Память Эммы

— Норман, чем можно оттереть витражную краску? — спросила Эмма. Они оба остановились посреди коридора, встав друг напротив друга. — Ну... — Норман погрузился в раздумья, отведя взгляд вниз вправо и полуприкрыв глаза, поднеся руку к подбородку и немного наклонив голову вперед. — Можно было бы попробовать отскаблить ножом, — затем перевел взгляд вверх влево, наклонив голову в том же направлении и переместив согнутый указательный палец к губам, — но, во-первых, вряд ли нам его кто-то даст, во-вторых, мы можем повредить стекло, — потом взглянул на собеседницу, убрав руку от лица и вернув голову в исходное положение, — а это порча школьного имущества. Наилучший вариант — какой-нибудь растворитель или ацетон. — Так... Тут же должна быть какая-то подсобка или кладовая? Просто техническая комната, откуда уборщица берет всякие средства для работы? — поинтересовалась девушка. — Да... Есть такая. И, судя по всему, эта комната сейчас открыта, — парень посмотрел куда-то в сторону, затем снова перевел взгляд на собеседницу. — Тогда пойдем! Я не помню где она, так что веди, — Брейв протянула ему руку, и Вайт повел ее к технической комнате. Спустившись на первый этаж, они дошли до подсобки и вошли в нее. Это была маленькая комнатушка, вдоль стен которой стояли металлические стеллажи. Эмма сразу же рванула к различным средствам, большинство из которых были в пластиковых баклажках, но встречались и некоторые в стеклянных банках и бутылках. Собственно, порой действия девушки сопровождались их позвякиванием. Брейв, перебирая их, приговаривала себе под нос «ацетон, ацетон, ацетон, ацетон». Вайт остался стоять ближе к двери, наблюдая за развернувшейся перед ним картиной. Девушка слишком была поглощена желанием стереть эту чертову надпись как можно скорее, желательно и из памяти тоже, поэтому совсем не придала значения нахождению наедине с Норманом в маленькой комнатушке, которая была в отдаленной от учебного корпуса части школы. Никакой неловкости девушка не испытывала, а опасность или угроза для нее были максимально неочевидны. Парень же, напротив, понимал всю специфику ситуации, однако, зная свою подругу, решил не сильно акцентрировать на этом внимание. — Эмма, а тебе не кажется, что все это подс... — Вот он! Ацетон! — девушка указала на самую верхнюю полку стеллажа позади Нормана, тем самым его перебив. — И как ты его так разглядела... — удвленно произнес тот, а затем наклонился примерно на тот же уровень, с которого смотрела Брейв, пока та тщетно старалась достать эту баклажку, то и дело пытаясь залесть или запрыгнуть на эту неустойчивую конструкцию. — А... Теперь понятно. — Кажется, парня проигнорировали или даже не услышали. — Эмма, так ты до нее не доберешься. — Если... долго... мучаться... — Что-нибудь получится, но не в данной ситуации, — Вайт вздохнул. — Хм... Даже я не дотянусь... — Может, сбить ее чем-то? — предложила Эмма. — Мы не знаем, насколько хорошо эта баклажка закрыта. Не хотелось бы быть мокрым, а уж тем более до конца дня пахнуть ацетоном. — И то верно... Неужели никаких вариантов больше нет? — Лестницы я тут не вижу и понятия не имею, где ее искать, да и поиски займут уйму времени… Слушай, а может ты встанешь ко мне на плечи? Нашего общего роста должно хватить. — Ты уверен? — Да. Если что, рядом есть за что ухватиться, — парень указал взглядом на стеллаж. — Ладно, давай попробуем. Норман встал на одно колено спиной к Эмме. Та сняла обувь и, держась за стеллаж, встала сначала правой ногой на одно плечо парня, потом и левой — на другое. — Держись, — юноша встал обеими ногами, оставив их пока что согнутыми, руками на всякий случай зафиксировал ноги подруги. — Ну как? Сможешь достать? — Удержись, если на носки встану? — донеслось сверху. — Да. Ты там только аккуратнее. — Норман, она тяжелая. Ты точно уверен? — Да, давай! Эмма схватила баклажку, от тяжести которой чуть не рухнула спиной вниз, однако через силу все-таки смогла вернуть равновесие и прислонилась этой баклажкой к стеллажу, пока Норман отчаянно сжимал руки на ее голенях, стараясь предотвратить падение, до такой степени, что верхные фаланги пальцев полностью окрасились в белый цвет. — Есть! — Хорошо, потихоньку спущу тебя. Парень стал снова опускаться. Эмма поставила ацетон на полку, до которой Норман мог дотянуться, после чего спрыгнула на пол и обулась. Вайт только успел выпрямиться, как в комнате внезапно погас свет. Девушка подошла к двери и дернула ручку: — Норман... Она закрыта... — душа опустилась в пятки, тяжелый груз от самого сердца рухнул к стопам, утащив с собой на дно. Паника и ужас окутали ее разум. — Надеюсь, это случайность, иначе... — Что иначе? — Иначе очень похоже, будто это все было подстроено: надпись, краска, ацетон, кладовка, верхняя полка. Я не хотел акцентировать внимание, но нахождение