В старшей школе...

Среда — один из самых сложных дней для всех учащихся в гуманитарном классе. Этот день считается сложным, хотя бы потому, что по расписанию на этот день и не скажешь, что класс гуманитарный… Первым идёт русский язык, потом целых две геометрии подряд, между которыми стоит большая перемена, затем биология, обществознание, химия, родной русский язык, физ-ра, ну и напоследок, девятым уроком — физика. Девять уроков — испытание действительно не из лёгких и мало кто из учащихся "идёт до конца", так что к последнему уроку от класса остаётся примерно одна треть учеников, если не меньше. Но сейчас только начало дня. Позади русский и первая геометрия. Некоторые ученики вышли из кабинета, а кто-то остался сидеть. Среди таких были и Коля с Фёдором. Геометрия — пожалуй, один из тех немногих предметов, где они сидят вместе, а не порознь. Перед ними целый ряд "ящеров". Так называлась одна компания, с которой хорошо общался Накахара Чуя из математического класса. Кстати о нём: именно на этой перемене он, и ещё один его одноклассник решили зайти и проведать своих друзей. Чуя с Осаму под ручку заходят в класс и, совершенно не церемонясь, направляются к общим знакомым. Эти двое не скрывали своих странных и противоречивых отношений, но и вслух никогда ничего конкретного не озвучивали. Впрочем, это было не очень-то и нужно, ведь все в школе знали о них только то, что хотели знать… — Ха-ха, ну вы и лохи, конечно: две геометрии подряд! А через день ещё и контрольная… — Так ты же сам по этой контрольной четвёрку получил, — резонно замечает Дазай, когда Накахара решает посмеяться над горем сверстников. Да, четвёрка — неплохая оценка, тем более когда речь идёт о контрольной по геометрии. Но для Чуи…Упоминание о таком расценивалось как оскорбление. А Осаму и рад был его задеть, тем самым выводя на эмоции. Что и говорить: действительно странный союз… Кроме Дазая и, соответственно, Накахары, чей взгляд практически всегда был устремлён в ту же сторону, что и взгляд шатена, никто даже не заметил, что на шее Достоевского красуется небольшое богровое пятнышко. Конечно же, Осаму не мог упустить такой шанс: — О-о-о…Федь, а что это у тебя на шее? Засос?! Все сидящие на ряду тут же поворачиваются к парте Фёдора и Николая. Только два человека из присутствующих понимают, что только что произошло. И пока Фёдор проклинает Осаму на всех известных ему языках, второй — Дазай не сводит глаз с Николая и его друга. Он давно знал…Подозревал, что эти двое не просто так везде ходят вместе. И до дома его Фёдор провожает…Нет, Дазай не следил за ними. Просто нечаянно увидел, как они вместе заходили в один подъезд, хотя они точно живут в разных домах. Именно поэтому сейчас шатен так поступил. Он был уверен почти на все сто возможных процентов, что засос на шее у Фёдора принадлежал губам Коли. Но как только он увидел реакцию Гоголя…То "почти все возможные что процентов" превратились в "точные сто процентов из десяти возможных", ибо скрывать свои эмоции этот парень не умел. Вернее, умел, но только не от Дазая, от которого ни ушёл ни один встревоженный взгляд и задержанное на секунду дыхание. О нет, теперь Дазай точно знал, что между ними. И именно это могло стать причиной его скорейшей смерти. По крайней мере так думал Николай и его сосед по парте… — Так ты ж сам ему этот засос оставил! Чего удивляешься?! Слышится из толпы "ящеров", а после нескончаемый гогот со всех сторон. Шутку явно посчитали удачной все. Все, кроме Накахары Чуи. Того самого Чуи, который не понимал шуток. И пока все смеялись и всячески подкалывали Достоевского, рыжий парень метался между желаем набросится на Дазая и на того