БОГ ТАНЦА

— Разве это не то, чего мы хотели, Чжань-гэ? Что тебя беспокоит? — Не знаю... Слишком всё хорошо как-то.. Слишком сладко поёт этот Вей Мин. Ладно, отдам этот контракт юристу на проверку. Надо ещё туда вписать свободу моего личного творческого самовыражения и неприкосновенность моей личной жизни. И запрет для компании на любые посягательства на неё. И любые предложения интимного характера. — Да, дорогой. Пропишите всё обязательно. Иначе, если кто-то посмеет тебя тронуть, я его убью. — надувает губки Чин Су. — Не сомневаюсь в этом. — улыбается Сяо Чжань, подхватывая Чин Су на руки. Она подпрыгивает, обхватывая его руками и ногами, и целует в губы. Затем грациозно спрыгивает и упархивает на кухню. Сяо Чжань садится за барную стойку. — Нужно обсудить с командой. — Все будут только рады! — Чин Су быстро качает головой. — Это вызовет большие перемены в жизни. Если мы уйдём на большую сцену, это ведь будет так же означать гастроли. И кто тогда будет выступать в моём клубе? — Чжань-гэ, ну что ты говоришь, разве ты всё не устроишь? Ученики твоей школы с радостью займут это место. Для них это будет рост.... Та-ак, до меня кажется начинает доходить, — Чин Су упирает руки в бока и смотрит на него очень пристально. — Я поняла!.. Ты ищешь отговорки и выдаёшь не истинные причины за истинные. Всё из-за Ибо, так? Боишься, что ты будешь ещё больше занят и вы будете ещё реже видеться, да? Сяо Чжань опускает глаза: — От тебя ничего не скроешь, А-Су. Но не только это. Я боюсь ещё чего-то гораздо большего. Я даже не могу объяснить чего. Как-будто, если я стану известным, это может навредить Ибо. Навредить нам. И помешать нашим отношениям. Вдруг про нас узнают?? Это недопустимо, понимаешь. Ты же знаешь, что это запрещённые отношения. Ибо сейчас на вершине своей славы. Ему двадцать, и впереди у него успешная карьера айдола, кинозвезды и чемпиона. Я не могу допустить, чтобы это всё рухнуло из-за меня. Мне лучше оставаться никому неизвестным, — Сяо Чжань закрывает лицо руками. Чин Су подходит к нему и нежно обнимает. — Чжань... Мой милый, Чжань-Чжань. Мне больно смотреть на тебя. Ты так любишь его, что готов пожертвовать собой, своей карьерой, своей мечтой. А о себе ты подумал? А как же ты и твоя мечта? А о нас ты подумал? О нас всех, о своей команде? Ты хочешь, чтобы мы всю жизнь выступали только в твоём клубе? Хотя сейчас нам даётся такой шанс. Тебе не кажется, что это очень эгоистично? — А-Су, я не знаю, может это была неправильная мечта...? Зачем мне эта слава? Всё, что я хочу сейчас, это быть свободным. Любить, кого хочу. И быть с ним. Хочу, чтобы мы могли свободно встречаться и любить друг друга. — Ты влюблен, Чжань-гэ. Я тебя понимаю. Но разве без творческой реализации ты не начнёшь чахнуть? Любимый человек этого тебе не сможет дать. Он это не заменит. Тебе нужно творить. Ты творец. Творец должен служить людям. Разве твоё творение не должны увидеть миллионы? Разве они не достойны увидеть? Красота, которую ты создаёшь может изменить мир к лучшему. Разве не к этому ты шёл? Ты хотел подарить людям чистую любовь и красоту! Разве ты не хочешь вдохновить миллионы? Разве это не тот самый шанс? Я думаю, Ибо будет счастлив видеть твой успех! Я уверена, он будет гордиться тобой. Он бы этого хотел для тебя. Так что, пожалуйста, хорошо подумай... И да, я считаю, ты не должен выбирать. Ты достоин иметь и то, и другое. И творческую реализацию и личную жизнь, такую, как хочешь ты. И у тебя всё получится. Я верю в тебя, мой дорогой Чжань-эр. — А-Су.. Спасибо тебе, милая. Спасибо за эти слова... Ты права... — его голос подрагивает. Из глаз Сяо Чжаня скатываются пара слезинок. — Ну вот.. теперь ты плачешь... Любимый, мой. Иди ко мне. — Чин Су подбегает, нежно обнимает его и сцеловывает эти слезинки. — Я люблю тебя. Я люблю тебя. Не плачь.