Отцвела в цветах тоска твоих губ; цветы целую

***

«Принимаю», «клятва», «можешь взять» слова отпечатались в голове Ло Бинхэ и словно выжгли в сердце клеймо. Ему не верилось, что все происходило на самом деле, но и отворачиваться и закрывать глаза он не собирался. Мокрые длинные пряди снова намочили халат Шэнь Цзю, и под тонкой тканью выделились затвердевшие от прохладной воды соски. Змеиные насмешливые глаза поймали направление взгляда Ло Бинхэ, и в них промелькнула снисходительная искра. — Только будь аккуратнее, маленький злодей, это тело и так калечное. Внутри что-то встрепенулось, так Шэнь Цзю к нему еще не обращался. И почему калечное? Он все-таки не долечил? Ло Бинхэ отвел волосы с шеи Шэнь Цзю, задержал взгляд на пульсирующей венке, коснулся подушечками пальцев тонких губ, перевел взгляд выше и попал под гипноз бездонных глаз. В зрачках Шэнь Цзю был и искус, и наваждение, и какая-то непостижимая опаляющая чувства ломкость вкупе с затаенным оцепенением. Что-то темное, тягучее, пленительное. В то же время внушающее трепет. После усмирения темной энергии, демоническая кровь больше не давила на восприятие Ло Бинхэ, и он мог здраво оценить свои чувства и желания. Принимая свои реакции как есть и не стесняясь их, он признался, что пьянеет от одного взгляда на человека по имени «бедствие». В дни ученичества Ло Бинхэ мог подолгу проводить, наблюдая издалека за Шэнь Цзю. Ему даже думалось, что он неплохо его узнал. Но Шэнь Цзю, которого он видел сейчас, открывался с новой стороны. И слова и намерения Шэнь Цзю не вызывали сомнений, однако неуловимое что-то казалось смутно неправильным. Как будто ступив за врата бездны, Шэнь Цзю стал более открытым, уязвимым? Больше похож на человека, а не недоступного небожителя, смотрящего на всех сверху вниз? Нет, Шэнь Цзю, лежащий сейчас под ним не был ни бессмертным небожителем, оседлавшим журавля, ни сиятельным владыкой пика Цинцзин, от чьего появления бамбуковые листья начинали танцевать, ни взыскательным учителем, без списка правил, но со сводом наказаний. Шэнь Цзю сейчас выглядел как существо из плоти и крови, только чудовищно желанное, безжалостно красивое и остро необходимое ему. А еще Шэнь Цзю пугал. В нем словно змеей грелась леденящая кровь самоотрешенность; будто сразу несколько Шэнь Цзю жили в одном теле и время от времени друг с другом враждовали. Хотелось дотянуться до каждого и медленно распробовать вкус. Ло Бинхэ осторожно, чтобы не спугнуть удачу, протянул руку к лицу Шэнь Цзю и убрал прядь волос с его глаз. Тот вздрогнул и толкнул Ло Бинхэ ладонью в грудь. — Так и будешь просто смотреть? — Шэнь Цзю то ли смеялся, то ли передумал приносить подношение. — И хватит тогда с тебя. У меня спина болит, и от волос воняет. Обойдемся и твоей клятвой. Безутешный скорбный свет промелькнул на мгновение в уголке радужки «бедствия» и словно заразил горькими семенами Ло Бинхэ. И он, завороженный путаным впечатлением, то ли страстью, то ли горем, то ли собственным негодованием из-за порочной гибельной зависимости от внимания и темного света, послушно слез с Шэнь Цзю. Однако Ло Бинхэ уже почувствовал запах чужой плоти и его зверь, насытившись запахом, взял след. Шэнь Цзю не скроется, не сбежит. Ло Бинхэ хотелось смотреть на него еще и еще, от одного близкого зрительного контакта кружилась голова. — Кстати, — бросил Шэнь Цзю как бы невзначай, — сюда кто-то приближается. Иди, проверь вход, — уже привычным командным тоном распорядился Шэнь Цзю, скинув с себя личину лживого соблазнительного «юаньцзя» (1). — Имей в виду, этот кто-то сильнее, чем те, кого ты убил ранее. — Волнуетесь обо мне? — с Ло Бинхэ будто спало наваждение, и он вернулся к проверенному, не такому вздорному и сумасшедшему обращению на «вы». — К вам вернулся контроль над энергией? — Нет и нет. И запомни, звереныш, повторяй, когда голову посетят глупые мысли, я волнуюсь только о себе и об этом теле. — Может