Да правит она долго!

      — Отец? — Мира осторожно заглянула в покои Хоуленда. Она давно не приходила к нему, хотя и винила себя за это, но ей было некогда — слишком много дел появилось сразу же по прибытию в Сероводье.       Хоуленд настолько ослаб, что почти не вставал с постели, целыми днями лежа в кровати, где за ним преданно ухаживала леди Жиана. Она любила мужа до сих пор, и изо всех сил старалась помочь ему, не вмешиваясь в дела дочери и передавая все полномочия леди Сероводья ей.       Увидев вошедшую Миру и зная о приглашении короля, Жиана поспешила покинуть комнату, чтобы не мешать разговору, ибо ее такие вещи не касались, и хотя она боялась за дочь, но была готова принять любое ее решение.       — Мира, — тепло и мягко улыбнулся лорд Рид. — Проходи. Я так долго не видел тебя — сильно занята, да?.. Прости, что взвалил все на твои плечи. Но я верю, что ты справишься.       Мира опустилась на постель отца и взяла его руку в свои, ласково погладив по тыльной стороне ладони.       — Я справляюсь, — подтвердила она. — Я уже справилась. Мы готовы к зиме. Все дела в порядке. Я… Папа, завтра я уезжаю.       — Что? — переспросил Хоуленд. — Уедешь? Куда?       — В Королевскую Гавань. В Красный Замок. Король пригласил меня ко двору. Его величество Брандон Старк.       — Ты обязана ехать? — спросил лорд Рид, сжимая руку Миры.       — Нет, — покачала головой она. — Но я хочу, папа. Я хочу поехать.       — Ты… — Хоуленд увидел знакомый огонек в глазах дочери. Так смотрела на него Жиана, когда он набросил на ее плечи свой плащ с изображением львоящера, беря ее в жены перед лицами старых Богов, вырезанных на деревьях.       — Ты влюблена в Брана? — спросил лорд Рид спокойно и просто, без удивления или подозрения, поэтому Мире даже не захотелось протестовать и отрицать, и она тоже точно так же легко кивнула в ответ, соглашаясь.       — Влюблена, — признала Мира. — Понимаешь, папа…       — Понимаю, — улыбнулся Хоуленд. — Моя дочь заслуживает большего, чем брак по расчету, и лучшего, чем одиночество. Поезжай, Мира. Я и твоя леди-мать позаботимся о нашем доме. Не бойся, я смогу, — он вдруг закашлялся, надсадно и глухо. Мира вздрогнула, вспоминая этот кашель — так кашляла покойная бабушка.       — Папа, — Мира подала отцу стакан с водой, поддержала его за плечи, помогая попить. Хоуленд утер губы и печально усмехнулся.       — Я в порядке, Мира, — успокоил он дочь. — Не беспокойся обо мне. Думай о себе. Устраивай свою жизнь. Ты сможешь, я верю.       Мира обняла отца, прижимаясь к нему, и ощутила, насколько отец худой — ее сердце болезненно сжалось.       — А еще ты можешь стать королевой, — шутливо сказал Хоуленд, целуя дочь в лоб. — Ее величество Мира…Удачи тебе, моя девочка, — проговорил лорд Рид уже серьезно.       Она опустила голову отцу на плечо и закрыла глаза. Они долго сидели так вместе — а потом в комнату вернулась Жиана и села между с ними, обнимая одной рукой мужа, а другой — дочь.

