Скульптура достойная бога

Статуи Гео Архонта были разбросаны по всему Ли Юэ. И все знали талантливого скульптора, который был их создателем. Чайлд Аякс Тарталья был поистине одаренным гением, мастерство которого признавали даже Адепты. Ведь некоторые люди клялись, что видели как даже сам Охотник на демонов бывало преклонял голову перед статуями своего божества. Многие зажиточные жители гавани пытались пригласить известного творца, чтобы он сотворил скульптуры для их поместий или садов, но молодой мастер всегда всем отвечал одинаково: "Моё сердце и руки принадлежат Властелину Камня" Да, Чайлд Аякс Тарталья никогда не создавал скульптуры кого-то кроме Моракса. Когда он был ещё мальчишкой, то как-то сбежал из родной Снежной на торговом корабле в Ли Юэ. Хотел повидать далёкие земли, найти себе приключения. Но их корабль потерпел крушение, наткнувшись на каменные скалы во время шторма. Юный Аякс помнил, как над его головой сомкнулись холодные тёмные воды, а лёгкие его горели от нехватки воздуха. Уже теряя сознание, он вдруг увидел перед собой яркий золотой свет и янтарные глаза. Короткой вспышкой мелькнул всплеск гео энергии, а в следующий миг мальчишка уже стоял на мокром песке пляжа недалеко от гавани Ли Юэ. Его спас Архонт, в этом он был уверен. И хотя он не слышал и не видел его, эти горящие божественной силой глаза цвета самого чистого кор ляписа навсегда отпечатались в памяти Аякса. И с того самого дня, он был потерян. Потерян в слепой одержимой любви к своему спасителю. Аякс и думать забыл о возвращении на родину, о том, что когда-то преклонял колени перед статуей Её Величества Царицы. В его душе остался лишь один Архонт - тот, что когда-то метал каменные копья с небес и поднимал скалы, тот, кто спас его жизнь и теперь не покидал его мысли ни во сне ни наяву. Он стал его самым преданным последователем, но когда одних только возносимых молитв стало казаться недостаточно, Чайлд нашёл новый способ продемонстрировать свою веру и выплеснуть свои чувства - скульптура. Он долго мучился от того, что его продолжал преследовать смутный бестелесный образ бога. Жители Ли Юэ верили, что их Архонт чаще всего принимает форму огромного дракона и везде изображали его именно так, но Аякс думал по-другому. Золотые глаза его спасителя точно принадлежали человеку. Поэтому, он взял в руки инструменты и несколько месяцев провел на отдаленном холме, день и ночь продолжая высвобождать из куска камня фигуру Властелина Камня. Он разумеется не знал, как на самом деле выглядит Моракс. Просто позволил своему сердцу направлять его руки. На конечный результат повлияли и личные фантазии скульптора - в отличие от статуй других Архонтов, которые были изображены облаченными в длинные балахоны, которые полностью скрывали их тела, статуя Рекс Ляписа предстала миру в весьма открытой позе и с обнаженным торсом. Некоторые даже позднее ругали Тарталью за богохульство, ибо неприемлемо было изображать бога в таком виде. Но эти разговоры быстро смолкли, ведь все были вынуждены признать исключительный талант юного скульптора. И хотя все хвалили и почитали его, Аякс никогда не был доволен своей работой. Ни самой первой сотворенной статуей, ни десятой, ни сотой по счёту. После той первой он создал ещё несколько подобных и с тех пор они являлись местами поклонения в Ли Юэ, но было ещё много тех, которые многим людям никогда не доводилось видеть. Вытесанные в цельном куске скалы бюсты где-то высоко в горах, оставленные на берегу крохотные фигурки из речных камней, спрятанные статуи в глубине его личного сада. Аякс никогда не был доволен, потому что все его скульптуры были лишь жалкой подделкой. Плодом его примитивного человеческого воображения, которое как бы он ни старался, не могло воссоздать истинный божественный облик Архонта. А ещё, все статуи были безликими. Заканчивая очередную работу, Чайлд долго сидел перед изваянием, вглядываясь в пустое каменное лицо. Он мог вырезать руки и стопы, крепкие мышцы живота и широкие плечи, длинные