Collaboration

Ей не нравилось, как ноет колено последние несколько дней. Приходится игнорировать скверные ощущения при разминке и заглушать внутренние вопли об отдыхе. Наверное она сильно старается. Назойливо стремится вызубрить движения или довести тело до автоматизма, старательно избегать тот факт, что мышцы не готовы к физическим нагрузкам. До съемок с ее участием осталось не так много времени. Плакать тихонько в уголке от тяжести в растянутых сухожилиях — последнее, что придет в голову, но порой хочется содрать с себя кожу от напряжения, пронизывающего кости. Наверное она устала за этот месяц. Ее монотонная жизнь превратилась в череду сменяющихся картинок. Ярких, красочных, и достаточно запоминающихся. Вот она на съемках в нелепом телешоу, где парни давятся смехом и разыгрывают клоунаду на потеху публики, а в другую минуту она щурится от слепящих софитов и невыносимых прожекторов, где нужно наблюдать полноту их чувственности и искренности. Интервью, съемка для рекламы, подготовка реквизита для фансайна — она всегда была рядом. Коробит лишь тот факт, что она вынуждена томиться в неопределённости и предвкушении, не являясь частью этого в полной мере. Это она — другая сторона славы. Она неустанно калечит тело и изнашивает последние нервные клетки. У этой усталости влажные от пота волосы, подрагивающие пальцы и ноющая несколько дней коленка. Джи благодарила свою усталость. Потому что, отдав ей все силы, не находится причин забивать голову чем-то ещё. Чем-то, вроде мыслей о ненависти к ней. Она думала даже о том, что ничто не случается дважды, а если случалось, то ее способность позволять людям ненавидеть ее наталкивает лишь на осознание собственной никчёмности. Ей действительно было плевать на его агрессию, но где-то в самом потайном месте своей души она искренне жаждала узнать ее причину. Изнурительные тренировки колыхали нервные клетки так же, как его нахождение рядом. Джи игнорировала его полностью после случая в коридоре и пресекла в себе тягу раздраженно глазеть на него. Да, несомненно, он поглядывает на нее украдкой, ковыляет по залу в этот самый момент, пока она сидит на полу в образовавшемся кругу из четырех человек. Чимин так увлеченно рассказывал Джину о своих впечатлениях от постановки и о том, как сильно он ждет перелета в Лос-Анджелес. Девушка сидела сегодня чуть дальше от Чимина, и в основном заводила разговор только с Тэхёном. Гук заметил. А может это стечение обстоятельств сказалось на этой навязчивой мысли. Неприятное чувство, едва заметное, почти прозрачное, но ощутимое, зародилось внутри парня. Он отмахивался от мысли, что не может расслабленно присесть в круг, где почти все — его братья. Почти. Есть время отдохнуть перед пятым подходом. Хосок жадно глотает воду из бутылки, Юнги ходит неподалеку от консилиума, собравшегося посреди зала, в котором сидят эти четверо и обсуждают поездку за границу. В помещении ненавязчиво звучит главная тема клипа. И он видит, как она в последние полчаса потирает коленку, между разговорами отвлекаясь на нее, так, чтоб никто не заметил. Напрягает брови, слегка накладывая тень на улыбку, которую она давит, чтобы что? Чтоб никто не догадался и, не дай бог, не убрал из хореографии? Чонгук гоняет воду во рту, задерживая взгляд на четвёрке. Конечно же, он отмахивается от этой навязчивой мухи под названием «ты смотришь на неё», что кружит в мыслях. Да нет же. Она просто попадает в поле зрения. Она просто хреново выглядит и думает, не заметно. Она просто перестала играть с ним в этот спектакль и восполнять его ненасытное эго новыми порциями разочарования. Она просто… Слишком дохрена «просто». Ещё глоток и, потирая переносицу рукавом, он делает неспешные шаги к интересующей его фигуре. Тэхён собрал под себя ноги и говорит ей что-то, пока та строит подобие улыбки, при этом сверля пространство перед собой своим пустым взглядом. — Тебе повезло больше, чем мне. Я дома сидел, пока парни ездили на съёмки. — Тэ искренне радуется за неё, он неспешно