Не думай

Люблю эту пору. Осень. Падающие листья: красные, жёлтые, оранжевые. Такие красивые и так приятно шуршат под ногами, когда идёшь по улице. Мне не очень нравится лето, оно слишком жаркое. Зимой слишком холодно. А весной я чихаю от цветущих растений. Поэтому осень и шикарная! Знаешь, особенно её начало. Сентябрь теплый, только в этом месяце и удается носить самую удобную одежду. Ненавижу футболки, майки и короткие шорты. А вот худи, демисезонные шорты с колготками, ботинки, берцы и утеплённые чулки — да я в раю! Ещё и митенки с легкими шарфами. Так прекрасно. Идти сентябрьским днём, когда солнце не печет и не выжигает глаза, пить кофе и ощущать этот прохладный воздух. А в конце сентября ещё и дурацкие насекомые перестают врезаться в лицо, сказка! Октябрь довольно прохладный, но это не делает его хуже. Кофе становится горячее, но оттого вкуснее, а шарфы с перчатками — теплее и уютнее. Пальтишки и куртки с овчиной! Такие милые и приятные. Хоть и не выйти на улицу в одной кофте, как в сентябре, все же постепенно привыкаешь к прохладе, но все равно как-то грустно переходить на шапку: в капюшоне комфортно и удобно. Ещё и голова чаще грязнится, эх. Ноооо, зато в октябре просыпается творческая натура, которая все лето помирала от жары и откладывала все на потом. Можно творить, творить и ещё раз творить. Печь тыквенные пироги и ждать Хэллоуина. Ноябрь холодный. Зато есть повод сидеть дома в свитерах и укутаться в плед так, словно он — гнездо или берлога. Жаль, нельзя подобно медведям проспать всю зиму. Зима классная... первый месяц. Мы проводим его в ожидании Нового года, но после него так грустно и тоскливо. Постоянно холодно, грустно, болезненно (в прямом смысле). И ты ждёшь, ждёшь и ждёшь. Лишь бы дни шли быстрее и наступила весна. Зато можно на окнах порисовать снежинки. Но белый цвет не заменит красок осени. Они особенные. Никогда особо не смотрю в окно, не маленькая ведь уже. Вот только осенью я не могу оторваться от вида за окном. Даже когда пасмурно и деревья почти голые, есть в этом что-то... А листья, листья! Хочу зарыться в них с головой. Чтобы всегда шуршали и хрустели. — Стой, стой, — девушка выставила перед собой ладони, как бы останавливая собеседницу, — это реклама осени? — в шутку спросила она. — Если бы это была реклама, то она была бы самой худшей рекламой в мире, — до этого говорившая с таким воодушевлением, девушка скрестила руки на груди и надулась, — как минимум потому что у меня двойка по родному языку и я только что допустила ошибку в предложении. — Вообще-то многие так говорят, это уже скоро перестанет быть ошибкой, хотя бы потому что гораздо лучше передает превосходную степень, чем превосходная степень, — она элегантно завела темную прядь за ухо и поправила шарф. Её подруга же наслаждалась запахом латте с корицей, так что бедные зефирки почти полностью растаяли в чашке, — ты не собираешься его пить? — И чем ты меня слушала? — она ещё больше надулась и обиженно продолжила, — я же говорила, что кофе... — Да-да, я услышала, просто тебя начало заносить, и я не поняла, к чему ты клонишь; вообще, почему ты решила зайти сюда после пар? Тебе же не нравится никуда выбираться. — Октябрь — исключение. Я готова просидеть в кофейне до конца осени, тут особый вайб. — И все же... — бариста поставила на их столик чизкейк, — о, тортик, замечательно. Может, поделишься кофейком? — Фигушки. Что мое, то мое. — Ах, ты, больше никогда ничем не поделюсь с тобой, — сказала Белль. На самом деле, ее звали Белла, но она ни в жизнь не представится этим именем. Её мама точно в детстве насмотрелась Сумерек... — Врушка! Ты всегда со мной делишься, ехех, — посмеялась Эвелина, она же Ева. Они с Белль были лучшими подругами и познакомились именно тогда, когда их решили назвать полными именами при всей группе. — Дурочка, — она несильно щелкнула Еву по лбу и протянула кусочек чизкейка, — только один, он безумно дорогой, а я есть хочу. — Едаа!! — девушка с удовольствием съела предложенное. — Итак, может уже раскроешь карты? — Белль