Веснушки

В доме Итоши Саэ много гостей. Сегодня у него крайне неохотный, но важный вечер. Богатые и влиятельные мужчины со своими дамами заполонили гостиную и кухню на первом этаже — вокруг разговоры, шутки и смех. Саэ понимал: от сегодня зависит его будущее в одной крупной компании, будь оно неладно. Её директор — человек не без души, хотя и деловой. Предложение устроить вечеринку дома у молодого футболиста было внесено именно им. Шум и непроходимая толпа в собственном доме не для Итоши, но как он мог отказать, если ему это будет выгодно? Приходится выкручиваться, зато связи налажены. Но парень не решился оставаться тут один среди множества незнакомых личностей. Хоть и на лице его камень, а айсберг в сердце давно расколола та, которую он и позвал сегодня как второго главного гостя после директора, но первого как дорогого человека. Тамура согласилась прийти. Парня насторожило с самого телефонного звонка, как она отвечала — тихо, с притворством. Совсем не свойственно для её бойкого и жизнерадостного характера. Второй повод для беспокойства появился в момент прихода подруги: выглядела не как обычно, словно недавно вернулась в школу после долгой болезни или тяжелого расставания с мыслью «всё хорошо», когда на душе ужасно. Этот болезненный вид не покидал мысли Саэ весь вечер. Итоши принес порцию грязных тарелок на кухню и положил в раковину — подождут там до посудомойки. И застыл возле неё, задумавшись. Вдруг сзади раздался бодрый мужской голос: — О чём призадумался, Саэ-кун? — это главный гость. — Ни о чём… Сейчас буду, — парень развернулся, не смотря ему в глаза, и куда-то пошел; но мужчина остановил, опустив ладонь на его плечо. — Отдохни немного. С нами всё будет в порядке, ты отлично постарался. — Спасибо. Мне правда нужно кое-что уладить… — Итоши оглянулся по сторонам, но ничего не обнаружил. — Если ты ищешь ту рыжую девушку, с которой временами так близко общался, то она ушла наверх, — он угадал. — Спасибо… — неожиданная помощь смутила Саэ, потому что чужой человек быстро понял значимость рыжеволосой девушки для него. Но парень прислушался и решил подняться наверх. Наверху всего пять комнат, три из которых подходили для сна. Итоши заглянул в каждую. Но только приоткрыв дверь третьей, он нашел того, кого искал. Парень замер за порогом, наблюдая исподтишка через щель. Его взгляд тут же оказался прикован к красоте возлюбленной. Хоши стояла у окна, сквозь которое в помещение пробивался свет уходящего солнца. Кадр, как на картине маслом — нежный, живой. Героиня полотна передавала беспокойство — так почувствовал зритель. При этом она оставалась невероятно красивой. Наоборот, тревога будто делала её прекраснее. Тамура долго смотрела в окошко. Бесцельно, но какой вообще человек смотрит в окно с целью? Задумчивый вид, как у поэта в депрессивный осенний период. Безутешный, как у безответно влюбленной женщины. Привлекательный, как у модели с обложки журнала. Хотя, какая там модель — никакая модель не сравнится с её домашним и душевным обликом. Хоши осторожно обвила себя ладонями. Худые, хрупкие пальцы с парой золотых колец остановились на плечах. Ей как будто холодно. Однако, такая мысль отпала, когда руки аккуратно стянули с плеч рубашку в голубую полоску. И замерли. Огненно-рыжие пряди плавно соскользнули с плеч на спину. Чудесные, по-настоящему волшебные, как у сказочного персонажа, они завораживали. Саэ всегда пребывал в восторге от их цвета. В нём, казалось, спрятана мощная энергетика, заставляющая приковать взгляд и не отрывать надолго; затаен секрет мгновенного очарования. И эти кудряшки… Такие жесткие издалека, а на ощупь мягкие. Итоши вспомнил, как её волосы развевал бриз на берегу моря. Каждый раз при этой сцене наслаждение вводило парня в оцепенение. Но сейчас что? Просто упав назад, они демонстрировали свой шарм. Последняя мелочь, замеченная зорким глазом юноши — веснушки. Не те крупные пятнышки, осыпающие её