потирает ладони о бёдра и смотрит на ее опущенный кивающий профиль. — И я могу понять, каково это, когда не можешь записать свой эфир. Это действительно обидно, ну ничего, я, как твой будущий лучший друг, любезно разрешу светиться в моем, после твоего дебюта. — После её дебюта, — подошел Чонгук, опускаясь рядом с Тэ и улыбчиво закидывая руку на шею другу, — будешь сам скулить у ее двери и умолять о совместном эфире. Первое, что видит Чон, это застывший вопрос в ее глазах. Он бы хотел дать разумное объяснение, но сам не знал, каким бы оно было. Может быть это он скребется у себя же в голове, сожалея о грубостях, которые вымотали ее за месяц. Чон был чутким, и Чон, может быть, первый раз подумал о том, что перегнул палку. — Я не против поскулить у твоей двери. — Хохочет Тэ, мило сощурившись. — Я тоже. — Кивает ей Джин, переглядываясь со всеми. — Вы оба будете скулить у моей двери, если не заткнётесь. — Суровый комментарий Чимина приобрёл позитивные нотки, когда он растянул уголки рта и пихнул Тэхёна в плечо. Чонгук улыбается. Она видит его добродушные глаза, которые не светятся едким огнём, как тогда в коридоре, и желает понять причины его пылкого задушевного тепла, но вопрос лишь отпечатывается на ее лице. Обращая внимание на Шугу, что шоркнул по полу ботинком и уставился на неё, она вдруг понимает в эту самую секунду, что столь переменчивое настроение удивляет не только ее одну. Забавно. Когда Юнги испытывает хотя бы малую долю эмоций, они сразу же затрагивают его по равнодушному сложенные черты. Он едва приподнимает брови из-под густой чёлки, глаза становятся больше, но губы не дрогнут, даже если в зале будут заливаться громким хохотом, Юнги останется непоколебим. Удивление давалось ему куда легче, чем быстрые реакции. Он умел удивляться, но по-своему. С присущей сдержанностью, которая витала только рядом с ним. — Подпишешь контракт с Big Hit после стажировки? — Если будешь себя хорошо вести. — С тобой я буду вести себя, как скажешь. Послышался голосовой гул. Чимин вещает это с искрящейся улыбкой и светится, как гребаный стробоскоп. Чон видит боковым зрением, но не поворачивается. Снова флирт с Чимином, от которого тошно. Чонгук таращится в пол, сидя на корточках, и ждёт, когда отступит нервозность. — Так, чего расселись? Чимин, партия сама себя не повторит, — Сондык машет рукой, чтоб тот поднялся, — Джи Су, вперёд тоже. — Я? — Поднимется с видом, как будто ей сказали полную чушь. — Нет, я, — цокает мужик, поправляя очки, — давай бегом, ещё надо время оставить на общий финальный танец. Джи знала, что нужна сосредоточенность. Джи старательна, прагматична и рассудительна. Но смотреть на него так близко и сдерживать смешки было чертовски сложно. Почему их тонкая телепатическая связь так влияла на неё? Они повторяли танец каждый раз, и каждый раз он вызывал у неё приступы веселья. Они ждут своего вступления и давятся смешками, смотря друг на друга. — Чимин, хватит, — пытается держать равновесие в голосе, закрыв глаза, чтоб не видеть веселящих напротив глаз, — меня щас выставят из-за тебя — Ты слишком близко, я не могу сосредоточиться. — Шепчет, стараясь пересилить позывы к смеху. — Постарайся не облажаться. — Рука мягко ложится на плечо парня, она встаёт в начальную стойку. — Ты такая зануда. Подавляя последний смешок, они прислонялись друг к другу лбами, услышав тысячу раз прокрученную по кругу музыку. Чистейший плавный модерн закружил их в невесомом полёте. Едва отрываясь от земли, сплетая пальцы. Поддержки, касания рук, его щека чувствует нежность ее пальцев, будто он единственная важность во вселенной. Они походили на два течения, расходящихся в разные стороны, но все равно возвращающиеся обратно друг к другу. Притягиваясь. Растворяясь в невесомости. Расплываясь в руках, как раскалённый металл. Закручиваясь в объятия человека, уверенного в своих движениях, и чувствовать его опытность и чуткость через мягкие жесты. Океан с полностью погасшими огнями да-да-да Он дёрнул ее за руку, впечатывая