Вместе до конца – Книга первая

Вместо того, чтобы как обычно вздремнуть перед астрономией, мальчики наслаждались чувством победы. Джеймс, Сириус и Питер поздравляли Ремуса с тем, как гениально он организовал им алиби, благодаря которому они не попались. Впрочем, случившееся не поколебало их решимости, и уже на следующий день перед зельеварением Сириус спросил у Ремуса, как выглядит цветок коды. Ремус (слегка раздражённый просьбой — цветок был в учебнике травологии!) показал ему картинку. В итоге им даже не пришлось пробираться в хранилище — во время занятия Сириус просто сказал, что забыл свой набор для зельеварения, и после продолжительного выговора Слагхорн позволил ему взять нужные ингредиенты из шкафа. Когда Сириус вернулся, Ремус услышал, как он шепнул Джеймсу, что достал цветок. После урока Слагхорн попросил Сириуса задержаться. Друзья уже подумали, что он попался, но, как оказалось, Слагхорн лишь хотел ещё раз отчитать его, подчёркивая, что на занятия надо собираться как следует. Сириус вышел из кабинета, недовольно ворча что-то себе под нос, и прошипел, что в следующий раз он лучше украдёт нужные ингредиенты из хранилища, потому что "...клянусь, ещё одна такая лекция — и я чокнусь". Пока Ремус был на собрании учебной группы, Джеймс и Сириус занялись зельем. Вернувшись в башню, Ремус бегом поднялся в ванную и просидел с друзьями, пока они работали. Испытывали, конечно, на Питере (что, по мнению Ремуса, было нечестно), и когда волосы у него встали дыбом, мальчики дали друг другу пять и разлили зелье по склянкам, чтобы в субботу незаметно пронести его на кухню.

***

В пятницу после обеда на Ремуса снова начало накатывать тревожное ощущение, от которого зудела кожа, выступал пот, а к горлу подкатывала тошнота. Ему надо было побыть вдали от друзей. Ремус терялся, почему, ведь не произошло ничего плохого, это ощущение просто взялось из ниоткуда. На этот раз он сделал насколько глубоких вдохов и сказал, что ему надо побыть одному, после чего поднялся в спальню и спрятался под кроватью. Его трясло, но дрожь постепенно начала сходить на нет. Вот только легче от этого Ремусу не стало. Это нечестно. С ними такого не происходит. Хотелось бы ему больше знать об оборотнях, чтобы понимать, была ли тут какая-то связь. А что, если не было? Что, если что-то внутри него было просто... сломано? Спустя какое-то время дверь отворилась, и к кровати приблизилась пара дорогих туфель Сириуса, который, опустившись на пол, заглянул под неё. — Ты как? — Ремус пожал плечами. — Нужно что-нибудь? — Он потряс головой. — Ладно. Хочешь, я загляну к тебе перед сном на случай, если ты тут уснёшь? Или тебя не трогать? — Д-да, п-пожалуйста. В смысле, за— загляни. — Хорошо. Эм. Это из-за нас или?.. Если мы тебя чем-то обидели... — Нет , — прошептал Ремус. — Просто... снова то скребущее ощущение... — Ясно. Всё в порядке. Я только хотел убедиться, что это не— ну, из-за нас. Тогда загляну к тебе попозже. Ремус всё-таки уснул под кроватью, и разбудивший его в районе девяти Сириус помог ему оттуда выбраться. Спиннет наблюдал за этим с отвращением. Ремус вышел в ванную, чтобы переодеться в пижаму, а когда возвращался, замер у двери, за которой кто-то громко спорил. Естественно, это были Сириус и Спиннет. Спиннет твердил, что Ремус сумасшедший, а Сириус угрожал отрезать ему за это язык. — Тебя этому дома научили? — ощерился Спиннет. Раздался звук удара, кто-то ахнул, и что-то тяжелое рухнуло на пол. Питер выкрикнул имя Сириуса, Стразерс — Спиннета, и в этот момент Ремус распахнул дверь. Спиннет лежал на полу с разбитым носом, а Джеймс удерживал стоявшего над ним Сириуса. Сириус вырвался из хватки Джеймса и вылетел из комнаты. Ремус быстро отступил в сторону, подрагивая от страха, но когда Сириус проходил мимо, вид у него был не столько злой, сколько несчастный. И печалью от него пахло куда сильнее, чем гневом. Ремус проводил Сириуса взглядом, пока тот не скрылся в ванной, и робко зашёл в комнату. Спиннет поднялся на ноги и, утерев кровь, уставился на Ремуса так, словно он был во всём виноват. Джеймс пробормотал что-то насчёт Сириуса и выбежал вслед за другом, чтобы убедиться, что с ним всё в порядке. Ремус скрылся за пологом. Что ему было делать, кроме как винить себя? Если бы он не залез под кровать, то и драки бы, скорее всего, не было. Ремус не ложился, пока Джеймс с Сириусом не вернулись. Он выглянул в щель между шторами и проследил, как друзья забрались в кровать к Джеймсу. Ремус решил, что они хотят о чём-то поговорить, но было тихо, и в конце концов он лёг, решив, что Джеймс с Сириусом уснули во время разговора. Вот только если бы они разговаривали, Ремус услышал бы их даже сквозь чары заглушки на пологах. Они что, просто легли спать? В одной постели? Ремус потряс головой и попытался заснуть, несмотря на замешательство и чувство вины.

