я ведь… правда надеялся. Он снова неловко почесал затылок, нервно затягиваясь, а Дима вдруг заметил до жути яркий румянец на его бледной коже. Неужели ему правда придётся и дальше избегать Сережу, скрывая влечение, и отрицать любые чувства к нему из-за идиотской гордости? Придётся провести с ним в одном блоке ещё несколько лет, пересекаться в коридорах, встречаться взглядами в универе? Постоянно видеть в мыслях те самые пальцы, костяшки на шее и сухие губы, что складывались в трубочку, прикуривая сигарету, с осознанием, что к ним вполне можно прикоснуться, но Дима слишком независимый и самодостаточный, чтобы признаться в этих глупых желаниях. Сережа продолжал выжидающе на него смотреть, а весь мир вокруг словно остановился. И взвесив все за и против, руки Димы обвили его шею, а губы накрыли чужие, прежде чем Ицков понял, что ужасно хочет его поцеловать. Сердце ударялось о грудную клетку непривычно часто, казалось, он даже слышал, как кровь загудела в венах. Пара бабочек, что прежде невесомо порхали в его желудке в Сережи присутствии, внезапно превратились в настоящий ворох, щекочущий внутренние органы. Из-под ног мгновенно пропала земля, Дима словно разучился дышать в тот момент, когда Сережа приоткрыл собственные обветренные губы, уверенно отвечая. пальцы Димы невольно впились в его кожу на шее, отчего тот нервно выдохнул, сминая нижнюю губу парня и жадно впиваясь зубами во влажную розовую кожу. Дима довольно промычал что-то в ответ, утыкаясь носом в его покрасневшую на щеках кожу и не желая прекращать, но Сережа, нервно сглотнув, вдруг отстранился и выпрямился, неловко отводя взгляд куда-то в сторону. Дима поморгал пару раз, осознавая произошедшее и тут же ощущая, как липкое чувство стыда появляется в груди. Он вдруг осознал, насколько глупо поступил, и даже убрал ладони с его шеи, собираясь сделать шаг назад, но тот внезапно заставил его остановиться. — Ты всё ещё не хочешь, чтобы я тебя трогал или… — хрипло проговорил он, с интересом в глазах взглянув на него, и Дима почти забыл, как дышать от необъяснимого трепета, что сам собой появился в груди. — Сережа...— единственное, что смогло сорваться с его влажных губ слегка грубоватым тоном прежде, чем юноша с ухмылкой потушил сигарету и накрыл широкими ладонями его багровые щёки, напористо целуя бледные губы. Дима блаженно прикрыл глаза от ощущения его горячих рук, что медленно спускались ниже, очерчивая каждую косточку на вытянутой шее. Тонкие пальцы нервно сжали ткань огромной пижамной футболки, дабы не выдать их нервной дрожи, когда Дмитриев начал умело оставлять очертания собственных губ на его бледной коже, оставляя влажную дорожку от мочки покрасневшего на кончике уха до скулы, а после — острых, так желанно манящих его взор ключиц. Дима расслабленно откинул голову назад, пока белые зубы с искушением прикусывали собственные губы, чтобы не дышать так громко и так часто. — Предложение переночевать у меня всё ещё в силе, — проговорил настойчивым шёпотом Сережа между короткими поцелуями, пока его ладони, очертив точёные плечи, постепенно спускались по предплечью к кистям. Дима довольно усмехнулся, опустив голову, чтобы посмотреть на него, и внезапно сталкиваясь со взглядом, полным желания и мольбы. Он вряд ли стал бы уговаривать его, склонять изменить своё решение, пытаться вывести на эмоции и всё-таки затащить в собственную постель благодаря искушению, но отказываться почему-то не хотелось от слова совсем. Дима хотел смотреть в эти привычно безразличные, холодные глаза и замечать в них искру животного голода и жадности, ощущать на себе его горячие касания и чувствовать, как разум медленно пьянеет от его порой ленивых, но таких расслабляющих ласк. Наверное, именно поэтому Дима, не найдя в себе сил сказать хоть слово, в ответ только коротко кивнул, выражая согласие. Сережа расплылся в довольной улыбке, мигом