Проклятие дара

деревня Язвицы, под вечер

      Под вечер Диана снова перебралась в беседку. За это и стоило любить деревню, что можно сидеть на свежем воздухе, но всё равно как бы дома. Шум от строительства бани стал уже каким-то привычным и не раздражал. Даня сидел рядом, тоже в телефоне. Гитара лежала в стороне.       Послышался стук в калитку. Диана резко обернулась и сквозь решётчатые окна беседки и забор увидела чей-то силуэт. «Какие-то стройматериалы принесли», — подумала Диана, не спеша открывать калитку. Пусть мама… или папа. После жизни одной в роли «взрослой» такие мысли были непривычно-приятны. Даня тоже не отреагировал на стук. Значит, точно не их дело. — Ой, так быстро! Рады видеть, проходи, проходи! — послышался возглас мамы и скрип калитки. — Только ужин у нас ещё не готов, попозже будем есть. Пока светло — пусть строят…       Стоп-стоп, какой ужин? Диана выглянула из беседы и увидела Женю, про которого за день успела забыть. Он правда пришёл, что ли? Разве мама не приглашала его из вежливости? — Кто там? — к ней подсел Даня и тоже выглянул в окно. В ответ Диана скривила мину. Настроение было расслабленное, и новой эмоциональной встряски не хотелось. А может, её и не будет. — Кваску-то сейчас принесу! Не весь ещё выпили, — забеспокоилась мама и ушла в дом.       Женя остался стоять возле крыльца «как в гостях», озираясь по сторонам. К счастью или несчастью, беседка была как раз рядом, и он увидел сидящую там Диану. Диана поняла свою ошибку — спрячься она в глубине беседки, её бы не было видно — и на всякий случай проверила, застегнула ли она рубашку. К счастью, она была в домашней футболке. — Привет-привет ещё раз, — сказал Женя, заходя в беседку. — Привет, — сказал он, увидев Даню. Тот отреагировал кивком головы и вернулся к важным делам в телефоне. — Привет.       Диана постаралась натянуть улыбку и выглядеть дружелюбно и гостеприимно. У Дани, к слову, это должно легче получаться, ведь он в театре работает со зрителями — а им всегда надо улыбаться. Только в данной ситуации натягивать привычную маску он не собирался и выглядел угрюмо. В прочем, как и всегда. — Как дела у тебя? На кого учишься или отучился? — протянула Диана, вспоминая, как это — заводить разговор при новом знакомстве. Несмотря на то, что они были знакомы давно, придётся узнавать всё заново. — Окончил в этом году, во вторую магистратуру собираюсь, — выдохнул и усмехнулся Женя, разваливаясь на подушках в беседке. — Специальность моя — экономика, но я работаю у родителей в компании, и там больше нужен менеджмент. Собираюсь на менеджмент идти, на заочку, хотя, говорят, это скучнее.       Диана кивала в такт. Такой ответ для неё был не удивителен: и шесть лет назад было ясно, что Женя — тот, у кого в жизни уже всё расписано и устроено благодаря родителям. Впрочем, не сказать, что это плохо. А экономика и менеджмент звучали для Дианы одинаково скучно. — Поздравляю с выпуском! — сказала она, лихорадочно соображая что бы сказать ещё. Она тщательно выверяла каждое слово и контролировала мысли, чтобы отследить, осталась ли у неё хоть какая-то симпатия к Жене, как прежде. Может, лишь показалось? Сейчас это, можно сказать, другой человек. — Я колледж давно окончила, сейчас работаю в театре в Тихомирске. — А ты, Даня? — спросил Женя.       Даню эти вопросы доконали. Слишком заезженная тема для обсуждений в последнее время. — Отучился. Лучше не спрашивай.       Женя качнул головой и улыбнулся. Что ж, бывает.       Мама принесла квас и сушки с маком и, будто взамен на еду, позвала за собой Даню, чтобы тот чем-то помог папе. Даня бросил взгляд на сестру, выражая им одновременно усмешку и сочувствие, но слегка подмигнул. Это что, одобрение? Дурак. Диана сдвинула брови, но тот уже ушёл к бане и не видел. На работе такие переглядывания были как незаметные разговоры — при всех, но никто понимает. Это грело душу и создавало ощущение тепла и единства. — Так на кого учился Даня? Почему не хочет говорить? — осторожно спросил Женя. — На инженера. Тоже в этом году окончил. Ему не нравится, вот он и не хочет говорить.       Женя качнул головой. — Как жаль! Он нашёл себя в чём-то другом?       Диана пожала плечами. Было как-то странно обсуждать брата, тем более с Женей. — А тебе нравится твоя работа? Что ты делаешь в театре? — Женя переключился на другую тему, не слишком желательную для обсуждения с теми, кому Диана не слишком доверяла, но хотя бы более безопасную: здесь проще расставить границы. — Работаю с декорациями, реквизитом. Когда премьера, участвую в создании новых декораций. — Как интересно! Ты и хотела так работать? — Это воля случая. Повезло. Знакомые сказали, что в театр требуется реквизитор. Ну, а там такой бардак в обязанностях, что удаётся пробиться в что-то близкое специальности, — Диана усмехнулась, но чувствовала, что разговор снова идёт в какое-то не то русло. — Я училась на живопись. — Помню-помню, ты говорила, что собираешься поступать.       Разговор стал скучным, но зато Диана взбодрилась. Стало прохладнее к вечеру. — Почему ты не приезжал в деревню раньше?       Женя отхлебнул квас и рассмеялся, чуть не подавившись. — Ты не поверишь, но потому, что у меня не было своей машины. В этом году я её, наконец, купил. — Ого… — Да, водителя не хочется в такую даль тащить, родителям некогда ездить, да и не за чем. Работы много. Вот, удалось хоть мне вырваться на пару дней… — Ты не надолго? — Думаю, в среду уже поеду… Работать надо, как-никак. — Да, работать надо… — поддержала Диана.       Даня заглянул в беседку, забрал гитару и куда-то делся. Диана почувствовала себя в клетке за решетчатыми окнами. Разговор шёл через силу. Зачем Женя вообще заявился? Ведёт себя, будто они все старые добрые друзья. Интересная мысль, но всё же это не так.       В калитку снова постучали, но после она сразу же открылась.

