Поезд

Стук колес об не знающие устали рельсы. Мелькающие леса и равнины за окном. Ржавые с позолотой подстаканники к чашкам чая и свежее белье на полках. Четырехместное купе на два дня поездки, рассчитанное на сей раз на две персоны. *** Золотые кроны деревьев пролетали мимо любопытных карих глаз. Природа завораживала своей многогранной красотой и дарила уйму вопросов. Казалось, недавно все кругом было зелено, а сейчас мирно готовится к скорой спячке. Ветви от буйного ветра теряли листву и прощались с ней до следующей весны. Поток воздуха подхватывал разноцветные паруса и сплетал венок. Макс невольно залюбовался и поймал себя на мысли, что осень прекрасна по своему, но любить он ее мог только глядя из окошка и на картинах. В суровую реальность возвращает дождь. Капли барабанят и скатываются по стеклу. Ему бы не хотелось оказаться по ту сторону разбушевавшейся непогоды. Влагу Макс уж очень не любил. Он в первую очередь скейтер, а его врагами номер один являются дождь и снег. Перевести внимание помогает гул гудка поезда. Макс на удивление забылся, где находится в данную минуту. Шум стучащих колес появляется на периферии слуха, и взгляд цепляется за новые объекты для изучения. Полки красные и жесткие. В наличии четыре штуки. Две из них пустовали, и Максу если честно, не терпелось залезть повыше, коль уж у него есть такая возможность. Посчастливилось же, что Бредли настоял на выкупе всех четырех мест в купе. Неугомонный щенок вскакивает и изучает возможность оказаться на вершине их комнатушки. Находится выдвижная лестница и горе альпинист летит опробовать свои способности в лестнице-лазанье. Преодолев препятствие, Макс руками танцует победный танец и замечает, как дверца в их обитель распахнулась. На него глядят небесные глаза, а у красавчика в руках две кружки с чаем. -Вы случайно не проводник? А то я бы вас украл на чашечку чая, - Макс играет бровями и подмигивает своему без эмоциональному парню. Бредли только пожимает плечами и ставит на столик два стакана. Не забывает вынуть ложки, чтобы не бренчали при наборе скорости поезда. - Ну, мистер Ворчун, какие планы? - Гуфи переворачивается на спину матраса, и его голова свисает с кровати. - Попробую поспать, но с тобой это проблематично, - Бредли подходит в плотную и целует своего летучего мышонка в мокрый нос. Он кладет ладони в копну черных волос и понимает, что Макси замер от наслаждения. - Поцелую, если будешь хорошим мальчиком и дашь мне отдохнуть, - Бредли поглаживает черные ушки и улыбается уголком губ. Макси на все согласится. Иногда Сноберкрасту казалось, что стоит приласкать его мальчика и весь мир склонится к его ногам. Хотя, это с какой стороны посмотреть. Макси и является его целым миром. У Гуфи шарики за ролики убегают. Он ластится к руке и быстро кивает. От чего неминуемо ловит вишневые губы на своих. Головокружение тоже находит его. Тинт Бреди такой нежной текстуры, что отпечатком ложится на противоположные уста. Сладостное, причмокивающие льется, словно дождь за окном, и младший улыбается в поцелуй. У Макси всплывает воспоминание о Человеке пауке и Мэриджейн. И он плавится в сладостном поцелуе. Отстранившись, Бред, смахивая прозрачную паутинку с губ своего парня. И велит лечь горизонтально. А то сердце кровью обольется*. У Макса уже прилив походу произошел. Голова продолжает кружиться, и фейерверки в животе взрываются нещадно. Пока Макс приводил себя в чувства, Бредли успел разместиться на разложенном матрасе и уткнулся в белоснежную наволочку, ловя звуки шума за окном. Он очень любил дождливую погоду. За частую в грозы Бредли спал особенно хорошо. Сверкающие молнии и грохот грома - настоящая музыка для ушей. Умиротворение и покой поглотило купе. Макс поддался чарам стучащих колес и качке, а потому уснул прямиком на верхней, не застеленной полке. Парню вообще было все равно, в какой позе и в каком месте спать. Главное примоститься и задремать, а что потом тело будет ломить. Он поймет, когда это произойдет. *** Остановка на неизвестной станции чуть ли не скидывает Макса с верхней полки. Он не поставил бортик, за что и поплатился резким пробуждением. Он оглядывает помещение беглым взглядом и замечает кружки с чаем в подстаканниках с узорами из золота. Скорей просто дешевая позолота, но с спросонья Максу кажется, что оно стопроцентно золотое. Одна кружка оказывается пустой, и, видимо, второй напиток принадлежал ему. Но холодный чай пить не гоже. Гуфи спускается со своей полочки и спешит принести новую чашу. Во внешнем вагоне поезда раскинулся красный-мягкий ковер с вышивкой из желтых вензелей и занавески с кисточками. Окон оказалось очень много, и сейчас в их отражении виднелось закатное солнце, опускавшееся в гладь озера. Через мгновение после получения заветного напитка Небесный диск и вовсе утонул в водоеме, оставляя отблески последних золотых лучей. *** Зрение Макса привлекал не только антураж старинного поезда и виды