Хочу увидеть твои хвосты

      Хитрый лис.       Лю Цзянхэ был похож на лиса. Быть может им и был.       Лу Цинъюнь смотрел на него пристально, когда тот нависал над ним, облизывая губы. Точно.       Его руки скользили по телу и то плавилось подобно воску.       Вот сейчас покажутся роскошные, пушистые хвосты. Почему-то думалось, что они именно такие и пахнут карамелью и молоком. Почему-то хотелось их потрогать, ощутить в ладонях каждый и прикусить ухо.       У Цзянхэ красивое тело, а когда он сидит спиной со спадающим одеянием, выглядит как-то слишком демонически привлекательно.       Он поцелуями ведет мокро ниже: от подбородка к шее и ключицам. Цзю выгибается и задерживает дыхание.       И если у него есть хвосты…       Он, Лю Цзянхэ, выглядел, как падший небожитель. Его смоляные, длинные волосы разметались по плечам, когда Лу Цинъюнь потянул за алую ленту и с благоговением стал проводить по локонам.       Прикусывает губы и сводит с ума.       Ему не нравятся проблемы, а Лю Цзянхэ — синоним этого слова.       Наверное не так уж ему и не нравятся проблемы. Особенно когда они руками спускаются ниже и пытаются снять одеяние.       Всё, словно бы, на месте. Словно бы так и должно было быть всегда.       — Цзянхэ,       Лю Цзянхэ разгибает согнутые локти и смотрит вопрошающе.       Глупый вопрос.       Очень глупый.       — А у тебя есть уши?       Наверное он перебрал. Возможно он больше не будет пить.       Лю Цзянхэ не удерживается от смешка, припадая к шее.       — Как видишь! Как и у другого любого.       — Нет. — Перебивает Лу Цзю. — Забудь вообще.       Однажды он видел сон и Лю Цзянхэ держал в руках веер. Он был облачён в привычно красные одежды, но они словно были ярче, будто пропитаны кровью, однако, это не так.       Он стоял к нему спиной, его волосы были подколоты золотой шпилькой, с которой свисали камни карминового цвета, в форме капелек. Они разрезали лесную опушку алеющими лучами солнца, что проходили сквозь грани.       Цзянхэ неспешно обмахивался веером и даже не смотрел на него, а вот Лу Цзю дивился во все глаза, потому что на его голове, помимо заколки, были белые ушки… И хвосты. Вот почему он так уверен, что они были бы пушистыми, великолепно белыми — белее снега и молока.       — Нет уж, договори. — Лю Цзянхэ вырывает его из мыслей, что тянутся, как патока.       Он остановился и больше ничего не делает. Это раздражает разомлевшего Лу Цинъюня.       — Лисьи хвосты.       Лю Цзянхэ вскидывает бровь, окончательно теряя нить мысли. Кажется Лу Цзю перепил — это отмечает Цзянхэ, также сделав вывод, что выглядит и размышляет тот не тривиально, когда пьян настолько сильно. Прежде ему не доводилось слышать столь необычные рассуждения от обычно флегматичного и прагматичного Лу Цзю, что даже в выпивке соблюдает меру и никогда не выпьет больше нужного. Никогда, но не сегодня, стоит отметить…       В любых правилах найдутся исключения, ведь так?       — Лисьи хвосты? — Вторит Лю Цзянхэ.       — Угу, — Лу Цзю приставляет согнутый указательный палец к подбородку в раздумьях. — У тебя есть лисьи хвосты?       Лекарю захотелось поэкспериментировать и для нового отвара ему нужны лисьи хвосты? Жестоко.       — Ты не понял, — смекает Цзю. — Я имею ввиду, будь ты лисом… Мне кажется, ты словно лис.       Рубиновые глаза сверкают совсем как те камни на заколке, но в отличии от бездушного блеска в этом кроется множество слов. И Лю Цзянхэ припадает к нему с довольной улыбкой — в ней есть что-то слишком хитрое, Лу Цзю подмечает это, но отдаётся.       Отдаётся, потому что знает, что лис совсем ручной.       — Да, ты угадал, — выдыхает Лю Цзянхэ ему на ухо. — Я лис и пришёл за тобой. Как насчёт такого расклада? Сожру тебя прямо тут!       Он склоняется к нефритово белой коже, почти размыкает рот, обнажив пока лишь только выглядывающие, острые клычки, как слышит непреклонное, даже слегка обиженное:       — Сначала покажи хвосты.