сплетая свои узловатые, с ярко выраженными костяшками пальцы с его, после чего уверенным и быстрым шагом направился по коридору к своей комнате, утягивая теперь уже не просто соседа по блоку за собой. Ему не потребовалось много времени, чтобы пропустить Диму вперёд, захлопнуть за собой и без того хлипкую дверь и закрыть на замок: каждое действие происходило, словно в тумане, а разум прояснился только в тот момент, когда Дима, выжидающе переступающий с ноги на ногу от нетерпения, вдруг прижался к нему, вынуждая обвить тонкую талию и притянуть к себе так близко, насколько это было возможно. Дима чётко ощущал, как его ладони непозволительно быстро проникли под его чёрную футболку, подушечками пальцев пересчитывая позвонки, пока он зарывался пальцами в синие волосы, накручивая на указательный палец пряди и чуть оттягивая. Сережа напористо сделал шаг вперёд, подталкивая парня к скрипучей кровати, и тот, без особых усилий осознав его намерения и продолжая безотрывно целовать пропахшие табаком губы, медленно опустился на тонкий матрас, утягивая его за собой. Сначала Дима присел на самый край, и Сереже пришлось низко наклониться, чтобы покрепче ухватить его за талию и уложить на спину, нависая сверху. Руки Димы по намокшей шее спустились к широкой груди, жадно сжимая потемневшую от влаги ткань и потягивая на себя, желая избавиться от лишнего элемента одежды. Сережа, ощутив, как его пальцы с лёгкой щекоткой коснулись его оголённого живота, не отрываясь от влажных губ, вдруг уверенно провёл ладонью вдоль плоского живота. Дима нервно выдохнул, невольно отстраняясь от его губ, и задрожал. Сережа резко убрал руки, испуганно на него взглянув, и отстранился следом. Ему ничего не оставалось, кроме как упасть рядом с Димой, почти вплотную из-за узкой постели, и смущённо отвести взгляд к стенке, одёрнув свою футболку. Дима, тут же отвернувшись от него, нервно закусил губу и сжал плечи с ощущением, как ярко багровеют его щёки. Ему показалось, что он повел себя настолько открыто и грязно, что даже нервно сглотнул, пытаясь придумать отговорку, чтобы уйти. Теперь Сережа считает его не только глупым и нелепым, но ещё и легкодоступным. И как у этого ленивого бездаря получается выводить его из себя настолько, что он, сам того не замечая, начал нарушать давно устаканившиеся в его жизни принципы? — Прости, я… — вдруг послышался хриплый голос сбоку, и Дима слегка испуганно обернулся, замечая, как тот устало потирает нахмуренный лоб. — Я не хотел заходить так далеко, — оправдывался Сережа, нервно сглатывая. — Я могу разобрать постель, если ты всё ещё хочешь остаться, — он поджал губы, до сих пор не решаясь взглянуть в его сторону. Он сомневался, возможно, даже чувствовал себя виноватым за произошедшее, и его глаза метались из стороны в сторону, пытаясь не наткнуться на Диму. — Это ты прости, — Дима смущённо потёр шею, по которой расползался румянец, — не знаю, что на меня нашло, — прошептал едва слышно, не решаясь пошевелиться и пытаясь унять требующее продолжения желание. В комнате повисло почти секундное молчание. А затем из соседней комнаты донёсся отчаянный, полный похоти стон. — Да, Коля! Сильнее! И возбуждение, что только-только затихло, вновь возникло внизу живота с новой силой, вынуждая пару нервно сглотнуть почти одновременно. Дима почувствовал, как взгляд серых глаз безвольно проскользнул по его оголённым ногам, и Диме всё больше хотелось поддаться искушению и вернуть незаслуженно быстро пропавшие ласки, но сбоку вдруг послышалось шуршание. Обернувшись, он увидел, как Сережа, смущённо покраснев и опустив голову, приподнялся на кровати, словно пытаясь отвлечься от манящего тела. Дима с упоением осознал, насколько сильно желает вновь ощутить голодный взгляд на собственном теле, сухие губы на бледной коже и шершавые, неуверенные ладони. Воспоминания о его касаниях буквально заставили