Collaboration

— Бляя, ну и гнёздышко, — Юнги присвистывает, оглядывая апартаменты. — Кого убить, чтобы здесь жить? — парень подтягивает сноуборд под мышкой, разглядывая второй этаж. Дом достаточно просторный, уютный и выполнен в скандинавском стиле. Приятный глазу брус заполнял всё пространство. На первом этаже большой камин с ковром из шкуры какого-то животного. Лестница на второй этаж была широкой и отделена высокими перилами, всё из того же дерева. Просто и со вкусом. — Единственное, кого ты способен убить, хён, так это свою печень. Проходящий мимо Джун скользко улыбнулся, потешаясь над сарказмом Юнги, который непроизвольно вытягивает лицо парня, а следом слышится цок, и кошачьи глаза закатываются под веки. — И это говорит человек, — полушепотом загнанной истерики и максимальной усталости шепчет голос. — Умудряющийся, — тяжелые вздохи, смешивающиеся с тихим смехом. — Просирать паспорт каждый полёт, — Чимин занес две здоровые сумки и плюхнул их на пол, следом уперся рукой себе в колено, согнувшись пополам и пытаясь отдышаться, указывал пальцем в его сторону. — По-любому же опять просрал. Намджун некоторое время смотрел на ухмылку Чимина и, чем больше он смотрел, тем сильнее расширялись его глаза и вытягивалось лицо. Выбегал он так быстро, что чуть не снёс заходящих следом Джи и Тэхёна. Девушка по инерции вжалась в парня, провожая следом летящее тело. — Что это с ним? — обеспокоенно вылетает от Тэхёна, кидающего взгляды на Юнги и Чимина, всё еще придерживая девушку за плечи. — Как обычно, — бубнит Джин, пытающийся втиснуться в дверь. — Ну, что встали в проходе, не нашли другого места пообжиматься? Джи виновато кивнула, выпутываясь из рук высокого парня. — Прости, Тэ. Раньше ты за это прощения не просила. Заключения Тэхёна почти всегда касались только Тэхёна. Он думал и считал, что его мысли — это собственная персональная крепость. Та самая, на вершине которой будет только он. Но именно сейчас, ковыряя её виноватое лицо взглядом, он хочет сказать это вслух. Хочет, чтобы она знала. За эти дни он так и не спросил, где она ночевала. За эти дни бедная безделушка пересекла несколько стран, но так и не попала в руки хозяйки. Хозяйка никогда не бывала одна. Тэхён хотел позвать её на разговор, но не решался. Чувствовал себя неуютно, стоя у неё за спиной, щебечущей что-то вечно довольному Чонгуку. Она развернулась и вздрогнула. Всегда этот испуганный взгляд. Всегда это переживание в глазах и застывшее на лице волнение. Тэхён обдумывал мысль. Мусолил ее в голове последние пару дней, после неудачных попыток заговорить с ней. А не подарить ли ей эту вещицу при всех? Это ведь всего лишь брелок. Нет, это не всего лишь брелок. Ради просто брелоков не морозят задницу в поисках той самой лавки, той самой бабули и того самого зайца. Будь он неладен. Столько проблем из-за него. Столько волнения, тревожности и непонятных эмоций, с которыми рад разобраться, только вот не знает как. Тэхён вкладывал особый смысл в то, что происходило вокруг него. А все эти пол года — происходила она. И только последний месяц она стала чужой. Настолько чужеродной и иной, что он невольно начинал скучать. — В доме всего три спальни. Две двухместные и одна на троих, кто с кем? Юнги оглядел присутствующих, останавливаясь в центре комнаты. — Куколка, — Джи глянула на Чимина, пристроившегося сбоку. Потом еще раз. Более сосредоточенно, вылавливая лисий взгляд, скрыто провоцирующий на неприкрытую корысть. Еще мгновение и он снова вздернет брови, поиграет в эти недвусмысленные гляделки и, конечно же, пофлиртует. Нет камер — значит, у Пак Чимина нет границ. Джи скрестила руки, сдвигая брови кверху. На плечо девушки упала рука, слегка отодвигая к себе. Чимин переводит глаза на фигуру, пристроившуюся рядом. Это Чон Чонгук — облом Пак Чимина. — Даже и не мечтай, я тебя с ней не оставлю. —Эй! — Чимин провожает взглядом этих двоих. Джи ехидно подтянула уголки рта в издевательской ухмылке и побрела с парнем к лестнице. — А с тобой значит можно? — У меня бессрочный бонус доверия. Чимин улыбнулся. Почти посмеивался, прикрыв веками искрящиеся весельем глаза. Научить ее собственному сарказму — лучшее, что он считал из последних достижений. Она буквально зеркалила его. Не обижалась и не злилась. Понимала. Подыгрывала. Тэхён подошел, останавливаясь рядом с Чимином. Встал на то же место, где стояла она, засунул руки в расстегнутый пуховик и следил за тем, как эти двое удаляются вверх по лестнице, следом за Юнги. Короткие взгляды друг на друга, и Чимин приспускает улыбку. Тэхён не смеётся. Кажется, юноша разочаровывается в немом моменте и отступает, глядя в другую сторону. Дверь в комнату распахивается. Джи такая счастливая. Такая настоящая. Несётся к окну, распахивает шторы, впуская больше света в панорамное окно и восторженно выражает своё явное одобрение. Вид на белоснежную ледяную трассу озарил ее восхищенные глаза своим величием, объемами и ослепительной белой красотой горных пейзажей. — Боже мой! — она теплая, счастливая и до одури довольная, кидает на него короткие взгляды, пока он ставит сумку с вещами на пол. — Это потрясающе! Парень пристраивается сзади, слегка приобняв хрупкую талию, шурша тканью ее лыжника и зарывается лицом в шелковые волосы. — Ты о себе? Позволить себе расслабиться и пропустить через себя желанный шепот. Закрыть глаза и застыть в моменте, слегка приобнять теплые руки, покоящиеся на собственном животе. — Гуки? — М? — Держи себя в руках. Он слышит в ее голосе расслабленный восторг. Хмыкает. — Не могу, — вдыхает запах ее волос. — Знаешь, почему? Она поворачивается, чтоб встретиться с озорным взглядом, полным безграничной доброты. Для единственного ответного жеста — неозвученного вопроса. — Потому что сейчас в руках я держу именно тебя. Она разворачивается, бережно сжимая руки на его предплечьях. Впервые не для того, чтобы оттолкнуть. Чонгук просовывает руки в распахнутую куртку, желая ощутить близость тела под ладонями и слегка дергает на себя послушную талию. — Даже не знаю, как бороться с искушением. Я, ты и никаких камер целую неделю. — Поправочка, — девушка игриво чмокает парня в щеку, отстраняясь. — Я, ты и ещё шестеро шумных дурней. Она прошла в глубь комнаты, складывая ладони между собой и обдумывая засевшую в глубине назойливую мысль. Она чувствует его взгляд на себе. Ещё не совсем готовая озвучить то, что беспокоило ее все это время. — Ну, я подумала, — девушка взволнованно испускает короткие смешки. — Может, нам стоит… Ей почему-то кажется, что это тяжелее озвучить, чем услышать в собственной голове. — Может, всё-таки… — разворачивается, встречаясь с потерянным взглядом бантана. — Мы могли бы сказать оставшимся парням. Прятаться глупо, ведь правда? Она выдает подобие глупой и наивной улыбки. А он срывается с места. Обхватывает ее вокруг талии и слегка подкидывает, неверяще смотря на нее снизу вверх, что хватается за его плечи. Повисшую над землей и тесно прижатую к сильному телу. Кажется, он дрожал. Не верил. — Ты серьезно? Его удивлённый. Нет Ошарашенный взгляд мечется по ее лицу, выискивая намеки на ложь. Ту ложь, который не было. Она кивает. А он улыбается. — Стой, подожди, — ноги