пальцы и струящиеся одежды. Но рука не поднималась взяться за черты лица. Он никак не мог представить себе лик своего бога. В его памяти были лишь глаза цвета расплавленного золота, но Тарталья боялся давать их своим статуям. Боялся, что не сможет правильно и достойно изобразить вытянутые уголки глаз, ромбовидные зрачки, россыпь сияющих искр на радужках. Нет, пусть лучше этот священный образ навсегда останется лишь в глубинах его мыслей. Чайлд держал в уставшей руке инструмент, стоя перед очередной законченной статуей. Над ней он трудился без отдыха последние полгода. На высоком пьедестале красовалась скульптура в человеческий рост, выполненная из чистейшего нефрита. За этот кусок камня он отдал все имевшиеся у него на ту пору сбережения. Но деньги никогда не волновали Аякса. Ведь его Архонт был достоин самых дорогих материалов. Эта работа была поистине его личным шедевром, за годы своего творчества он достиг недосягаемых высот. Скульптура дышала жизнью, словно могла вот-вот пошевелить изящными пальцами на вытянутой руке и спуститься со своего пьедестала. Каждая складка на свободном одеянии, каждый изгиб, каждая рельефность сильного стройного тела, каждая прядь волос в длинном хвосте - всё выглядело так натурально, будто сам Моракс действительно снизошёл в мир людей. Но под низким капюшоном всё ещё была пустота. Гладко отесанный камень без лица, словно маска. Аякс в отчаянии отбросил инструменты и упал на колени, зарываясь пальцами в спутанные рыжие кудри. Бесполезно, всё бесполезно. Ему никогда не создать статую, которая бы в полной мере отразила величественность и великолепие Властелина Камня! Он лишь бездарность, что зазря тратит своё время и переводит драгоценные материалы. Сколько раз он молил своего Архонта явиться ему хоть на мгновение. Сколько раз умолял направить его руку во время сотворения очередной скульптуры. Он хотел отблагодарить его за своё спасение, создать изваяние, которое будет действительно достойно самого Рекс Ляписа. И наконец успокоить свое сгорающее в агонии невыносимой тоски сердце. Некоторые думали, что он безумец. Что сошел с ума, пытаясь достичь невозможного. Но эти глупцы просто ничего не понимали. Его любовь была другой, была выше и чище человеческой. Абсолютная любовь, которую не могли разрушить ни время ни разочарования. Преданная и покорная любовь к своему божеству. Аякс никогда не позволял никому ставить себя выше него, но всегда сам добровольно и с радостью преклонялся перед каменным ликом Гео Архонта. Он был готов вытерпеть любые сомнения и трудности, но твердо намерен достигнуть своей цели - создать такую статую, чтобы сам Моракс обратил на него внимание. Но... Он уже перестал считать годы, перестал считать статуи, а сомнений в его душе становилось всё больше. Зачем он вообще спас его тогда? Зачем явил свой божественный свет и тем самым обрёк его на эти страдания и муки от невозможности выразить свою любовь? Какой же он идиот! Наивный, высокомерный гордец! Неужели он думал, что милость, проявленная божеством один раз будет сохранена до конца его жизни? Кто он такой, чтобы сметь надеяться на то, что его смертные руки способны создать тело бога? Может быть, Моракс таким образом наказывает его? Что если ему вообще противны все эти скульптуры? Роняя горячие слёзы на нефритовый пьедестал, Аякс отчаянно взмолился: - Моракс! Мой Властелин, прошу, избавь меня от этих страданий! Я лишь ничтожный смертный, который никогда не сможет воплотить в камне твое величие в этом мире. Молю, даруй мне свою милость ещё раз и забери мою жалкую жизнь, как однажды спас её! Но его молитвы как обычно остались неуслышанными. Аякс горько плакал, хватаясь огрубевшими руками за каменные подолы одежд своей последней статуи. Несчастный и измученный, он не заметил как уснул. В беспокойном тревожном сне его снова везде преследовал спокойный взгляд янтарных глаз. А потом кто-то вдруг мягко коснулся его волос, и сквозь сонную пелену он услышал низкий бархатистый голос: - Аякс. Медленно