личико, а те, что красовались по всем плечам — мелкие, как шоколадная крошка или звездочки во Млечном пути. Их Саэ раньше никогда не замечал. Он никогда, собственно, и не видел девичьи плечики оголенными. А сейчас… Невероятно. Наверное, у и без того немногословного Итоши не найдется фраз, что могли бы описать его чувства при рассмотрении этой обаятельной детали. Само Солнце поцеловало её и в щеки, и в нос, и в лоб, и даже в плечи, рассыпав по коже такое яркое явление, как веснушки. Везучее Солнце! Поцеловало Хоши в такое, как Саэ казалось, интимное место раньше него! Можно ли исправить ситуацию? Спустя минуту любования Итоши наконец пришел в себя. Хватит стоять за порогом. Как бы природа замечательно ни потрудилась над внешностью Тамуры и как бы ему ни хотелось бесконечно давать тому положительную оценку, нельзя забывать, зачем пришел. Но Саэ позабыл: распахнув дверь, он шагнул в комнату уже не с первоначальными намерениями, а с большим желанием. Девушка совершенно не услышала, как кто-то вошел, а только почувствовала, как кто-то приобнял её за плечи, и испугалась. В мыслях провертелось: «кто-то из здешних гостей». Это было бы отвратительно. Но страх быстро исчез, когда перед глазами предстал любимый Итоши. — Почему ты здесь? — отвернувшись к окну, спросила она. — А ты? Почему ушла? Мне грустно без тебя, — Саэ уложил голову на изящное плечо и прикрыл глаза. — Дурно стало там находиться. — Может, тогда уединимся? — полусонным, но вполне убедительным тоном сказал парень. — Что в твоем понимании «уединимся»? — усмехнулась Тамура. — Мы же и так одни. — Я могу разогнать их всех, только скажи, — покорно проговорил парень, обнимая её крепче. — Не нужно. Это же важно для тебя. — Глупышка, не важнее тебя… Голос Саэ совсем затих, и повисла тишина. Итоши принялся претворять в жизнь собственное внезапное желание. Спустившись губами к области с самым большим количеством веснушек, он поцеловал место на плечике один раз. На сантиметр сдвинувшись вправо — второй. Ещё на сантиметр, но уже вверх, вниз, снова вправо, влево — третий, четвертый, пятый и шестой. Его губы со всей любовью, почти невесомо касались нагретой солнцем кожи — дара от дневной звезды в виде маленьких пятнышек на ней. Саэ желал делать это, и он делал. Парень желал выразить свои чувства, и он делал это. Не словами — действием. Одним лишь действием – поцелуями плеч — много раз сказал «ты прекрасна» или «ты дорога мне». И сделал так, чтобы она поверила ему — непринужденно, мастерски, с убеждением в своей любви. Хоши замерла. Ей невозможно не признать, как приятны его милые проделки. Каждое прикосновения пропитано галантностью, каждое вызывало мурашки. Итоши как никогда нежен с ней. В глубине Тамура таяла от наслаждения. Душе стыдно признавать, насколько это нравилось, и румянец на веснушчатых щеках выдавал искренние эмоции девушки. Саэ добился своего: Хоши поверила ему, его любви. Осталось немного, чтобы она полностью отдалась, чтобы он стал единственным обладателем её доброго сердца. Итоши уже трудно дышать, будто после бурной романтической ночи. Вдох раз за разом давался ему всё сложнее, и горячее дыхание чувствовалось на смугловатой коже. Парень приостановился перед тем, как сделать финальный, самый легкий и затянутый, поцелуй. — Ч-что на тебя нашло? — спросила Тамура. — Изначально я влюбился в твой характер, но сейчас я обожаю твою красоту… — Саэ уткнулся носом в её шею, прикрываемую рыжими кудряшками, и вдохнул их дурманящий разум аромат. Хоши успокаивалась под действиями любимого молодого человека. Да, и для неё не секрет, что она пришла в унылом расположении духа. Но сейчас оно улетучивалось, а жизнь снова потихоньку обретала краски. Главное, чтобы парень не узнал. — Хоши, почему ты сегодня грустишь? — всё же распознал… Ей не хотелось этого. Хотелось оставаться всё той же позитивной Тамурой, какую привык видеть Итоши, и она попыталась выдавить её из себя. Но