в своё тело, проникаясь хрупкостью и миниатюрностью партнерши. Это убивает меня, убивает меня Слышишь меня? Кружиться с ним в танце, проводя пальцами по рёбрам, ведя ладонями вверх по мощной груди, ощущая электричество от живой ауры. Медленно тону, будто я в трансе нет-нет-нет Борюсь, но вокруг лишь дно океана. нет-нет-нет Ощутить поддержку, оперевшись на его плечи, и выгнуться, растворяясь в танце, утонуть в музыке. Do your thang Do your thang with me Do your thang Do your thang with me What's my thang What's my thang tell me now Tell me now Yeah, yeah, yeah, yeah — Стоп! Чимин пошатнулся, Джи выскользнула из его рук, спрыгнув на пол, едва оступившись из-за боли в ноге. Парни замерли на своих позициях, расслабляя тела. — Что у тебя с лицом? — Сондык подходит к ней, запыхавшейся, зачёсывающей растрепавшиеся пряди назад. — Оно безжизненное ко второй фазе, и что это за пируэты? Ты лебедь, а не корова на льду. Сон принялся объяснять им о значимости лица и показывать недочеты в их лебединой дуэли, а после вообще переключился на Хосока и Тэ, утверждая, что они опаздывают на долю секунды. Она блеснула глазами в сторону Стафф, которые ковырялись в стойке с камерой. — Они что, снимают? — Шепчет, наклонившись к Джину, стоящему сзади. — Естественно, у нас же генеральные репетиции, потом выложим в эфир. — Но я ведь участвую. Джин опустил брови, расслабил мимику и состроил лицо в стиле «ты серьезно задаёшь эти глупые вопросы?» —Представляешь, тебя еще и в клип взяли, ты живешь в доме с BTS, а я Ким Сокджин. Она повторила его эмоцию, неправдоподобно хмыкнула, собирая пальцами мокрую майку, веерными движениями потрясла ею на воздухе, предоставляя телу доступ к кислороду. — Пить будешь? — Глянул мимоходом на неё Чонгук, ковыляя к стойке с водой. Она проводила его взглядом, наткнувшись на невозмутимую мину Шуги, и недоверчиво глянула ещё раз, повернувшись обратно, почти уверенная, что он спросил не у неё. — Так будешь или нет? — Орет, встав у стойки, прямо ей в спину. Девушка повернулась и наткнулась на прямой взгляд и разведённые в стороны ладони. Он в себе вообще? — Что ты делаешь? — Злой шёпот ударяется прямо в голову. Она нервная, запыхавшаяся и растрёпанная. Облокачивается на стойку, заглядывая в растерянное лицо. — Пью воду. — Не прикидывайся, ты прекрасно понял, о чем я. — Так будешь или нет? — Раскручивает пробку, протягивая ей бутылку. Она опустила взгляд на жест, поднимая строгий взгляд обратно, вглядываясь в глаза, на которые падали мокрые чёрные пряди. — Слушай, я не знаю, что ты задумал, но завязывай, это не смешно. — Сначала ты. — Что? — Брови взлетели, выдавая абсолютно голую эмоцию. — Что? Они так бы и пялились, мысленно выжигая дырку друг в друге. Джи свела брови, вопросительно разглядывая лицо парня, пытаясь понять истинный смысл его поведения. Но там ничего не было. Искать было бесполезно. — Вы тут ссоритесь что ли? Голос Намджуна заставил разорвать зрительный контакт и повернуться в сторону. — Всё в порядке. — Разворачивается, игнорируя все ещё вытянутую руку, и идёт в сторону Чимина. — Всё в порядке у вас? — Забирает бутылку, отпивая глоток, смотрит ей вслед, кинув короткий взгляд в сторону Чона. — Она походу сегодня не в духе. — А кто будет в духе после комментариев Сона? Разучивать общую хореографию оказалось проще, хоть она и валилась с ног, мечтая о мягком матрасе и тишине. Не понимая, как у них хватает сил потом носиться по сцене. Она окончательно выдохлась и чуть не свалилась с ног на своей позиции, ощутив прострел в колене. Хосок молниеносно среагировал, подставив плечо под ее руку, когда тело наконец сдалось и пошатнулось в сторону. —Эй, эй осторожно. — Поддерживает, отходя вместе с ней к стульям у стены. — Ты как? Джи натянуто улыбнулась. — Да всё хорошо, ногу свело. — Высвобождаясь от опоры, она виновато опустила голову. — Джи-Джи, ты чего? Взволнованного лица Тэхена ещё не хватало. Он наклонился около неё, сидевшей, растирающей лодыжку и твёрдо убеждающей всех, что всё