разлепив покрасневшие от слез глаза, Чайлд поднял голову. Яркое полуденное солнце на мгновение ослепило его, не давая как следует рассмотреть возвышающуюся над ним фигуру. А потом его сердце казалось остановилось, когда он увидел до боли знакомые глаза цвета драгоценного металла. - Моракс... Собственный голос казался ему чужим, когда он произнес заветное имя. Сколько раз он грезил, даже бредил об этом моменте, и вот - его Архонт стоит перед ним во всем своём божественном великолепии. И все его самые смелые фантазии меркнут по сравнению с поражающей душу реальностью. Реальностью ли? Или его помутившееся отчаянием сознание решило сыграть с ним злую шутку? Нет, это было на самом деле, в этом Тарталья был уверен. Ведь даже в самых красочных своих снах он никогда не видел его лица. Теперь же... Золотые глаза смотрели спокойно, а на тонких губах играла едва заметная улыбка. - Ты звал меня. Кажется, ты хотел, чтобы я забрал твою жизнь? - спросил Моракс, и от звука его голоса у Чайлда ослабли колени и онемел язык, так что он даже не смог ничего ответить. Заметив его молчание, Моракс тихо усмехнулся и продолжил: - Позволь спросить, почему ты так отчаянно жаждешь расстаться с жизнью, которую я тебе даровал? Значит, это правда. Сомнений у него никогда и не было, но услышать подтверждение вживую от своего спасителя было поистине бесценно. В голове Аякса по-прежнему было пусто, бешеный стук его сердца заглушал все мысли. Но его бог задал ему вопрос и позволить себе второй раз проигнорировать его он не мог. - Потому что... Потому что я недостоин жизни, которую любезно даровал мне Властелин. Я хотел создать скульптуру, достойную Гео Архонта, но я не способен на это. А значит, моя жизнь не имеет смысла. Моракс слегка изогнул длинную бровь. А потом заложил руки за спину и посмотрел на статую, у подножия которой продолжал сидеть на коленях Чайлд. Его оценивающий взгляд прошёлся по резной поверхности камня, а затем он... кивнул с одобрением. - Ты не прав, юный Аякс. Ты уже создал скульптуру, достойную меня. Душа Тартальи казалось, в тот же момент покинула его бренное тело. Все это действительно могло казаться каким-то невероятным сном, если бы не поразительное ощущение реальности происходящего. Слова, которые он мечтал услышать всю жизнь. Слова, которые он не думал, что когда-нибудь услышит. Синие глаза Аякса тоже посмотрели на статую над ним. Неужели, в этот раз у него действительно получилось и сам Властелин Камня признал его? Словно прочитав его мысли, Моракс вдруг разрушил его понимание: - Та самая первая статуя, которую ты создал. Она уже была идеальной. И знаешь почему? Чайлд потрясённо замер. Самая первая? Та бездарно обтёсанная глыба, которой теперь поклонялись все в Ли Юэ? Он сотворил её будучи в полубреду, из куска какого-то валяющегося на вершине холма камня. Как она могла быть идеальной? - Она идеальна, потому что ты вложил в неё свою душу и свою веру. Можно создать сотни тысяч безупречных изваяний, но если сердце творца не будет гореть любовью к своему делу, все его скульптуры так и останутся пустышками. Твоя первая статуя идеальна, потому что ты наполнил холодный камень теплом своей преданной страсти. Как идеальна и каждая последующая. Включая эту последнюю. Глаза цвета моря снова наполнились слезами. Но в этот раз Тарталья кинулся уже к ногам настоящего Моракса, а не вырезанного из камня. Столько лет он терзал свою душу сомнениями и вот наконец с его плеч спал тяжкий груз и хлынули слезы облегчения. Его признали. Его признал его собственный Архонт. Моракс смотрел на свернувшегося у его ног рыдающего юношу, терпеливо давая ему время справиться со своими эмоциями. - Спасибо... спасибо... - слышались тихие всхлипы и бормотание. - Не благодари меня. Твоё мастерство это только твоя заслуга. Чайлд был не согласен с этими словами. Ведь именно Моракс был тем, кто разжёг в нём ту самую страсть, которая давала ему силы и вдохновение создавать эти скульптуры. Он был его музой, его путеводной звездой, его