снова чувствуют твердость пола. Он заинтересовано вглядывается в лицо напротив. — Оставшимся? — Кхм… Парочка повернулась на звук. Намджун, стоящий в проходе, кашлянул себе в кулак, опуская взгляд вниз. Сердце Джи укатилось. Сердце Чонгука готово было взорваться от переполняемых эмоций. — Блять, я так и знал. Парень даже не пытался скрыть досаду в голосе, проходя к сумкам, что покоились в ногах парочки. Джи выпустила плечи Чона и отступила назад. Намджун присел, подтягивая к себе одну из сумок. — Схватил мои вещи по ошибке, — помахал вытащенным паспортом в знак достоверности. Чон смущенно почесывал макушку и таращился куда-то в сторону, пока глаза лидера метались от одной персоны к другой. Джи оцепенела, боясь пошевелиться, сложив ладони друг с другом, она медленно опускает руки. Кусает свои губы и зыркает по сторонам, не выдерживая прямого зрительного контакта. — И когда вы собирались сообщить? — Не поверишь, — Чонгук улыбчиво приобнял напряженную девушку за плечи, подтягивая миниатюрное тело ближе, пока Намджун поднимался с корточек, держа свои вещи в руках и разглядывая покрытое румянцем лицо девушки, смотрящей в пол. — Ты не против? — Джи потирает ладони между собой, поднимая виноватый взгляд на высокого парня. В который раз убеждается, что этот мир недостоин такого альтруиста, как Ким Намджун. Его улыбка кажется расслабленной, а глаза ни на секунду не вызывают сомнений в искренности. — Моё «против» что-то изменит? — Ну... — Джи по-детски распахивает глаза, пытаясь отыскать ответы на такую спокойную реакцию хотя бы в Чонгуке, который, похоже, был не менее удивлён. — Мне казалось… — Просто будьте осторожны, ладно? За любой ваш косяк буду отдуваться я, — он все ещё машет своим паспортом, тыкает им в сторону провинившейся парочки. Чонгук вовсе уже не слушает, улыбаясь своей широкой улыбкой. Он получает шуточный удар этим самым паспортом в район лба, отчего жмурит глаза и хватает Джи за руку. Намджун оставил их, напоследок оглянувшись с таким ехидным видом, будто давным-давно догадывался, и подобная ситуация просто в очередной раз убедила парня в своей обостренной интуиции. Чон дёрнул ее за запястье к себе. Радовался как ребенок, заключая в свои объятия и утыкаясь носом в любимую макушку. Она чувствовала, как от него исходили позитивные разряды. Они освещали собой все пространство вокруг, захватывая и ее. Буквально опаляли своим светом. До нее вдруг доходит в этот самый момент, в эту секунду. Ему все это время нужно было это. Чуть-чуть храбрости, удачи и адекватных реакций друзей. — Он всегда был таким понимающим? — гудит ему в грудь Джи, не поднимая головы. — Без этого качества он не был бы лидером, — уложив подбородок ей на макушку, Чонгук выдает наигранную задумчивость. — Хотя-я, пару раз он спрашивал, почему ты пожираешь меня взглядом. Девушка засмеялась, хлопнув его по спине маленькой ладошкой. — Ты врешь! — Вовсе нет. Звонкий смех раскатом проносится за дверью, у которой стоит Тэхён, не решающийся зайти внутрь. Его и ее. Лучших друзей. Тэхён медлит. Не решается зайти. Они ведь приняли решение. Предлагать им заселиться в ту спальню, что была на троих — бессмысленно. Он и там был бы третьим лишним.