в порядке. Бледные пальцы, покрытые татуировками, опустились на ее ногу и сошлись в прикосновении с ее рукой, замершей на выступающей косточке. На секунду их глаза встретились. В районе соприкосновения кожи прошёлся разряд тока, всколыхнувший сердце. Она отдёрнула руку, ошпариваясь холодным прикосновением, и онемела на месте. Чонгук присел напротив неё, игнорируя смятение, образовавшееся на ее лице, и мягко потирал ногу, следуя выше к колену твёрдыми массирующими движениями. — Принести лёд? — Заботливый тон Чимина заставил поднять глаза. — Спасибо, я в порядке. Парни выглядели взволновано, рассаживаясь по залу, а ее душило чувство вины за собственную слабость. Сон жужжал над ухом о том, что к прилету в Лос-Анджелес она должна прийти в форму. Ещё там было что-то про синхронность и недостаток эмоций во время танца. Сейчас эмоций было предостаточно, она выглядела нелепо с недоумением на лице, наблюдая за манипуляциями брюнета. — Ай, можно понежнее? — Дергается, стискивая сидение пальцами. — С понежнее, пожалуйста, к Чимину. — Бубнит, не поднимая глаз, продолжая разгонять болевой приступ в ноге. Девушка несдержанно выругалась в сторону, продолжая шипеть себе под нос. — Господи, ну почему ты такой невыносимый? — Уверена, — поднялся на ноги, выпрямляясь, — что знаешь, какой я? — А ты мне дал, — вцепилась в него осуждающим и мрачным взглядом, — эту возможность узнать тебя? Она встаёт, слегка прихрамывая на ногу, и обходит его. Чонгук не поворачивается, не даёт себе воли проследить за той, что в перепалках привыкла оставлять последнее слово за собой, и наткнулся на Сона, стыдливо опустившего глаза и отходящего в сторону, с видом, как будто стал невольным свидетелем чего-то сокровенного.

***

В присутствии Намджуна ее почему-то едва ощутимо начинало потряхивать. Его лидерская аура просачивалась сквозь клетки и будоражила на автомате. Он присел рядом, выкладывая пачку сигарет на стол, и прикурил. — Как нога? Джи смотрела на тлеющую сигарету, потянув плед на плечо. — Завтра станет лучше, я уверена. — Наверное, я не способен быть внимательным со всеми, раз допустил это. Всё ещё не могу привыкнуть к тому, что нас 8. Джи Су поднимает глаза на затягивающегося парня и ощущает острую необходимость его утешить. — Намджун, я в порядке, тебе не за что переживать, слишком стараюсь сделать правильно, а восьмёрка — счастливое число. — Пепел падает в пепельницу, он смотрит расслабленно на профиль улыбчивой девушки. Они уютно молчали, провожая день вместе с яркими красными лучами, обдающими их лица, и смотрели за горизонт, куда практически закатился красный диск. — Ты не ладишь с Чон Чонгуком? Вопрос буквально вырвал ее из монотонно тянущихся мыслей, она поняла, как это, когда говорят «меня застали врасплох» — Я… — Неуверенно, растерянно, стискивая пальцами бутылку с Соджу. Я убью его — Уверен, у вас просто возникло некоторое недопонимание, вам нужно поговорить и наконец прийти к какому-то решению, потому что в противном случае вы не сможете работать вместе. — Он говорил что-то? — Осторожно прощупывает почву, игнорируя позывы покашлять то ли от дыма, то ли от колыхающийся в груди беспокойности. — Джи, здесь не важно, что он говорил, здесь важен итог, за который придётся отвечать мне, как лидеру. Наябедничал, значит. Скотина Джи Су кивнула, усиленно пытаясь затушить половину недокуренной сигареты. — Я поняла, Намджун, извини за беспокойство. Больше не повторится. — Не сиди долго, замёрзнешь. Парни уже отсняли вечерние эфиры. — Намджун встаёт с места и на подходе к двери разворачивается боком, как будто что-то вспомнил. — И да, не флиртуй открыто с Чимином, это непрофессионально и может вызвать ненужный трёп. Соджу застряло в горле и вылилось через ноздри в тяжелом давлении. Намджун закрыл за собой дверь, она недовольно начала отряхиваться, чувствуя себя ничтожеством. Почти месяц игнорировала этого придурка, и на тебе. Побежал жаловаться папочке от недостатка внимания. — Джи-Джи, чего тут сидишь? — Голова Тэхёна