Буран

      Ночное небо, усыпанное незримыми, но тяжёлыми снеговыми тучами, которые всё равно дают о себе знать: снегом замело уже всё вокруг. Обстановка же напоминает редколесье, ибо можно видеть и чувствовать, как сверху летят крупные снежные хлопья. Сильный мороз румянит щёки, заставляя их гореть. Ноги идут с трудом, словно во сне, либо всё дело в сугробах по колено. Тёмная мгла застилает обзор, но ноги всё ещё куда-то несут. Куда — неясно. Словно сей путь доселе не затруднял, но теперь не кажется гостеприимным вовсе. А в конце ждёт нечто ужасное, что положит конец этому. А злящаяся вьюга и носящаяся на тёмном небе мгла всё усиливаются и свирепеют.       Скрип миллионов снежинок под ногами становится реже. Усталость берёт вверх. Глаза смотрят вниз и видят лишь белоснежное, блестящее полотно. Но вот наконец глаза поднимаются и видят… Существо исполинских размеров, которое смотрит прямо в них. Мороз и так уже добрался до костей, но этого мало: взгляд существа, пронизывающий насквозь, сушит и леденит кожу. Становится всё страшнее и страшнее. Белые, как сам снег, глаза существа горят ярким пламенем, а в руках блестит что-то острое. Клинок на древке. Руки сами заслоняют лицо перед опасностью, но это не спасает. Существо размахивается, слышится лязганье металла и…

***

      Штаты проснулся в постели в холодном поту, начав озираться по сторонам. Всё те же очертания интерьера комнаты в темноте. «Дерьмо!..» — громким шёпотом ругнулся американец и взмахнул рукой, чудом не задев рядом лежащую ООН. Одеяло вызывающе обтягивало её бёдра, а сама она была повёрнута в другом направлении от США. Тот выдохнул, достал из тумбы у кровати пачку «Marlboro», вынул сигарету и закурил. Невыносимый запах перегара наполнил комнату, что заставило ООН проснуться. Та аккуратно вышла из комнаты, оставив одеяло. На ней не было одежды, даже нижнего белья.       В глотке воды она нуждалась больше всего, но находиться рядом с Америкой ей не сильно хотелось. На кухне ООН приоткрыла окно, но тут же его затворила: с улицы подул ледяной ветер. В Штатах? Такая погода в здешних краях чрезвычайно редка, однако что-то это должно значить… ООН присела на диван в столовой и, делая глотки, решила поразмышлять о своей жизни. Её отношения с остальными оставались вещью неоднозначной. В кругах лагеря России она слыла политической проституткой, но отдавалась лишь США, потому что только он делал с ней это. Остальные члены Совета безопасности либо были выше этого, либо уже были скреплены узами брака. Но, видимо, вскоре все внутри этой структуры будут иметь этот статус. Было ли это стокгольмским синдромом со стороны ООН, неясно. Однако тот факт, что она терпит всё, что с ней творит Западный блок, неоспорим. Сделав ещё глоток воды, ООН положила голову на кулак и тихо заплакала. И самое неприятное в этой ситуации то, что она ничего с этим не может сделать.

***

      ООН так и уснула, сидя на диване. США обнаружил её утром в полулежачем положении. Её губы были слегка приоткрыты, а распущенные волосы хаотично разбросались по подушке. Руки её были откинуты назад, а ноги — согнуты в коленях. Штаты наклонился к ней, провёл рукой по щеке и мягко, нежно, как суфле, проговорил: «Госпожа Организация Объединённых Наций, время просыпаться. Нас ждёт съезд Генассамблеи, где ваше участие более чем обязательно. О, вижу, вы уже не спите. Чудесно, ведь работа не ждёт. Наши уважаемые коллеги из Азии сегодня попробуют покуситься на демократию и международное право вновь, однако мы противостоим их невежественности и нецивилизованности и отстоим государственность нашего главного союзника на Ближнем Востоке».