Вместе до конца – Книга первая

В четверг вечером Ремус явился в библиотеку на отработку, которую ему пришлось пропустить из-за полнолуния. Поначалу его радовала перспектива отбывать наказание в библиотеке (Джеймс, Сириус и Питер два часа проторчали на кухне, перемывая тарелки, и попали в неприятности из-за того, что начали брызгаться друг в друга водой), но стоило ему приступить, как стало ясно, почему в качестве наказания ему назначили работу, которой в любой другой день он бы занялся и добровольно: отработка была в то же время, что и собрание учебной группы. Пока Ремус бродил между полок, расставляя по местам книги, которые оказались в других секциях по ошибке, за ним не без удовольствия наблюдали остальные первогодки. В особенности наказанию Ремуса радовался Крафт, который то и дело хихикал, а Лили требовала, чтобы он перестал. Только ей вид работающего Ремуса не приносил удовлетворения. Впрочем, Сильверлок, казалось, тоже не злорадствовал. Некоторое время спустя Ремус заметил, что кто-то переставил в другую секцию книгу, которую он до этого уже возвращал на место. Потом это произошло снова. Ремус нахмурился и, быстро пройдя до конца ряда, обнаружил виновника: им оказался Снейп. Тот снял с полки ещё одну книгу, подошёл к другому шкафу и поставил её туда. — Эй! — Ремус решительно направился к нему. Снейп вздрогнул, а затем нахмурился. — А тебе чего, Люмпен? — Перестань! — Ремус снял с полки переставленную книгу. — За— за— зачем ты это д-делаешь? — Хотел её взять, а потом передумал и не смог вспомнить, где она стояла, — не моргнув глазом соврал Снейп. Ремус стиснул зубы, подавляя в себе звериное желание вцепиться ему в лицо. — О, мне очень жаль. Ужасно, должно быть, иметь такую— такую плохую память. По крайней мере, это объясняет твои оценки. Лицо у Снейпа потемнело. — Что ты сказал? — Ого, ты уже забыл? Всё ещё хуже, чем я предполагал. Не думал обратиться к целителю с этой проблемой? — Ах ты маленький—, — Снейп был вне себя от ярости. Ремус развернулся и понёс книгу на место. Снейп двинулся следом. — Я удивлён, что такой ходячей болячке вообще разрешили прикасаться к вещам, которые трогают другие люди. — Ремус продолжал идти, игнорируя Снейпа и ища глазами место, откуда была взята книга. — Как жаль, что Лили меня не слушает, рано или поздно она от тебя что-то подцепит. Вообще-то, если бы ты и правда был её другом, то держался бы от неё подальше, ради её же безопасности— Ремус резко обернулся, и Снейп — который шёл за ним по пятам — чуть не врезался в него. — Ты, Сопливиус, редкостный недоумок, и не упускаешь возможности это продемонстрировать. — Ремус гневно затопал прочь. При звуке доставаемой палочки у него по спине пробежал табун мурашек, и он потянулся за своей, чтобы отразить заклинание, но Снейп оказался быстрее. Ремус никогда прежде не слышал такого заклинания. — Лэнглок! — прошипел Снейп. Ремус отшатнулся и заморгал, глядя на слизеринца. Снейп ухмыльнулся, убрал палочку и поспешил прочь, хлопая полами мантии. Ремус попытался спросить, что тот с ним сделал— но не смог. Его язык намертво приклеился к нёбу — по крайней мере, было похоже на то. Ремус сдавленно замычал, прижимая ладони ко рту. — Нннггг— ггг! Гггллл! — в приступе резко накатившей паники он начал расцарапывать губы, а затем побежал вдоль рядов к центральной части библиотеки. — Гггллгнн! — воскликнул он, стуча по столу Фэрроу. — Какого—? — разгневанный библиотекарь резко поднялся на ноги. — Что ты вытворяешь, мальчишка? Тебе было сказано работать! — Ггнннллг! — Ремус указал на рот, чувствуя, как по щекам у него текут слёзы. — Хннн! — Если ты немедленно не прекратишь паясничать, я назначу тебе ещё одну отработку! — оборвал его Фэрроу. Ремус затряс головой. — Ннн! — Он вытащил палочку и показал сначала на неё, а затем на свой рот. На столе у Фэрроу лежал лист бумаги, и Ремус нацарапал на нём большими буквами: "ПРОКЛЯТЬЕ!" Фэрроу изучил его каракули и фыркнул. — Понятно. Проклял себя, чтобы избежать отработки. А теперь слушай сюда, спиногрыз. Так просто ты не отделаешься! Ремус недоумевал, как такой болван мог заведовать такой прекрасной библиотекой. Он махнул рукой и направился к