Rosenrote- last riual of Gideon Lagat

Она не любит быть на виду. Она не любит быть на слуху. Она опасна и загадочна, хитра, непредсказуема. Появилась будто из ниоткуда и идёт в никуда. Она предпочитает покой и тишину. Не любит игры и войну. А ворошившие её убежище встретятся с ней лицом к лицу, и столкнутся с переворотом. На протяжении всего этого времени, в убежище Раная Уго происходили сражения за непревзойдённого владыку — князя тьмы. И девушка, впитавшая в себя силу всех опасных тварей, конечно вышла победительницей в этой войне. "А желание родителей, которые благословляли её «жить», не смотря ни на что, сменилось на… Жажду уничтожить всё человечество. Избавиться от этой грязи, лицемерия и всех грехов, истребить людей, открыть глаза Божествам на истинную суть всего, а потом умереть самой, с покрытым Тьмой сердцем и являться всем в самой страшной яви" От чего убегали родители Мэйко, чего сторонились, боялись, во всём объеме и великолепии получила Мэйко. И никто не мог знать, какой именно формой и видом Силы станет обладать не только ятаган, впитавший в себя всё зло, но и девушка. А их степень могущества окажется непревзойдённой. Усовершенствованная могущественная демоница может менять облик по настроению, и ей всё равно, какого пола сосуд, она всё модифицирует под себя. Она хотела сохранить свою внешность, не только как напоминание о прошлом, просто её всё устраивало. И создавая себя для существования в человеческом мире — выбирала в качестве сосуда пусть отдалённо, но похожих: по внешности и даже характеру, (так как внешность Мэйко — редкий экземпляр). Наряду с этими разборками, она познакомилась с еще одним демоном. Очаровательным мужчиной в красном пальто, который по способностям оказался наряду с ней. То ли у него такая извращённо мазохистская натура оказалась, чтобы его поглотили, то ли дьяволица на него влияла, он желал слиться с ней воедино. Нет, это касалось вовсе не близости. Её огромная сила, непревзойдённая мощь, аура — всё это влекло его в ней, и он решил почувствовать всё это самому. Мужчина в красном заключил с ней контракт. Его идея поначалу шокировала её, но потом, приняв условия она согласилась. Договорившись о том, что она оставляет какую-то часть от него, девушка поглощает его; так и проявляется сущность расы могущественной непревзойдённой Демоницы Асмодей. Поэтому она иногда наполовину мужчина, наполовину женщина, и личность мужчины в красном также в ней присутствует, и это обличье не затмевает её собственное. Но только ради единственного в её жизни человека она принимает истинный облик. Между тем, уже непревзойденная Княгиня спустя почти спустя годы (за которые она пристально оберегала одну очень любящую личность), хотела наведаться к одним очень влиятельным людям, которые купались в лучах богатства и всего когда-то желаемого, так как война с заразившимся их не затронула. Асмодей была давно осведомлена о случившемся с её предками. «Плохого» демона уничтожил мужчина в красном. А у мужчины в красном, как и у Асмодей, цель одна — получить плату. Она решила не затягивать с местью, ведь только ради этого и сбылось ее такое ужасающее желание.