мне лучше остаться около вас? Боюсь оставлять вас одного. — Я никуда отсюда не денусь, хватит терять время. — Хорошо, но, пожалуйста, хотя бы «об этом теле» волнуйтесь так, чтобы мне не пришлось вас больше искать на дне. Мертвый вы или живой — решать вам, но, простите за мои слова, однако бессмертным вы не выглядите. По крайней мере, ваше тело. — Бинхэ, — Ло Бинхэ замер от одного оклика, — я тебе когда-нибудь говорил, что ты слишком много мелешь языком? — Нет, — «учитель» добавил про себя Ло Бинхэ, слегка опустив голову, — раньше вы со мной почти не разговаривали. — Теперь сказал. И как видишь, если твой учитель с тобой не разговаривал, на то были причины. Все, иди уже, оно близко. Ло Бинхэ с сомнением и беспокойством бросил взгляд на Шэнь Цзю, и, убедившись, что тот далеко от края водоема, направился к выходу. — Стой, — голос Шэнь Цзю заставил его обернуться. — Возьми свое, — в сторону Ло Бинхэ полетела монета и упала ему прямо на ладонь. Ло Бинхэ сжал монету и улыбнулся. Едва ступив в коридор, он услышал звенящую тишину. Именно услышал. Бездна полнилась звуками, особенно в гулких коридорах, а тут создавалось впечатление, будто кто-то высосал все звуки, и неестественная тишина угрожающе приближалась. Пламя горело, но здесь не было никого, только жгучее чувство чужого присутствия. В одной руке Ло Бинхэ держал монету, а вторая была вооружена острыми и длинными когтями. Что бы сюда ни пришло, он готов был разорвать тварь голыми руками, позади ждал Шэнь Цзю. И мысль о нем, растрепанном, лежащим в одном халате на земле и тянущим к нему руки, грела приятно, как угли в жаровне ледяной осенью. И как же быстро он начал полагаться на чутье, звериные повадки и чистую силу, Ло Бинхэ усмехнулся. Хотя столько лет учился управлять мечом и энергией, но его меч сломался, а здесь, в мире далеком от людей и заклинателей, все виделось более низменным, животным, требующим других навыков для выживания. Прежние изящные одежды придется сбросить, прежнее «я» придется забыть. И Ло Бинхэ ясно ощущал в себе безграничное желание прорваться вперед. Что бы его тут ни ждало, что бы ни встало у него на пути, он готов зубами прогрызать себе путь. Тишина уже вплотную смотрела на него невидимой пастью. Ло Бинхэ сделал то, что подсказывали инстинкты. Он подбросил монету. Огромная горящая птица с клекотом вылетела из монеты. Птица села Ло Бинхэ на плечо. Он погладил ее по пушистой голове, перья не жгли, но кожа от касаний приятно покалывала, а птица радостно подставлялась под ласки, подергивая длинным хвостом. Получив свое, красная птица встрепенулась, повела клювом в сторону враждебной тишины и запела высоким пронзительным голосом. Поначалу Ло Бинхэ слышал только птичьи трели, но чем больше он вслушивался, тем отчетливее ему казалось, что птичий язык складывается в слова, которые он, правда, не мог разобрать. Пока птица пела, тишина перед ним постепенно становилась материальной. Косматая безногая безрукая тварь высотой с два роста человека высилась над ним на расстоянии вытянутой руки. Нелепая пасть была распахнута и протянулась до самой земли. Похоже, она привыкла подкрадываться и просто заглатывать ничего не подозревающих жертв. С ревом Ло Бинхэ бросился на нее и, вкладывая всю свою силу, распорол пасть напополам. Тварь затряслась и развалилась на две части, даже не успев понять, что ее сила перестала действовать. Птица слетела с плеча Ло Бинхэ и, взмахнув крыльями, исчезла. Монета на ладони отозвалась теплом. Ло Бинхэ поспешил назад и выдохнул с облегчением, только когда увидел Шэнь Цзю. Тот лежал все на том же месте, раскинув руки, и смотрел ввысь. Как будто он отослал его только для того, чтобы полежать в одиночестве. Мыльный корень все-таки нашелся, но помыть голову было непростой задачей. Шэнь Цзю отказался вставать и отказался от повторного лечения. В итоге они уложили его на спину головой к самому краю, подложив на землю халаты. Ло