***

      Дорога до столицы заняла немного времени. Препятствий на пути не было — Мира удивлялась тому, что путешествует спокойно, без происшествий, и никто не пытается убить ее и ее людей. Она наслаждалась поездкой, ничего не боясь, и вскоре вместе со своим сопровождением была под стенами Красного Замка — его стены действительно были красными, как будто облитыми кровью. Раньше здесь жили драконы — их черепа до сих пор хранились где-то в тронном зале. Здесь погибла последняя из рода Таргариенов. Мира остановила лошадь, натянув вожжи, подняла голову и залюбовалась величественным зданием, которым отныне владел Бран Старк.       Из замка к ней уже спешил отряд людей, что должен был встречать леди Сероводья. Странно, потому что невозможно вычислить, когда кто-то доберется с Перешейка до столицы с такой точностью — странно для всех, кроме нового короля. Мира подумала, что Бран сейчас почти наверняка видит ее, и величественно выпрямилась в седле, как полагалось правительнице болот, леди Перешейка и Сероводья, наследнице дома Ридов.       Только бы среди встречающих не оказалось Брана. Сейчас Мира точно не была готова видеть его — но не заметила ни коляски, ни знакомой каштановой макушки, а Брана узнала бы даже издалека — почувствовала бы, как привыкла чувствовать за Стеной.       Один из преданных солдат Сероводья, Юджин Лейк, главный среди сопровождения Миры, подъехал к ней ближе, вопросительно заглядывая ей в лицо:       — Что-то не так?       — Все хорошо, — сказала Мира. — О нашем приезде знают.       Глаза Юджина округлились:       — Неужели его величество правда?..       — Лучше не говори об этом лишний раз, — оборвала она его. — Но да, так и есть. Предупреди и остальных.       К Мире подъехал карлик — он сидел верхом на лошади в специальном седле. На его камзоле сверкала брошь десницы. Мира вежливо улыбнулась в знак приветствия, и кивнула, весело тряхнув кудряшками.       — Лорд Тирион, — поздоровалась она.       — Леди Рид, — почтительно кивнул ей Тирион. — Добро пожаловать в Королевскую Гавань.       Он присматривался к Мире, пока слуги помогали ей спешиться и провожали к замку. Красивая, несомненно. Очень красивая девушка, хотя и не такая, как большинство дочерей благородных лордов. Таких девушек Тирион еще не встречал. Возможно, Арья Старк была чем-то похожа на Миру, но Арья не была леди, а Мира была леди во всем, но при этом на ее бедре висел легкий и короткий меч, и по всему было видно, что она умеет им пользоваться. Такая, как она — могла бы такая стать королевой? Бран влюблен в нее, хочет сделать ее своей женой, но он должен думать не только о себе, а и о государстве, а если король — влюбленный мальчишка, то думать о государстве должен его десница.       Королева — очень важная политическая фигура, и Тирион знал об этом лучше всех.

***

      Мире выделили самые лучшие покои в замке. Из окон ее комнаты открывался прекрасный вид, здесь было много света, а обстановка выглядела практически королевской. Раньше эта спальня принадлежала королеве Рейелле Таргариен, чего Мира знать не могла.       Сев на кровать, она устало вздохнула и задумчиво посмотрела в окно.       — Леди Рид, — в дверь тихонько поскреблись. — Разрешите войти?       — Да, конечно, — отозвалась Мира, и на пороге появились служанки. Раньше у нее не было личной прислуги, в Сероводье Мира все делала сама, легко могла причесаться и переодеться без чужой помощи, и не понимала, зачем вообще допускать, чтобы тебя одевал кто-то чужой. Это унизительно и для того, кто одевает, и для того, кого одевают, в равной степени. Но в Красном Замке порядки были совсем иные.       Служанки помогли ей помыться — правда, только тем, что наполнили ванну, расчесали ее волосы, обычно распущенные кудри собрав в аккуратную прическу, и надели на Миру платье, и тогда она поняла, зачем леди нуждаются в помощи со стороны, ибо сама не смогла бы надеть эту сложную тряпку. Она привыкла носить мужскую одежду, и в платье чувствовала себя неловко, но, опять же — сама согласилась быть придворной дамой. Пришлось терпеть длинную и пышную, сковывающую движения юбку, и тугой корсет.       — Вы такая красивая, миледи, — сказала одна из служанок, любуясь Мирой, и вынула из-за корсажа заколку — потрясающе красивую и дорогую, в виде болотной кувшинки, сделанной из серебра и белого золота, а в середине цветка сверкал изумруд.       — Что это? — удивленно спросила Мира, принимая от служанки украшение и растерянно вертя его в пальцах.       — Это подарок его величества, — сказала девушка. — Он надеется, что вы примете его.       «Не приму, — упрямо подумала Мира. — Купить меня решил?»       Она решительно вернула заколку служанке и улыбнулась ей.       — Передай королю, что леди Сероводья не продается.       Девушка изумленно заморгала — отказ Миры был непозволительной во дворце грубостью. Давным-давно все привыкли подчиняться королям. Король говорил — подданные слушались. Леди Рид не смела перечить его величеству, но именно это она и делала. Да что не так с этими болотными жителями?..       — Т-так и сказать его милости? — бедная девушка даже заикаться начала.       — Так и скажи, — упрямо поджала губы Мира. — Спасибо вам всем за помощь, — обратилась она ко всем служанкам. — Можете быть свободны.