Диму, со страхом зажмурив глаза на секунду, вдруг перебросить ногу через его торс, вдавливая беспомощно застывшее тело в жёсткий матрас. — К чёрту, я хочу тебя, — выпалил он шёпотом ему на ухо, нежно целуя проколотую мочку. — А ты меня? — спросил, рвано выдыхая горячий воздух и стесняясь взглянуть на него. Его пальцы сжимали широкие плечи, что напряглись от фигуры Димы, так соблазнительно прижавшейся к нему сквозь одежду. — Очень. Он выпалил это едва слышно, с облегчением вновь припадая губами к бледной шее и чересчур смело накрывая сковывающие его тело бёдра ладонями. Дима расплылся в довольной улыбке, сминая футболку и натягивая её выше, открывая вид на широкую, покрывшуюся мелкими каплями пота грудь. Сережа чуть приподнялся, вытягивая руки вверх и помогая ему избавиться от ненужного элемента одежды, что через секунду оказался на полу, а затем, продолжая покрывать короткими поцелуями плечо, проскользнул ладонями вверх, пальцами поддевая край его футболки и снимая ее окончательно , отбросив к своей. Дима смущённо выдохнул и прикрыл глаза, Сережа нерешительно, а от того медлительно утягивал один из сосков зубами. Дима нервно закусил щёку, хватаясь руками за его затылок и притягивая ещё ближе, желая навсегда остаться в этом моменте. — Ты слишком умён для своих лет, — он не удержался от издёвки, жмурясь и впиваясь ногтями в кожу на его затылке. — Вы мне льстите, Дмитрий Олегович,— в тон ответил Сережа, вдруг перемещая ладони на тонкую талию, но не переставая целовать грудь , доводя парня до дрожи и вынуждая поёрзать на его теле. Вдруг крепко сжав челюсти, он закатил глаза от нахлынувшего наслаждения, ощущая, как собственные бёдра инстинктивно делают резкие, едва заметные толчки. Сдерживать себя было всё сложнее, но Сережа, стараясь на разрушить рамки между ними окончательно, продолжал поглаживать его торс плавно и даже слегка лениво, заставляя того нервно сглатывать от нетерпения. Дима напористо надавил ладонями на его плечи, вынуждая вновь вжаться в упругую постель. Он дышал прерывисто, и его грудь часто вздымалась, приковывая к себе изумрудный взгляд. Дима с восхищением очертил его тело ладонями, спускаясь ниже и постепенно сдвигаясь на нём: если изначально его ноги крепко обхватывали торс, то сейчас вдруг переместились на бёдра. С довольной усмешкой Дима, безотрывно наблюдая за его реакцией, оставлял короткие поцелуи на его теле, медленно переходя к паху. Серожа нервно сжимал ткань пледа под ними, упираясь затылком в подушку и поджимая губы, чтобы не начать хватать ртом воздух от возбуждения. Дима в ответ на его попытки лишь хитро улыбнулся, осторожно касаясь кончиками пальцев его плоти сквозь тонкую ткань пижамных штанов и тут же слыша, как парень нервно выдохнул сквозь стиснутые зубы. Осмелев, он вдруг увереннее сжал его ладонью, едва не доводя его до исступления. —Дима , — едва слышно прошептал Сережа, и он с интересом взглянул на него. Дима спустился еще ниже , и оказался между ног Сергея. Он подцепил пальцами резинку штанов, и снял их с парня. Сережа откинул голову назад, как только почувствовал холодную ладонь в своих трусах. — Блять — тихо промычал Сергей. Дима поднял взгляд на парня, и видя как тот покрывается красными пятнами от возбуждения, сам громко сглотнул от волнения и желания. Вся ситуация поражала, бударажила, ведь казалась до этой секунды невозможной, однако это не навождение или, сладкий постыдный сон, после которого нужно быстро сделать вид, что тебе никогда такого не снилось, она происходит в самом деле здесь и сейчас, вот Дима, который находится между ног Сережи, стараясь возбудить того еще сильнее, хотя куда сильнее, вот Серый, который изнывает от всех ощущений и робко дрожащий от рук, которые, казалось, сейчас находятся повсюду. Желая не пропустить ни одну реакцию парня, Дима не отводя взгляд с его лица,спускался то совсем к кромке