Бинхэ нырнул в водоем. Постепенно Ло Бинхэ терял ощущение, что есть нормально, а что нет. После пещерных коридоров глубокая сине-зеленая беззвездная небесная мгла уже воспринималась уютным местом. А купание в багряно-шелковичном водоеме, намыливая пряди Шэнь Цзю — отдых и награда после тяжелого странствия. Пусть странствие и измотало физически и эмоционально, но даже небольшая передышка была блаженством. Шелковые пряди скользили между пальцев Ло Бинхэ, и он позволил себе немного большее. Ло Бинхэ, пряча в воде улыбку, самодовольно начал массировать голову Шэнь Цзю. Тот вздрогнул от прикосновений, но все-таки не отдернулся, и постепенно напряжение в теле Шэнь Цзю ушло, он расслабился, позволяя Ло Бинхэ продолжить массаж головы. После Шэнь Цзю попросил отнести его к алтарю, за которым они пили чай, и оставить там, в то время как Ло Бинхэ пошел стирать ворох одежды. Едва Ло Бинхэ закончил со стиркой и сушкой, ему в лицо прилетел еще один халат. Последняя грязная вещь. Ло Бинхэ поднял глаза на Шэнь Цзю, тот сидел к нему голой спиной. При виде кожи, испещренной старыми шрамами, что-то нехорошее зашевелилось в Ло Бинхэ. Он вовремя спохватился, не давая темной энергии взять над собой контроль, и молча отвернулся. Ручной труд отвлекал от неспокойных мыслей. Приведя в порядок вещи Шэнь Цзю, Ло Бинхэ посмотрел на себя и тоже стянул нижний халат. Когда он пошел сражаться с последней тварью, то в спешке даже штанов не натянул, его способ убийства был довольно грязным, а рядом с чистым Шэнь Цзю, грязным вдвойне. Ло Бинхэ прыгнул в воду, захватив сразу несколько мыльных корней. Оттереть всю грязь, что прилипла к коже, будет непросто. Пока его тело было скрыто под водой, а руки нещадно терли кожу, взгляд Ло Бинхэ был прикован к Шэнь Цзю. Выпустив корень из рук, он взялся за налитый кровью член. Ему не понадобилось много времени, чтобы спустить. На губах еще горел поцелуй, а перед глазами маячили острые плечи, в которые хотелось вонзиться зубами и зализывать раны языком. Он не впервые мастурбировал на учителя, но впервые на «Шэнь Цзю». И было так сладко и горячо не чувствовать угрызений совести. Клятва, которой они обменялись с Шэнь Цзю, сняла с него все запреты. С выпущенной спермой, Ло Бинхэ чувствовал, как с него слетают последние остатки ученической почтительности. Юношеская ненависть, смятение, обида — все было выплеснуто в воду. Этот человек сам сказал звать его по имени, сам предложил партнерство, сам раскрыл себя перед ним. Кончая, он закусил губу, глуша тихий стон, Шэнь Цзю в этот же момент повернул голову. На его лице расплылась змеиная улыбка, от нее исходило такое злое очарование и соблазн, что Ло Бинхэ показалось, его спутником был вовсе не человек, а создание демонической природы. Но не Ло Бинхэ осуждать других за их природу, и пока эти глаза смотрят на него, ему все равно, какие бы темные секреты не скрывало его бедствие. Из воды пришлось вылезать под пристальным взглядом. Ло Бинхэ нечего было стесняться, его тело отлично сложено и достоинство тоже. Прикрывать член он не стал, им пора начинать знакомиться с телами друг друга. Но внутри Ло Бинхэ чувствовал смущение, несмотря на то, что совсем недавно они уже чуть было не переступили черту. Одевшись, Ло Бинхэ взял кипу шелка и подошел к Шэнь Цзю. Прямо сейчас ему хотелось провести рукой по этим шрамам, но вместо этого он накинул нижний халат Шэнь Цзю на плечи. Тот как специально не спешил одеваться, от нижнего края халата Шэнь Цзю оторвал полоску ткани и завязал себе волосы. Когда закончили с переодеванием, они снова сели за стол; в треножнике еще оставалась вода. Шэнь Цзю попросил заварить чай. Ло Бинхэ выкинул старую заварку, и, содрогнувшись от воспоминаний, согрел воду. Сам он больше не хотел, но Шэнь Цзю отпил и сказал ему отпить тоже. Пришлось пить. Позже Ло Бинхэ думал об этом неповторимом вкусе и решил, что, видимо, оценить его может только тот, кто