сияющим в вышине солнцем. И теперь снизошёл со своего божественного престола, чтобы похвалить его за старания. И Тарталья был безгранично счастлив первые несколько минут. А потом... - Что такое, Аякс? Почему я снова вижу в твоих глазах сомнение? - спросил Моракс, озадаченный внезапной задумчивой отстранённостью юноши. Чайлд и сам не понимал, что с ним не так. Ведь он только что получил самую желанную награду в жизни - признание своего Архонта. Он исполнил свою цель и главную мечту. Так почему же, его сердце никак не могло успокоиться, словно чего-то все ещё не хватало? И тогда он наконец понял. Сам Властелин Камня уже признал его. Но Аякс не мог признать самого себя. Казалось бы, одобрения божества должно быть вполне достаточно. Но не для него. Как оказалось, самым строгим критиком всё ещё оставался он сам. И этот критик внутри него упрямо твердил, что его работа еще не окончена. Он всё ещё не создал статую, которую сам бы посчитал достойной своего бога. Он поднял решительный взгляд на Архонта перед ним и Моракс тут же понял всё без слов. И снова одобрительно качнул головой. - Понимаю. Моих слов тебе недостаточно. Ты хочешь доказать что-то самому себе. Это безусловно, заслуживает уважения. И ещё раз подтверждает уже сказанное мной: в твоей душе горит пламя, которое не под силу потушить даже богу, вроде меня. Да, теперь Тарталья определено и сам чувствовал этот пылающий огонь внутри себя. Руки горели от желания поскорее схватиться за инструмент и взяться за новое творение. - Мне нравится твой взгляд, юный мастер. - Моракс улыбнулся уголком губ. - Если хочешь знать, поэтому я и спас тебя тогда. В мире не так много людей, которые способны смотреть на мир так, как ты, бросая вызов самим богам. И я хочу наградить тебя за твою настойчивость и решимость. Проси у меня, чего хочешь. Архонт, готовый милостиво исполнить любое желание. Все смертные многое бы отдали ради такого шанса. Перед ним открылись бесконечные горизонты возможностей, которые могло даровать ему благословение бога. Но Аякса не интересовали ни богатство, ни сила, ни власть, ни нечеловеческие способности. Он хотел только одного. - Прошу, позируйте для меня. Дайте мне возможность наконец создать статую, которую я и сам смогу посчитать достойной. Моракс не выглядел удивленным его просьбой, как будто именно такого ответа и ожидал. - Как пожелаешь. И я дам тебе даже больше. - сказал он и взмахнул антрацитовой рукой. В тот же миг рядом с ними материализовался огромный камень потрясающей красоты - благородная порода с золотыми прожилками, материал поистине подходящий для создания фигуры Повелителя Гео. А в руках Аякса оказались чудесные инструменты - лишь с помощью таких можно было обработать этот камень. - Не спеши рассыпаться в благодарностях. - Моракс остановил его жестом, когда заметил, что Чайлд уже был готов снова упасть на колени. - Поблагодаришь меня, когда закончишь. А пока... Мужчина осмотрелся по сторонам, словно ища для себя место, а потом снова обратился к Тарталье: - Что я должен делать? Аякс в очередной раз был готов упасть замертво. Бог войны, что когда-то призывал метеоритные дожди, уничтожающие все на своем пути, теперь был готов стать послушным натурщиком для него. Может быть, хоть чаю ему предложить? Архонты пьют чай? Он так разволновался, что не знал куда себя деть. Моракс наблюдал за его душевными метаниями с лёгкой полуулыбкой, смущение и нервозность этого смертного явно забавляли его. В конце концов Тарталья быстро метнулся и принес садовое кресло. - Прошу, присядьте. - с коротким поклоном сказал он, надеясь, что Моракс не сочтёт за дерзость его просьбу. Не пристало ведь богам сидеть на старых иссохших стульях? Но Властелин Камня спокойно опустился в кресло, откинув длинные полы своих одежд. Сердце Чайлда дрогнуло, потому что он понял - не важно на троне ли сидел Архонт или на корявой табуретке, он всё равно оставался собой. Величественным созданием, чья прямая осанка и расслабленная поза внушали трепет и желанием