***

Вкус мести ни с чем не сравним. Это даже со вкусом души не сравнится. Ни она, не сидящей внутри нее незнакомец в красном, лакомится такой грязной душой не собирались. Сделали всё по-тихому, как и тогда. В роскошном особняке в элитном районе Мидаса, та самая парочка заключившая когда-то контракт с демоном. Девушка как раз собиралась выйти в свет, прихорашивалась и выражала недовольство своему супругу: И без пяти минут “придворная дама”, не гнушаясь словечками похлеще в адрес богатого общества бранила их так, будто у нее нет другого выхода, и ей так не повезло с этими фальшивками общаться. Почему она должна терпеть эту клоунаду, эту грязь, эти фальшивые приветствия, а их высокомерие лицемерие просто ее убивало. Так не повезло "придворной даме", но положение обязывает. Муж поддерживал и успокаивал, как всё таки трудно приходятся людям их статуса. — А я смотрю многие со временем не меняются, — послышался очень приятный - то ли мужской то ли женский, голос. — Да ты прав дорогой,— ответила “придворная” — Я ничего не говорил, — ответил в недоумении мужчина. Развалившись в кресле , как и при первой встречи, гость неожиданно напугал присутствующих. Девушка испугалась, насторожилась, подумала что вор вломился и хочет их ограбить. Однако гость ее успокоил и сказал: — "Расплатитесь когда придет время", оно и пришло. Кто первый будет? Придворная не могла вспомнить что именно она должна. Мучилась в догадках, пока темный гость не обрисовал картину, очень кратко и понятно. Темный гость рассказал что душа посредников не рассматривалась в качестве платы, так как они не знали что станут “пропуском удачи”, и эта сделка считалась бы нечестной. Парень и девушка рассмеялись, ответили нахально что неужели дьяволы такие благородные бывают и еще много упреков насмешек, не забыли и сказать что сделку провернули не с этим чертом, а с каким то другим по внешности, уже не припомнить. — И еще…Взгляни на ладонь ноги, — попросила Асмодей, указывая на стопу девушки. Та недоуменно глянула и ужаснулась. Прозрачная невидимая печать стала на глазах проявляться. Она не подозревала что к их жизни руку приложил Демон, а иначе как это всё у них появилось? Лишь время от времени у нее на ноге странно блестела надпись, и случайно увидав ее, она подумала что клеймо похоже на демоническое. Конечно она вдавалась в мысли а вдруг действительно всё что принадлежит ей сейчас, всё это богатство роскошь дело рук Демона, но о плате они же уже договорились, так что никаких дел у нее с потусторонним чудиком быть не должно. И к тому же помог ей не тот черт, а очаровательный незнакомец. Асмодей прислонилась к стене, (как когда-то в Мидасе , очаровательный Демон уговаривал эту пару попытать счастье), и приняла облик знакомых черт. Повзрослевшая Мэйко, с глазами голубого лунного камня, очаровательные черты лица, тоже красное пальто, длинные черные волосы, лунный цвет лица всё так знакомо, “придворную” посетило чувство дежавю. Девушку и парня влекли абсолютно все знакомые черты “темной гости”, но они никак не могли вспомнить где их видели и кто она. — Вижу что вспомнили "тот страх Божий", - напомнила Асмодей —Тогда там дома и в Мидасе, это был всё ты? Ты обманывал мерзкий черт,— разгневался парень. — Не помню что кого-то обманываЛ. Моя сделка в отличие от вашей оказалась честней, — ответила Асмодей. —Ну тогда забирай что там тебе приглянулось и вали. Тебе же плата нужна , — нервно сказала девушка, только вот подумала что драгоценности и финансы здесь не причем. — У меня много дел, так что я заберу плату и пойду, — ответила Асмодей и только хотела приблизится как вдруг началась перебранка. Изумленные, испуганные потерявшие дар речи девушка и парень стояли со страхом в глазах. Они не могли поверить в происходящее. Полилась брань парня, как его девушка могла торговать своей душой ради всего этого, что она во всем виновата, что теперь и ему расплачиваться, и что ей всё мало и мало, и что он ее отговаривал что ничего хорошего не выйдет, он хочет еще жить, пусть хоть в Кересе зато спокойно, и что она ему надоела, ворчливая недовольная мерзкая старуха, да и к тому же изменщица, и он не знал что это действительно Сила Дьявола им предоставила такую жизнь, и что он полюбил самое отвратительное существо. Девушка тоже разошлась, начала свое: что она не знала что это всё проделки этого черта проклятого, и что он мог бы не соглашаться жить с ней, и что он за тряпка такая что от всего бежит всего сторонится. Почему обо всем должна думать только она, и если он ее любил, пусть на прощание попрощается со своей жизнью, отдаст Дьяволу себя вместо нее. И даже задалась вопросом как такое вообще может оказаться правдой, как можно поглотить душу, это вообще полная чушь, она в это не верит, а тот явившейся бармалей который монеткой одарил, просто посмеялся над ними, и удалился. Ни один из них не хотел принимать правду, и верить в происходящее. Ругали друг друга и проклятого Дьявола который оказался таким “честным”. Демон не собирался выбирать чью душу поглотить, чью оставить. После перепалки она выслушала очень многое друг о друге “хорошего”, даже не сомневалась что перед страхом смерти все готовы друг друга продать подставить, и избавилась от них. Упокоила их души навечно, а всю ту роскошь испепелила. Зато на их месте создала красивый священный алтарь павильон. А Градоначальник Мидаса не раз задавался вопросом, откуда в таком месте, странным образом образовался красивый павильон, куда приходят многие и умиротворяют, медитируют, даже очищаются.. Асмодей сама никогда не забудет произошедшего, она и сама не успокоилась. Но ей всё же есть кого защищать на протяжении всей жизни..

