Пламя розовой свечи

Теплые лучи приятно грели лицо, прижмурившись, Женя приоткрыл глаза. Переполнявшие его чувства бились наружу, он оглядел пространство вокруг. «Это был не сон?». После самых приятных снов, где ты бываешь счастливее чем в реальной жизни, просыпаться никогда не хочется. Был слышен шум воды, лесные хранители пробудились с восходом солнца, и пропускали мимо ушей путников приятные мелодии ветра. Женя обернулся, он замет плед в который был укутан, а на него устремился подозрительный взгляд. Подняв голову, он заметил парня сидящего за столом. Он был высокий и рыжий, его глаза с гетерохромией оставляли приятный след в сознании. Клык немного показывался из-под губ, а его укрытое лицо веснушками означало, что его поцеловало солнце. Черные брюки со стертыми коленками доставали до пола, а свитер был ему немного велик. — Как тебя зовут? — отозвался он. Приятный, ангельский голос озарил своим звучанием сонного парня. — Я Женя. Меня сюда привел Фернан. — протараторил тот. — Ран значит. Хорошо. Я Лукас, можно Лук, как овощ. Женя легонько улыбнулся ему и стал искать взглядом остальных. — Где все? — Их завалило сумасшедшей сонной бурей на Эвересте. — ткнув носом в торчащую из-под подушку ногу отозвался Лукас. Подушки зашевелились и из-под них вылезла, после крепкого сна, русая, потрепанная макушка. Нора взглянула на всех сидящих за столом и приветливо улыбнулась. Она было попыталась встать, но ей помешало лежачее возле нее тело. Споткнувшись об бедного Фернана, что не планировал пробуждаться, она с грохотом упала на пол вместе с Эверестом. — Нор! Ты в порядке? — обеспокоен этим падением, рыжик вскочил со стула, подбегая к куче, которая образовалась после свержения горы. — Все пучком! — послышалось где-то снизу. Лукас помог бедняге встать и его взгляд упал на умиротворенного Фернана, которому ничего не мешало уснуть. — Ран! Вставай! — немного встряхнув соню, блондин соизволил приоткрыть глаза. — Доброе утро — Обратился он к Жене и стал выкарабкиваться из этого погрома. — Доброе. За завтраком, приготовленным Норой они стали обсуждать сегодняшние планы. Ран встал из-за стола и выбежал на улицу, а через пару мгновений послышался топот босых ножек сверху. — Он не допустит что б кто-то голодал — пояснил Лук. Отодвинулось покрывало и внутрь зашел Гидеон, параллельно разминая шею, что затекла в результате неудобной для сна позе. За ним вбежал Фернан и поставил на стол белую коробку с надписью «шуры-муры». «Необычно для коробки» пронеслось у Жени в голове, но он промолчал. Открыв крышку, внутри виднелись кости, карты, уно, листы бумаги и цветные карандаши. Гидеон повернулся к брюнету и прошептал: — Сейчас они будут решать для чего предназначен сегодняшний день. С интересом он наблюдал за ловкими движениями рук. То как Нора кидала кости, переворачивала карты, а затем что-то рисовала на бумаге. «Ничего не понимаю». Он вопросительно смотрел на Гидеона, прося помощь с расшифровкой этой игры. Заметив Женю он вновь наклонился к нему. — Оба человека кидают кости, у кого больше тот имеет право выбрать любую карту из колоды. Так делают до тех пор, пока хотя б у одного из них не будет 6 карт. Затем второй игрок не глядя добирает карты. — он прервался, ведь в этот момент услышал стук. Кость упала на пол. Фернан живо наклонился, а затем победоносно поднял руки и вскрикнул. — У меня 6! Гидеон продолжил, но уже не шепча. — Затем выбирается козырь и идет стандартная игра в дурака. Тот кто выиграл, имеет право предложить то чем он думает заняться сегодня. — Предложить? Он ведь выиграл. — Да, предложить. У всех тут разные увлечения и вкусы, кому то может быть не по душе предложения идея, в том случае он отказывается от нее. В этой долине чудес, всем должно быть уютно и комфортно. Фернан осмотрел ребят своим лисьим взглядом и поднявшись он крикнул. — Я победил! Гидеон, Женя вы видели?! — Видели, предлагай — произнес Гидеон, что видимо, ожидал такого исхода событий. — Мы сегодня…— он задумался, его предложений было слишком много, и он не мог быстро определить что ему больше нравиться. — Мы сегодня идем на охоту! «Чего? Охота? На кого?» вопросов было много, но решив не отказываться от предложенного, Женя согласился. — Я б для начала прибрался тут — сказал мягкий голос, а в проеме двери появилась новая личность. Он был по ангельски светлый, с оттенком серого. Его черные глаза как бездонная яма, смотрели на всех с особой лаской и добродушием. Он был высок, широкоплеч. На нем был тусклый, зеленый свитер, а одна рука забинтована. На голове был венок из полевых цветов и соломинок. В карманах сухофрукты, мыльница, фантики. На шее был грязных оттенков шарф мелкой вязки, а в почтальонской сумке он принес новый чай и кофе. — Грей! Наконец-то! Почему раньше не приходил? Мы скучали! — Фернан бросился в его теплые объятья. Атмосфера наполнилась родительским теплом, остальные повставали из-за стола, и тоже пошли получать свою долю ласки. Послышался тихий смех Грея, и его взгляд упал на брюнета. — Я вижу новое лицо. Кто ты? — Женя — скупо ответил тот. — Что на счет цвета? — Цвета чего? — Ну как чего? Свечки. У меня красная. Или ты еще не избрал свою? — спросил Грей, и подошел ближе к