Проклятие дара

***

дом Дарины на выселках деревни Вороновки, утро

      Совсем рядом послышался свист.       «Чёртова птица».       Агния с ненавистью бросила наземь пустую корзинку, из которой раскладывала на просушку липовый цвет, и направилась к дереву, на котором сидел погоныш. Он перелетал с ветки на ветку и уводил дальше от дома. И Агния шла. Не хотела, чтобы Дарина, решив ненароком раньше вернуться от Ивана, увидела какую-нибудь сцену. Хватит с неё смерти Арины.       Йоганнес слетел с дерева на землю и обратился человеком.       Всё то же пухлое лицо, глаза навыкате, прищуренные из-за сумасшедшей улыбки. Неловкие, но в то же время точно выверенные движения. Нанизывающий взгляд. — Чего тебе? — Агния знала, что тот первым никогда не заговорит. Да и заговорит ли вообще? Услышать его голос ей выпала честь лишь раз — пара нецензурных ругательств — и того хватило сполна.       Йоганнес сократил расстояние между ними в два широких шага. Он был значительно крупнее Агнии, и это ярче чувствовалось при приближении. Та отступала, но вскоре упёрлась спиной в дерево. Сердце начало биться сильнее от беспокойства — встреча не предвещала ничего хорошего, но размеренное дыхание позволяло сохранять самообладание. Лучшая защита — нападение. — Ещё не успокоился? Всё мало? Не хватило? Я уж поверила, что после смерти родителей ты оставишь меня в покое.       Йоганнес свистнул. Громко и противно. Хотелось спрятаться от этого звука, но, казалось, его было бы слышно и в деревне. — И это всё, что ты хочешь сказать? Что ты можешь сказать.       Йоганнес сделал полшага назад, и Агния метнулась в сторону, чтобы уйти, но в его руке оказался маленький перочинный нож. Лезвие блеснуло на свету. Сердце ёкнуло, и она дёрнулась, но её плечо прижала вторая рука Йоганнеса, до боли сдавливая сустав. К горлу подступил ком, мешая дышать, во рту пересохло, а сердце стало биться слишком сильно. Она боится острых предметов. Слишком боится. Иррационально.       Агния поднесла руки к шее, инстинктивно защищаясь. Не могла отвести взгляд от ножа.       Глаза Йоганнеса сверкали, как и лезвие. Он поднял нож выше, покачивал им перед лицом Агнии. Издевался. У той перехватило дыхание, не хватало воздуха. Она пыталась сдвинуться с места, но Йоганнес слишком крепко придавливал к дереву. Всё тело дрожало, в глазах начало темнеть. Виднелся только блик на ноже. Она пыталась совладать с собой, размеренно дышать и не дёргаться, но тело не слушалось.       Йоганнес коснулся лезвием её руки; оно было хорошо заточено, и кровь появилась до того, как Агния почувствовала боль. Если бы могла почувствовать сейчас, в паническом состоянии. — Нет, нет, — пискнула она, пытаясь сжаться, отвернуться.       Можно было бы убрать руки, но подставлять шею тоже опасно. Зажмурила глаза, будто это помогло бы исчезнуть, но тут же их распахнула, и перед ними плыли мутные круги. Потеряла из виду объект фобии. Вновь прошиб страх, и кинуло в жар. С какой стороны ожидать удар?       Тогда почувствовала, что её больше ничего не придавливает к дереву. Шагнула в сторону и едва удержала равновесие. Схватилась рукой о другой ствол, орошая траву каплями крови. Зрение постепенно прояснилось, и она увидела, что Йоганнеса рядом нет, даже птицы нет, а от кисти до локтя размазана яркая красная кровь.       «Чёрт».       Тогда-то и почувствовалась боль от царапин. Йоганнес успел оставить их больше, чем она заметила. Агния собрала все силы и потащилась к колодцу, зачерпнула ледяной воды и сунула в неё руки. Холод доставлял новую боль, но при этом отрезвлял и останавливал кровотечение.       «Надеюсь, он догадался отравить лезвие, чтоб наверняка, — мрачно думала Агния, пока руки немели в колодезной воде. — Вряд ли. Это было бы слишком просто».