***

— Тебе сегодня получше? — спросил Питер за завтраком, поскольку до этого у них не было возможности поговорить. — Угу, спасибо. Простите, что я— Сириус легонько постучал костяшками Ремусу по макушке. — Я ведь уже тысячу раз говорил, тебе не за что извиняться. В этом нет ничего такого, и мы не против. — Правда! — пообещал Питер. — То есть, я не совсем понимаю, но я не против. Всё нормально! Джеймс согласно кивнул, но добавлять ничего не стал — он был в предвкушении розыгрыша, и что-то настолько скучное, как чувства, его не занимало. Вместо этого он начал рассуждать, как им добавить зелье в десерты незаметно для домашних эльфов. Друзья долго спорили, пока Сириус не проворчал, что проще сходить на кухню прямо сейчас и посмотреть, что да как. Так что, покончив с завтраком, они направились вниз. Каких-то особых приготовлений пока не было, но Ремус всё равно поинтересовался на всякий случай. С тех пор, как он показал друзьям, где находилась кухня, Питер частенько туда наведывался и успел подружиться с эльфами не хуже самого Ремуса. Вдвоём им удалось выяснить, что готовить десерт эльфы начнут около трёх пополудни. Биббл шёпотом пообещала отложить два кусочка главного торта специально для её любимых студентов. Зардевшиеся Ремус с Питером поблагодарили её, и Биббл, пискнув, принялась раскланиваться. Когда они пришли на обед, Большой зал был украшен кружевами и оборочками всех оттенков розового, белого и фиолетового. Давясь от отвращения, мальчики нашли места и расселись. Сидевшая неподалёку Лили поделилась с Ремусом, что всё было украшено "очень миленько", и Джеймс, подняв миску с лапшой к лицу, вывалил её на стол, имитируя рвоту. — Какой же ты МЕРЗКИЙ! — возмутилась Лили, и он рассмеялся. Взяв со стола макаронину, Джеймс поднял её над головой и, уронив в рот, втянул с громким чмокающим звуком, после чего взял следующую. Он так сосредоточился на лапше, что не заметил, как Лили вынула палочку. Ровно в тот момент, когда Джеймс разжал пальцы, мелькнуло заклинание, и внезапно он начал давиться уже по-настоящему, а затем выплюнул на стол— вот только не макаронину, а извивающегося червя. — ФУ-У-У! — раздалось со всех сторон. Лили ухмыльнулась, и Ремус, не удержавшись, тоже расплылся в улыбке. Трюк вышел настолько же гениальным, насколько он был отвратительным. По крайней мере, Сириус тоже смеялся, стуча ладонью по столу, так что Ремус не чувствовал себя по отношению к Джеймсу таким уж предателем. Питер издал странный утробный звук и выбежал из Большого зала, прижимая ладонь ко рту. Джеймс принялся тереть язык салфеткой, гневно уставившись на Лили. — Зачем ты это сделала?! — он смахнул червя со стола и залпом осушил стакан воды. На щеке у него поблёскивала слезинка — так сильно он подавился. — Ты это заслужил, Джеймс Поттер! — Лили быстро убрала палочку. — Ты просто-напросто жалкий упырь! — Нудная карга! — не остался в долгу он. — Плимп-позёр! — Химера-ханжа, — потянулся за палочкой Джеймс, но Сириус одной рукой быстро зажал ему рот, а другой перехватил его за запястье, отводя палочку назад. — Эй, у нас сегодня важное дело, если ввяжешься во что-то сейчас, порушишь нам все планы, — прошипел он Джеймсу на ухо. Раскрасневшаяся Лили поднялась со своего места и выбежала из Большого зала. Ремус заметил, что следом за ней поспешил и Снейп, бросая на гриффиндорцев презрительные взгляды. Джеймс отпихнул руку Сириуса, зажимавшую ему рот. — Понятия не имею, как ты можешь с ней дружить, Реми. Она сущий кошмар, — Джеймс оглядел гору лапши на столе, сгрёб её обратно в миску и, отставив ту в сторону, взялся за сэндвич. Ремусу тоже хотелось пойти вслед за Лили, но он знал, что столкновение со Снейпом непременно выльется в конфликт или, того хуже, в драку, а это расстроит Лили ещё больше. Так что Ремус немного выждал и подошёл к ней попозже, чтобы убедиться, что она в порядке. Лили заверила его, что всё хорошо, просто её "тошнит" от "этого Поттера". С этим было сложно поспорить, так что вместо этого Ремус