собеседнику. — Еще нет — ответил за него Фернан — Но мы это исправим! С этими словами он вскочил из-за стола и подбежал к ящикам. Он стал рыться в них, но безрезультатно. Он выложил все вещи на пол и вскинув руки на его лице появилось некое огорчение. — Не могу найти! — Так что на счет моего предложения? — подал голос Грей — Приберемся? — Да уж, прийдется — добавила Нора. Они стали разбрасывать вещи. Вынимая все из коробок они складывали все в одну кучу. «Что происходит? Они вроде убрать все хотели». Когда все емкости были опустошены, ребята стали сортировать предметы по коробкам. Женя к ним присоединился. Спустя некоторое время, когда все было сложено, Фернан с облегчением выдохнул, и схватив сачок побежал к двери. — Так что на счет охоты? Было видно как уставшие лица неохотно стали перебрасываться взглядами. Но никто не был против. Они лишь вздохнули, взяли корзины, сачки, банки и пошли к Фернану. — Жень, ты с нами? — спросил Гидеон, предположительно протягивая ему корзину. — Да, конечно — Он понятия не имел что сейчас будет происходить, но стоит ли отказываться даже не попробовав? Подхватив велосипеды, Грей посадил к себе сзади Нору и они выехали вперед. Гидеон не спеша стал их догонять, Женя сел за педали, а Фернан сзади ухватившись за плечи брюнета. Ветер раздувал их волосы в разные стороны. Они не ищут легких путей, и сквозь поле, прямиком к роще, ехали меж цветов и травы. Когда они въехали в лес, Фернан ухватил веточку ели, и втыкнул в Женину заколку. Они ехали друг за другом, не опасаясь столкновений или падения. Но ребята спереди резко затормозили и оборачиваясь, маша руками, ждали остальных. — Приехали? — спросил Фернан. — Похоже на то — ответил Женя. — Ребят, мы тут не были — сказал Гидеон и остальные оглянулись. Перед ними был обрыв, а снизу подсолнухи. Огромное подсолнечное поле. Каждый цветок усердно тянулся к солнцу, якобы «соперничая» со своими соседами. Послышался радостный вскрик. — Давайте спустимся! — Ран, это опасно — сказал Грей. Он и впрямь был как отец. Его величавый, но в тоже время милосердный вид, его наставничества и советы, его добрый взгляд. Он ко всем относиться как к детям, заботиться и оберегает. — Я согласен с Раном! — Добавил Гидеон с необычной для него радостью. Грей лишь вздохнул и они стали спускаться. Не устояв на ногах, Женя упал и кубарем покатился вниз. — Жень! Ты жив?! Сильно ушибся?! — разволновался Фернан и споткнувшись, покатился за Женей. — Эти двое друг друга точно в могилу сведут — сказал Грей. Нора первая спустилась целой к двум пострадалым и принялась осматривать их тела. Они сидели молча и неподвижно, переглядывались друг на друга, затем на девушку. Неожиданно для самих себя они рассмеялись. Их хохот эхом отлетал от деревьев и возвращался к ним. Перепуганная Нора заметила несколько царапин у них на руках и ногах. — Дома заклею вас — сказала она. — Хорошо, спасибо! — ответил Фернан. * * * * Они бегали под солнцем босыми ногами. Ели бутерброды и собирали подсолнухи. Стоки соломы были для них диваном, а лягушачье кваканье музыкальной пластинкой. В банках бились бабочки и сверчки, а при сумерках они стали медленно возвращаться домой, срывая по дороге цветы и поднимая шишки. Подходя к озеру Женя заметил светлячка, что сидел на камне. Он подкрался к нему с попыткой не вспугнуть насекомое. «Так, тихо, раз.два….три!» он накрыл насекомое руками и хотел было позвать Фернана, но у него встал ядкий ком в горле. Время вокруг будто остановилось. Светлячки с соседних кустов взлетели вверх оставляя за собой яркий свет. Солнце село, во тьме полной ужаса творилась магия полной изумления и счастья. Оставалось только раскрыть глаза, что б не моргнув случайно, чудо не исчезло. Это удивительно. Женя замер, и тихо наблюдал как светящиеся насекомые летают вокруг него. Всего пару секунд, и магия закончилась. Он снова окунулся в реальность. — Это было волшебно! — крикнул Фернан и побежал за банкой. Обернувшись, Женя убрал руку с камня под которой сидел виновник чуда. Он светился ярче всех. Прям как Фернан, когда поймает очередную бабочку. В глазах переливался свет. Будто светлячки повлетали в его зрачки и поселились там. И сейчас они болтыхаются, бьются об стенки глаза, не имея возможности вылететь. Фернан вернулся с маленькой баночкой и посадил туда как он его назвал «светяшку». * * * * Вернувшись, они побросали велосипеды и зашли внутрь со всем собранным добром. С порога их ждал сюрприз. А именно маленький птенец. Видимо, бедняга, просил о помощи, но его покинули силы. — Как назовем? — говорил Гидеон уже помытому и сухому птенцу. — Пират — предложил Женя — у него глаз сильно поврежден. Вряд ли сможет его еще когда-то открыть. Ребята переглянулись. Первый одобрительный кивок Женя получил от Гидеона, затем остальные подхватили идею. После насыщенного дня все валились с ног, и быстро позасыпали на Эвересте, Гидеон пошел к себе наверх, Нора принялась обрабатывать после падения уже спящего Фернана, затем Женю. Полная луна освящала землю, звезды стали проявляться на небе. Где-то слышится тихое кваканье и задувание ветра. Птенец сопел в мягком шарфу Грея, а Женя еще долго охранял сны всех присутствующих, пока сам не заснул сидя за столом.