скупой на эмоции футболист далеко не глуп, особенно если дело касается любимого человека. Более того, контраст эмоций для девушки очевиден, а различить притворство не составит труда. — Грущу? — снова притворилась актрисой Хоши. — Всё же хорошо. — Перестань. Сначала входишь в дом, не желая улыбаться и шуметь, а потом уходишь с банкета и прячешься, ничего не сказав. Совсем не похоже на тебя. Тамура нахмурилась и закусила губу. Что сказать? — Саэ, я видела в гостиной пианино, — прошептала она. — Могу я сыграть? Парень удивился. Неожиданная просьба. — Не знал, что ты умеешь играть. Хочешь выйти перед гостями? — Не знаю… Мне бы просто, — Хоши прикрыла плечи рубашкой, тем самым согнав Саэ, — сыграть. — Пойдем, — он взял её за руку, сцепив свои пальцы с пальчиками с золотыми колечками, и повел в зал. Спустившись, хозяин торжества вновь увидел собравшуюся толпу, которая, казалось, вовсе забыла про его существование. И славно: сейчас оно на руку. Итоши запланировал спокойно и незаметно пройти между людьми, чтобы провести девушку к музыкальному инструменту. У него получилось. — Начинай, — сказал парень, пододвинув маленький, но высокий стул. Тамура не села. Стоя перед пианино, она тыкнула пальцем по клавише, и раздался тонкий звук. Тыкнула второй и следом третий — послышалась нота среднего регистра. Людской шум в комнате затих — все обратили внимание на исходящие короткие звуки и даже подошли ближе в ожидании большего. Касаясь клавиш, девушка замерла с опущенной головой. Снова о чём-то задумалась, а может на что-то решалась? В любом случае, Саэ хотел поинтересоваться, всё ли хорошо, чтобы, если что, отвести её в комнату при дурном состоянии. Однако, как только он сделал шаг, Хоши бессмысленно тыкнула куда-то снова, будто делая вступление, и по комнате разлилась музыка. Итоши передумал вмешиваться и отступил назад, заняв первое место в зрительном зале. Тамура сосредоточилась на игре. Саэ наблюдал за ловкими движениями пристальнее всех. Во-первых, он никогда и не думал о подобных навыках. Парень только сейчас понял, что на самом деле и не интересовался её увлечениями, не знал чего-либо о любимых занятиях, и ему стыдно за это. Во-вторых, рад, что узнал. Хоши искусно управлялась с инструментом. То, с каким глубоким чувством она нажимала на клавиши, и то, какое усердие прикладывала, поражало Итоши. Игра на пианино для неё равносильна игре в футбол для лучшего игрока Японии. Тамура и до этого дня была в глазах Саэ девушкой необычной, потому что обычную он бы не полюбил. Но что оставалось до сей поры в ней необычного? Контраст между ними? Различие характеров — это и зацепило его? Да, именно. Разве можно назвать эмоциональность посредственностью? Для парня, который не умеет выражать чувства словами, нередко и действиями, девушка рядом, умеющая воспроизводить в реальность эмоции, кажется нереальной. Хоши всегда была яркой и заводной вместе с ним. Её будто никогда не смущало безразличное лицо Итоши, его холодное отношение ко всему, в том числе и к людям — она просто жила, как чувствовала. А что же чувствовала сейчас? Тамура печальна. Почему? Никто так и не знал. Единственное, что оставалось присутствующим, в том числе Саэ — слышать её меланхоличное состояние через пианино. Мелодия звучала напряженная. Каждое нажатие давало большее осознание чего-то плохого, туманного. Загадка без ответа наряду с надеждой найти его, отыскать какой-то хороший смысл. Кончики пальцев умело двигались в среднем темпе, после разгонялись и вновь возвращались к прежней скорости. Итоши удивился, как девушка не запуталась. При этом ни разу ни один мускул на девичьем лице не дрогнул. Полное спокойствие и погружение. В один момент Хоши даже прикрыла глаза, когда музыка начала подходить к концу. Одной рукой она прерывисто, но цельно нажимала всего на пару клавиш рядом друг с другом. Как хорошо они передавали безнадежность. Казалось бы, умиротворение, но на деле — тревога