Лили, настрочив по пути: "Меня прокляли не могу говорить Фэрроу плевать прошу помоги". Подойдя к столу, Ремус проигнорировал обращённые на него взгляды и шлёпнул записку перед Лили. Та, прочитав её, громко ахнула. — Что? Кто это с тобой сделал? И почему? Пойдём, надо отвести тебя к Помфри! — Она схватила его за запястье и потащила к выходу из библиотеки, не обращая внимания на рычание Фэрроу, который грозил Ремусу новым наказанием. — Профессор Макгонагалл поймёт, — сказала она. Ремус мог лишь мычать ей в ответ. Он не знал, как в присутствии Лили признаться, кто именно его проклял. Ремус был намерен сказать правду (как только у него физически появится такая возможность), но не знал, как поведёт себя Лили. Разозлится на Снейпа? Или встанет на его сторону? Ремусу не хотелось, чтобы они из-за него ссорились, даже если Снейп был тем ещё придурком. В больничном крыле Лили передала записку мадам Помфри, которая открыла Ремусу рот. — Это ещё что? — она осторожно потыкала в язык, а затем просунула палец между ним и нёбом и попыталась их разнять, пока Ремус не застонал от боли. — Фините инкантатум! — попробовала Помфри, но контрзаклятие не сработало. — Что это было за заклинание? Впервые вижу что-то подобное. Ремус взял предложенное перо и принялся строчить. Я не знаю. Вроде, что-то с "-лок" на конце. По идее, первая часть должна быть про язык, но заклинание начиналось на "л". Это сделал Снейп. Ремус протянул записку Помфри. — Мисс Эванс, не могли бы вы позвать сюда профессора Макгонагалл и профессора Слагхорна? И попросите профессора Слагхорна привести с собой мистера Снейпа. — Она написала что-то на листке бумаги и отдала его Лили на случай, если её остановит кто-то из старост. Лили ушла, и Помфри вернулась к попыткам помочь Ремусу. — Было бы проще, если бы я знала, что это за проклятье. Не похоже, что оно сложное, но без понимания сути... Ай, зараза, — сказала она, когда Ремус взвизгнул от боли — её заклинание полоснуло по языку, точно нож. — Прости, милый. Придётся подождать. Ждать пришлось целую вечность. Сначала появилась профессор Макгонагалл. Она изучила рот Ремуса, но тоже не смогла понять, какое заклинание было использовано. Наконец объявился Слагхорн, который вразвалочку зашёл в больничное крыло в сопровождении Снейпа и Лили. Девочка выглядела очень обеспокоенной и то и дело переводила взгляд со Снейпа на Ремуса и обратно. — Мистер Люпин сообщил нам, что вы— кхм, наложили на него какую-то непонятную порчу? — сказал Слагхорн. — Я, сэр? — вскинул брови Снейп. — Ничего подобного. — Нннгглл! — выдавил Ремус. На долю секунды на лице Снейпа мелькнула усмешка, которая, впрочем, исчезла так быстро, что вряд ли её заметил кто-то кроме Ремуса. — Глупо отрицать, что Люмп— эм, Люпин меня ненавидит. Он и его друзья. Они ясно дали это понять. Не удивительно, что он пытается переложить вину на меня. Скорее всего, его проклял кто-то из его друзей, чтобы втравить меня в неприятности. — Звучит весьма правдоподобно, — пригладил усы Слагхорн. Макгонагалл сверкнула глазами, приподнимая голову. — Я не исключаю такой возможности, Гораций, однако мистер Снейп всё ещё может быть причастен. Насколько мне известно, он тоже не раз подставлял моих студентов. — Слагхорн что-то хмыкнул. — Мы легко можем узнать правду. Мистер Люпин должен был быть в библиотеке на отработке... — Ремус яростно закивал. Лили тоже подтвердила, что он там был. — Хорошо. Следующий вопрос: это произошло в библиотеке? — Ремус снова кивнул и указал на Снейпа, который отступил на шаг, поднимая перед собой руки с невинным видом. — Тогда нам осталось выяснить, кто ещё был в библиотеке. Мистер Снейп, вы там были? — Нет, профессор, — ответил Снейп, широко распахнув глаза. — Можете спросить мистера Фэрроу. — Ремус подозревал, что Снейп проскользнул незамеченным прямо у библиотекаря под носом. Никто не видел их маленького столкновения. Заметил ли Снейпа в библиотеке кто-нибудь ещё? В этот момент Лили обернулась на Ремуса, и у него загорелась надежда, что она могла видеть Снейпа. Но эта надежда рассыпалась в прах, когда Лили промолчала, опустив глаза. Она выбрала сторону Снейпа. — Что ж, очевидно, что мистер Снейп