Поляморя

      В лицо Анджело бил ветер. Он изо всех махал крыльями, лавируя между макушками деревьев, так как выше подняться не хватало усилий, но и в небе, среди волнующихся туч, в привычной небесной стихии утешений не было. Малый страх оглаживал его шею и ноги, пока полукомар усердно летел дальше, морщась от холода и усталости. Руки держали Уиллоу. Сейчас, вместо желания улететь высь, он тянулся к земле, к своей близкой подруге.       Та походила на мертвую куклу, неживую и стеклянную. Когда он нашёл её на маленьком островке, посреди крайнего моря на месте, где когда-то стоял их дома, девушка безвучно плакала и не реагировала, точно так же как и сейчас. С щенячьей болью в груди, полукомар поглядывал на неё, много распрашивал, упрашивал, ласкал и пытался привлечь внимание, но она молчала и, казалось, вообще не слышала. Это пугало... Он решил отправиться к их общему знакомому. Своего дома-то у них теперь не было, негде ни спать, ни есть, ни бездельничать... Казалось, что сейчас особняк на кладбище - то, где Уиллоу прийдет в чувство.

***

      Через толщу слоя бессознательноси пробивался светлый луч. С зеленоватой каймой, он отдавал теплом, любовью, ощущался так близко, мягко и нежно, казалось, её гладят по голове. Где-то далеко, в потемках от луча что-то трещало, мелодично. Гладили с заботою, как котенка. Виллоу никогда не пыталась заладить с этими пакостными существами, они шипели на неё и царапались. Но, оказывается, это бесцельное телестное действие приносит удовольствие, ласкание за... Слегка шершеватая и теплая ладонь медленным темпом приближалось к её ушной раковине, незатейливо и скорее интуитивно. Но это же самое чувствительное место на теле Виллоу. Она подскочила, отшарашиваясь и продирая глаза, совсем как встревоженная птица. Её пробуждение отдается слабостью и болью в висках, в глазах мутнеет. Найдя себя в знакомой гостиной, она огляделась, жмурясь от тепла камина поблизости и шарахаясь близости лица полукомара. Он со знакомой хитрецой, встревоженно и внимательно наблюдал.       – С пробуждением, милая, – тихо почти мурлычит Анджело и поднимает ладонь, тыльной стороной касаясь чужого лба. Получив привычное отторжение ударом по кисти, он хмыкает.       – Что происходит?       Все еще не спуская с девушки внимательных глаз, Анджело облакатился на спинку дивана. Он был почему-то прилично одет, в какую-то цветную рубашку с длинным рукавом, с рюшечками и пышным воротничком, в темные брюки, усиленно застегнутые на высокой талии. Вместо слов он недолго молчит, сцепляя пальцы рук и склоняя свою голову.       – Как ты себя чувствует?       – Превосходно, – мычит Виллоу, опуская глаза на пол, вместо старого черного платьица она была одета в какую-то длинную фиолетовую балахонию, с ажурными фиолетовыми лямочками. От полуоткрытости амфибия ощутила как озябли её голые плечи.       – Это чье? Где мое тряпье?       Через мгновение созрел другой вопрос:       – Почему я одета в другую одежду? Кто меня переодевал??       – Вили, спокойно. Я тебя переодевал. То "тряпье" развалилось. После того, когда сильно обмокло.       Пропустив мимо ушей тревожное "обмокло", она вспыхнула.       – Какого хрена ты меня переодевал?!       – Клянусь, я ничего больше не делал, – говорит Анджело, задорно улыбаясь. Виллоу захотела влепить ему по щам.       – Ты все издеваешься, слепень...       – А что, надо было, чтобы это делал Мортис?       – НЕТ! – почти прорычала Виллоу, поднимая край одеяла на себя с родившимся желанием спрятаться.       – Почему же?       Говорит Анджело с некоторой лукавостью и пытается тут же отскочить, когда после прилетевшей подушки к его шее притянулись жабьи руки. От удушения полукомара спасло появление хозяина осабника. Он вошел почти тенью, но, видимо, лично пожелал обозначить свое появление, стукнув каблуком. На его лице выражалось что-то близкое к удивлению и облегчению. Он был одет в свой плащ и цилиндр.       – Ты проснулась. Наконец-то, – говорит он и опирается на спинку кресла. Голос его медленный, он пробовал слова на вкус, будто обдумывая, но вылетали они из его рта нарошно без энтузиазма, – Было неожиданно и неприятно узнать о случившемся... прискорбно даже. В Старрпарке такой бардак, невозможно и в магазин сходить. И тут ещё после вы впадаете в сон на целую неделю... – ладонь Мортиса с отстрыми ногтями жестикулирует, оглаживая обивку.       – Мы уже было подумали, ты в спячку впала, совсем как лягушки, – шутит Анджело, но без улыбки.       Виллоу хочет почесать за ухом от неловкости четырех, сверлящих её глаз. Она сгорбилась.       – Что случилось вообще?       Анджело, кажется, схлопнулся, прячась(зажимаясь) в спинку кресла и потолок неожиданно стал ему очень интересен.       Мортис пожевал губы.       – На Старрпарк напал паводок. Необычное явление здесь, я удивлен. Такого и сотню лет здесь не наблюдалось. Затопило часть внешних округов и ближайший лес...в котором вы прежде жили, как я понял. Он не продолжил, опустив глаза к фиолетовой сидушке кресла. Виллоу мутно вспоминает событие неделей раннее, стало как-то очень тоскливо и больно. Прежний её дом утонул, унесло все её вещи, мебель, рукоделия... Она повернула голову к огню, от тяжести в груди и неярких мыслей к горлу подкатил тяжелый ком.       – Печально, очень печально. Царевна, ну не расстраивайся ты так, – Анджело потянулся к ней, ожидая, что та заплачет, но Виллоу повернулась к нему с сухим лицом. – Я прилетел тем утром и забрал тебя сюда. Что ты помнишь?       – Ничего хорошего, – мрачно говорит амфибия, тяжело отторгая желание разрыдаться.       Наплакалась уже, так она думала, хотя в течении её "спячки" Анджело не раз замечал как сквозь сон по лицу её текли слезы, беззвучно, очень жалобно и печально. Она не просыпалась тогда... Такого, к счастью, сама девушка не вспомнит.       – Я подозреваю, затопило сильно, так как водоемов в той части немало... – размышляет Мортис.       – Я жила в яме, – с прихрипом замечает девушка, спуская ступни на пол, на полу ковер и приятное дуновение горевшей древесины. Говорить на эту тему совершенно не хотелось. Да и что тут делает этот вампир? – Наверное, нам пора уходить? Спасибо, что приютили.       Анджело скривился, видя, как подруга начинает подниматься.       – Царевна, погоди, выслушай. Вот что... Мортис посочувствовал нам и разрешил пожить у него какое-то время.       У Виллоу на лоб глаза полезли, она вопросительно посмотрела на вампира. Тот с напыщенной невозмутимостью стоял за спинкой кресла, словно за щитом, но положительно кивнул.       – Не смотря на море рядом, происшествие прошло мимо моего кладбища. Ха-ха, я как знал. Кхм, да и вообще-то, здесь есть пустые помещения. И много. Старых. Поэтому, возможно, будет не лишним, вместо платных рабочих рук занять свободные. И, я так понимаю, вряд ли у вас есть альтернативы сейчас, верно?       Виллоу внутренне сжимается, хотя такие перспективы казались идеальными, волшебным сном. Она взаправду не в зимней спячке?       После заминки все же она произносит:       – Совсем нечем платить...       – В первое время нет необходимости.       – Как же так...?       Мортис моргает и отрывается от помятого креста. Свои руки почему-то прячет под плащем.       – Я подумал, что комнаты мне особо не нужны, к тому же они вовсе пустые, но неубранные. А лишние руки, как я сказал уже, по хозяйству были бы очень кстати сейчас.       – Да, мы все уберем, – кивает Анджело, но Виллоу осаждает его:       – Ты хоть дома что-то убирал?       Он обиженно морщит свой длинный нос, но не перечит.       Мортис вдруг невесело кивает.       – Действительно, он обещал неделю назад вычистить одну спальню, но ничего там так и не поменялось.       – Я слежу за больной, – возмущается Анджело. На его скулах прослеживался румянец. Виллоу спрашивает:       – Не понимаю. Да зачем же Вам это делать, Мортис. Мы - нищие, оборванцы и воры. Я, точнее... Анджело я подначивала на все, честно. Нету толка в нашем содержании. Зачем Вам нам помогать? – мямлит, перебирая край ночнушки в руках. Несомненно, жить под одной крышей с предметом своего воздыхания - подарок судьбы, вроде как. Но она же всех ненавидет? И Мортиса тоже, и Анджело, кстати да, он же её дважды бросил.       Твои жабры, звучит это все вовсе как в каком-то дурацком романе, хотя она в жизни книг не читала.       Под стреканье огня Мортис вдумчиво качается на каблуках. Он замечает прежнее обращение девушки к нему на Вы и приятно удивляется, как вдруг из коридора послышалось хлопанье, легкий топот ног и только в последний момент, когда отворилась та же дверь, в которую зашли ранее, вампир выдал:       – По дружбе.       За спиной хозяина особняка выросла тощая бледная фигурка. Эмз стояла в дверях с напыщеной физиономией, мокрыми волосами, в толстой фиолетовой куртке. Компания в гостиной её удивила.       – Дурашки, вы тут? Ничего себе, господи-и! Я ж прямо вами обыскалась, – новоприбывшая прошагала к ним, бинт под кладкой от улыбки изогнулся.– Я же так и не узнала где живете, снапбравл не взяла, или хотя бы инстабравл тоже. Позвонить некуда, лол. Так и знала, что в первую очередь сюда надо было зайти.       Все это было произнесено таратором, Эмз ни разу не повернула головы на дядю. Он естественно возмутился.       – В двери требуется стучать, между прочим, прежде чем входить.       Эмз окинула мужчину взглядом, полным раздражения.       – Оставь свое при-ли-чи-е на очередные похорона. И вообще, я не к вам, дядюшка.       Девушка плевалась как змея, когда как у Мортиса на скулах вырисовались жевалки. Атмосфера собиралась накаляться, но болотные друзья лишь вжались в кресла, с искушением следя за происходящим.       – К твоему сведенью...       – Оставь. Я не-к-те-бе, уяснил? А к ним, – кивнула зомби на тех лошков и отвернулась, у Мортиса выскочила одна прядь волос. Теперь, в плаще с длинным воротником, он походил на облупленного ворона. – Анджелка, помнишь про наш уговор?       Анджело повел плечами, перекинувшись с сидевшей рядом подругой недоумением. Эмз цокнула и нехотя пояснила:       – Про того самого, ну, с фотографии.       Когда Анджело продолжил глупо глядеть, тут уже встрял Мортис, снова облакатившись на спинку кресла.       – Если речь о той нищей мексиканской шляпе, то даже не вздумай. Я тебе говорю.       – Это не твое собачье...       – Не смей говорить о нем в моем доме, – вскипел наконец вампир, и на его поднявшийся тон, задницы вдруг напряглись у всех сидящих. – Я не потерплю подобной лексики в своем присутствии никогда.       Эмз разинула рот, но, видимо имеющая опыт в срачах с близким на повышенных голосах не пересралась. повышеного тона дяди ежели болотные друзья, и вскрикнула:       – А ты не смей называть его нищим! Ты его НЕ ЗНАЕШЬ, и не имеешь права указывать что и где мне делать.       – Это МОЙ дом!       – И что???       Ну, не переиграть, ю вин. У Мортиса аж заплелся язык от возмущения, реально, что на такое ответить? А девушка продолжила:       – Между прочим, раз уж ты та-ак брезгаешь нищетой, что тогда эти двое сейчас делают в особняке? М??       Болотные друзья замешкались, выпучив глаза. Мортис выпрямился, сжимая губы в бледную полосу.       – Мы тут живем, зайка, между прочим. – Анджел кажется обиделся и вздернул нос к потолку.       – И мы не нищие! – Поддакнула Виллоу.       Для пришедшей это оказалось новостью, она ошарашено продолжила тыкать в ребят пальцем и вопросительно глядеть на дядю. Мортис совсем побледнел, а затем поалел, поскверел. Повисло странное молчание, за которое все присутствующие успели обменяться многозначительными взглядами.       