уплетала тортик, надо бы ей уже перестать тратить деньги на вкусности. — Нуу, помнишь я тебе скидывала песенку? — она поводила по чашке с остывающим кофе. — Что-то про октябрь и любовь? — предположила Белль. — Угу, она, так вот... — Ева понизила голос, — кажется, я влюбилась. — Ого, неожиданно. Услышать такое от тебя... И кто он? — заинтересовалась Белль и отодвинула еду в сторону, приблизившись к Еве, чтобы лучшее ее слышать. — Она... — ещё тише сказала девушка и смутилась, — помощница бариста... — ЧЕГО?! — Белль даже по столу вдарила от услышанного. — Белль, тише, — старалась как-то предупредить возможное развитие ситуации Эвелина. — У вас все в порядке? — к ним подошла виновница торжества, или, как говорится, вспомнишь солнце, вот и лучик. Ева не смогла ничего сказать: она решила, что сейчас самое время выпить кофе залпом. — Извините, пожалуйста, я не специально, — оправдывалась Белль. — Хорошо. Обращайтесь, если у вас будут проблемы, — помощница бариста вернулась к раскладыванию выпечки. — Серьёзно? — очень тихо спросила Белль. Ева в ответ лишь кивнула и продолжила опустошать чашку, — вы разговаривали хоть? — Всего один раз, — Ева выпила весь кофе и даже управилась с зефирками, — но она навряд ли меня запомнила. — И чего ты ждёшь? Специально ведь позвала меня, потому что хотела с ней увидеться. Небось, сюда каждый день ходишь без меня, — в ответ Ева густо покраснела. — Ты не понимаешь, ничего не получится. — А ты пробовала? — Ну, нет, но... — Так может... попробуешь? А я буду твоей жилеткой, в которую ты сможешь поплакаться, в случае неудачи. — Обнадежила подруга, ничего не скажешь. — Прости уж. Давай, вперёд. И чтобы без ее соцсетей не возвращалась! — Белль принялась уплетать чизкейк, уж очень он был вкусным. Через каких-то пять минут Ева вернулась, — как результат? — Положительный. — Чего ж ты не осталась с ней поговорить? — Да мне подойти тяжело было! И занята она, и так ее отвлекла. — Ты слишком плохого о себе мнения. — Возможно... — Короче, пойдем к тебе. Пообщаешься с ней, пока мы едем, прикинешь свои шансы. В случае чего, напьемся. — Белль! Дверной колокольчик прозвонил, девушки покинули кофейню. — Какая миленькая пугливая булочка, так бы её и съела! — бариста промывала чашки. — Перестань, Мия, — оглянулась на неё её помощница. — А что? Сама не против будешь ею полакомиться? Хи-хи, — Мие только повод дай похихикать. — Я вот, думаю, — Лина отправила стикер с котиком и отложила телефон, чтобы продолжить протирать стойку, — очень в этом сомневаюсь. — Опять ты за старое. Боишься людей, знакомиться с ними, пытаться строить хоть какие-то отношения. Дерзай, сестрица, не бойся неудач! Ведь проигрывает тот, кто ничего не делает. — Иу, слышать от тебя такое... — А что? Я вообще-то устоявшаяся в жизни тётя, — горделиво сказала Мия и закинула руки на плечи Лины, — Анж, все будет в порядке. — Устоявшаяся тётя с очередным bad romance. — Я его бросила, плохие отношения — в мусорку, как этот фильтр, — она выкинула одноразовый фильтр, — а хорошие сюда, — она насыпала кофе в кофемашину, — все просто. — Мия, я не знаю, я боюсь, что меня снова отвергнут, ни разу... ни разу ничего не выходило... — Анжелина прикусила губу, чтобы не заплакать, слишком больная тема. — Хэй, все будет хорошо, — она погладила свою помощницу по голове, — черная полоса однажды заканчивается. Думаю, время пришло. Ты это заслужила. — Я тебе поверю, тётя Мия. Только тебе и верю. — Правильно. Я твоему отцу, вот, не верю, на него нельзя положиться. — Раньше можно было... — Раньше и трава была зеленее, — телефон Лины завибрировал, — давай, ответь девочке, она очень долго этого ждала. — Но я же на смене. — Ты со мной на смене, не волнуйся, да и закрываемся скоро. Начни свой антитревожный путь с забивания на работу. Но не полное забивание, короче, ты меня поняла. — Спасибо тебе, — она обняла тётю, — буду в подсобке, там как раз надо коробки разобрать, — и она ушла. — Эх, дети так быстро растут, особенно чужие, — она запустила кофемашину, — добрый вечер, слушаю вас.