немедленно рухнуть перед ним на колени. - Мне просто сидеть? - обыденно спросил Моракс и Тарталья неловко кивнул. После чего мужчина посмотрел ему в глаза, грозя довести бедного скульптора до сердечного приступа. - Я заметил, что ты предпочитаешь изображать меня без верха. Мне это снять? Теперь не только сердце отказывалось нормально функционировать, но ещё и слух кажется начал подводить его. И глаза тоже. Ведь Моракс указывал на верхнюю часть своего одеяния, ожидая разрешения Аякса обнажиться. А может это какая-то проверка? Может, если он сейчас снова кивнет, Архонт обвинит его в излишней самонадеянности и обрушит на него свой гнев? Но искушение увидеть то, что было скрыто под темной тканью было слишком велико. Поэтому немного смущённо потоптавшись на месте, он всё же сказал: - Да... Моракс просто кивнул и легко избавил себя от верха. Чайлду показалось, что божественная кара уже настигла его, припечатав к земле и лишив возможности двигаться, говорить и даже дышать. Он не мог оторвать взгляда от безупречного пресса, крепкой груди, выступающих бедренных косточек, угольно-черных рук с причудливыми золотыми узорами. Хотелось остановить время и навсегда остаться в этом моменте. Тяжело сглотнув, Тарталья приложил неимоверные усилия, чтобы взять свой альбом для набросков. Нужно приниматься за работу. Первым делом он приклеился взглядом к лицу, которое до сего дня мог лишь мечтать однажды увидеть. Наконец-то его новая статуя не будет безликой. Рука с карандашом так и застыла над пустым листом бумаги, ведь Аякс зарисовывал в своей памяти идеальные черты Архонта. Острые скулы и прямой нос, волевой подбородок, тонкие губы и разлёт черных бровей. Но самое главное - глаза. Глаза, что словно два призрака преследовали его уже много лет. Глаза цвета тёмного мёда, расплавленного золота, застывшей смолы, чистого янтаря, кор ляписа у подножий гор. Выразительные миндалевидные глаза, подведённые киноварью, их спокойный серьезный взгляд таил в себе божественную силу. Этот взгляд мог обратить человека в камень за мгновение, в этом Чайлд не сомневался. А неземной красоты лицо обрамляли шелковистые волосы цвета горького шоколада. Они свободным водопадом ниспадали на оголённые плечи, светлея на концах до золотисто-медного. Дальше Тарталья позволил себе снова вернуться к созерцанию атлетического торса. Кожа была идеально гладкой, без единого изъяна - ни шрама, ни родинки, ни единого пятнышка. Чайлд нервно сглотнул. - Ты можешь подойти и посмотреть поближе. Если нужно, даже прикоснуться. - вдруг размеренно сказал Моракс, наблюдая за побледневшим юношей. Когда после его слов щеки Аякса заалели, он с мимолётной улыбкой добавил: - Нам главное, чтобы ты закончил свою работу и остался доволен, верно? Можешь делать всё необходимое для этого. Я в твоём распоряжении. Чайлд выронил карандаш из дрогнувшей руки. Ему хотелось провалиться под землю или самому превратиться в каменную глыбу. Но как ещё должен реагировать человек, повстречавший своё божество во плоти? Ему казалось, что ещё немного, вот-вот и его бедное сердце наконец не выдержит и разорвётся. И он принял бы за честь такую смерть. Но пока загнанно бьющийся орган ещё гонял кровь по его бренному телу, он решил действовать дальше, до последнего вздоха. Аякс подошёл к сидящему в кресле Чжунли, пытаясь не забывать дышать. Медленно опустился рядом с ним на колени, усаживаясь на мягкую траву. Его взгляд был прикован к чётко очерченным грудным мышцам и острым ключицам. Словно в бреду, он протянул вперёд дрожащую руку и замер, так и не решаясь прикоснуться. Говорить, смотреть, но трогать - это совсем другое. Прикоснуться к богу. Это было что-то за пределами понимания его человеческого мозга. Моракс молчал, не торопил его, не пытался отстраниться. Просто сидел смирно, словно вдруг обернулся одной из вырезанных Аяксом скульптур. Казалось, прошли тысячелетия прежде чем шероховатые кончики пальцев молодого мастера коснулись бархатной кожи Гео Архонта. С пересохших губ юноши сорвался