Эмз захотела наконец избавиться от неловкости и спросить знает ли об этом Фрэнк, но Мортис вдруг круто развернулся на каблуках, и, кивнув что-то ляпистое, аля до свидания‐всего доброго, и покинул гостиную.       Эмз повернулась к сидящим, тыкая уже в захлопнувшуюся дверь.       – И че это?       Все молчат.       Эмз вздохнула, уселась напротив.       – Я, конечно, в полном шоке...Без негатива, конечно. И в шоке, что вам удалось закадрить моего дядю.       – Закадрить? – не понимает Виллоу.       – Я не осуждаю, – усмехается Эмз, замечая скептические взгляды напротив, – не многим удавалось... претерпеть его характер, знаете. Поэтому, я немножечко в ахире.       – А, ну. Это была вообще его идея, – Анджело расслабился, облакатился на Виллоу, но, получив пинок, лег на подушки с другой строны, – просто так получилось, что прошлый дом унесло... Зато теперь еда есть, крыша есть, тепло. Приятные бонусы.       – За уборку поживем, – продолжила пояснение Виллоу, – хотя я еще не уверена, что так правильно...       – Понятно, – Эмз задумчиво мычит. Затем, когда поднялась тишина, полезла в сумку, – вот, помнишь, мы о нем говорили. На похоронах пару недель назад.       Она протянула через кофейный столик фотографию. Анджело сразу же вспомнил, глядя на знакомый желтоватый череп на фотографии.       – Поко.       – Он, – расцветает зомби, суя фото обратно, – Он. Вечеринка будет через два дня уже. Мне нужно, чтобы ты пошел со мной. Он там будет и ты сможешь использовать свои волшебные приколюхи. Ну, знаешь, пронюхать, принюхать.       Эмз по-девичьи захихикала. На все это Виллоу вскинула брови.       – Ну ладно. А как у вас дела с долгом, кстати?       – Кстати, – амфибия всем туловищем обратилась к другу.       – Дело делается. Во всяком случае, так сказал Кольт недавно.       – М... шериф, – протянула Эмз, зажевав одну щеку. Было видно, что на уме у нее вертелся какой-то вопрос, но она предпочла его не озвучивать. Виллоу отвернулась. Хотелось едко ляпнуть мат, какой-то внутренний гомофоб внутри уже искрутился, она не могла представить, чтоб полукомар имел какие-то недружеские отношения к этим нафуфыренным гомосеком-копом, причем парнем. Но это же Анджелко. Он странный, всегда был. Принес её сюда, долетел, прямо на руках. Подвиг... наверное. Ради нее... Какое вообще её дело до всего этого? Как ей теперь быть без своего жилища в лесу? Как теперь жить? Виллоу ладонью уперла щеку и уставилась в камин.       Болтовня продолжилась еще где-то минут 20 и Эмз упорхала, сказав, что не желает опаздывать до комендатского часа в общажку. Болотные друзья оказались в огромном особняке совершенно одни.       Виллоу сильно озябла в одной ночнушке, поэтому ребята переместились в спальню. Комната была завешана длинными темными шторами, над синей кроватью висел серебристый крест, длинная стенка с заставленными полками. Комната явно кому-то принадлежала. Стол темного дерева напротив длинной кровати, ещё шкафы, с закрытыми дверцами. Анджело сказал, что берет все шмотки здесь. Он умело отворил наглухо закрытый шкаф, и стал шарить.       – Ты в темноте видишь?       – Немного, – голос полукомара приглушился.       – У тебя сохранились ещё какие-то способности? Ну, с небес.       Уверенные движения, занятые поиском чужим шмоток, вдруг переменились, Анджело начал водить руками по белью медленнее, вдумчивее. Когда он наконец зацепился за что-то, вытянул, протянул.       Виллоу взяла на руки длинное одеяние. Оно было темно-фиолетовым, почти цвета ночи, с переливающимися блестками и невероятно мягкое. Мужская рубаха.       – Да. Например, сохранились бессконечные силы в крылышках, донесшие тебя за несколько десятков верст, – Виллоу надула щеки.       – Я не тяжелая, вообще-то.       – Я как-то неуверен, – стоя в тени дверцы шкафа, лепечет Анджело, но тут же вжимается вовнутрь, когда Виллоу угрожающе делает шаг навстречу. – Нежная, воздушная, прелестная. Ты принцесса, Вили.       