выглянула из окна, выходящего на террасу. — Пошли, глянешь эфир, Чимин нёс такую чушь. — Тэ? От ее равнодушного тона его улыбка начала уходить с миловидного лица. — М? — Я обуза? — Какие арбузы? — Попытался отшутиться низкий голос. — Я серьезно, — голова повернулась в сторону, где он примерно стоял, — я не занимаю чье-нибудь место? — На данный момент твоя задница занимает место, на котором она продрогнет, если просидит ещё полчаса, иди в дом и не неси чушь, как Чимин. Ноги подняли измученное тело и поплелись к двери. Парни развалились на диване, смотря в телефон Чимина, и смеялись, тыкая пальцами на экран, видимо ржали над эфиром. Джин, Хосок, Чимин, Тэхён, Юнги. Где этот балбес? — Парни, — на застывшую девичью фигуру синхронно поднялись глаза, — где Чонгук? Глаза Чимина, сидящего в центре кучки, оторвались от дисплея. Он посмотрел так странно, что захотелось съёжиться. — Гуки вроде в студии завис, — Хосок ткнул большим пальцем в сторону коридора за собой, — а что? — Хотела поделиться Соджу и поблагодарить его за помощь, нога почти не болит. Игриво потрясла бутылкой в воздухе и выставила ногу вперёд, хвастаясь безграничной подвижностью в лодыжке. Она не заметила, что глаза, блуждающие по ней, проводили ее в сторону коридора и застыли на месте оборванной визуальной связи. Подойти к двери и услышать тихое пение, живое, тонкое и манящее. Такое, которое она не слышала. Оно не для всех. Оно только для себя. Пальцы застыли на ручке, она дала себе возможность насладиться секундой, которую ей подарил Чонгук. Той секундой, о которой он не узнает. Той секундой, в которой она растворилась, прикрыв веки. Боже, как ты поёшь Голос напевал незнакомую мелодию совсем недолго, и окунул девушку в звенящую тишину коридора. Пальцы крутанули ручку, возвращая в реальность ее громадное недовольство, и она забрела в маленькую уютную студию, под жвак набитую звукозаписывающей аппаратурой. Он сидел спиной, склонившись к столу в громоздких наушниках, и бровью не повёл, потому что не слышал. Бутылка показательно звякнула по столу, тут же забрав все внимание Гука. Он выпрямился, снимая наушники, поднимая глаза на недовольную мину, застывшую сверху. — Что? — А ты не слишком большой мальчик для того, чтобы жаловаться? — Ее рука оперлась на стол, во взгляде несущие раздор стрелы. — Страдаешь без моего внимания? — Что ты несёшь? — Протирает глаза двумя пальцами, поднимаясь на ноги. — Накидалась что ли? Она закусывает губу, отмечая, как быстро этот человек может вывести из себя. — Что ты сказал Намджуну? — Я должен отчитываться? —Должен, — кивает, заставляя эмоции просыпаться на его лице, — если это касается меня. — Слушай, иди проспись. Он хмурится, отодвигая кресло, и указывает на дверь. Она чувствует, как начинает задыхаться. Задыхаться от клокочущего внутри возмущения. Ее волосы недовольно плясали около лица, щеки покрылись мягким румянцем. Пальцы подрагивали, ей почему-то очень захотелось свернуться калачиком на кушетке психотерапевта, потому что она явно не в ладах с самоконтролем. — Алле, мне работать надо, — пощелкал издевательски пальцами у ее лица, — иди пофлиртуй с Чимином, если стало скучно. — Завидуешь? — Едкая улыбка коснулась ее губ. — Что? — На выдохе, в натуральном остолбенении. — Ревнуешь? — Кого? Тебя? С ума сошла? — Ну не знаю, может Чимина? Тэхена? Обоих? — Постукивает театрально по губе, изображая усиленную работу мысли. Чонгук задрал глаза в потолок, начиная нервно смеяться. — Господи, что за бред? — Все ясно, вот почему ты в топе по хэштегам Вигуки и Чигуки, пе-ту-шок. —Отмахивается, забирая бутылку со стола, придерживая за горлышко пальцами, и делает шаг к двери. Рывок за руку. Бёдра больно ударяются о край стола, почти приземляя задницу сверху. Содержимое бутылки плеснуло на руку. Она заморгала так часто, пытаясь прогнать этот самый прекрасный и одновременно самый чудовищный образ, который она только могла видеть. Он навис, больно вцепившись в плечо. Она чувствовала это через кофту и даже через