белья,ближе к паху,то возвращался обратно к пупку и торсу поцелуями. Он прислушивался к каждому вздоху и выдоху Сережи, наблюдая, и находя более чувствтвительные точки на теле. Сережа какое-то время прибывал в неком трансе - от шока, от того, как быстро все развивается, от ощущений и касаний, касаний по всем чувсствительным местам... Когда первое потрясение и волнение все же спало, и тугой узел, скручивающий низ живота завладел не только плотью, но и мыслями, вытолкнув из головы все оставшиеся капли благоразумия, спало и напряжение во всем теле, от которого до этого он сам ощущал себя скованно, не зная, куда деть свои резко мешающие руки, и чувствуя себя увереннее он положил их на голову Димы, нежно поглаживая его волосы. Однако долго продержаться лишь на поддразниваниях Дмитрий смог. Его рука, до этого лежавшая на возбуждении Сережи, поднялась до края трусов, и одним ловким движением стянула их с тела, лишая даже иллюзии возможности все еще остановить все происходящее на просто горячих поцелуях, которые можно было бы списать на ночное навождение. Перед лицом Димы оказался уже вставший член, который изнывал от отсутсвия внимания. Однако так просто начать все самое интересное было бы слишком скучно, как подумалось Диме, по этому, одной своей рукой он обхватил основание члена, двигая ею на пробу, пока вторая потянулась к подбородку Сережи, и чуть подтянувшись для этого движения, он уверено взял подбородок в свои пальцы, обращая внимание полностью на себя и свои глаза. — Смотри мне в глаза.— и с такими словами он вновь вернулся к члену, усугубляя сладкую пытку, которую начал до этого. Дмитрий отпустил лицо парня, и вернулся в прошлую позицию. На пробу он прошелся кончиков языка по головке, легко, почти невесомо, как будто пробуя на вкус. И делал он все это не отрывая взгляд. Свой невозможно пошлый взгляд из под ресниц.В этот момент у Серёжи в голове сорвались все винтики, которые держали его от полного превращения в нуждающееся касаний животное, изнывающее от возбуждения. Этого всего было так много, мозг просто не справлялся с перевариваением ситуции, оставляя из возможностей только сипло постанывать, стараясь сильно не шуметь, чтобы не мешать соседям, что, честно говоря, с каждым движением языка становилось все невозможнее. Но Дима явно планировал изводить парня и дальше. Он начал водить языком по всей длине члена,как изучая его,а после снова облизнул и головку. Ему нравилось дразнить, слушать взбудораженные вздохи и ахи, но останавливаться только на этих звуках он точно не думал. — Перестань дразнить меня.—протянул он хрипло, вновь вызывая усмешку на его лице. Дима еще раз провел своим горячим, влажным языком по всей длине, включая яйца, и после этого, доведя Сережу до грани он наконец полностью насодилртом на член, на сколько смог, стараясь не касаться зубами, чтобы не сделать больно. Вот уже от этого он смог выбить из Сережи сбитый,хриплый стон, который он просто не смог сдержать. Горячая влага обволакивала его, а дыхание Димы на расплаленную кожу паха явно не давала бонусы к терпению и спокойствию в этот момент. Неожиданно для себя, почти рефлекторно Серый сжал черные волосы на чужой голове, и неосознанно проталкиваясь в глубь этой влажности. Тут не смог сдержаться уже Дима, сам пропустивший гортанный стон от рук парня, который вибрацией прошелся по члену. Он вцепился в бедра парня двумя руками, и начал ритмично, хоть и не глубоко двигаться головой вниз и вверх по всей длине, каждый раз пытаясь все глубже пропустить член. Ноги от этих движений у Сережи подрагивали, и он мог почувствовать дрожь под своими собственными руками. Эта дрожь прошла и через Диму, от чего он аккуратно, стараясь не сбиться с настроенного темпа, стал тереться своим возбуждением о кровать, потому что все происходящее заводило до предела. Чувствовать, насколько сильно тебя хочет другой