***

Ребята небрежно раскидали вещи по спальням и поспешили выжать из отдыха максимум. Три дня подряд, едва позавтракав, они всей толпой неслись на горнолыжные склоны, желая опробовать новенькое снаряжение. Лыжи, сноуборд, пуховики, маски, костюмы, перчатки, горячие термосы и озорной заразительный смех. У Джи уже ноги гудят и задница ноет от многочисленных падений, а этим — хоть бы что. Носятся по морозу, будто на улице май. Джин лепит снеговика, Шуга, уже раз пятнадцатый, мастерски слетает с крутого склона. Чимин один раз снял шапку и получил подзатыльник от Джи Су. Несколько дней незабываемого отдыха, горячего чая и теплых объятий. Несмотря на то, что почти все парни уже были осведомлены об их отношениях, Джи всё равно настаивала на запертой двери. Чонгук послушно исполнял её прихоть. Она хотела сделать официальное заявление при всех. Подготовившись. Ему лишь оставалось дождаться конца недели, и он смиренно ждал. Джи сидела на скамейке, сцепив термосную кружку в замерших пальцах и наблюдая за Чонгуком, что возится с застёжками на её сноуборде — Чон, это плохая идея. Ты знаешь, как я отношусь к зимнему виду спорта. Глаза — единственное, что было открыто на лице парня. Горнолыжные очки, приподнятые на лоб, отражались приятным оранжево-фиолетовым тоном, в котором отражалась сама девушка и блики зимнего швейцарского солнца. Темно-шоколадные зрачки устремились на девушку, он поставил локоть себе на колено, очевидно растягивая губы. Это заметно по его улыбчивым глазам. Слишком сильно они выделялись из-под балаклавы. Такие красивые. — Милая, тут детская горка, поучишься. Будет что отцу рассказать и менеджеру твоему, как там его кстати, — Чон делает вид, что задумался, поднимая глаза к небу и постукивая себя в районе губы. — Ли Ён? Чхве Ён? — Замолчи! Тянется, чтобы лупануть его по плечу и забыв, что ноги сковывает доска, она летит на парня, заваливая его в снег и придавливая своим телом. Тэхён сидел на другой скамейке с приспущенными на лицо очками. И, видит бог, этим двоим повезло, что они не заметили его взгляда. В пальцах сжимается перчатка, а в груди стучит злостный отбойник. Веселятся. Бесят. Тэхёна она почти не замечала. Всё попытки контактировать с ней проваливались, оставаясь незамеченными. Всюду Чон Чонгук. Всегда с ней. Вечно радостный до тошноты. Тэхён в очередной раз стучит по деревянному полотну, переминаясь с пятки на носок, в попытке унять непонятно откуда взявшийся нервоз. Оглядывается по сторонам, поправляет горловину блядского колючего свитера и пальцами убирает челку, слегка встряхнув головой. Он слышит её по ту сторону двери. Её шаги и звонкий голос. — Иду, подождите! Как она не понимает. Он давно ждет. Он, да несчастный заяц, путешествующий в его кармане и всё никак не дошедший до нужных рук. Вчера Тэхён лежал на кровати и в свете тусклой лампы разглядывал брелок, отсоединяя и присоединяя детали, обдумывая, куда можно его пристроить. Где он будет носить эту нелепую и смешную морковку. — Себе прикупил, модник? — Чимин подпер голову ладонью, рассматривая лежащего на спине парня на соседней койке. — Не, это подарок, — парень задумчиво улыбается, предвкушая ее реакцию. — Для куколки? — Нет, для Юнги-хёна, — Тэхён цокнул в воздух, слегка мазнув взглядом по Чимину. — Тэ, общаться — это одно, а проявлять внимание, пусть такими мелочами, всё же немного другое, не находишь? — О чем ты? — Тэхён отрывает взгляд от вещи, успевшей ему полюбиться, хмурит брови, не понимая этой серьёзной интонации, которая редко появлялась у Чимина. — Арми всегда нам что-нибудь дарят. —М, так ты фанат Джи Су? — Юнги, расположившись на третьей койке чуть дальше от этих двоих, приподнялся на локтях, выглядывая из-за спины Чимина. — Смотрю, в полку прибыло. Будете вместе с Чонгуком ходить на её концерты, держась за руки? — Ой, всё блять. Задрали хуйню нести, — Тэхён закидывает вещицу под подушку, отворачивается от парней и прикрывает глаза, пытаясь унять