и опустошение. Чем сильнее близился конец, тем больше мелодия шла к низкому тону и затишью. В результате талантливые пальцы Тамура вовсе перестали работать, плавно соскользнув с последней клавиши в композиции. В зале воцарилась давящая тишина. Музыкантша не двигалась; Саэ, наблюдавший за ней, тоже. Спустя минуту он пришел в себя и вмиг решил сделать объявление. Но гости прервали его сначала скромными, а позже бурными аплодисментами. Хоши не реагировала, как будто находясь в другой вселенной. Несмотря на проявленное обожание, Итоши всё же сказал: — Уважаемые дамы и господа, прошу прощения, но на сегодня наш вечер закрыт. Господин Сато, простите за внезапность, но мне придется… — Саэ, всё в порядке, — главный гость по-дружески уложил руку ему на плечо. — Я понимаю, для чего ты делаешь это. — Спасибо… В итоге наше сотрудничество состоится?  — Разумеется. А теперь помоги своей девушке. Она совсем неважно выглядит. Народ начал расходиться, и вскоре дом полностью опустел. Закрыв дверь за последним — господином Сато — Саэ неловко направился к Тамуре. — Хоши, всё хорошо? — робко спросил он, уложив руки на плечи. Девушка закрыла лицо ладонью. Сразу же после Итоши услышал нарастающий плач. Что? Плачет? Как на это реагировать?! Саэ растерялся, и на секунду взгляд заметался. — Хоши, что случилось? — обеспокоенный парень наклонился к её лицу. — Растрогало? Тебе плохо? Может, врача? — Ничего не надо, — хрипло произнесла Тамура. — Не надо… — Тогда что с тобой? — Да стыдно за себя… Прости меня, Саэ, прости… — сквозь всхлипы бормотала Хоши. — Простить? За что? — да что происходит? — Я хотела умереть… Хотела навредить себе, исчезнуть, убежать от чего-то. Только от чего?.. Прости меня, Саэ. Что? Умереть? Но почему? У Саэ в голове не укладывалось. Как слово «умереть» и Хоши могут вообще быть связаны? Как жизнерадостной девчонке могли прийти в голову такие ужасы? Смерть… Какое страшное слово, не говоря уж об исполнении. Итоши жутко представлять её смерть прямо сейчас. Он и не хотел представлять! Не хотел и близко думать о таком! Он хотел продолжать видеть её прежней, каждый день, каждый час, каждую минуту, каждую секунду. — Хоши, о чём ты? Что ты несешь? Как это – умереть? — обескуражено рассуждал он. — Почему? — Мне часто стали сниться кошмары, я плохо сплю. В последнее время во всех аспектах чувствую себя отвратительно. Мир по непонятной причине стал скучным, менее ярким. Такое ощущение, что я выросла, но в подобном состоянии я бы сказала наоборот: ещё малявка, гормоны бушуют. Меня даже посетила мысль о смерти. Я бы взяла нож. Но я бы не решилась, нет… — Хватит, — прервал её монолог Саэ. — Я не могу тебя спокойно слушать о таких вещах. О чём ты? Я всё ещё не понимаю. Почему мне не рассказывала? Почему я ничего не знал? — Ты слишком занят, не хотела отвлекать своими проблемами… — Прекрати, — жестче произнес парень. — Ты несешь полный бред. Настолько принимаешь меня за эгоиста, который для любимого человека и минутки не выделит? Да я для тебя хоть звезду с неба достану, Хоши, а ты вот, что думаешь? — Нет, всё не так… Я правда не привыкла делиться проблемами. Всегда считала правильным держать их в себе, поэтому и тебя не хотела нагружать. — Спасибо за заботу, я бы не вынес такого груза. А знаешь, какого груза ещё бы я не вынес? Твоей смерти, раз на то пошло. Думай мозгом хоть иногда, бестолочь. — Ты сильно злишься? О да, Итоши злился. Злился на все эти факты. Получается, ему повезло застать её в комнате живой? Без ножа и порезов? В трезвом состоянии? Просто удача? Хотите сказать, он мог бы больше никогда не услышать звонкий смех и громкий голос, бесконечно зовущий его? Не увидеть её улыбки и сияющих глаз? Мог бы не успеть поцеловать её плечи, больше не поцеловать в губы или щеки? Мог бы лишиться и получить травму на всю жизнь? Мучать себя виной и сожалениями до конца своих дней? Ведь мог бы? Наверное, хранители и судьба действительно