***

дом Дарины на выселках деревни Вороновки, ближе к полудню

      Белый кот бежал сквозь траву выше его головы в сторону леса. Ещё одно утро, и снова оно без неё. Шерсть Ника дыбилась от негодования и беспокойства. Хорошо они с Агнией спелись — нечего сказать.       Он видел, как вчера Руфь в одиночку направилась к шаманской компании. Что, обиделась? Решила списать со счетов? Чем успели запудрить мозги, опоить, окурить и чего навешать на уши? Вчера Ник наблюдал со стороны, позволив Руфи побунтовать. На сегодняшний день терпение закончилось, и, раз она не объявилась, значит, снова у лесных жителей. Он даже не стал проверять это предположение, будучи уверенным на сто процентов.       У дверей дома стал человеком и, прочистив горло, подошёл к крыльцу. Дверь открыли ещё до того, как он успел постучать. — О, какие… люди. — На пороге стояла Агния, поправляя широкие кожаные браслеты с бусинами на верёвочках, которые закрывали руки почти до локтя, и пахло какими-то травяными медикаментами. Какой ещё ритуал они задумали? Щурясь, Ник пытался вглядеться во тьму за спиной Агнии. — Что это вы по одному ходите? Поругались?       Ник сжал зубы и сделал шаг, чтобы пройти в дом, но Агния упёрлась рукой в косяк. — Не твоё… — Кошачье. Знаю, проходили уже.       Она убрала руку, пропуская его в дом. Тот широким шагом минул коридор и распахнул дверь комнаты. Там никого не было. — Где…       Агния снова не дала ему договорить, в следующий миг оказавшись рядом, и положила руку на плечо, подталкивая войти в комнату. — Дарка у Ивана. Невеста его умерла вчера, слыхивал? Эх, болезнь та скосила девку… В день свадьбы прямо! Вот, пошла на утешение… Да подсобить хоть чем.       Ник обвёл взглядом комнату, даже поморгал для верности, но в полумраке никого больше не было. — Где Руфь? — Так со вчерась не видались. Чайку хочешь? Я липового цвету по утру собрала.       Агния вертелась вокруг. Отвечать ей не хотелось. Ник толкнул дверь, чтобы выйти, но та не поддавалась. — Со вчерась, — со злостью прошипел он. — Хватит язык коверкать. — Что, по-городскому теперь только понимаешь? По-недо-столичному? Забываешь деревенский говор? — У тебя его нет. Не кривляйся. — А может, с тобой по-немецки шпрехать?       Ник резко развернулся. Его кулаки были сжаты, хотелось ударить, но он не мог. Агния села «верхом» на стул и едва не смеялась в голос, глядя на него. — Вот досада, родители на франсе́ водили, а в школе один инглиш. Придётся самой навёрстывать.       Ник ещё раз дёрнул дверь, и, наконец, заметил, что она закрыта сбоку на крючок. В это время Агнии на телефон пришло уведомление, мерзко звякнув. Она едва не свалилась со стула, торопясь к телефону. — Ооо, хе-хе-хе, — послышалось с её стороны, и Ник замер, ожидая продолжения. — Ууу, — намеренно говорила Агния, садясь на стол уже с телефоном, что-то активно печатая и ухмыляясь. — Вот это да.       Знает, как его остановить. Неспроста. Пока та копалась в телефоне, Ник так и стоял у двери, не уходя. Что-то ему подсказывало, что он узнает, в чём дело. Агния замолчала. Её лицо освещал синеватый экран телефона. В полумраке это особенно бросалось в глаза. Висела тишина, нарушаемая звонким тиканьем часов с маятником. — Ну, чего встал? — Агния подняла голову, не блокируя экран. Ждёт чьего-то ответа.       Ник не ответил. Она опустила взгляд. Сколько ещё времени так прошло? Вскоре Агния что-то ещё напечатала, и затем послышался звук уведомления. Снова клацание ногтями. И ещё звяканье. — А тебе она не пишет, что ли?       Ник в два шага оказался около стула, на котором сидела Агния, и попытался заглянуть в экран, но тот погас. — Нет? А ты ей? Кто чаще пишет первым? — Агния смотрела снизу, ехидно улыбаясь. Ник отстранился, смутившись такой близости её лица. — Что она тебе пишет? — стараясь сохранять спокойствие и почти что равнодушным голосом, спросил Ник. Он бы хотел показать, что ему не интересны чужие переписки, но объективно, в это бы никто не поверил. — Беспокоится обо мне, о Дарине. Признаётся в любви. Говорит, ей очень нравится со мной общаться. Как тебе когда-то.       Ник молча уставился взглядом в Агнию. Это не ответ. Ложь. — Едет с родителями в магазин. А ты не в курсе даже. Защитник, тоже мне. Фи. — Агния попыталась отвернуться и включить телефон, но Ник обошёл стул с другой стороны, и ей пришлось прижать экран с себе. — Вдруг автокатастрофа? М? Что делают фамильяры в таких случаях? Ничего, наверное. Меняют хозяина. Да?       Ник всё молчал. Впрочем, Агнии его ответы и не требовались. Она сделала ещё одну попытку спрятать от него телефон. — Ты не даёшь ответить человеку. Я, между прочим, стараюсь всегда быстро отвечать на сообщения. Не игнорирую. И даже пишу первой. Если захочу.       Агния мельком заглянула в экран телефона и тут же заблокировала, не давая шанса прочитать что-нибудь. — Спрашивает, как у нас дела. Нужно рассказать обязательно. Дела идут хорошо. Кое-кто приходит по непонятным делам. А мог бы прийти без дела. — Она свернула взглядом и, соскочив со стула, плюхнулась на кровать, начала что-то печатать.       Затем Ник понял, что на него направлена камера телефона. Опрокинув стул, он подскочил к кровати и схватил Агнию за руку. Телефон выпал.       Послышалось подстрекательское: «оооо». Впрочем, Агния не сильно сопротивлялась.       Ему удалось перехватить телефон. Сообщение набрано, но не отправлено:       Агния: Ник хочет передать тебе привет. [1 фото]       Первым делом Ник удалил фото, начал стирать своё имя, промахиваясь по клавишам. Долго. Агния дёрнула его за руку, в которой был телефон, и сообщение отправилось.       Агния: хочет передать тебе привет.       Руфь: Дарина?       В этот момент Агния вырвала из рук телефон, забилась в самый угол кровати у стены, Ник пытался закрыть экран, завалившись животом на кровать, коленями оставаясь на полу.       Агния начала писать «Нет», но не успела. Не глядя, Ник попал куда-то пальцем по экрану, и сообщение отправилось. Телефон снова оказался в его руках. Он удалил сообщение и отправил «да».       Агния в это время устроилась рядом поудобнее и с любопытством глядела в свой же телефон в руках Ника, поправляя кожаные браслеты с побрякушками.       Руфь: Спасибо! Ей тоже привет) Пусть не волнуется, мы справимся :) — Видишь, как она нас поддерживает? — самодовольно проговорила Агния. — Чёрт. — Она сморщилась и начала расстёгивать браслет и разглядывать руку. — Напиши ей «спасибо запятая передам точка». С большой буквы первое слово.       Ник замешкался, но сделал, что она сказала. Хотел полистать переписку, но взгляд не зацепился ни за что. Длинные сообщения прочитать не успел.       Агния сняла браслеты, и Ник увидел перепачканные кровью её руки. В голове не успела повториться мысль о том, что это часть какого-то обряда, как Агния заговорила: — Ты знаешь, что вообще-то уже нарушил уговор?       Руфь прислала ещё какое-то сообщение. Агния забрала телефон и уже его не прятала. Последовала ещё какая-то переписка. Руфь спрашивала о Младе. С чего она про неё вспомнила? По спине пробежал холодок. — Что с руками?       Агния бросила телефон в сторону и продемонстрировала свежие кровоточащие порезы. — Ты меня за руку схватил, и раны открылись. Испачкала вот… — Она подкинула браслет, и тот снова упал на покрывало кровати. — Причём здесь уговор? От чего я должен был защитить? Вдруг ты это сама сделала.       Ник встал с кровати и начал поправлять одежду. — Ты думаешь, что я стану резать вены из-за или ради тебя? Пф. — Агния закатила глаза и тоже встала с кровати, стала рыться в ящике в буфете и вынула оттуда перекись водорода и бинт. — Велика честь. У меня нет подобных склонностей. — Она перекусила кусочек бинта и сперва промокнула царапины перекисью, затем начала заматывать. — Бинтовать умеешь? Или ОБЖ прогуливал?       Ник вздохнул и помог ей перевязать обе руки по локоть. Пока делал это, Агния приговаривала: — Давай, давай. Потуже. А я ещё подумаю, нарушил ты уговор или нет. — Кто это сделал? — Угадай. — Агния присвистнула.       Свист. Йоганнес. Снова здесь. Что ему надо? И… зачем? — Что между вами произошло? — Узнаешь. Наверное.       Агния покрутила перебинтованными руками, любуясь. И улыбаясь. Чему она радуется? Ей что, не больно?       «Склонностей к порезам нет, а к мазохизму — будто бы да», — мрачно подумал Ник. — В ближайшие дни посуду моет Дарина, — внезапно заявила Агния и расхохоталась.       Она направилась поправлять кровать, разбираться на столе, не обращая внимания на Ника. Вскоре тот ушёл.