бушующие возмущения, когда в предложении начинают упоминать имена Джи и Чонгука одновременно. Он сам не понимал, на что злился. Просто злился. Она как будто заменила Тэхёна. Заменила на более удачную версию. Плевать. Отдаст этот несчастный брелок и всё. Завтра. — Тэ? — удивлённый тон выводит его из транса. Она хлопает ресницами, разглядывая друга и прижимая телефон к груди. — Ты чего? — Я просто… — Тэхён чувствует себя ребенком. Мнётся на месте, разглядывает углы деревянных стыков над головой и смущенно прячет взгляд. Ему казалось, что это проще, чем в действительности. Рассеянный взгляд падает на чехол телефона, у конца которого болтается заяц. Тот самый. Идентичный тому, что он положил в карман своего пуховика. — Я… Тэхён оцепенел. В эту самую секунду все слова будто вылетели из головы и продолжили свой путь в давящем пространстве, разлетаясь в разные стороны. — Тэ? — она кажется такой встревоженной, а у него слова застряли в горле и всё, что он может — это выдавать невнятные звуки. Её брелок буквально застал врасплох. Висит и ухмыляется ему своей злостной мультяшной улыбкой. Чонгук вынырнул из-за двери, вопросительно выдавая тэхёново имя, а Джи прислонила телефон к уху, забежав обратно в комнату и повторяя имя своего менеджера. Тэхён опять не вовремя. Как всегда. — Ви, заходи, че встал? — Чонгук отступает, приглашая гостя внутрь. Парень заходит, вслушиваясь в монолог Джи, которая стояла у окна, и заваливала менеджера вопросами об отце, просила следить за его медицинской страховкой и за тем, чтоб Ён поглядывал за делами в кафе. Чонгук запрыгивает на собственную кровать, стоящую достаточно далеко от кровати Джи, и Ким даже незаметно выдыхает скопившееся напряжение, не зная о том, что эти двое спят в одной, под одним одеялом, в обнимку. Во мраке собственных ощущений, где он уже успел привыкнуть чувству, что он лишний рядом с этими двумя, Ким вглядывается в маленький кусок железяки, который висел на телефоне Чонгука, когда тот достал свой смартфон из кармана. Морковка — Видел уже новости? Всё-таки слили уже, что мы на отдыхе. И двух дней не прошло. Чонгук говорил что-то еще. Слова Джи Су вообще казались далёкими, а Тэхён лишь слышит учащение собственного давления, бьющегося в ушах. Глаза застряли на этой вещи. Тэхён даже не ожидал от себя подобной реакции. Будто оглушили. Лишили дара речи и заставили познать весь спектр неприятного удивления. Джи Су опустила телефон, вглядываясь в экран. — Что сказал? — Чонгук бросил всю заинтересованность в сторону вздыхающей девушки, не дождавшись ответа Тэхёна. — Держится, делает вид, что ему всё равно, а сам при малейшей возможности бежит к телевизору, бросая все дела, если слышит что-либо, связанное с кей-попом. — Ну вот, уже что-то, — Чонгук подходит к ней, подбадривающе кладет руку на плечо, а Тэхёна снова мучает ощущение внутренней пустоты. Тупое чувство, когда не знаешь, куда себя деть, изнываешь внутри. Мучает уже практически въевшимся постоянством. Он вышел тогда сразу же, пробурчав что-то о том, что спешит, заставляя этих двоих переглянуться друг с другом в колоссальном недоумении. Тэхён действительно спешит. Несётся по лестнице вниз. Роется во всех карманах своего красного пуховика, и выдергивает пальцами свой собственный подарок, в который он уже успел вложить определенный смысл. Привязаться к вещи, которую он уже не считал своей. Собранный брелок лежал в ладони и глядел на Тэхёна, а парень понимает в эту самую секунду. У Чонгука был второй кусочек ебаного брелка. — Вот же прицепился, — недовольно шипит юноша, уже точно