***

      Бран был там, когда Мира отказалась принимать подарок. Вернулся обратно усилием воли, и тяжело вздохнул, ломая в пальцах гусиное перо, которым писал. С кончика пера на белую бумагу упала капля чернил, растекаясь по листу — такая же чернота окутала и его душу. Она была права, выглядело это, как попытка подкупить, но он даже не подумал, как это выглядит.       Брану необходимо было встретиться с Мирой лицом к лицу, как можно скорее, но он боялся. Хотел ее увидеть — и боялся, хотя они все равно должны были встретиться за ужином, ибо отныне в Красном Замке было принято обедать и ужинать в большом зале за длинным столом, во главе которого восседал король, а по сторонам — придворные. Бран завел эту традицию в память о Винтерфелле, и через два часа должны были накрыть на стол.       Тогда он и сможет увидеть Миру по-настоящему, а не в личине призрака.

***

      Мира приятно удивилась, узнав от прислуги, что здесь все едят вместе, потому что в Сероводье они так и делали, но приятное чувство почти сразу исчезло, стоило только вспомнить, что здесь не Сероводье, где она знает по имени каждого поваренка.       К обеду она вышла, одетая в платье и с расчесанными волосами. Только волосы не оставила уложенными в элегантный строгий пучок — в последний момент передумала и распустила черные кудри по плечам, как обычно. Распущенные волосы шли ей намного больше, чем собранные, а если здесь так не принято — Мира не боялась ничьего осуждения. Если его величеству не понравится, она будет только рада уехать.       Бран устроился во главе стола, пользуясь своей способностью и слушая, о чем говорят придворные, собравшиеся в обеденном зале. Большинство из них обсуждало Миру. Многие недоумевали, что делает при дворе девушка из болотного народа, обсуждали Сероводье, вспоминая разные слухи о местных жителях, ужасались тому, что те едят лягушек, а еще строили догадки по поводу отношений короля и леди Рид. Некоторые знали, что они были вместе за Стеной — слухи из Винтерфелла достигли и столицы.       — Лягушатница, — презрительно скривилась одна из дам.       — Лучше бы ты не говорила о ней так, — одернула ее другая. — У нее есть все шансы стать королевой.       — Королевой? — округлила глаза первая. — Она? Неужели его милость…       Бран бросил слушать глупые сплетни, потому что в зал вошла та, о ком судачили, и застыл от восхищения — Мира была в платье! Впервые на его памяти Мира была в платье. Наряд ей очень шел — зеленое платье гармонировало с зелеными глазами, вырез немного открывал грудь, юбка пышно расходилась от бедер трапецией, подчеркивая тонкую талию.       Внезапно Мира посмотрела в сторону Брана, их глаза встретились и ему показалось, что весь мир вокруг исчез — погрузился во тьму, и только ее глаза были лучами света во мраке… или болотными огнями, что заводят неосторожных путников в трясину. Болотная топь поглощала его, а Мира смотрела пристально и внимательно, как будто видела в первый раз. Бран хотел опустить глаза и не мог — застрял в трясине. Мира первой разорвала зрительный контакт, садясь за стол там, где ей специально отвели место.       Ни Мира, ни Бран так и не смогли проглотить за ужином ни кусочка.