человек, на сколько того ведет и размазывает от твоих действий зараждает в тебе чувство невозможной нежности, ты сам становишься нуждающимся в этот момент. Расслабив горло окончательно, Дима смог полностью взять член на всю длину, теперь ритмично, буквально издевательски медленно водящий по члену, то почти доходя до конца, то сновой силой насаживаясь ртом на всю длину. Это была сладкое как патока, непрекращающееся наказание до пика возбужденного Сережи, который в один момент просто не смог сдержаться, и уже уверенно, почти по хозяйки, крепче ухватившись за волосы парня, он стал непроизвольно сам двигать его головой в темпе, который ему сейчас так был нужен, ведь все это, все действия и касания Димы почти довели его до такого нужного сейчас оргазма. Комнату заполнили пошлые, хлюпающие звуки влажности рта, тихие постанывания, и глухие звуки глотания, которые для них двоих отдавались эхом, непрекращающим звоном в ушах. Сознание Димы тоже сейчас прибывало где-то на грани с Нирваной - он просто поддался власти человека, который двигает его головой сейчас как тому вздумается, а его главной задачей является сейчас лишь более плотно обхватить своими губами Сережин член, как будто стараясь осушить того до последней капли спермы. Движения бёдер и рук Сережи становились все более асинхронными, пальцы все сильнее тянули волосы, а толчки стали неравномерными и быстрыми, как вдруг, его с усилием оттянули от члена, от чего он ненадолго и глухо закашлял. — Ты же не думал, что я оставлю тебя без внимания, а, ангел?— парень полностью поднялся на ладони, которые стояли по обе стороны головы Димы, осматривая "результат" своих действий - тот действительно отдавал чем-то ангельским. Черные, чуть влажные от пола волосы разметались по подушке, а маленькие, которые волоски у лба приклеились к нему из-за влажной испарины. Чуть закрытые глаза, радужку которых затопил зрачок от возбуждения, лёгкие подрагивания, тяжёлое дыхание, которое вздымало грудь в быстром темпе, полуоткрытый рот, и красные, абсолютно красные от долгих поцелуев напухшие губы, которые под цвет подходили к умилительному румянцу на щеках, который контратсировал с бледной кожей едва не лучше, чем свежие засосы по всей шее и ключицам. Сережа не мог насмотреться - эта картина перед глазами ему нужна была как воздух, без неё он бы не продержался и секунды в этом мире. В голове возникал лишь один вопрос: как раньше он обходится без этого, ведь теперь он не уверен что когда нибудь сможет снова быть как прежде, ведь похоже он только что увидел пришествие живого, настоящего божьего существа. — Ха...Малыш,ты самый настоящий ангел.— Серёжа прошептал это на ухо Диме, но тот даже не успел засмущаться, как новый поток прикосновений нахлынул на него незамедлительно. Грудь,бедра, плечи,соски- ничего не осталось без чуткого внимания, от чего Диму просто размазывала от ощущений по постели. Он нетерпеливо ерзал по постели, изнывая от желания, потому что чем дальше продолжались эти, почти фанатичные, касания, тем он сам становился дальше от бога. Он словил одну из ладоней Сережи, и скрипив их ладони,он положил замок из рук рядом со своей головой. — Сереж, прошу.. Диме не нужно было продолжать фразу, ведь пока Серый был занят целованием его тела, тот сам не заметил как желание стало почти физически болезненным. Затянув парня в очередной поцелуй, он помог черноволосому расправиться с пижамными шортами и бельём. Он разорвал поцелуй, но ненадолго, только чтобы посмотреть вниз, и взять в свою крепкую ладонь сразу два члена. Они оба почувствовали жар плоти, который теперь стал их общим, и с первым движением ладони Сережи оба несдержанно простонали. Сережа издал гортанный полустон, в то время как Дима сиплый, но вполне характерный и звучный стон, которые превратили любое сознание Серого в кисель. Теперь он действительно фанатик, а его религия- это