абсолютно невиновен и ничем не может нам помочь, — сказал Слагхорн. Макгонагалл согласно нахмурилась. Ремус затряс головой. Он знал, что заклятие получится снять рано или поздно, даже без знания деталей, но ему не хотелось, чтобы Снейп остался безнаказанным. Макгонагалл извинилась и отошла побеседовать с Фэрроу. Как только она скрылась за дверью, Снейп обернулся к Слагхорну. — Можно я пойду? Если я больше не нужен. — Да, конечно, — ответил Слагхорн. Снейп расплылся в жутковатой улыбке и вышел из больничного крыла с высоко задранным носом. Ремус проводил его разъярённым взглядом. И как только ему всё могло сойти с рук! Вскоре вернулась Макгонагалл, которая подтвердила, что Фэрроу не видел ни Снейпа, ни Джеймса с Сириусом. Ремус кипел от гнева, пока взрослые говорили у него над головой. Они возобновили попытки снять заклинание, и после многочисленных усилий язык Ремуса зашевелился. — Это был— был— был С-снейп! — тут же выпалил он, заикаясь. — Он не заходил в библиотеку, мистер Люпин, — заметила Макгонагалл. — Н-наверное он про— проскользнул тайком, потому что— потому что он там был. — Ремус в отчаянии посмотрел на Лили. — Ты-ты-ты же видела его, так ведь? — Я— я не знаю, — ответила она. — Прости. Я не уверена. Возможно... это был он... а может быть, кто-то другой. — Всё хорошо, мисс Эванс, — сказала Макгонагалл. — Благодарю вас за помощь. Мистер Люпин— — Я не— не— не вру! Услышав его тон, Макгонагалл приподняла бровь. — Я не могу с уверенностью сказать, что именно произошло, но я разочарована вашим отношением и настойчивыми попытками обвинить человека, которого там даже не было! — Тогда о— о— оставайтесь разочарованы, потому что я не— не— не буду врать! — ляпнул Ремус не подумав, и тут же прижал ладони ко рту, жалея, что с него сняли заклинание. Лили уставилась на него в ужасе. — Мистер Люпин. — Такой строгой он Макгонагалл ещё никогда не видел. — Десять баллов с Гриффиндора. И вдобавок ещё одна отработка на следующей неделе, раз эту вы не завершили. — Да, мадам, — прошептал Ремус и склонил голову, признавая поражение. Он встал с кровати, взял у Помфри записку, в которой говорилось, что он был в больничном крыле и ему было позволено вернуться в башню после комендантского часа. Лили пошла с ним, и когда они выходили, Ремус услышал, как Слагхорн сказал Макгонагалл, что ей надо быть со своими студентами построже. На Ремуса нахлынула волна ярости, и он едва удержался, чтобы не развернуться и не сказать Слагхорну, что это ему надо быть строже со своими студентами. Но огрызаться на второго учителя за один вечер было уже слишком. — Ты на меня злишься? — спросила Лили после нескольких минут молчания. — Ты ведь видела его в— в— в библиотеке, да? Лили втянула голову в плечи и склонилась вперёд так, чтобы волосы заслонили её лицо. — Я правда не знаю, честно. Я— видела кого-то похожего, но не могу с уверенностью сказать, он это был или нет! — Это был он. Переставлял местами книги, чтобы— чтобы д-добавить мне работы! — Северус не стал бы так— — Но он делал! — рявкнул Ремус. Лили отшатнулась, и ему стало немного стыдно. — На-на-назвал меня ходячей болячкой. Сказал де— держаться от тебя подальше. А потом наложил на меня п-проклятье, чем бы оно ни было. Я даже не знаю, что это было. — Его переполняли эмоции, от которых хотелось расплакаться. Злость на преподавателей, раздражение из-за Лили и ярость на Снейпа. Это было несправедливо! — Он сказал, что больше не будет об этом упоминать! — воскликнула Лили. Ремус больше не мог этого выносить. — Значит, он тебе соврал! Надо же, слизеринец, и вдруг соврал, какая неожиданность! — ПРЕКРАТИ! — заорала она, и в этот раз отшатнулся уже Ремус. — Во-первых, я думала, что ты выше этого! Обвинять его только потому, что он слизеринец! Во-вторых, что бы ни произошло, Северус тут не при чём. Он бы не стал так поступать! Ты же слышал, что сказала Макгонагалл! Мистер Фэрроу не видел, чтобы Северус заходил в библиотеку! Ремус не знал, что сказать. Он внезапно понял, что они с Лили могут вот-вот поссориться, по-настоящему поссориться. Она стиснула руки в кулачки и едва сдерживала слёзы, заступаясь за своего друга с неожиданной