***

      Красный Замок не мог обойтись без интриг. Здесь все было пропитано ими, сам воздух состоял из молекул хитрости и расчета, и здесь было невозможно не отравившись ядом заговоров.       Юджин Лейк, прибывший в столицу вместе с Мирой, был тут не просто ради сопровождения леди Сероводья и ее защиты. Юджин хотел хотя бы попытаться сделать свою леди королевой. Он был сыном Озерного края, но с детства рос в Сероводье, Мира и Жойен были товарищами его игр, в юношестве Юджин был по-детски влюблен в Миру, но потом Мира и Жойен ушли, чтобы присягнуть Старку, а он остался.       Если Мира займет трон… Брандон Старк бесплоден, возможно, что и в постели ни на что не способен, так что и мужем полноценно не считается. Королева может заводить себе фаворитов — лишь бы никто не узнал, вот только Бран видел все, и это было проблемой, но пока Юджин решил сосредоточиться на главной цели: леди Мира Рид с золотой короной на голове. Для этого она должна выйти замуж за Брана.       Юджин видел, как король за ужином то и дело бросал на Миру долгие взгляды, и понял, что для начала им обоим нужно просто поговорить наедине.       Поэтому Юджин устроил все так, чтобы встреча короля и его леди произошла этим же вечером. Он был умным человеком, все продумал и рассчитал, договорился со слугой Брана — старался делать это максимально незаметно, чтобы даже если король и увидел, то не понял бы сути. Передал тому, кто перевозил кресло Брана, записку, и из ответной записки узнал, что по вечерам его величество любит проводить время на балконе. Слуга обещал, что и сегодня Бран будет там, и таким образом проблема со Старком была решена — ну или почти решена. Оставалась проблема с Мирой. Она хорошо знала Юджина, она легко раскусила бы его ложь и притворство, как привыкла раскусывать с детства, сразу догадываясь о том, что он задумал. Выход был один — в случае с леди Рид нужно было действовать иначе — честно. Не слишком честно, но хотя бы частично — обязательно.       Лейк нашел Миру стоящей на балконе в ее покоях. Юджина впустила в комнату одна из дворцовых служанок, прочирикав что-то про то, что леди изволит отдыхать, но Юджин отмахнулся, проходя мимо девушки и тихо окликая любующуюся небом Миру:       — Миледи!       Мира обернулась к нему, и в зелени ее глаз отразилась тень испуга — она была чужой здесь, а шагов Лейка не расслышала, потому что он умел ступать тихо, как и все жители болот. Но, увидев старого друга, леди Рид успокоилась, и на ее лице появилась улыбка.       — А, Юджин, это ты, — с явным облегчением проговорила Мира. — Есть какие-то новости? Или ты пришел просто так?       — Я хотел бы поговорить с вами, миледи, если позволите, — учтиво поклонился Лейк.       Мира наморщила нос:       — Прекрати называть меня так официально, пожалуйста. Я — твоя леди, да, но мы же друг друга всю жизнь знаем! Ладно, говори, — разрешила она. — Это важно, судя по твоему мрачному лицу?       Юджин вздохнул:       — Это очень важно, Мира, здесь не место шуткам. Прошу тебя, выслушай то, что я скажу. Возможно, у тебя с его величеством возникло… недопонимание, но разве это не в прошлом? Разве ты не хотела бы поговорить с ним? Просто… Хотя бы поздравить с восхождением на престол. Он же твой друг, ведь так? Вы многое прошли вместе… — Юджин старался очень тщательно подбирать слова, на случай, если король его слышит.       Мира отошла от балконных перил и неловким движением оправила мешающую ей юбку. В словах Юджина был смысл. Не в том, чтобы рассыпаться перед Браном в льстивых поздравлениях, но в том, чтобы на самом деле с ним поговорить. Ничего ведь не случится. Ничего не изменится. Просто встреча старых друзей.       — Я… — замялась Мира.       — Я провожу вас, — проговорил Юджин, учтиво предлагая ей руку. — Я видел, где сейчас его величество. Позволите, моя леди?       Мира улыбнулась и положила ладонь на сгиб локтя Лейка.       Сына Озерного края переполнило счастье. Возможно, он все еще любил ее?