Дима, его красота, его точеное,острое, мускулистое тело, его горячие стоны, дыхание, его губы, и закатывающиеся под веки глаза. Он влип в эту веру, и теперь явно выберется не скоро, но честно говоря, он бы и сам не хотел выбираться из неё. Звуки снова наполняли комнату, характерное хлюпанье было слышно, наверное даже за пределами комнаты, что уж говорить о стонах, которые теперь уже никому из них не удалось сдерживать с каждым новым движением руки Сережи, к которой, в скором времени, подключилась и ладонь Димы, и теперь они вместе, как один слаженный механизм продолжали двигаться, все ближе двигаясь к разрядке. Практически на пике оба уже не особо контролировали свои действия, поцелуи приходились куда придеться. Скулы, щеки, виски, губы, носы- все было зацеловано пока они находились в предоргазме.И когда они уже сами потерялись в ощущениях, когда не было важнее человека, который был перед ними, когда буквально оба потеряли связь с реальностью- они оба кончили, почти одновременно. Они обессиленно опустились на скрипучий матрас, Дима уже инстинктивно укладывая голову на его плечо. Сережа, невольно закрыл глаза от внезапно накатившей на него приятной усталости. Он слышал, как Дима продолжает тяжело дышать. Он чувствовал горячий воздух, что опалял его ключицу. Всё казалось таким гармоничным и умиротворённым, и на секунду ему привиделось, что рядом лежит вовсе не вспыльчивый и грубый Дима, который, словно услышав его мысли, тут же закопошился, отодвигаясь настолько, насколько это было возможно в узкой постели. Он с интересом приоткрыл один глаз, наблюдая. — И вовсе ты мне не нравишься. голос Димы прозвучал недовольно и тихо, и Сережа рассмеялся, поворачивая к нему голову Дима отвернулся к стенке и даже гордо сложил руки на груди, наверняка вдобавок поджав губы. Тепло улыбнувшись, он обхватил парня за плечи одной рукой, прижимая острые лопатки к своей груди и даже не замечая сопротивления с его стороны. — Ага, — тихо согласился Сергей, осторожно целуя его в висок, — а я постоянно приходил покурить на кухне просто так, — наигранно признался с усмешкой, обращая к себе возмущённый взгляд зелёных глаз и с усмешкой наблюдая за тем, как Дима вновь разворачивается к нему и несильно ударяет ладонью в живот под беззаботный смех. Дима поудобнее улегся на груди Сёжи и стал думать. Тысяча мыслей забивали ему голову, но только одна не давала ему покоя. Как бы сильно он ни отрицал это перед надоедливым Колей, но ему нравились его касания, нравилось его присутствие, нравился тембр голоса и... Он сам. С этой мыслью он уснул. *** Сережа нехотя приоткрыл глаза, потягиваясь в постели и с разочарованием замечая, что рядом с ним пусто. На секунду он даже подумал, что всё произошедшее этой ночью — сон, но проведя ладонью по смятым простыням и почувствовав тепло тела Димы, расплылся в довольной улыбке. Он уже по привычке схватил начатую пачку сигарет, откидывая натянутый на их тела в спешке плед и даже без тяжёлого вздоха поднимаясь с постели. Без труда отыскав одежду, что бесхозно валялась на полу, Дмитриев исключительно ради приличия оделся и вышел в длинный коридор, сразу учуяв такой знакомый ему запах слегка подгоревшей яичницы. — Утра, — его хриплый после сна голос заставил Диму, что с безразличным видом мешал сахар в чашке, вздрогнуть и заинтересованно поднять голову. Серёжа усмехнулся, невозмутимо поджигая конец сигареты от конфорки и без слов открывая форточку. — Зачем ты продолжаешь курить на кухне? — прошипел недовольно Дима, хмуря брови и делая глоток дымящегося напитка. — Останься ты в комнате, я бы закурил там, — Сережа усмехнулся, жадно наполняя лёгкие дымом и замечая, как тот, закатив глаза, всё же коротко улыбнулся и слегка покраснел. И этим утром даже Коля с хитрой усмешкой проскользнул мимо кухни, сделав вид, что ночью за его стенкой вовсе не раздавались громкие стоны.