осознавший, как его бесят эти двое, кувыркающиеся в снегу как малые дети. — Чё? — Сидящий рядом Чимин наклонился ближе, вглядываясь в отражение очков на лице Тэхёна. — Пошли за подъемник зацепимся, говорю, — Тэхён берет сноуборд под бок, и плетется в сторону фуникулера, игнорируя детский сад сбоку. Ревновать к Чонгуку. Тэхён смеется сам над собой, не укладывая подобную глупость в голове. Они просто друзья. — Тебе не кажется, — Чимин нагоняет Тэхёна, оглядываясь на двоих людей, в последнее время занятых только лишь существованием друг друга. — Что эти двое не просто друзья? — Бред. То же самое можно сказать и обо мне с ней. Тэхён отрезает сразу же, стараясь не выдать уже давно витающих вокруг него очевидных подозрений. Подозрения уже давно витали не только вокруг Тэхёна. Взаимодействие Чонгука с ней наталкивает на определенные мысли всех вокруг, но парни упорно молчали или отпускали редкие шутки на эту тему. Киму это не нравилось и смеха не вызывало. Джи Су не настолько чокнутая, чтобы нарушать условия контракта. — Я вчера просто видел, когда вставал поссать, как Джи сидела с ним в обнимку у камина, пока все дрыхли, дарила что-то в коробке. Ну знаешь, радость, веселье, эти все смущенные улыбочки, как в рождество. Мне показалось это странным. Чимин проходит дальше, пожав плечами, а Тэхён останавливается, следя за его задумчивым видом и поворачивается. Туда, куда совершенно не хотелось смотреть. Дарила.что-то.в коробке в обнимку Вечером того же дня Джину взбрело в голову всех потащить на каток. Эта идея действительно была хорошей. Тэхёну на миг показалось, что он попал в мир, где существует волшебство. Лампочки, фонарики, гирлянды, горящие теплым уютным светом, термос с чаем, коньки и звонкий смех парней. Джи не каталась, хотя Тэхён делал несколько попыток затащить ее за руку на холодную ледяную гладь. Она упиралась, вырывала руку, а он всё тащил, смеялся, подхватывал ее за предплечья и даже смог на какое-то мгновение расслабиться. Чонгук не крутился рядом больше пяти минут и Тэхён смог провести время с подругой. В последнее время так не хватало её внимания. Посиделок вместе с ней и Чимином за просмотром любимых шоу, ее рассказов о доме, пока они лежат рядом на застеленной кровати плечом к плечу и залипают в потолок, ее поддержки перед концертами и искренней радости после них. Она была здесь. Совсем близко. И одновременно так далеко. Что-то изменилось. Тэхён чувствовал это, но не мог объяснить, что именно. В её чистых и искренних глазах больше не было интереса к окружению. Она не стремилась больше к Тэхёну, чтобы познать его неординарное понятие мира, она не обращала больше внимания на подколы Чимина и больше не смотрела на Чонгука враждебно. Сегодня вечером она казалась такой неприступной, но одновременно милой в своих белых варежках, тонущая в вязаном шарфе и шапке с помпоном. Он хотел бы ей отвесить массу комплиментов. Сказать, что её простота — самое необъяснимое для него яркое явление, которое он не в силах разгадать. А так хочется. И он сказал бы, найдя обязательно для неё время, если бы спустя 20 минут она не испарилась и бортик, где она стояла, не остался пустовать. Тэхён надеялся, что сможет покататься с ней сегодня, пока невесомые хлопья, озаряемые светом гирлянд, падают на гладь льда, придавая моменту романтики. Он бы наконец вручил ей то, что так хотел и всё равно, что у них с Чонгуком такие же. Тэхён лелеял надежду влиться в этот дуэт. Они его близкие люди, лучшие друзья. Нужно только выкинуть из головы глупые подозрения и всё станет как раньше. Да? — Хоби, — Тэхён хватает