В отпуске

Смотреть на большие листья пальмы под синим небом и чувствовать под собой горячий мягкий песок казалось несбыточной местой. Харуто сомневался, что сможет быстро накопить на отдых, а ведь путешествовать хотелось здесь и сейчас. Однако теперь шум океана — это не фоновая музыка с «Ютуба», солнце пекло, и сезон дождей до них не добрался. Друзья сидели на пледе, в кругу, скрытые от прямых солнечных лучей, и весело друг с другом болтали, пока Харуто лежал на коленях Джункю и время от времени на него поглядывал. Возможно, наедине было бы и лучше, но друзья у Джункю тоже отличные, и компания их Харуто не надоедала. Дружба Йошинори и Джихуна была больше похожа на взаимоотношения братьев, которые то друг друга терпеть не могут, то один одного разыгрывают, то сплочаются в одно целое и на какое-то время забывают о «вражде». Наблюдать за этим со стороны всегда было забавно, поэтому сейчас Джункю, пригретый солнцем, обдуваемый ласковым ветром и соленым бризом с океана, улыбался так ярко и смеялся так беззаботно, что Харуто на миг позабыл о том, что их ждало по возвращении домой. Там не так много поводов для столь широких улыбок, но он обязательно постарается ради того, чтобы их становилось больше. Джункю был нетактильным, но работало это только в его сторону — к Харуто же он мог прилипнуть как банный лист. Казалось бы, странно звучит, и все же это давало некоторую свободу. Харуто не возражал: он готов был делать все, чтобы Джункю было комфортно. Вот почему уже на протяжении двадцати минут — с тех пор, как они приземлились сюда, на плед, — Джункю играл с его волосами и едва ли не запутал их. Плел косички, расплетал, делал пробор, словно хотел соорудить какую-то прическу, потом пропускал пряди сквозь пальцы, массировал Харуто голову и вытягивал из густых темных волос мусоринки. Делал ли он это неосознанно, оттого, что некуда было деть руки? Нет, Харуто точно знал, что Джункю просто нравилась его копна волос, несмотря на все уговоры постричься. С порывом ветра до парней долетели брызги, а плед чуть не намочился водой. Слабые волны все накатывали на берег, не достигая никакой конкретной цели и лишь омывая пляж пеной. Еще пахло кокосом, конечно потому, что рядом живописно стоял поднос с этими самыми кокосами, в которых Джункю принес какие-то охлаждающие напитки, и совсем не потому, что Джункю очень нравилось пользоваться уходовой косметикой с экстрактом кокоса. Приторность аромата свела бы всякого с ума, но только не Харуто. Лежа с закрытыми глазами, он по очереди слушал шум воды и голоса друзей. — Руто, купаться пойдешь? Если бы Джункю вдруг не заговорил с ним, Харуто сморил бы в конце концов сон. — А ты пойдешь? — спросил он, открывая глаза. Джункю был наклонен к нему поближе: очевидно, хотел поцеловать, но зрительный контакт смутил. — Если бы пошел ты, пошел бы и я. Харуто посмотрел на океан — Джихун делал ладонями большие волны, и брызги воды, к которой высохшее тело Йошинори не привыкло и которая казалась ему жутко холодной, летели прямо на него, заставляя ежиться и ругаться на друга. Потом Джихун запрыгнул ему на плечи и пытался обоих свалить в воду. Нелепо, по-ребячески, легкомысленно. Но за первый, причем недешевый, отпуск за пять лет такое было простительно. — Может, сказать им, что лучше так не баловаться? — предложил Харуто. — Там же дно с этими острыми… забыл, как называются. — Бесполезно, — хихикнул Джункю. — Они успокоятся только тогда, когда один другого в этом песке зароет. — Это точно. — До них доносились визги Йошинори и заразительный смех Джихуна. — Я бы предпочел вернуться в дом и поспать. — «Уставший», — цокнул Джункю и улыбнулся. — Я, наверное, останусь. — …Поспать с тобой. — Вот как, значит, — ухмыльнулся Джункю. Вилла, которую все вместе сняли на целых три недели, была одноэтажной и очень просторной. Участок и сам по себе был огромен, на нем находились и терраса, и навес, где стояли шезлонги, которые можно было вытаскивать на солнце, и укромное местечко с джакузи. Когда парни зашли, прохлада плитки остудила ступни, а тень — лица и спины. Их спальня примостилась в конце коридора, окна глядели на тропический лес, поэтому света проникало значительно меньше, чем в другие части дома. Улегшись на высокую, едва поскрипывавшую, кровать, Харуто дождался Джункю и обнял его, хотя знал, что тот с минуты на минуту возмутится. Однако Джункю лишь выдохнул и взял другую ладонь Харуто в свою. После полудня еще было предельно жарко, но он включил вентилятор, и теперь в мягких халатах было терпимо. Не будь этой поездки, Джункю не любил бы Харуто меньше. Просто от проводимого вместе времени и расслабленной обстановки чувства словно обновились, стали выразительнее, разгладились от «морщин». Все три недели можно было не разрываться между работой и отношениями, не сожалеть о том, что дни идут, а они не успевают уделить друг другу чуть больше внимания, чем обычно. Они даже узнали друг о друге много нового (или вспомнили забытое старое). — Что будет, когда мы вернемся? — спросил внезапно забеспокоившийся Харуто. Он не хотел вспоминать об усталости на лице Джункю, который со своей серьезной работой даже не мог рисковать парой часов сна: высыпаться, чтобы не терять концентрацию, было чрезвычайно важно. Джункю, поглаживая его пальцы, ответил: — Будем хранить воспоминания о незабываемом отпуске и благодарить за них друг друга. — То, что надо, чтобы не поехала крыша, — согласился Харуто. — Но возвращаться совсем не хочется. Вдруг Джункю загадочно улыбнулся. — Я произвел определенные вычисления и выяснил, — он сделал паузу, — что в следующем году мы тоже сможем поехать отдохнуть. — Если переберемся в коммуналку, будем голодать и ходить в тряпках? Тогда возможно… — Взрослая жизнь делает тебя пессимистом, Руто, — с полуупреком сказал Джункю. — С такими людьми сложно найти общий язык и строить планы. Понимаешь, о чем я? Харуто промолчал и прижался к Джункю. Они услышали, как на виллу зашли друзья и двигались тихо, догадавшись, что шуму делать лучше не стоит. — Когда меня повысят, мы будем в шоколаде, — добавил Джункю. — И вообще чего ты нос повесил? У нас еще неделя впереди! Так, как раньше, больше не будет. Разве не чувствуешь, будто бы что-то уже поменялось? — Я тебе — слово, ты мне — десять, — вздохнул Харуто и усмехнулся. — Я пытаюсь тебя расшевелить! Ты уже иногда ворчишь, как дед. — А я надеялся, что ты просто поцелуешь меня. — Не дождешься! — фыркнул Джункю, поднялся, скинул халат, под которым были плавки, и с высокомерно задернутым кверху носом пошел на пляж. Харуто не стал его догонять и с улыбкой, застывшей на губах, провалился в сон. Ближе к вечеру вместе с Йошинори и Джихуном Джункю сходил в ресторан, где уже светились желтые огоньки. Заказав еду на вынос, они сели на террасу и стали ждать. Небо синело все больше, а звезды загорались ярче. Всходила полная луна, в свете которой поблескивали в океане волны. Стало прохладнее; Джункю даже позавидовал в это время дремлющему в тепле Харуто. Еще семь дней будет возможность увидеть лунную дорожку на глади воды, пройти по пляжу, ощущая, как пальцы тонут в песке, вновь попробовать местную кухню, позагорать и сделать еще кучу всего. Все семь дней можно будет спать беззаботно. Джункю не будет вставать задолго до Харуто, а пролежит с ним все утро. А если и встанет, то приготовит нормальный завтрак, а не оставит деньги на доставку. Не оставит записку со скупым «Удачи!», а пожелает доброго утра и подарит свою самую обаятельную улыбку. И Харуто не заворчит, не будет ходить вечно хмурым и спросит, хорошо ли спалось. Когда заказы принесли, парни отправились обратно. Джункю разбудил Харуто, пошумев бумажными пакетами прямо у него под ухом, потому что распаковывал еду, чтобы от аромата проснулся и Харуто и его аппетит и чтобы покушал он в комфорте. — Мог бы хоть притвориться, что спишь, — запричитал Джункю. Харуто лишь отмахнулся и поблагодарил парня. На самом деле Джункю любил делать такие жесты, но случалось это редко из-за разных графиков работ. Застать их вдвоем возможно было только вечером и ночью, да и полностью свободное время друг другу они посвятить не могли. Теперь же все будто встало на свои места: Джункю заботится о Харуто столько, сколько хочет, а Харуто не ноет о том, что в сутках слишком мало часов. Они поужинали вместе (жирные пятна белую постель не испачкали, и это уже был хороший знак), но Джункю вышел из комнаты первым. Харуто выкинул коробки от еды, переоделся, как и Джункю, в штаны-парашюты из тонкой ткани и рубашку с гавайским принтом, а затем собрался идти на пляж. Йошинори с Джихуном уж точно давно их опередили и наверняка уже гонялись друг за другом вдоль берега. Было время так называемого золотого часа, поэтому косые солнечные лучи, через панорамные окна попадающие в холл, делали картинку кинематографичной. У Харуто было ощущение, словно он находился в более яркой, красочной, «доброй» реальности, а все, что было прежде, просто представил со слов каких-то выдумщиков-антиутопистов. Пройдя через раздвижные стеклянные двери, Харуто увидел дожидавшегося его Джункю. Поднял глаза — там небо окрасилось в морковный цвет, а листья пальм качались на легком ветру. Джункю почти спустился со ступенек, но встал вполоборота и протянул к Харуто руку. Если бы не эта удивительная поездка, Харуто не узнал бы, что Джункю мог улыбаться еще красивее и что он, освобожденный от бремени работы, будет таким активным и жизнерадостным. Поэтому Харуто захотелось взять с него пример и постараться цепляться за хорошие вещи, чтобы наполняться энергией. Он вложил ладонь в руку Джункю, и они побежали догонять друзей.