***

      Руфь боком вошла в калитку, едва удерживая двумя руками большое ведро огурцов. Это мама попросила передать Смирновым для засолки да и так поесть. То-то Варвара жаловалась, что у них все огурцы засохли. Не заметив никого из соседей, поставила ведро на землю и направилась искать кого-нибудь.       Сквозь шум стройки слышались звуки Даниной гитары. — Ну-ка, дай.       Гитара снова запела, но уже из-под другой руки сперва сбивчиво, а затем громче и чётче. Руфь подошла ближе. Играл Данин папа. Эй, где твои туфли на манной каше, И куда ты засунул свой двубортный пиджак? Спрячь подальше домашние тапки, папаша, Ты ведь раньше не дал бы за них и пятак. А когда-то ты был битником, у-у-у. Когда-то ты, ты был когда-то битником.       На лице Дани промелькнуло удивление, но лишь на долю секунды. Он чуть улыбался и внимательно следил за руками отца. Руфь обратила внимание на то, как они похожи. Ты готов был отдать душу за рок-н-ролл, Извлечённый из снимка чужой диафрагмы. А теперь — телевизор, газета, футбол, И довольна тобой твоя старая мама. А когда-то ты был битником, у-у-у. Когда-то ты, ты был когда-то битником.       Пока был проигрыш, Сергей поднял голову и заметил Руфь и позади стоящее ведро огурцов. — О, огурчики! Дань, отнеси маме, — не прерывая игру, сказал Сергей.       Даня медлил, ожидая дослушать песню до конца, но всё же забрал ведро и поднялся на крыльцо. Оттуда ещё наблюдал за отцом. Рок-н-ролльное время ушло безвозвратно, Охладили седины твоей юности пыл. Но я верю и верить мне в это приятно, Что в душе ты остался таким же, как был. А когда-то ты был битником, у-у-у. Когда-то ты, ты был когда-то битником.       Руфь тоже посчастливилось дослушать песню, пока она ждала обратно ведро. — Да я ведь тоже в молодости на гитаре играл! — не обращаясь ни к кому, сказал Данин папа, положил на лавку гитару и пошёл в сторону бани. После этого Даня скрылся за дверью, а Руфь осталась стоять, только перешла в тень. На лице осталась улыбка. Несмотря на всю эту канитель с учёбой, отец поддерживает Даню.       Из беседки вышла Диана. — Ой, привет. Что ты тут стоишь? — Ведро жду, огурцы принесла. — А-а-а… — протянула Диана и тоже решила постоять рядом. Руфь решила этим воспользоваться. — Мне показалось, или с утра к вам Женя заезжал? — негромко начала она. — Не показалось. Он довёз меня до дома. — Ого.       Диана едва заметно кивнула в сторону беседки. — Он там. — Что он тут делает? Зачем приехал? — Руфь стала говорить ещё тише, звуки стройки как назло затихли.       Диана вздохнула, думая, что бы сказать. Даня вышел из дома, молча сунул Руфи в руки ведро и снова сел к гитаре. «Ни здрасьте, ни до свидания», — недовольно подумала Руфь. Ну а что она ожидала?       Из беседки выглянул Женя. — Пойдём к нам? — предложила Диана, кивнув в сторону беседки. Она так и не ответила на вопрос. — Не, я пойду. Родители уже приехали, — ляпнула Руфь, на секунду поймав взгляд Жени. Ей так и не хотелось с ним пересекаться. Из-за того, что она будто проигнорировала его утром, всё ещё было неловко.       Вопрос остался открытым, Диана побрела в беседку, а Руфь заторопилась домой. Напоследок она ещё раз глянула на Даню, который не расставался с гитарой. Как и она с флейтой когда-то. — Спасибо за огурцы! — из окна крикнула Варвара Михайловна, когда Руфь почти дошла до своего дома.