за окном, но и его дремавший парень. Бредли мирно посапывал на своей койке и казался таким умиротворенным сейчас. Его грудная клетка вздымалась и опускалась, лицо не выражала ни толики эмоций. Он был полностью расслаблен и утопал в неге белых простыней. Максу невольно захотелось повторить путешествие в царствие Морфея, но он знал, что скоро Брэдли удалит ему внимание. - Долго твой пристальный взгляд будет меня просверливать на сквозь? - Бредли с закрытыми глазами и грубым голосом ото сна роняет фразу. Макс знает особенности своего парня. Он не может спать под прицелом взглядов. Даже если этот взгляд принадлежит самым любимым и бессовестным глазам на всем белом свете. - Вот пока дыры в твоей груди не увижу, не успокоюсь. Хочу и смотрю. Тебе то что? - усмехнувшись, Макс самодовольно поднимает чашку горячего чая и прикладывает к губам. В рот попадает слишком много кипяченой воды и чувствительный язык получает ожог. Что сразу показывает Макс своей гримасой и характерным шипением при боли. Брэдли отводит голову в бок и из полу прикрытых век глядит на мордашку парня. Гримаса боли вызывает в груди умиление и чувство злорадства. Причем вторая эмоция говорит громче, и Сноберкраст выпаливает. - Так тебе и надо, язык без костей. Моментальная карма, - Бредли получает в ответ укоризненный взгляд и глаза с подступившими слезинками. Это заставляет его моментально смягчается. Совесть у него вроде была. Он встает с нагретого места и садится на соседскую койку, где Макс мучился с высунутым и обожженным языком. Для драматизма картины осталось пошмыгать носом, что младший и делает. Сноберкраст закатывает глаза от совершенного знания любимого щеночка. Он осторожно протягивает руку к скулом и поглаживает большим пальцем. Просит повернуть голову к нему. Макс противится немного. Натура гадкая такая в нем. Она не хочет поддаваться. Но любви к Бреду больше, чем нелепой обиды. Их лица встречаются, и Бред дарит нежную улыбку. В груди Макса моментально трескается весь лед. Глаза добреют, а слезы прекращают набегать на глаза и скатываются к щекам. Бредли стирает соленые дорожки и неожиданно для Макса складывает губы трубочкой. А затем и вовсе дует на высунутый язык Гуфи. Мир замер на мгновение. Такое нелепое мгновение для этих двоих любящих друг друга идиотов. После таких безумных действий Макс смеется громко, и голос походит на звук закипающего чайника. Чарующе приятна мысль, что ему уделяют такую заботу. Но контекст убивает. Такой милый и нелепый инцидент обычно и дарит воспоминание на долгие года. Сейчас это просто смешно момент, а позже он будет согревать душу в холода. Бред с влюбленными глазами вторит смеху Макси. А после успокоения утягивает в поцелуй. Их губы встречаются и с нежностью соединяются. Поцелуй плавный и мелодичный. Брэдли чувствует учащенное сердцебиение и трепет ресниц Макса о собственные скулы. Они любят, и чувства разливается в груди, топя все в бескрайних просторах безмятежности. Рука Гуфи зарываются в каштановые локоны и притягивают еще теснее. Макс целует с напором и жаждой, которую он явно не утолил несчастным глотком чая. Бред ухмыляется в поцелуй и прикусывает уста парня. Он намекает на изрядную торопливость младшего. Только у Макса дух спирает, словно он заработал ожог первой степени. На чувствительной коже проступает капелька крови. Ей не суждено прожить и мига. Брэдли сцеловывает её с упоением, и искры в его глазах передают ток, пробивающий тело любимого. У Макса кружится голова и дыхание, сбитое к черту. Его мысли вторят, как он любит и хочет быть любимым. Гуфи хватается двумя руками за шею парня и нещадно тянет Брэдли на себя. Оба валятся на узкую койку, а Макс умудряется приземлить свою голову мимо подушки и стукается затылком об перекладину кровати. Весь запал пропадает, и маленький мальчик начинает скулить от новой боли. Это было не просто больно, это было пиздец как больно. Бред выставляет руки по обе стороны от кувыркающегося тела Макси и закатывает глаза. Ну что поделаешь с этим несчастным ребенком. Приходится вновь ластиться и нежить несчастного в любви и уюте. Бредли шепчет нежности на ушко и приговаривает: "У кошечки заболи, у мышки заболи, а у Максимка - пройди". Руки поглаживают затылок и чувствуют растущую шишку. А щеночек под нежными прикосновениями затихает и виляет хвостиком. Еще, конечно, болит и язык ошпаренный, и головушка буйная. Но не так уж и сильно. Макс отлипает от ласки первым и опрокидывает парня в сидячее положение. Гуфи хватает свой недопитый чай и осушает за два больших глотка. -Пить хотел, - Макс вытирает тыльной стороной ладони свои губы и со звоном ставит стакан. Он вновь пышет задором и рвением поднять все и вся на уши. Терроризировать, конечно, придется Бредли. А старший и не против. *** Они не знали, куда ведет их приключение на сей раз. Да и мало важно это было. Дорогу домой они всегда смогут отыскать. Нужно просто купить билет в другой конец.