проезжающего мимо Хосока за локоть, останавливая и вглядываясь в людей на катке, которых становилось всё больше. — Где Джи Су? — Она замерзла, Чонгук повёл её в дом. Хосок кивает в сторону дома, который Тэхён уже хочет сжечь. Снимает коньки, плетётся туда. Он должен развеять свои подозрения. Он слишком устал терзать свою голову сомнениями. Парни говорят оставить их в покое. А он не понимает, почему должен делать это. Придерживается морали и злится от одной лишь мысли, если эта мораль не нужна никому кроме него. Чонгук не мог поступить так. Никогда бы не поступил. Да он терпеть её не мог, чёрт возьми. А сейчас посмотрите на него. Повёл её согревать. Порхает над ней, как коршун. Носится, как курица с яйцом, а она и рада, совершенно вычеркнув Тэхёна. Отбросила, как ненужный элемент, ей даже не интересно, как он чувствует себя. Каким одиноким, брошенным, преданным он себя ощущает, лишившись сразу двух близких людей. Они будто специально избавились от него, как от ненужной вещи и не удосужились дать объяснений. Плевать. Он вырвет их с корнем сам. После того, что он сделал для неё, как вступался перед начальством, пока Чонгук сидел молча. Тэхён всегда был рядом, но стоило нарисоваться добродушной физиономии Чонгука, она поплыла. Забыла его отношение напрочь и забыла о существовании друга. Дура наивная. Делает злые шаги по направлению к дому, проваливаясь в снег, и точно уверен, что терпению конец. Он пойдет туда и потребует у неё объяснений. У них. В доме тихо. Он оглядывается. В камине полыхает огонь, озаряя напряженные черты манящим игривым светом. Диван пуст, со стороны кухни тихо. Тэхён размыкает губы, чтобы произнести имя, которое уже достаточно сильно въелось для того, чтобы отравлять естество. Слышит едва слышный, приглушенный смех со стороны второго этажа. Её смех. Ноги ступают по лестнице. Он идёт осторожно, решая не выдавать себя. Интерес заставляет разгоряченную кровь вскипать, обостряя собственные чувства. Если он ворвётся туда, их довольные лица померкнут. Внезапность — лучшее, что казалось сейчас Тэхёну. Бежать с грохотом глупо, они успеют понять, что в доме кто-то есть. Тэхён хочет видеть всё незамеченным и если он ошибался, ему не придётся с глупым видом просить прощения. С приближением к их спальне, задушенный смех, невнятные звуки касались слуха всё сильнее. Отбойник в груди злостно колыхался с каждым осторожным шагом к злополучной комнате. Невнятный шепот и глухая возня, творящаяся за приоткрытой дверью, тяжелили ноги. Рука тянется к полотну. Трясущиеся пальцы слегка надавливают на дверь. Тэхён впитал в себя тихий стон, скользкие пошлые звуки, и в душе безвозвратно оборвалась последняя ниточка глупой надежды. Открывающийся вид по ту сторону злополучной двери хлестнул по голове тяжёлой бетонной плитой. Ее пуховик, штаны, термо-белье, шарф, который вызывал умиление. Всё валялось на полу в вещевой каше. Тэхён почти заставил себя смотреть дальше, с каждым скользящим взглядом чувствуя, как умирает каждая клеточка внутри. Вздыхала, обнимая ногами талию Чонгука, который слишком активно сдергивал с себя штаны, терзая ее рот, наполняя помещение мерзкими для ушей звуками. Он закрывал ее своей спиной, а наличие свисающих с щиколотки трусов убили последнее тепло внутри души, навсегда поселив там мрак. Тэхён едва моргнул, чувствуя как глаза режет от сухости. Картина происходящего поселилась внутри зрачка, пропитывая память желчью. Она сидела на столе, тяжело хватая воздух распухшими губами, плотно закрыв глаза, подставляя шею для поцелуев, укусов, засосов. Ее плечи подрагивали