***

      Вечером у Смирновых наметилось очередное застолье. Широкая душа — Варвара Михайловна решила накормить Олега и Фёдора за баню, тут как раз заявился Женя, ну и свои дети теперь дома — тоже кормить надо.       Диана заметно устала от многолюдности и гостей, что уж говорить про Даню. За столом они сидели бок о бок, «по-рабочему» улыбались и не принимали участия в светской беседе. — Завтра нам на работу, Олег с Фёдором продолжат делать баню, — объявила Варвара Михайловна. — Диана, ты за старшую.       Эта фраза из родительских уст сидела в печёнках — Диана на три года старше брата, и все двадцать лет родители ей это говорили. Диана равнодушно кивнула. Они с Даней давно взрослые люди, живут отдельно, так что без родителей будет спокойнее. А Олег с Фёдором куда лучше разбираются в банях, чем они вместе взятые, так что помощь не понадобится.       Пока мама вела светские беседы с Женей об учёбе, работе и всём на свете, Диана от скуки под столом достала телефон. Кое-как поймался вай-фай, и пришло уведомление от Нетстаграма. — Эм… Смотри. — Она толкнула Даню локтем и под столом также показала ему телефон. — Это чё, м? — Он взглядом показал на Фёдора. — Прикол. — М-м-м… — протянула Диана. — Ну, допустим. — Подпишись в ответ. — Даня сам тыкнул на кнопку. — Эй! — Диана снова толкнула его локтем, но уже сильнее. Но делать нечего. Впрочем, какая разница.       Сидение за столом стало напряжённее. Диана старалась не смотреть на Фёдора, а тот сидел почти напротив неё. Ей, конечно, было интересно, как Фёдор изменился спустя то время, как они были вместе, но возобновление отношений с ним она даже представить не могла. — Купили коляску уже, ищем, где подешевле закупиться памперсами, — с подачи Варвары Михайловны начал разглагольствовать Фёдор. — Тут в магазине нет ничего, надо в Лисове где-то искать! Одежду тоже начали покупать… — Ой, зачем же покупать! У нас, поди, что осталось, надо поглядеть, — говорила мама. — Вам Данькины аль Дианкины? — Девчулю ждём. А там — какая разница.       От этого разговора как-то неловко стало всем. Женя притих, тоже под столом достав телефон. Олег раззевался и поглядывал на выход. — Так, я пошёл, — внезапно сказал Даня, проверив время. Диана никуда идти не хотела, поэтому лишь умоляюще посмотрела на брата: «может, останешься?» — Куда-а-а? — тут же вскочила мама, не давая Дане пробраться. — Гулять. — Какое гулять! — Да пусть идёт, что такого, — встрял папа. — Когда ж ему ещё гулять, как не сейчас!       Даня выбрался из-за стола, сунул гитару в чехол и скрылся за калиткой. Постепенно и остальные начали расходиться.