судорожный выдох, пульс стучал в висках, словно кто-то принялся выдалбливать каменные статуэтки у него в голове. Частично справившись с нахлынувшими эмоциями, Чайлд приложил всю ладонь к образцовым кубикам на животе. Пресс Повелителя Камня действительно казался каменным, словно под слоем мягкой кожи скрывалась горная порода. Его тело было горячим, намного горячее обычного человека. И этот жар казалось пробирался под кожу самого Тартальи, растекаясь по его венам полыхающим огнём. Ещё немного осмелев, он передвинул руку выше, туда, где должно было биться сердце. Должно было, но не билось, ведь перед ним был вовсе не человек. Под грудью Архонта не ощущалось привычного ритмичного стука. Аякс скользнул пальцами по антрацитовым плечам, провёл по сильным рукам, коснулся длинных пальцев и выступающих костяшек. Огладил проступающий на шее кадык, мазнул по линии челюсти, накрутил на палец тёмную прядь волос. Моракс продолжал молчать, позволяя тому беспрепятственно исследовать его тело. Васильковые глаза украдкой глянули на тонкие губы, а затем на свободные нижние одежды. Тарталья с каким-то ужасом для себя стал осознавать, что переполняющие его чувства были вызваны вовсе не только лишь благоговением перед Архонтом и желанием создать ещё одну скульптуру. Он считал, что его любовь к Мораксу непорочна и чиста, лишена человеческих страстей и низменных порывов. И так было до сих пор. Пока его бог не явился перед ним собственной персоной, в физическом теле, которое можно было увидеть, к которому можно было прикоснуться. Аякс мысленно даже похвалил себя за то, что всё это время ему все же удавалось достаточно точно передавать телосложение Повелителя Камня в своих скульптурах. Но теперь его рука касалась не холодного камня, а живого теплого тела, которое могло отзываться и реагировать на его прикосновения. И следом за похвалой, Чайлд тут же отругал за возникшие в его голове порочные мысли. Нет, он не должен даже думать о таком. Иначе точно сойдёт с ума. А Моракс вдруг сказал, подливая масла в костер его безумия: - Делай, что считаешь нужным. Как я и сказал - я весь в твоём распоряжении, Аякс. Звук собственного имени, произнесённого этим низким тягучим голосом, отозвался сладкой дрожью по всему телу Чайлда. В бездну всё, он ведь и так собирался сегодня умереть. Так чего ещё ему страшиться? Пусть это будут последние мгновения его жизни, но он проведёт их незабываемо, так что даже в следующем перерождении будет помнить сегодняшний день. Тарталья сделал глубокий вдох и прикрыл глаза, на ощупь хватаясь пальцами за край нижних одеяний. А когда открыл глаза... Перед ним снова был нефритовый пьедестал. И оголённые стопы Гео Архонта, изображённого в парящей позе. - Баобэй. Теплая рука нежно коснулась его головы, мягко проводя по рыжей макушке. Родной голос ласкал слух. - Сяньшэн? Тарталья сонно потёр глаза. Надо же, он и не заметил как заснул. Прямо у ног прекрасной статуи, которую он недавно нашел в заброшенном святилище высоко в горах, а потом доставил в их сад. Рядом с ним стоял человек, лицо которого он только что видел во сне. Уже не Моракс, но его возлюбленный, его Чжун Ли. Янтарные глаза были такими же яркими и излучающими древнюю силу, вот только смотрели уже совсем по-другому - с теплотой, нежностью и любовью. - Ты так сладко спал, Аякс. Хотя я бы предпочел, чтобы ты делал это подле меня, а не у ног каменной статуи. - с маленькой улыбкой сказал Чжун Ли и слегка взъерошил огненные кудри. Чайлд улыбнулся в ответ, прильнув щекой к ласкающей его руке. - Мне приснился удивительный сон. Ты должен его услышать. - Тогда я весь внимание. И Тарталья поведал ему всё, что видел во сне. Рассказывая, он даже почувствовал лёгкую грусть от того, что так и не закончил свою работу в том сновидении. Статуя, достойная бога так и не появилась на свет. Но впрочем, это было уже не важно. Ведь сейчас рядом с ним всегда был настоящий, живой и всем сердцем любящий его Чжун Ли. И никакая скульптура в мире не смогла бы его заменить.