похвалил то, как быстро ей удалось трансфигурировать макаронину. Они провели какое-то время вместе в гостиной за игрой в шашки, пока около половины четвёртого не пришло время идти на кухню. Ремус и Питер, чьей задачей было отвлекать внимание, сказали эльфам, что хотят посмотреть на процесс приготовления десерта, и начали расспрашивать их про разные виды масла. Неподалёку стояла большая чаша для смешивания, до краёв наполненная шоколадом. Эльф, отвечавшая за торт, объяснила, что он будет в форме сердца и даже показала им картинку, которую ей дали старосты. Пока она отвлеклась, Сириус и Джеймс как можно незаметнее подошли к чаше и вылили в неё зелье, после чего Джеймс размешал его ложкой. Они добавили зелье и в несколько других ингредиентов. Ремусу казалось, что кто-то из эльфов точно должен был это заметить, но поскольку никто не сделал им замечания, сказать с уверенностью было сложно. Подошло время ужина, но никого из них так и не вызвали в кабинет Макгонагалл, что было добрым знаком. А вот украшения на протяжение дня становились всё хуже. Кружево было повсюду, и вдобавок в воздухе начали летать блестящие розовые конфетти в виде сердечек. Ремус был очень рад, что десерт не был обязательным и проводился только для старшекурсников. Друзья проглотили свои порции со скоростью света и быстро ретировались, прежде чем это безумие охватило и их. — Ты пойдёшь сегодня в учебную группу? — спросил Джеймс, пока они от нечего делать бродили по коридорам четвёртого этажа. — Или останешься посмотреть, не вернётся ли кто-то из гриффиндорцев в гостиную с гнездом на голове? — Пока не знаю. Не думаю, что кто-то вернётся с десерта раньше нашего комендантского часа. Однако в половину седьмого (когда мероприятие только-только началось) Ремус внезапно осознал, что сам был способен приговорить кусок шоколадного торта за каких-нибудь десять секунд, так что, извинившись, ушёл пораньше и поспешил в гостиную. Его друзья уже заняли лучше места напротив входа в башню, и Ремус рухнул на диван между Питером и подлокотником. И оно того определённо стоило. Прошло несколько больше времени, чем Ремус предполагал, но вскоре с десерта начали возвращаться студенты со стоящими торчком волосами. Удержаться от смеха при виде вздыбленных волос и искажённых от гнева лиц было непростой задачкой. Одна из девочек даже плакала — она потратила целую вечность, чтобы уложить волосы, а теперь причёска была испорчена. Ремусу стало немного стыдно, но только самую малость. Звездой вечера определённо стала пятикурсница с невероятно длинными волосами. Когда портрет распахнулся, ей пришлось наклониться и, глядя в пол, сначала просунуть в проход пару футов волос, а уже после зайти самой. Когда она выпрямилась, то чуть не потеряла равновесие. Ремусу хотелось пошутить про Марию-Антуанетту, но он подозревал, что его друзья вряд ли разбираются во французской моде восемнадцатого века. В попытке сдержать смех, Джеймс прикусил кулак, Сириус спрятал лицо в подушке, а посиневший от натуги Питер склонился вперёд. Ремус, давясь хохотом, прижимал ладонь ко рту. Розыгрыш вышел просто блестящим. Едва заприметив первогодок, один из мальчиков — его короткие светлые волосы, стоявшие торчком, выглядели очень странно, — подошёл к ним и обвинил в произошедшем, преимущественно обращаясь к Джеймсу и Сириусу, которые тут же приняли самый что ни на есть невинный вид и отвергли все обвинения. Назревала шумная перепалка. Ремус не мог не восхищаться своими друзьями, которые давали отпор нависавшему над ними громиле-шестикурснику. В конце концов к ним подошли старосты (у одной из них волосы торчали во все стороны), которые почему-то тоже были уверены, что тут замешаны Джеймс и Сириус. — Почему, когда что-то происходит, так сразу мы?! — проворчал Джеймс, скрещивая руки на груди и задирая подбородок в попытке принять грозный вид. — Ну, потому что это всегда вы? — ответил шестикурсник. Под грозным взглядом Сириуса Ремус попытался замаскировать свой смешок под кашель. К