***

заброшенный дом в деревне Язвицы, после полудня

      Мерзкое жужжание. Слишком громкое из-за твёрдой поверхности. Ник взял в руки кнопочный телефон-звонилку. Входящий вызов. «Ния».       С тех времён ещё осталось… Когда Агния просила называть её Ния и сама переименовала себя у него в телефоне. Ведь «Ния» так похоже на «Ник». Спустя полгода за ненадобностью этот факт забылся. Напоминание не радовало.       Ник молча принял вызов и поднёс телефон к уху. — Я бы переслала тебе сообщения, если бы ты не был таким растяпой и не разбил свой нормальный телефон. — Сквозь помехи связи слышался и без того скрипучий голос. — Приходи — кое-что покажу. В подтверждение моих слов.       Ник пришёл. Агния встретила его на крыльце и с ходу на вытянутой руке показала телефон. На весь экран — фото Йоганнеса. — Видишь, напоминает о себе периодически. И без подсказки. Не то что ты.       Ник перехватил телефон и обнаружил, что фото отправила Руфь. — Она его сфоткала?       Агния кивнула. — Как он позволил себя сфотографировать? — Так и спросить?       Ник нахмурился и вернул телефон. Агния хмыкнула. — Да ладно, что тут спрашивать. Всё, свободен. Теперь убедился, что я не сама решила расцарапать себе руки? — Агнии пришло ещё сообщение, она глянула в экран, потом ещё раз сказала: — Иди.