плед, накрытый сверху. И Дышала. Дышала так, будто побежала пару километров. Хватала воздух губами. Кажется в унисон с его яростью, которая гоняла его грудь ходуном, соприкасаясь с ней. Так же рвано и нервозно, как он. — Отойди. — Шепчет с ломанным испугом и дергает руку. — Повтори. — Совсем близко, сквозь сжатые зубы. Он даже не думает отходить. Она не думает повторять. — Посмотри сам в интернете, в коммент… Она едва всхлипнула от очередного грубого рывка, припечатывающего задницей к столу, вынужденно разводя трясущиеся ноги, впуская разъярённое тело в личное пространство. Он приложил ледяные пальцы к ее затылку, дёрнув поближе, блуждая размазанным взглядом по лицу. — В интернете, да? В комментариях? Дикий шёпот разнесся по маленькой комнатушке. Она хотела отодвинуться, его ладонь, давящая на шею, мешала разорвать близкий контакт. Пальцы уперлись в грудь в жалкой попытке сдержать дистанцию. Он разорвал зрительный контакт всего на секунду. На сраную секунду, чтобы посмотреть на ее гребаную руку, на пальцы, давящие слишком сильно. На них. Убери их. Убери, твою мать И поймав взглядом ее разведённые в стороны бедра на стыке их тел, он поднял глаза обратно, сталкиваясь с чудовищным ужасом. Тем самым, что замер в ее темных, почти чёрных в приглушённом свете, искрящихся зрачках. Она шумно дышала, содрогаясь всем телом, он чувствовал. Мазнув глазами по ее приоткрытым, розовым губам, испускающим дыхание страха, рука слетела к бедру, дёрнув на себя. — Чонгу…. Джи Су шокировано пискнула ему в рот, который врезался в неё без приглашения, до боли сминая ее кожу с привкусом Соджу и табака. Адреналин завопил в черепе, подкидывая сердце к горлу. Пальцы выпустили бутылку, разбившуюся через секунду об пол. Она уперлась в стальную грудь второй рукой, выпучивая глаза, пытаясь высмотреть в нем здравый смысл. Его нет там. Не ищи. Не смотри Влажный, твёрдый язык ворвался внутрь, она выпустила стон из лёгких, когда он ещё раз дёрнул ее, почти вплотную прижавшись к телу. Мучил рот, заставляя губы раскрываться, требуя отдачи. От мягкости мужских полных губ глаза едва закатились, прикрыв веки. Их внутренние голоса в унисон вопили остановиться, пока они осознано рушили друг другу жизнь. Его пальцы зарылись в волосы, соскользнув с затылка. Они пытались дышать сквозь неистовое истязание ртов, выплясывая горячий танец языками. Его умение целовать так жадно ослабило хватку в пальцах, которые все это время давили. Он успел испытать настоящее удивление, слегка приоткрывая глаза, когда ладошки скользнули вверх по его плечам к шее. — Ребят, вы тут? Стук в дверь выдернул с корнем их из иллюзии, и заставил Чона отскочить. Они оба резко отвернулись друг от друга, ошалевшие, задыхающиеся, потрясённые, уставившись каждый в свою пустоту. Она с тихим ужасом на лице спрыгнула со стола, опустилась вниз, к разбившейся бутылке. Чонгук вытер губы и, как мог, правдоподобнее состроил повседневность на лице прежде чем встретил Чимина, упираясь руками в бока. Чимин наткнулся на скукожившуюся спину шуршащей в углу девушки и глянул на Чона. — Во что играете? Боже — Это я неуклюжая, — трясущиеся пальцы собирают осколки, глаза ищут опору в пространстве, которой нет, — разбила бутылку, сейчас всё уберу. — Помочь, может? — Чимин ступил за порог с некой встревоженностью. — Нет, не подходи, ты явно босой, я справлюсь сама. — Ее рука вытянулась в сторону парня, что глянул на свои босые ноги, она повернулась к Чонгуку, всё ещё не переработав шок, и маякнула глазами, мол, «выведи его». — Так, дружище, пошли, эта копуша разбила, пусть и убирает, — Гук похлопал парня по плечу, разворачивая к выходу, — че приходил-то? Они вышли. Дверь закрылась. В коридоре ещё слышались их голоса. Джи выронила осколки, схватившись за край стола, выпустив тугой собравшийся внутри воздух, все ещё мечет взгляд в пустоте и почти лишается зрения от бьющегося внутри адреналинового коктейля. Пальцы подтянулись к горящим губам, все ещё пульсирующим и дрожащим. Ты что сделал?