шутника, что сейчас подлил масла в их с Осаму отношения. Но, увы, ни того, но другого он сделать не успевает. Точно также, как и Достоевский не успевает сказать Дазаю, всё, что он нём думает. Их рассудил школьный звонок и двое "математиков" были вынуждены покинуть кабинет. Не сколько из-за нежелания прогулять собственной урок, сколько из-за необходимости, ибо их буквально пришлось прогонять из кабинета учителю. Тому самом у учителю, который услышал о чём говорили парни и воспринял это всерьёз… … Остальная часть дня прошда без происшествий. К последнему уроку учеников становится всё меньше и меньше, как и во все холодные, зимние дни. Кто-то замерзает, кто-то устает, а кто-то вынужден сидеть в здании школы где промерз каждый кирпичик и внимать знания. Вот и последний урок — физика подходит к концу. Шибусава вежливо просит Федора остаться в классе. — А…Мне тоже остаться? Неуверенно спрашивает Гоголь, жестикулируя руками. — Нет, можешь спокойно идти. Я отпущу твоего друга через пару минут, нам надо поговорить. Гоголь кивает и выходит из кабинета в неком замешательстве. Что такого могло произойти у Феди, что его попросил остаться классный руководитель?! Странно… — Приве~ет. Давно не виделись! Вы что-то поздно, девять уроков было что-ли? — откуда ни возьмись появляется Дазай и начинает засыпать растерянного Колю вопросами. Конечно же шатен и сам прекрасно знал, что у них сегодня девять уроков. Ну надо же как-то грамотно завязать диалог? — А?! Что? Д-да-а…Девять. А у вас вроде восемь…? Почему ты ещё в школе? — Кто знает…Может тебя ждал, м? — с этими словами Дазай прижимает Колю к стене, слегка наклоняя голову. Он был выше Гоголя. — Где твой па~арень?~ — Ч-чт…Он не…Он не мой парень, Дазай! — Кто он?~ Я вроде не называл его имени… Не успевает Коля и рот открыть, чтобы хоть как-то опровергнуть слова Осаму, как тут распахивается дверь и из кабинета физики выходит Фёдор. Хмурый, задумчивый, впрочем, как и всегда. В этот же самый момент, на другом конце коридора всё это видит Чуя и, скажем так, пребывает не то, чтобы в сильном восторге от стоящей перед ним картины. Когда же Фёдору и Коле удаётся быстро и без лишних слов покинуть этаж, Дазай остаётся наедине с Накахару, который, конечно же, не долго думая, устраивает скандал, прямо в школьном коридоре. Впрочем, ничего нового. А между тем, где-то во дворах, у обшарпанного подъезда с заклеенной различными рекламными постерами металической дверью, стоят Гоголь с Достоевским. Фёдор по-прежнему настаивает на приватном диалоге в квартире Николая, а второй не долго отказывается. Ему и самому очень нравится перспектива провести ещё один вечер в компании Фёдора. Потому они заходят в подъезд и поднимаются в квартиру блондина, где уже совершенно серьёзно, но спокойно Фёдор рассказывает причину, по которой его задержался их классный руководитель после урока. Дело в засосе. В том самом засосе, что прошлым вечером оставил Коля на шее брюнета, в порыве страсти. И узнав об этом парень весь сжимается, краснеет и опускает виноватый взгляд в пол, не смея смотреть Достоевскому в глаза. Весь его вид указывает на то, что ему стыдно. Фёдор видит это и, не медля, кладёт одну ладонь на плечо парня, тем самым привлекая его внимание, а после, приблизившись, хватается пальцами за его тонкие белые запястья, прижимая их к стене. А делает он это для того, чтобы ему было легче отомстить, а вернее — оставить такой же яркий и заметный засос на шее Гоголя. Он прекрасно понимает, что это лишь усложнит всю эту итак раскалённую до предела ситуацию с Осаму, но…Всё же он не может устоять, когда отстраняются от белоснежной шеи парня, произнося шёпотом: — Один-один, Коля…