под грубостью пальцев, сдергивающих края кофты к локтям. Чонгук был готов порвать ее. Тэхён порван на части тоже. Чувствует, как тонкая вуаль самообмана наконец спала, саваном укрывая сочащуюся болью душу и присыпая пеплом голову, убаюкивая в своем безграничном одиноком отчаянии. Ее образ, хранящийся в самом дальнем уголке хрупкой души, рассыпался, превращаясь в пыль, которую уносит пронизывающий ветер, дрожью прокатываясь по онемевшему телу. Нет, Джи... Ты не наивная дура. Ты — хитрая шлюха. От собственного понимания кулаки сжались. Он никогда не думал, что захочет размазать башку лучшего друга о первую попавшуюся стену. К горлу подступил приступ тошноты, когда он столкнулся с ее похотливым взглядом. В этот самый миг она видит его искаженный копотью взгляд. Лицо не излучало ничего, но глаза говорили о многом. Скрывающие за собой тихую ненависть, которая ей не была знакома до этого. Джи моргает, пытаясь прогнать наваждение, задерживает дыхание в эту же секунду, где напряжение сдавило в плотные тиски, не давая делать новые вдохи, игнорируя вылизывание собственной шеи, под тяжестью прямого грузного взгляда фигуры. Стоящей в дверях. Размытую. Почти реальную иллюзию, у которой острый едкий взор и холодные черты. Словно фарфоровая кукла, в которой заперт демон. Этот демон прожигает ее лицо. У этого демона внешность Тэхёна. Адреналин ударил по ней, захлопнув вожделение плотной чугунной крышкой. Она пискнула, вцепившись в плечи Чонгука, возившегося с резинкой трусов, готовившегося выпустить тугую пульсирую плоть из последних оков. Мгновенно сжалась, отъехав назад к стене, испуганно моргая. — Ты чего? — Чонгук дышал так рвано, глубоко. Выглядел слегка встревожено, пытаясь удержать на месте пелену собственного возбуждения, встречаясь с паникой напротив. Джи хлопала ресницами, смотря на Чонгука, обращая всё его внимание к пустующему выходу. — Я… — девушка вглядывается в темноту, стараясь смотреть сконцентрировано, больше всего боясь увидеть образ демона в обличии Тэхёна ещё раз. — Там… — Джи, там никого нет. Чонгук тянется за ее поцелуем, она отстраняется, уверенная в обратном, заставляя парня устало разлепить веки, смотря перед собой. — Погоди, — она стаскивает его руки с себя, в спешке пытаясь натянуть на себя трусы, накидывая на оголенные плечи кофту, вглядываясь в кромешную тьму дверного проема, напрягая всё своё зрение. — Стой… — Ты издеваешься, блять? — парень схватил ее плечи, легонько встряхивая, обращая всё недовольство в ее растерянное лицо. — Мне кажется, нас видели. Она спрыгивает со стола, в спешке собирая вещи с пола, а Чонгук с колом в трусах, с приспущенными штанами, остался стоять и глазеть в пустоту, в которой минуту назад находилось желанное тело. — И что, блять?! — не выдерживает. Взрывается, как петарда, глядя на то, как она ползает на корточках. — Ты сама предложила им рассказать! — Да! Но не таким же образом! — взмахивает руками, поднимается на ноги, искажаясь подобной злостью и сгребая в охапку свои вещи. — Чимина увидела? Злоба, смешная с ревностью, ударяет по Джи. Она хмурит брови, вглядываясь в парня, оскорблено подтягивающего штаны, не смотрящего на нее. — Причем тут Чимин? — А, точно, забыл, — Чонгук кивнул, мрачно улыбнувшись в пустоту. — Ты же не можешь определиться. Чимин, Тэхён. Пока бегаешь от одного к другому, у меня уже голова кружится. — Чего? — Она шокировано выдыхает, выпучивая глаза. — Ты что несёшь? — Забей. В пизду. Чонгук не церемонится. Он даже не смотрит на неё, хватая на лету свою куртку, выходя из комнаты, показательно хлопнул дверью.