***

      Зачем он здесь — Бран не знал. Когда слуга предложил ему подышать свежим воздухом, он бездумно согласился, не видя разницы между сидением в комнате или на балконе. Заняться Брану было больше нечем — все буквально валилось из рук. Он отослал слугу от себя, и полной грудью вдохнул вечерний воздух.       Красное солнце медленно опускалось за горизонт, сливаясь с морем. Зима осталась далеко, где-то на Севере, но и здесь тоже ощущалось ее холодное дыхание, хотя и вполовину не так сильно. Вечер был прохладным и свежим, но не морозным. Над морем кричали чайки.       Сначала девичья фигурка в зеленом платье с россыпью черных кудряшек показалась Брану одним из видений, что иногда его посещали, но, моргнув и тайком болезненно впившись ногтями себе в ладонь, он понял — это настоящая Мира Рид. Здесь. Одна!       О Боги, старые и новые, они наедине!..       Мира подавила в себе желание снова дернуть юбку вниз. Юджин расстался с ней еще за углом, и леди Рид признавала, что это верное решение. Их с Браном отношения никого больше не касались, даже ее друга детства.       Мира сделала вдох, резко выдохнула через нос, и уверенно зашагала к одинокой фигуре в кресле на колесах. Это кресло было полезно ей — будучи ограниченным им, Бран не мог убежать. Он ждал Миру с обреченностью приговоренного к казни.       Каблуки ее туфелек мерно стучали по мраморному полу.       Остановившись на расстоянии вытянутой руки, Мира сказала:       — Поздравляю с коронацией… Бран.       Она хотела сказать «ваша милость», но передумала. Из ее уст такое обращение, тем более, без свидетелей, прозвучало бы слишком язвительно, а леди Рид хотела поговорить по-хорошему. Или хотя бы попытаться.       — Спасибо, — отозвался Бран. — Соболезную твоей утрате… Мира.       Он хотел сказать что-то еще, но не мог. Голос просто не слушался. В горле пересохло, как в пустыне.       — Больше ты ничего не хочешь мне сказать? — спросила Мира. Точно так же она спрашивала его в Винтерфелле, точно таким же голосом. Брану хотелось кричать, хотелось рассказывать ей о том, как ему жаль, как она ему дорога, как он счастлив снова видеть ее, как он любит ее… Но вместо этого он сказал совсем другое, то, что не собирался говорить, а вырвалось само:       — Нет. А что я должен сказать?       Мира задохнулась. Она была близка к тому, чтобы сорваться на крик, снова упрекнуть Брана во всем, в том, что погиб Жойен, в том, что он прогнал ее, в том, что он бессердечный и неблагодарный, а потом просто трясти его за плечи и кричать ему прямо в лицо: ты любил меня, любил, любил, что же теперь?! Но Мира вовремя вспомнила, что Бран больше не просто Бран Старк, а король, и они не за Стеной, а при дворе. Некрасиво кричать на короля, особенно для леди.       — Ах, ничего, — в голосе Миры звучала сталь. — Отлично. Что ж, тогда… Долгого вам правления, ваше величество! — этот титул в ее устах прозвучал, как грязное ругательство или плевок. Бран не успел ее остановить — леди Рид развернулась на каблуках и почти бегом устремилась прочь. Он попытался двинуть свою коляску следом за ней, но, конечно же, догнать бы не получилось.       Внезапно Бран потерял управление. Колесо кресла зацепилось за выщербину в полу, король покачнулся, теряя равновесие, не смог удержаться и почувствовал, что падает — не со стены Винтерфелла, а всего лишь из коляски, но пол встретил Брана довольно болезненно — он рассадил ладони и оцарапал щеку. Коляска навалилась сверху, и Бран не мог пошевелиться, только шипеть сквозь зубы от боли и досады. И от стыда за то, что он такой, что он не в состоянии встать и побежать за Мирой, обнять ее и сказать ей все. Но Бран не мог даже позвать на помощь слуг — и не хотел. Это было бы слишком жалко и унизительно.       И он лежал молча, ощущая, как по щеке медленно стекает липкая струйка крови.       Проклятье.