ожесточённостью. Он почувствовал, как отдаляется от неё, словно между ними пролегла пропасть, которой— которой не должно было быть! Заклятие наложил Снейп! Это всё было ужасно несправедливо. Но когда жизнь вообще была к нему справедлива? — П-прости. — Ремус говорил, и его мутило от того, что он сдаётся и признаёт поражение. Он ненавидел это чувство, но не хотел и дальше злить Лили. Не хотел её потерять. Ремус и без того был для неё отвратительным другом. — Снейп... его не— не— не наказали за это, и я— я не буду упорствовать. — Кто тебя проклял? Ремус просто пошёл вперёд, стараясь загнать назад навернувшиеся на глаза слёзы. Глубоко внутри грудь сковало невыносимой болью, и он не знал, как ему с этим справиться. Ремус уступил, чтобы сохранить дружбу, которая рано или поздно всё равно закончится. Но ему не хотелось, чтобы она заканчивалась так рано, прямо сейчас. Даже если Лили считала его лжецом и во всём верила Снейпу на слово. — Ремус... пожалуйста, поговори со мной. — Что она хотела от него услышать? Он же сказал, что не будет упорствовать, так почему она продолжала на него давить? Её голос болезненно вонзался в самые отдалённые уголки его души. — Ремус? Ну пожалуйста? — Он остановился и вытащил из кармана записку, которую ему дала Помфри. Пихнув её Лили в руки, он развернулся и побежал в обратную сторону. — РЕМУС! — закричала она ему вслед, но он не останавливался, больше не в силах сдерживать слёзы. Так быстро, как только мог, Ремус добежал до тайного прохода (споткнувшись по пути), который ему показали друзья. Проскользнув внутрь, он отошёл в дальний его конец, сжался в комок на полу и разрыдался. Быть может, он действительно был неправ. Не в том, что касалось Снейпа, но в том, что он рассказал об этом Лили. Пожалуй, так и было. Надо было держать язык за зубами. Это из-за него они поссорились. Ремус просто не понимал, что пошло не так, и почему Лили так безоговорочно верила Снейпу. Впрочем, выбор у неё был невелик: поверить либо Снейпу, либо Ремусу. Он бы ещё понял, если бы на его месте были Джеймс или Сириус, но почему она без раздумий отвергла его слова? Это было ужасно обидно! Ремус сжался ещё сильнее, мечтая испариться — слиться с камнем и больше не существовать. Не из-за произошедшего (он считал, что это было бы глупо). Просто он так устал пытаться. Пытаться быть человеком, быть как все, сражаться с волком внутри. Ему — самую малость — хотелось сдаться. Опустить руки. Вести себя как человек было так утомительно, что он больше не находил на это сил. Ремус не понимал, как это работает! А все остальные, казалось, понимали! Люди вокруг него словно жили в пузыре, а Ремус был за его пределами, заглядывая внутрь в попытках прочесть по губам, что они говорят. Но никогда до конца не понимая. "Полоумный, — подумал он, крепче обхватывая живот. — Полоумный! Полоумный! Полоумный!" Наконец поток эмоций сошёл на нет. Тело постепенно расслабилось, и Ремус растянулся на полу. Какой же я идиот. Ему было стыдно за свои чувства. Хорошо хоть, никто не знал, как по-детски он себя повёл. Вот только Фаули, скорее всего, увидит его истерику. И ему придётся пережить всё это снова. По крайней мере, она будет знать, что виноват Снейп, даже если и не сможет ничего с этим поделать. Конечно, Джеймс, Сириус и Питер тоже ему поверят... если он им расскажет... в чём Ремус сомневался. Если они каким-то образом выяснят, что сказала Лили, то начнутся проблемы, которых Ремус определённо не хотел. Со временем пришло чувство спокойствия. Ремус ещё раз извинится перед Лили и, если повезёт, она не будет злиться, что он вот так от неё убежал (ему нужно было остаться одному, прежде чем его скуёт это скребущее и потливое ощущение)... В конце концов Ремус уснул прямо в тайном проходе, и его мрачные сны были полны неясных силуэтов, которые метали в него заклятия, склеивавшие ему рот, и смеялись, называя его лжецом. Он вздрогнул и проснулся в замешательстве, не понимая, где находится. Прошло несколько секунд, прежде чем он вспомнил. Ремус поднялся на ноги и поковылял к выходу. Замок утопал в темноте, а значит, было очень поздно. Сколько сейчас времени? Ремус прислушался и решился выскользнуть