***

Из праха Мэйко, осевшего на земле и будто специально запечатанного, сдерживаемого ятаганом, Асмодей создала поистине шедевр. Изящный, грациозный и устрашающий бумеранг, который обязан был украсить и сберечь её Высочество. Двенадцать Божеств вроде бы тоже утихомирились, Гидеон был сам по себе. Он все свои силы бросил на Мидас, свершение, очень часто советовался с Юпитер — как и что можно создать для собственной защиты, и Юпитер, увидав на Гидеоне очень загадочным образом появившейся аксессуар, загорелась идеей позволить Божествам на выбор любой аксессуар как магическое оружие. Так у каждого Божества и появились эти незаметные для глаз аксессуары оружия против нечисти. Лишь поинтересовавшись у Гидеона откуда у него этот ободок, он ответил «Подарок от одной знакомой» А учитывая, что у женщин Гидеон пользуется особыми привилегиями она не стала требовать подробностей. Только вот страницы Книги сияли свинцовым сиянием, так как от ободка исходила поистине зловещая аура. Ободок Гидеону подарила Асмодей — в которой он узнал Мейко, но теперь уже в новой личине. Гидеон заметил, как в ухе у Асмодей уменьшенной копией висел ятаган. От воспоминаний о прошлом он незаметно взгрустнул, очнулся, но не позволил Асмодей заметить его эмоции. Он Божество, и не позволит этим ненужным процессам руководить собой. Серьга-ятаган, который шевелился при каждом её движении, будто колокольчик фурин — просящий обратить на себя внимание и не забывать. А чтобы он не был на глазах, Асмодей его уменьшала, ну и понятно, мощь его тоже уменьшалась. — Геге, мне нечего тебе подарить за всю твою заботу обо мне. Но вот, просто прими это, — как-то неловко преподнесла Асмодей подарок Гидеону. — Это ободок, я всегда восхищалась твоими красивыми волосами, ещё когда была маленькой, — она не выдала своей печали о прошлом, и собралась и продолжила: — Если тебе когда-нибудь надоест сражаться с Тёмными Силами, с Дьяволами, лидером которых я и являюсь, тебе остается просто сжечь мой прах и развеять. Я приму смерть только от тебя. Но и ещё, этот аксессуар не только для того, чтобы изгнать меня, в нём запечатана мощь, и это тоже твой оберег. Так что против любой твари он действенен. Но знайте. Я никогда не покину Вас, Ваше Высочество, — с очень серьёзным видом говорила Асмодей. Гидеон хоть и Божество, но почему-то у него эти слова Асмодей вызвали легкий шок. Асмодей доверяет свой прах Божеству и даже советует, как уничтожить её? Она ему так сильно доверяет и знает, что он этого не сделает, или чтобы оградить своё Высочество от всех проблем, касающихся Тёмных Сил, чтобы больше его не винил никто в провинности, она что — и впрямь собирается покинуть его? — Геге? Я буду тебя защищать, даже если ты мне придется хвостом пожертвовать, — возмутилась девушка немного обиженно, но шутя, ей не было больно. Гидеон растерянно огляделся, потом спохватился, на чём стоит. Точно, она же Демон во всеоружии. — Ой, прошу прощения, — виновато извинился Гидеон, и улыбаясь от неловкой ситуации, и вообще в целом. — Я не знаю, то ли плакать, то ли смеяться, я у тебя за хвостом. Божество стоял рядом с Дьяволицей, делясь самыми глубокими печальными эмоциями и тайнами. И что точно он не сделает, так это то, что не воспользуется этим аксессуаром как оружием против твари, а будет использовать его по прямому назначению, для того, для чего оно действительно нужно. И вот явилась из преисподней Проблема амойского масштаба, о которой упоминали ранее. И эта была та ситуация, когда Божества всё доверили Гидеону. Так как помогай они ему, их бы всё равно не заметили, и все лавры достались бы Императору, а