сожалению, Джеймсу в голову ударило превосходство, и он заулыбался. — Я знаю, что мы короли розыгрышей... — Так значит вы это сделали? — спросила староста. Джеймс растеряно нахмурился, не зная, как быть дальше. — Эм, ну, мы— — Да вряд ли, они ведь всего лишь первогодки, им не по силам такое провернуть, — заметил другой староста. — Минуточку, а ну слушай сюда—, — начал было Джеймс, но Сириус что было силы заехал ему в бок локтем. — А-а-ауч. Трое старост и шестикурсник уставились на них. Сириус одарил их лучезарной улыбкой. — Рады были поболтать, но теперь нам пора! — и, схватив Джеймса, поволок его к лестнице. Нахмурившись, Ремус переглянулся с Питером, после чего они тоже поспешили в спальню, прежде чем на них кто-то успел наброситься. Пока они поднимались в спальню, Джеймс и Сириус успели сцепиться ("Да НЕ ВЫДАЛ бы я нас!", "Они развели тебя как ребёнка!") и теперь катались по полу. В результате ожесточённой борьбы победил Сириус, и Джеймс надулся. — Гениальный был розыгрыш, — пробормотал Джеймс, взъерошивая и без того непослушные волосы. — Это да, — согласился Сириус и внезапно просиял. — Особенно та девчонка! — Он поднял руки над головой так высоко, как только мог, и начал раскачивать их, заставляя друзей снова схватиться за животы от смеха. На следующий день разговоров только и было, что об этом. Многие поглядывали в сторону Джеймса и Сириуса и жаловались, что они "испортили" особенный вечер, что, по мнению Ремуса, было несколько глупо. Если у тебя во время свидания внезапно встали дыбом волосы, и после этого твоя пара решила, что всё испорчено, то с ней изначально не стоило идти на свидание. Впрочем, Ремус ничего не понимал в свиданиях и отношениях, так что мог ошибаться. Во время обеда Лили увела его за дальний конец стола, где кроме них никого не было. — Ты имеешь какое-то отношение к тому, что вчера произошло? — С волосами-то? — уточнил он, оттягивая время, чтобы обдумать ответ. — Я не— я этого не делал. Лили прищурилась. — Я спрашивала не об этом. — "Вот дрянь", — несчастно подумал Ремус. Лили видела его насквозь. — Эти ведь были те двое, да? Ты им помогал? Знал, что они собираются сделать? — Да какая разница? — пробормотал Ремус, стараясь не выдать, что он расстроен и паникует. — Никто же не пострадал... — Так и знала, — тяжело вздохнула Лили. — Боже, Ремус, ну зачем? Это было так жестоко! Лили начала отчитывать его, а Ремус ёрзал на месте, уставившись в пустую тарелку. Он хотел возразить, что остановить Джеймса и Сириуса было невозможно, а даже если бы он попытался, они бы всё равно сделали по-своему. К тому же, розыгрыш и впрямь вышел забавный. Но Ремус молчал, пропуская слова Лили мимо ушей и только кивая время от времени. Когда она закончила, Ремус извинился и пообещал, что в следующий раз постарается остановить друзей до того, как они начнут сеять хаос, что бы это ни значило. Ему казалось, что Лили преувеличивает. Она ведь сама не попалась, и никто из её друзей тоже, только старшекурсники. И даже среди них никто не пострадал! Не то что в случае с Легендарным летучемышиным нашествием (как его с недавних пор начал называть Джеймс), которое тоже не должно было никому навредить, но беспорядка грозило посеять не в пример больше каких-то там вставших торчком волос. — Ты меня вообще слушал? — спросила Лили. — Конечно, — соврал Ремус. Утешало одно: Джеймс, Сириус и Питер, скорее всего, тоже посчитали бы её реакцию преувеличением. И действительно, когда вечером он спросил их об этом, друзья подтвердили, что Лили раздувает из мухи слона и винит его зазря, и вообще она девчонка, а девчонки вечно трясутся над своими волосами (впрочем, с последним Сириус не согласился — он постоянно проводил пальцами по своим иссиня-чёрным шелковистым локонам, видимо, тоже считая, что волосы — это очень важно). В общем и целом, после этого Ремусу полегчало. Вот только Джеймс заметил, что он "...не в праве жаловаться, Реми, клянусь, ты иногда читаешь лекции похуже Макгонагалл". Ремус дулся до конца вечера.