Новогодние фантазии

      Куранты уже давно пробили двенадцать, и поначалу бурная и немного нервная обстановка становилась всё более тёплой и уютной. Асока сидела за столом рядом с Энакином и, слегка покачивая бокалом с шампанским в пальцах, о чём-то весело говорила.       Раш и Падме удалились куда-то в другую сторону комнаты и бурно обсуждали некие политические проекты, а вот Тано, завороженно слушала рассказы Скайуокера и задорно смеялась над его шутками.       — А помнишь, на той миссии мы… — мужчина что-то бормотал, вспоминания каждую деталь весёлой истории, вот только девушка его как будто и не слышала.       Она, словно заколдованная смотрела на своего учителя и никак не могла поверить, что так много в нём не замечала, красоту, мужественность, привлекательность, которая раньше как будто проходила мимо неё, заставляя считать его лишь другом. Сейчас же, в эту новогоднюю ночь, под медленную мелодичную музыку, под падающие хлопья снега за окном, под выпитое в достаточном количестве шампанское, Асока видела в Энакине всё то, что старалась никогда не замечать в обычной жизни.       Казалось, он тоже видел в ней некие не свойственные черты привлекательности, которые всей силой женкой красоты тянули Скайуокера к Тано.       Мужчина что-то сказал, закончив весёлую историю, девушка живо кивнула и рассмеялась вместе с ним, не отводя взгляда, нежная оранжевая кисть легла поверх руки джедая, и он тоже поднял глаза на тогруту.       Их взгляды пересеклись, и как будто весь мир замер сейчас в магии нового года, не было никого, только он и она, только их влечение друг к другу и тайные желания. Хотелось на самом деле остаться наедине, вдалеке ото всех, чтобы открыться своим истинным чувствам и предаться тому безумству, которое пылало в фантазиях.       — Пойдём, я тебе кое-что покажу, — спешно произнесла Асока, буквально задыхаясь от смущения и вожделения одновременно.       Она крепко схватила Энакина за руку и, не давая ни секунды опомниться, чтобы что-то ответить, тут же повела его куда-то вглубь квартиры по длинным узким коридорам.       И он, и она, знали, что это был лишь предлог, чтобы испариться из столовой, но ни один из них не знал, куда они собирались направиться дальше.       Асока нырнула в первую попавшуюся по пути дверь, и Энакин с удовольствием последовал за ней.       Это оказалась их с Падме супружеская спальня, впрочем, ему уже было всё равно, так же, как и его ученице.       — Ты хотела мне что-то показать, — весь пылая от слегка пьяного дурмана воодушевления, попытался напомнить Скайуокер Тано, чтобы хоть как-то разбавить слишком напряжённую обстановку, но тогрута не забыла своё обещание.       — Да, учитель, уверенна, что такой вы меня ещё точно не видели.       Заведя руки за спину, девушка аккуратно, но быстро, расстегнула застёжки на платье, и ловко, но при этом сексуально выгибаясь, стянула его с себя.       Перед Энакином тут же предстала стройная, изящная фигура молодой тогруты, обрамлённая белым кружевным бельём, мягко прилегающим к коже, подчёркивающим каждый изгиб прекрасного тела.       Асока отшвырнула красное платье прочь, и специально наклоняясь пониже, чувственно стала стягивать с себя сапоги и серые чулки.       Зрелище было столь прекрасным и столь возбуждающим, будоражащим разум самыми неправильными фантазиями, что всегда сдержанный и верный жене Энакин сорвался.       Когда мягкая эластичная ткань второго чулка ласково соскользнула с ноги Асоки, и девушка выпрямилась перед мужчиной во весь рост, Энакин быстро подошёл к ней и заключил в свои жаркие объятья. Его руки тряслись от волнения и желания одновременно, жадно скользя по телу его ученицы, а его губы буквально впились в пухлые карамельные губы падавана страстным, жарким поцелуем.       Скайуокер целовал свою ученицу так, как никогда не целовал Падме, а она целовала его так, как никогда не целовала Лакса, одновременно, тонкими шаловливыми пальчиками стягивая с мастера одежду.       Энакин тоже не хотел останавливаться на достигнутом. Продолжая и продолжая дарить Асоке поцелуи, он жадно, по-хозяйски занырнул кистью ей в лифчик и достал оттуда сначала одну грудь, затем другую.       Тано громко застонала сквозь соприкосновение губ, когда Скайуокел, начал ласкать её соски, сама же при этом, ловко забралась под ремень его штанов и похотливо нащупала член.       Тогрута гладила его, ласкала, крепко, но не болезненно сдавливая в пальцах, проходясь кистью по всей длине и чувствуя, как он твердеет в её ладони.       