их помощь «в тени». Божества решили убрать «лишний объект», бельмо на глазу и слуху, и расставить все точки над i. И заодно напомнить, что, поклоняясь Дьяволу, из этого ничего хорошего не выйдет. Если благодетели Божества питаются верой людей в себя, им преподносят подношения, хоть и не все желания они исполняют, то понятно что Дьяволы питаются душами — откликаясь на зов, и исполняя все желания. И не оставив людям выбора, раз и навсегда уверить их, что объектом для поклонения во все времена и при любых обстоятельствах будут оставаться они — Божества. Божества не могли позволить Дьяволу (или кому-то, чему-то, или всем пошатнувшим веру и надежду в них, будь то вещь или что-то из Иного мира) стать превыше их — это выбешивало, и влияние их меркло. И потому распотрошили Ад. Двенадцать обиженных Божеств всеми Силами пытались окончательно разобраться со всеми Демонами, чтобы больше никто не диктовал свои правила, и чтобы никто не посмел поклоняться им. Для идеального Блонди Рауля, в мире должны существовать только светлые дороги. Никаких зебр. Он тот, кто всегда на стороне идеала, а если найдутся нарушители его идеала и поставят под удар его ход мышления, осквернят Божество, пошатнут веру — как уже было с Гидеоном, то он церемониться не будет. Он не позволит усомниться в себе как в Божестве. Твари из Преисподней и все, кому поклоняются люди, выбирая не тот объект поклонения — это всё бесило Рауля, но без приказа Владычицы он не мог слегка «подправить» их души. Теперь уже зачинщиком, санитаром от всей грязи стал именно Рауль. Его горячей острой идеей было уничтожить эту параллель. И это после того трагического сражения с Безликим Баем, когда еще и Гидеон толком в себя не пришел. А миновало то время, но все раны всё еще не затянулись.... Конечно, пятеро главных его поддержали. И потому Божества решили сразу начать с Асмодей — самой могущественной обитательницы Тьмы, которая и является корнем всех проблем. И тогда Асмодей, которую побеспокоили напрасно, бросила им вызов А миновало то время, но все раны всё еще не затянулись.... Когда всё ещё в одном из красочных дворцов Эоса (где никакая защита не стала для неё преградой, ведь Божества сами решили потревожить покой Адской Владычицы, и теперь терпят её насмешки), Асмодей обходила огромный круглый стол, за которым собрались шестеро Божеств, которые вознамерились избавиться от Дьявола, так как слишком много людей имелось, которые поклонялись Тёмным Силам. Именно она является Тёмной Владычицей Ада — Дана Бан. Это её очень потаённое, сокровенное, очень специфическое, опасное и да, горячее место, о котором не все Божества догадываются. Для Божеств она живет в Аду, где и положено, под землей, хоть и ходили слухи, что замечали ее в Раная Уго. Но о Дана Бан они даже не догадывались. А ведь Дана Бан — это призрачный город, фактически у них под носом. Ей было неприятно, что Божества ворошат её убежище и пытаются её свергнуть, тем более, что она никого не заставляет идти по Тёмной дорожке. Люди сами выбирают объект поклонения. Знакомства, как и сама Асмодей, отличились спецификой. — Я Асмодей. Не очень глубоко тронута знакомством, неприятно познакомится. Прошу любить всем, а ненавидеть позволю только Гидеону, если он того пожелает, — очень оригинально, с загадочной улыбкой произнесла Асмодей, кладя руку на левую сторону. То, что было, и уже нет. Гидеон незаметно и даже с лёгкой ироничной улыбкой сквозь печаль поглазел на неё. Он по факту таких, как она, и должен ненавидеть… «Да, есть за что ненавидеть», — подумал Рауль, но вслух произнёс: — Асмодей? Я запомню. — Я предпочла бы, чтобы