попробовал множество сортов и тянется к новым ощущениям. — Надо выбрать, куда идти, — Шэнь Цзю звучал спокойно и уверенно, будто уже что-то решил. Ло Бинхэ постоянно отвлекался от разговора, бросая взгляд на уши Шэнь Цзю. С убранными в хвост волосами, перевязанными простой лентой, все время хотелось смотреть на его уши. — Отсюда есть три выхода, — продолжил Шэнь Цзю, Ло Бинхэ с удивлением посмотрел ему в лицо. Когда он успел найти еще два? — Первый, назад в коридоры. Мы туда не пойдем. — Почему? — на взгляд Ло Бинхэ не было никакой разницы, куда направляться, зато в коридорах уже примерно понятно, чего ожидать. — Сделать шаг назад, значит обречь себя на проигрыш, — туманно пояснил Шэнь Цзю, а потом добавил, — там грязно и воняет. Не хочу со свежими волосами. Стало понятнее, но куда еще отсюда можно пойти Ло Бинхэ даже не представлял. — Второй путь, прыгнуть в водоем. Просто предположение, — передернул плечами Шэнь Цзю в ответ на вопросительный взгляд Ло Бинхэ. — Думаю, если проплыть достаточно глубоко, там можно найти проход дальше. Но я не хочу сейчас мокнуть, так что туда мы тоже не пойдем. Ло Бинхэ из интереса внимательно оглядел зал, пытаясь найти пропущенный третий проход. Но кроме очевидного входа, водоема, стола, за которым они сидели, безграничного неба, статуй и деревьев здесь больше ничего не было. Может только какая-нибудь трещина в стене? Тайный проход? Но когда Шэнь Цзю успел их найти, не сходя с места? — Так что мы пойдем третьим путем. Как ходили жрецы. — Откуда вам известно, как они ходили? — Ло Бинхэ уверен, что подобных мест на поверхности не встречал. — Звереныш, — Шэнь Цзю был невозмутим, — если ты ничего не знаешь про варварскую магию, это не значит, что о ней не знает никто. — Пошли, нам к тому дереву, — Шэнь Цзю махнул в сторону ближайшего дерева, что виднелось от алтаря. Руки Шэнь Цзю потянулись в сторону Ло Бинхэ, и тот, не задумываясь, подхватил его на руки. И как же естественно и слаженно вышел этот жест. Ло Бинхэ сглотнул. Он хотел взять с собой треножник, чаши, листья, корни, но Шэнь Цзю остановил его. — Мы взяли достаточно, пока здесь были. Пусть лежит, где лежало. Ло Бинхэ не стал спорить. Казалось, Шэнь Цзю имеет опыт пребывания в подобном месте, и даже его простые замечания могут нести скрытый смысл. Он хотел бы еще раз взглянуть, как Шэнь Цзю пьет странный чай, не поморщившись, но не сильно расстроится, если не увидит. Самое главное Ло Бинхэ нес с собой, остальное найдут еще. Они подошли к старому дереву, кора толстого ствола была испещрена глубокими трещинами. Ло Бинхэ на мгновение представил, что придется лезть вверх, и невольно бросил взгляд на проход, в который они пришли. Шэнь Цзю протянул руку к стволу и погладил кору. — Он здесь! Чувствуешь? — Он? — Ло Бинхэ ничего не чувствовал, и просто надеялся, что у Шэнь Цзю не галлюцинации. — Проход, — милостиво пояснил Шэнь Цзю интонацией, как будто разговаривал с полным идиотом. — Опусти меня, — скомандовал Шэнь Цзю. Ло Бинхэ послушно посадил Шэнь Цзю в корнях деревьев, все еще не понимая, что происходит. Шэнь Цзю прижался лицом к коре и зашептал что-то неразборчивое. Может он умел разговаривать с деревьями? Ло Бинхэ с недоумением покосился на свои отросшие когти, он на всякий случай приготовил оружие. По крайней мере, демоническая кровь ему ничего не подсказывала, и язык растений ему совершенно точно был неведом. Не зная чем помочь, Ло Бинхэ впился когтями в кору и потянул в разные стороны. Если это проход, он же должен открываться? — Неплохо, продолжай, — Шэнь Цзю перестал шептать и посмотрел на Ло Бинхэ. Взгляд Шэнь Цзю был направлен снизу вверх, но Ло Бинхэ чувствовал, что снизу именно он. Услышав похвалу, Ло Бинхэ со всей силы потянул в разные стороны. И правда! Здесь был проход. В стволе образовалась трещина, которая под напором расходилась все шире. Когда лаз стал достаточно большим, чтобы в него пролезть, Ло Бинхэ подхватил Шэнь Цзю и шагнул внутрь, прижимая Шэнь Цзю к себе. С краев свисал мох, от которого тянуло затхлостью, будто вся гниль мира скопилась в этом мху, и только и ждала путника, чтобы забиться ему в ноздри и рот. А торчащие сучья и острая кора на прощание ощутимо царапали по спине, провожая в последнее путешествие в «никуда». Внутри неестественно резко навалилось тягостное, гнетущее настроение. За все время пребывания в бездне Ло Бинхэ еще не пробирала такая дрожь, липкий пот и трепет. От этого «прохода» мурашки бежали по коже. — Не зажигай свет, — предупредил Шэнь Цзю, — просто иди вперед, здесь должно быть безопасно, это дорога для своих. И когда же они стали здесь «своими»? Захотелось задержаться на месте, щелкнуть монетой, позвать деда, заняться с Шэнь Цзю любовью, да что угодно, лишь бы не идти вперед. — Но не останавливайся. Не оглядывайся. Не задавай вопросов, — свистящим шепотом добавил Шэнь Цзю. — Я проведу. Каждый шаг давался с трудом, но условие было не останавливаться? Так хотелось встать на месте и убедиться, что ничего не будет, если нарушить. Тогда можно спокойно двигаться вперед. Но останавливаться нельзя? Одно это указание казалось каким-то неправильным. Хотя вроде бы ничего враждебного здесь не было. Или было? Или оно заставляло думать, что здесь нет ничего враждебного? И почему Шэнь Цзю молчит? И почему нельзя зажечь свет? Ло Бинхэ боялся оступиться, споткнуться, но даже корни деревьев под ноги не попадали, как будто боялись выдать себя. И это тоже заставляло с каждым шагом в напряжении ждать, что вот-вот оно случится. Но что случится? Что в этом проклятом месте еще может случиться? И почему Шэнь Цзю запретил задавать вопросы? Ло Бинхэ был бы рад услышать, хотя бы как его отчитывают, а не то, что расспрашивать, куда же они идут. Да хотя бы просто голос Шэнь Цзю. Руки налились тяжестью. Бедствие довольно жалось к его груди и что-то тихо бормотало. Если раньше Ло Бинхэ думал, что можно будет куда-то вернуться, выбраться, выйти, то сейчас он ясно осознал, что путь лежит только вглубь, в самое нутро. Чем бы это место ни было, пути назад не будет. Здесь только он и бедствие. Не зависимо от уготованного финала, они пройдут до конца. — Осталось немного, — донесся голос Шэнь Цзю. Ло Бинхэ испытал облегчение, но Шэнь Цзю тихо засмеялся, и сердце Ло Бинхэ пропустило удар. — Дальше пойдешь сам, — Ло Бинхэ чуть не остановился от этих слов, — но Шэнь Цзю успокаивающе погладил его по плечу. — Просто иди, пока не выйдешь, а я устал и буду спать. Голос Шэнь Цзю замолк, и Ло Бинхэ, крепче прижимая его к себе, ускорил шаг. От перспективы остаться здесь в полной тишине со спящим Шэнь Цзю, даже зная, что выход рядом, становилось еще больше не по себе. Но бедствие так доверчиво свернулось у него в руках, что Ло Бинхэ невольно улыбнулся, и стало немного легче. Он мечтательно подумал, что хорошо бы заглянуть в сон Шэнь Цзю, но сейчас надо было идти. Шэнь Цзю обманул. «Немного» никак не заканчивалось. Ло Бинхэ не чувствовал пространства, не видел, что перед ним. Не как в коридорах, там стены были осязаемы, а здесь, он будто рассекал пустоту, не имея ни начальной точки, ни конечной. Он даже не мог понять, не ходит ли по кругу. Однако и у «лабиринтов пустоты» был конец. Жгучий золотой свет ослепил Ло Бинхэ, и он, испытывая дикую радость, упал на колени, купаясь в лучах света. От тряски Шэнь Цзю лениво открыл глаза и, сонно щурясь, закрыл их ладонью, прячась от света. Ло Бинхэ обернулся и увидел, что места, откуда они пришли, больше не существовало.

***

(1) Юаньцзя 冤家 yuānjia - враг, противник; - партнёр в любви; любовник, любовница; любимый, близкий [человек]; - мучение (о человеке, который доставляет неприятности и которого любят); несчастье ты моё. https://bkrs.info/slovo.php?ch=%E5%86%A4%E5%AE%B6 Саундтрек Thom Yorke — Volk Ordo Rosarius Equilibrio — No time like the Present Йовин/Rosa Alba — Гретхен