Асока была довольна собой, своими действиями, своим избранником на эту ночь, и ей хотелось большего, ровно, как и Энакину хотелось жаркого, безудержного секса, такого же, какими были они двое.       В какой-то момент напряжение слишком возросло и желания ждать больше не было, не было на это и сил.       Скайуокер резко развернул Тано к себе спиной и, несколько раз пройдясь рукой по её промежности, жадно, задевая клитор, поставил ученицу на четвереньки, прямо на белых простынях их супружеской кровати с Падме, дрожащей рукой стягивая с тогруты трусы.       Похотливо скользнув механической кистью по обнажённой округлой ягодице Асоки, мужчина, по-хозяйски расстегнул ремень, а затем и застёжку своих брюк высвобождая его не малое мужское достоинство и притягивая девушку к себе за бёдра, вошёл в неё во всю длину.       Ученица застонала, когда учитель проник в неё, чуть сильнее подавшись назад, а её округлая оранжевая грудь мягко всколыхнулась в воздухе.       Слегка отстранившись от Тано, Скайуокер сделал ещё одно движение внутри неё, затем ещё, с силой толкнувшись всем тазом в её промежность.       Девушка немного подвинулась на кровать вперёд, и мужчина тоже взобрался на супружеское ложе, более уверенно занимая позицию позади своего падавана.       Встав на колени, он с силой сжал бёдра Асоки, и, буквально насаживая её на себя, стал резко, властно двигаться внутри.       Тогрута громко стонала от каждого нового толчка, движения, соприкосновения, и мягко выгибалась назад, чувствуя, как елозят её высунутые наружу груди по краям смятого лифчика, и как ласково сползают его шлейки по её утончённым предплечьям.       Энакин двигался быстро, властно, страстно и от этого было «обжигающе горячо», Асоке хотелось, чтобы он не останавливался никогда, чтобы брал её так неистово вечно, до болезненных синячков вжимая пальцы в бёдра. Но, в какой-то момент Скайуокер чуть замедлился, слегка склонился к Тано и обхватил обеими руками её грудь, лаская и теребя набухшие до предела соски, при этом проникая в тогруту ещё глубже и сильнее, так глубоко, как он только мог.       Девушка застонала и приподнялась немного назад, прижимаясь ягодицами к тазу мужчины, закусывая губу от удовольствия и прогибаясь в спине, так, чтобы они оба приподнялись с кровати в позу на коленях.       Немного поиграв с соками, Энакин, одну кисть оставил на левой груди Асоки, а вторую переместил ей на промежность, одновременно со своими движениями членом лаская её эрогенную зону пальцами.       Тано, в ответ, ухватила его руками за бёдра и, чуть царапая коготками, стала водить по ним нежными тонкими пальчиками.       Наслаждение росло, но на этом игры пары были не окончены. Отстранившись от Асоки и полностью выйдя из неё, Энакин жадно стянул с Тано остатки одежды, позволяя и ей раздеть его целиком, после чего, пылко поцеловав в губы, толкнул на кровь.       Тогрута упала спиной на мягкие, шёлковые белые простыни, большой полосатой голой вжимаясь в подушки, а джедай, не медля больше ни секунды, вновь вошёл в ученицу, властно прижимая ту лопатками к кровати и слегка задирая ноги падавана, чтобы легче было ласкать бёдра продолжил двигаться в ней.       Асока уже не просто стонала под Энакином, она буквально кричала от удовольствия, обвивая его таз ногами и подаваясь своим тазом вперед, навстречу мастеру.       Её грудь колыхалась из стороны в сторону, время от времени, получая ласки от умелых рук Скайуокера. Им обоим было хорошо, огненно хорошо. Кто знал, что эта милая уютная праздничная ночь, вдруг превратиться в такую страстную, опаляющую запретным желанием и удовольствием ночь любви?       Движения становились всё резче и быстрее, дыхание сбивалось, каждое новое соприкосновение тел ощущалось всё невыносимее сладостным и трепетным, обжигающим огнём безудержных эмоций. Ещё немного, ещё чуть-чуть, и Энакин вошёл в Асоку особенно глубоко, она громко застонала, выгибаясь под ним на кровати в конвульсиях сладостного оргазма, который вместе с ней переживал сейчас и он.       Учитель кончил внутрь ученицы, в унисон с её наивысшим удовольствием, склонился к ней чуть ниже, и страстно поцеловал в губы, и это было финалом их невероятного приключения, длившегося неизвестное количество часов наедине друг с другом.       После такого бурного секса мастер и падаван удовлетворённо и умиротворённо лежали рядом, мягко и нежно засыпая вместе.       И Асока мечтала, чтобы на следующее утро они с Энакином проснулись в объятьях друг друга!