в кладовой комнате наедине с человеком противоположного пола — информация достаточна компрометирующая. — А ведь и правда... Витражная краска — следовательно, нужен ацетон. Ацетон — кладовка. Верхняя полка — менее заметно и больше времени, пока мы его доставали... — девушка нахмурилась, затем перевела взгляд на друга, — Ты же не думаешь, что это я? — Вряд ли бы ты такое про себя написала на окне. — Может, это был мой хитроумный план. — У тебя были слишком искренние эмоции для такого рода плана, да и я слишком хорошо тебя знаю, врать ты не умеешь. — Даже не знаю, мне принять это за комплимент или оскорбиться. — Если бы это была ты, то сразу бы стала действовать, когда мы вошли сюда. Однако ты была слишком занята ацетоном, желая поскорее избавиться от надписи и игнорируя некоторые... неловкие аспекты, скажем так. — Например? — Та же кладовка или то, как ты запрыгнула на подоконник, — Норман постарался привести самые безобидные и очевидные примеры. — Да и тебе незачем куда-либо меня заманивать, ты можешь просто в открытую со мной поговорить. — Хочешь сказать, кто-то хочет меня подставить? — Не исключено. — Подожди… А это не можешь быть ты?.. — ужаснулась девушка от своего же предположения. Внезапно голос парня стал отдаленным, его слова стали превращаться просто в интониции. Весь мир, будто замер, заглушаемый тежелыми ударами сердца. Перед Эммой возник холодный, жестокий взгляд ледянных глаз. В памяти всплыл облик хладнокровного полубога, желающего истребить всех демонов. Внезапно один из самых близких ей людей оказался безумно далеко, будто он был отгорожен от нее. В душе поселились смешенные и противоречивые чувства. — … Э..ма.. Эм..а… Эмма! Все в порядке. Все хорошо, — наконец-то голос Нормана стал отчетливым и ясным. Парень сжал руки девушки в своих, пытаясь успокоить. — Ты… — Мне незачем это все подстраивать, ты и сама это прекрасно понимаешь. — Я видела тебя… Но твои глаза, они… Были прямо как лед... — Ты что-то вспоминала?… Как лед... Период, когда я думал, что единственное верное решение — истребление всех демонов... Эмма немного успокоилась, ее состояние стало возвращаться в норму. Видимо, в результате погружения в воспоминания они оба опустились на пол и уже какое-то время сидели так. — Нужно, наверно, как-то позвать на помощь, сообщить, что мы тут, — предположила Брейв. — Мой телефон разряжен. — Я свой с собой не брала, он остался в классе… Остается только ждать, когда нас кто-то найдет по своей воле. — Кстати, раз уж мы тут застряли… Кажется, ты мне что-то хотела сказать сегодня на стадионе. «Точно… Я же совсем с этой надписью забыла про это» — Я... Я... — Это связано с разговором с тем парнем? — Да, поэтому я... Я... — она тяжело вздохнула. — Как же трудно это говорить... Норман уткнулся головой ей в плечо и практически проскулил: — Эмма, пожалуйста, ну хватит меня мучить. — он вновь стал смотреть ей в глаза, насколько он вообще мог их разглядеть в темноте, — Будто ты специально меня за нос водишь, дразнишь, а потом убегаешь, избегаешь меня, а тут еще и это. Эмма, скажи честно, у тебя кто-то появился? Просто, если да, то я... — У меня пока никого нет, — она выдержала паузу, — Но есть один человек, которому я никак не могу признаться в своих чувствах. — Кто он? Пожалуйста, я хочу знать! — парень от волнения стал интенсивнее разминать девичьи пальцы. — Подожди! Не облегчай мне задачу, я должна это сказать! — уверенно заявила Брейв, после чего еще раз проанализировала только что сказанное, — Ты догадался, да? Из уст парня выскочил легкий смешок, затем он откашлялся и произнес: — Если тебе настолько сложно это сказать, можешь не говорить, — он приблизился к ней настолько, что их носы соприкоснулись. — Я... Я... — Прости, — прошептал Вайт прямо перед тем, как накрыть уста Брейв своими. Он неуверенно и трепетно, с нежностью едва докоснулся до мягких девичьих губ, потом еще, еще, еще и еще, стараясь выразить все чувства, накопившиеся, скрываемые и подавляемые все эти годы. И вот, тот самый момент, когда с каждым новым прикосновением его будто все больше накрывала пьянящая волна, поднимая крылатое чувство из-под самой грудной клетки на поверхность, манящая все дальше за собой, дальше от реальности, дальше от контроля и продумывания, отвергающая рациональность. Норману это нравилось... До безумия нравилось. Нравилось, как бесповоротно он теряет способность ясно мыслить просто от ее присутствия. Эмма прикрыла глаза. Она не до конца понимала, как действовать, как она должна себя вести и реагировать. Одно было ясно: замедлить биение сердца, зарождающее щекотливое тепло внутри и разгоняющее его по всему телу, было бесполезной, тщетной затеей. Да и сейчас это чувство можно было и не скрывать, не прятать, а просто им наслаждаться. Просто быть счастливой рядом с тем, кого она любит.