не запоминали, — ответила с сарказмом Дьяволица, уже в который раз давая понять, чтобы имя Дьявола не упоминали, так как Дьявол не оставит без наказания того, кто произносит её имя напрасно. Рауль прямо и грубо высказал своё мнение Асмодей, что она — последняя надежда на просьбы людей, и что он решил покончить с ней, чтобы свой статус перед ней не принижать, и души людей оставить в покое. И таким образом человечество поймёт, что и желать большего им не надо. Вырвет с корнем дурные желание. А то почувствовали силу и власть Тёмного Владыки и давай «хочу, желаю», своими душами расплачиваясь. Только вот у Асмодей было своё мнение на этот счёт, которое заставило Рауля ещё больше усомниться в Божествах. — На самом деле я никого не заставляю поклоняться мне. И если вы, Божества, думает, что я являюсь на зов из-за голода, ошибаетесь. Что там душа? Человечество готово себя по частям продать за что-либо. И я не из тех, кто нуждается в душевной пище. А замучает жажда — мне ни повод, ни зов не понадобится. Спросишь, что меня держит сейчас? — поинтересовалась Асмодей. Рауль испуганно и с немым вопросом посмотрел на неё. — Не во вкусу что-то всё, — шутя ответила Асмодей, играя с серьгой-ятаганом. Асмодей действительно не нуждалась в «душевной пище» — хоть и являлась Дьяволом. Она относилась к статусу непревзойдённой, рожденная человеком, обернувшаяся Демоном, и потому всё человеческое ей не чуждо. И потом, есть же «свои», они ей гораздо больше по вкусу. Сколько таких «вкусненьких» дало ей силы. А если уж очень захочется, «пища» сама её выберет. Она предстала перед всеми в своём фирменном облике и задалась вопросом, и поставила условия: — Кто большее Зло, Дьявол или Человек? А может, Вы? Если вам удастся переспорить переубедить меня, что я суууущий Дьявол, а людь — добрая душа — я позволю вам развеять мой прах, и никакое Зло вас больше не потревожит — в мире будет царить покой и порядок, — Асмодей сложила руки в молитвенном жесте и неискренне улыбнулась. — А если вам это не удастся, вам придётся оставить таких, как я, в покое, и не ворошить моё убежище. Все претензии к людям, что стремятся с нашей помощью нажить себе «блага мира», — Асмодей взмахнула крылом, указывая куда-то в сторону. — Я и сам слышу желания, просьбы. Но не к таким, как ты, обращаются, особенно если дело касается справедливости, — размеренно говорил Айша. — Не нужно речей о прощении, что прощают сильные. На Божеств надейся, сам не плошай. Вы слишком уверены в своих способностях. Вам как Божествам не хочется самим выглядеть палачами, судить людей по степени их злодеяний. Только к моему Гидеону почему-то у вас предвзятое отношение. —Та-а-а-ак, а что касается Дьявола, то… С какими только просьбами людей Ад не сталкивался. И тут я задаюсь вопросом, а так ли ужасны мы? — Скорее Ангел станет Сатаной, чем блядь откажется от блядства, и станет верною женой, — чарующим голосом проговорила Асмодей, явив свою похотливую сущность. Гидеон горько улыбнулся, нахлынули воспоминания, даже загрустил, зато реакция Рауля разбавила его ностальгию о том, что он готов был обернуться Сатаной. — Что? — шокировано произнес Рауль, разинув рот и нахмурил прекрасные брови, будто услышал что-то из ряда вон выходящее и портящую всю атмосферу. — Непревзойдённая княгиня имеет в виду, что не грехи людей преследуют, а они их. И захотят согрешить — согрешат и без повода, и не имеет значения, каким грехом, и даже на любую сделку пойдут. Никто не исправится, — объяснил Гидеон. — Я не идиот, — раздражённо ответил Рауль. — И мне так не показалось, — поддержала Асмодей серьёзно. Божества аж изумились.