лишь после минуты полной тишины. Он начал красться вдоль стены. К счастью, его глаза быстро привыкли к темноте, что позволило ему обойтись без какого-либо источника света. В какой-то момент Ремус проходил мимо часов — они показывали двадцать пять минут первого! Наступила пятница. "Мой день рождения! — внезапно понял Ремус, замерев на месте. — Теперь мне двенадцать". Он оглядел свои руки, своё тело. Каких-то ощутимых изменений заметно не было. За время сна Ремус не прибавил магическим образом в росте и по-прежнему был клопом. "Двенадцатилетним клопом, — подумал он, продолжая путь. — Ха! Я теперь старше Джеймса". Ремус усмехнулся, предвкушая, как сможет поддразнить утром друга. Бедный Джимми, один он остался малышом! Ремус снова замер, заслышав шаги. Он быстро нырнул за статую и присел на корточки, глядя на приближающийся свет Люмоса. Зажжённую палочку держал незнакомый ему преподаватель — потрёпанный, всклоченный мужчина, у которого вместо руки было какое-то странное приспособление. От него сильно разило кровью и запахом леса. Ремус прикусил губу, борясь со страхом. Он иногда видел этого мужчину за преподавательским столом, но никогда — так близко... С ним шла студентка. Ремус её не знал, но предположил, что это была семикурсница. Она спорила на ходу, а диковатого вида мужчина ей возражал, подчёркивая, что ему всё равно. Он упомянул Горация — то есть, Слагхорна, — и Ремус понял, что девушка была слизеринкой. — Через несколько лет такие как ты получат по заслугам! — злобно огрызнулась студентка. Ремус поверить не мог, что она посмела говорить в таком тоне с учителем! — Займи правильную сторону! — Это какую? Ты считаешь, что правильно позволять ученикам слоняться после отбоя? — фыркнул преподаватель. — Идём. Вскоре они исчезли в глубине коридора. Девушка не переставала жаловаться и огрызаться, и Ремус прижимался к полу до тех пор, пока её пронзительный голос совсем не затих, после чего поспешил в башню. Ему дважды пришлось избегать столкновения с Пивзом и один раз — с Филчем, прежде чем он оказался перед гостиной. Хвала МЕРЛИНУ, Полная дама была на месте. — Паучьи глаза, — сказал Ремус. Она зевнула и открыла проход, жалуясь на учеников, не спящих по ночам. Он залез внутрь. Несмотря на поздний час, в гостиной было несколько человек — в основном старшекурсников, которые трудились над домашними заданиями и нахмурились при виде Ремуса. Тот попытался проскользнуть мимо, но остановился при виде спящей фигурки, которая свернулась в кресле, стоявшем у основания лестницы мужского общежития. Это была Лили. Она спала, запрокинув голову, и по подбородку у неё тянулась ниточка слюны. — Лили? — Ремус осторожно потряс её за плечо. — Эй, Лили? — А-а-а-а-а? — Она подорвалась, широко распахнув глаза. — Что? Ой! Ремус! — Девочка подскочила на ноги, толком не проснувшись, и чуть не упала. — Слава богу, ты вернулся! Я так переживала! Прости! Мне так жаль! Я не хотела тебя обидеть, я только— я просто— — Эй, всё нормально, — сказал он, поднимая руку. — Я злился не— не— не на тебя. — Не только на тебя. — Мне просто надо было побыть одному. Я расстроился из-за всей ситуации, не только— из-за тебя. — Я— я сомневаюсь, что видела именно его. Если бы я была уверена, клянусь, я бы им сказала, но поскольку я не уверена... — Я знаю. — Ему не хотелось начинать это обсуждение заново. — Можно— можно мы— не будем об этом говорить? Пожалуйста? — Лили слегка поникла. Ей определённо хотелось поговорить об этом, хотелось перечислить все причины, по которым она заступалась за своего друга. — Пожалуйста? — повторил он. — Да, ладно, — шёпотом отозвалась она. — Но... ты не... ты на меня не злишься? — Совсем не злюсь, — пообещал он. Мне больно и обидно, но я не злюсь. Этого он говорить не стал, иначе всё началось бы по новой. — Тебе— тебе лучше лечь спать. Спокойной ночи... — Спокойной ночи. — Она легко его обняла и скрылась на лестнице, ведущей к женским спальням. Ремус поднялся в свою комнату и остановился у двери, прислушиваясь. Ему повезло — судя по звукам, все спали, так что он зашёл внутрь. Ремусу не хотелось говорить с кем-то ещё. Он лишь мечтал лечь и уснуть, чтобы к утру это всё забылось.