существуют. Сегодня Саэ поверит в это. Поверит во что угодно, но не мысли о смерти Хоши. Для него нет такой теории. — Ты правда дура, Хоши. Настоящая дурочка. Говоря это, Итоши осознавал и свои просчеты. Быть может, ему и правда стоило бы уделять ей больше времени? Пары так и рушатся, потому что один партнер практически меняет другого на что-то из личной важности. Да, Саэ занятой человек, но сам сказал: всегда выделил бы минуту. Но есть нюанс: если бы понадобилось. Инициатива со стороны юноши… Не планировалась? И очень жаль. Вот, где его ошибка. Почему всегда навстречу должна идти Тамура? Порой тоже нужно смягчаться и идти на уступки, действовать самому, а не ждать Хоши. Саэ стало стыдно за себя. Да, плохой из него получается кавалер… — Давай, иди прыгай, режься или что ты там хотела сделать, — парень развернулся к девушке спиной. Он не мог сдерживать себя. Мысль никак не могла уложиться в голове. — Ты тоже не лучше! Не веди себя как маленький! Прими мою ситуацию и разберись в ней, а не беги осуждать! Я думала, мы в одной лодке, раз уж у нас тут «любовь», а ты запросто сбегаешь? Ты вообще всё ещё хочешь плыть со мной? — слезы с новой силой потекли по щекам Тамуры. Серо-голубые глаза жалобно смотрели прямо на Саэ. Итоши молниеносно повернулся и, схватив девушку за плечи, впился убийственным, но сдержанным взглядом. Хоши испуганно зажмурилась, ожидая крика. Неосознанно ждала, хотя верила: Итоши Саэ с большей вероятностью не повысил бы голос. — Я бы не злился на твои ненормальные слова, не целовал бы тебя, будь ты мне безразлична. Я злюсь на тебя, потому что дорожу, понимаешь? Ты понимаешь, что я не хочу твоей смерти, что я люблю тебя? Пробовала вообще думать таким образом или ты эгоистка побольше меня? — Я же говорю… Прости меня, Саэ, прости, пожалуйста… Мне стыдно за себя, так стыдно… Саэ прервал извинения. Быстро, но очень мягко и заботливо он поцеловал её в губы. Действие длилось недолго, но за короткий промежуток Итоши успел передать девушке все свои теплые чувства, заменяющие любые слова. Доносить всё, что испытывала душа, не красивыми фразами, а делом — способ Саэ. — И ты меня прости, — заговорил он, отстранившись. — Я тоже был не прав. И не говори, что тебе стыдно. Это твои чувства, которые мне действительно стоит принять. Что бы ты ни думала, я готов понять. — Спасибо, Саэ, спасибо, — Тамура кинулась в его безопасные, уютные объятия, пока последние горячие слезинки стекали по лицу. — Я больше так не буду, обещаю… — Надо будет выслушать – я выслушаю, только заговори со мной. Ты сама хорошо знаешь, что мне… Иногда трудновато выразиться или понять правильно, — Итоши обнял её в ответ, чмокнув в рыжую макушку. — Хочешь, пойдем наверх? — предложили ей. — Уединимся? — улыбнулась Хоши. — Что в твоем понимании, — Саэ тихонько приспустил рубашку с одного её плечика, — «уединимся»? Тамуре намек ясен. И, честно, она совсем не против повторить. Спонтанные действия иногда оказываются самими приятными. — Ты снова одаришь меня своей лаской, — ответила ему девушка. — Тебе самому невтерпеж. — Неправда. — Правда, правда. Ты никогда не умел притворяться. — Как и ты. — Но ты первее. — Сейчас передумаю. — Ты бы лучше другого побоялся, — Хоши отпрянула. От уныния не осталось ни следа. Вернулась её прежняя игривость и загадка. Плавно покачивая бедрами, не торопясь, девушка поднималась по лестнице, попутно соблазнительно обнажая желанные юношей плечи. Саэ повелся. Ещё как повелся. Тамура же женщина, а обольщению со стороны женщины так легко поддаться. Парень, не отрываясь, наблюдал и только после какого-то щелчка в голове сдвинулся с места и послушно последовал за ней. Иногда пугает, как быстро всё возвращается в норму. Но Итоши это устраивало, потому что резкие перемены — штука не для него. Но поправочка: негативные перемены. Такие изменения, как сейчас, нравились ему. И даже больше: вводили в экстаз. Это же Хоши. Та ещё проказница.