Та хмыкнула, потеряв всякий интерес к нему, отвернулась и вернулась к рассматриванию полученной шмотки. Переливы её завораживали.       – Это же Мортиса, да? А он не будет против?       – Милая, носом клянусь, он готов все для тебя сделать.       Румянец на щеках Виллоу вспыхнул мгновенно, она блаженно вдохнула запах рубахи, гадая как давно ту надевал её хозяин. Анджело наблюдал за серебристым силуэт подружки в темноте.       – Надевай.       На него посмотрели с укором.       – Придурок. Отвернись.       – Что я там не видел, – вздыхает Анджело, но отворачивается. Резко ему прилетает концом рубахи по спине, – Ай!! Почему??       – Слепень, батькой клянусь, ещё хоть слово, и тогда передевать тебя буду уже я.       Повисло какое-то нелепое молчание. Виллоу ляпнула какую-то ерунду, теперь жалеет, ну емае. Этот полукомар заставляет её язык выдавать бред быстрее собственных мыслей. Анджело стоял носом к шкафу, его сиреневые крылья торчали из-за дверци и блестели в слабом свете и пыли. Амфибия попыталась откинуть странные мысли и сняла ночнушку. Застегивая пуговицы, только тогда она ощутила насколько сильно озябло тело. Концы рубахи бархатом касались её бедер, теперь, в темноте, она походила на ходячую подушку с ногами.       – Штанов мне дай.       – Секунду.       Через минуту она стояла по среди комнаты в мешковатых, но теплых новых вещах. Все пахло Мортисом, все было мягким и выглаженным. Даже жалко, что Анджело так неаккуратно перебрал все полки в чужом шкафу, теперь там царил настоящий хаос.       – Ты всегда отсюда берешь?       – Нет, вампирчик доставал отсюда вещи для меня недавно.       – Уверена, он жаловался на то, какой ты тощий.       – Эй, – всхлипнул Анджело. – У меня идеальное телосложение. Твой вампир, сам, между прочим, не очень то и плечист.       – У него хотя бы есть задница, – со смятением замечает Виллоу, оттергивая штору и выглядывая наружу. Подходил поздний осенний вечер. На траве лежали редкие хлопья снега.       Анджело прокрутился, стараясь всмотреться в себя. У Мортиса почему-то в доме не было зеркал, что невероятно неудобно. Замечания в сторону своего тела его обижали.       – Есть у меня задница. Свою видела?       Он говорил с таким плаксивым голосом. Скорее походил на ребенка, которого уличили в пакости, но оправдываться-то нужно, хотя любые последующие слова, защищающие его честь, походили на сущую херню. Виллоу искренне расхохоталась.       – Моя?? Да моя как твои три ляшки, кощей.       Анджело вспыхнул и подошел к окну.       – Вот давай проверим.       Виллоу, стерев слезы с лица, окинула его силуэт со скептисом. Парень и вправду был меньше, худощяв и бледен, но ростом друзья были одинаковы.       С их самой первой встречи Анджело определенно изменился. Стал выглядеть здоровее, жилистее. В глазе его наконец появилась искра жизни. Виллоу про себя усмехнулась сентементальным рассуждениям. Не смотря на этот задушевный момент, она не смогла удержаться от шутки:       – Что проверять, слепень? Размер твоего стручка?       Лицо полукомара стоило видеть. Прежде, даже никогда впринципе, амфибии не приходилось видеть его злую физиономию. Теперь же он предстал перед ней в полном гневном обличии. Униженный и смущенный, Анджело покраснел и напыжился, словно паровоз. От легкого испуга Виллоу снова расхохоталась, но вдруг парень толкнул её в грудь.       – Как ты смеешь?       – Спокойно, ангелочек. Хах. Ты чего?       Виллоу отскочила от нового нападка, смотря на недавнее пробуждение, она все еще ощущала себя слабовато.       – Через все, что мы вместе прошли, ты сейчас меня так опускаешь, Виллоу.       Виллоу задорно хрюкнула, когда снова отлетела от очередного натиска друга, он уже давно не называл её полным именем. Анджело развернулся и протянул руки, но ухватился только за ткань рубахи. Потянул и Виллоу затормозила, ощущая натяжение обратно.       – Пусти-и! Ха-ха. Я же шучу, эй!       С появившимися из ни откуда силами, полукомар смог притянуть девушку к себе, но не рассчитал, и её туша вдруг повалилась на него, опрокидывая обоих на край постели. Анджело инстиктивно извернулся, и болотные друзья скатились под обоюдный визг.       Амфибия сначала кричит, потом смеется и чувствует как под спиной извивается тело друга. Он вопит.       – Слезь, дура!       Быстро оценив положение, Виллоу одной рукой помогает себе поднятся, второй щипает Анджело за бок, из-за чего он вздрагивает, и садится победно парню на грудь. Он ощущает как спирает дыхание и хрустят его ребра.       – Вот будешь знать, как повышать на меня тон, слепень, – она поймала руку, которой Анджело хотел столкнуть, и сильно сжала. Теперь они оказались в неравном положении. Лицо Анджело превратилось из бледно-зеленого в красно-розовое.       – Пусти, это вообще крайность! Ало, Вили! Мне больно. Отпусти.       Виллоу не хотела этого делать. Какая-то садисткая улыбка коснулась лица.       – Давай-ка проясним кое-что...       – Что ты больная дура! Слезь сейчас же с меня!       Виллоу загнула на свободной руке два пальца.       – Ты меня два раза обозвал, а так же назвал жирной.       – Этого вообще не было, ты придумываешь – почти задохнулся от возмущения Анджело. Его что, сейчас придушат задницей?       – Хочешь сказать, я не права? – девушка вдруг заерзала, придавливая чужую грудь сильнее в пол. Анджело заскулил. Ему пришла вдруг мысль и пустил вторую руку в действие. Залез под рубаху и ущипнул девушку за попавшихся выпирающих жирок на боку. Кажется, он задел жабру, из-за чего Виллоу взрогнула и подскочила, что наконец позволило Анджело поднятся и заломать чужие руки. Её лицо оказалось припечатаным к прикроватной тумбочке. – Эй-эй-эй! Хорошо, неженка, хорошо. Твоя взяла!       Но Анджело было мало, он слишком обижен.       Он прижался к её уху:       – Как на счёт того, чтобы потереть твои жабры?       Для Виллоу вопрос оказался каверзным. Она всегда боялась прикосновений к этим местам.       – Э-э, нет. НЕТ!!       Анджело освободил левую руку и тут же просунул холодную ладонь под рубаху, нащупывая нужные прорези в чужом туловище. Виллоу завизжала и принялась извертываться, холодные подушечки пальцев на её боку вызывали табун мурашек по коже. Анджело устремленно суетил рукой, пытаясь ощутить заветное. Даже чужая рука, дергающая его за волосы, не мешала, месть была слаще.       Нащупав наконец нижнюю жабру, он прикоснулся. Виллоу вдруг замерла, как встревоженный заяц, выскочевший на опушку. Анджело, довольствуясь результатом, начал водить по островатой части тела девушки, но та вдруг тихо заскулила.       Анджело застыл, сперело дыхание, он встретился с очумелым взглядом напротив. Виллоу смущена и недовольна, а тот продолжает держать её за одну руку и глупо глядеть.       Парня самого смутила резка смена настроения после томного вздоха амфибии, он ощутил волнение и мандраж. Взгляд опустился на пухлые губы подруги. Поднявшийся неприличный запах в комнате за секунды затуманил разум. Его ангельские способности видели слишком многое. Пусть Анджело плохо что сейчас разбирал, но Виллоу видела его лицо идеально. Широко раскрытый и возбужденный взгляд сильно смущает её, поэтому она закрывает глаза, забывая при этом как дышать. И неожиданно ощущает те же холодные пальцы на своем подбородке. Она неуспевает пискнуть, как Анджело касается её губ. Мягко и осторожно, словно придерживает нежный кувшин цветов. Виллоу не знает как реагировать, глядя на закрытый глаз и повязку на другом веке напротив.       Совершенно смущенная и сбитая столку, амфибия начинает ощущать духоту и затекшую шею, поэтому отрывается, отталкивая разгоряченного друга.       Целую минуту они сидят на полу молча, избегая взгляда. Анджело поджимает колени к груди, а Виллоу пытается здраво поразмыслить:       – Придурок       – Знаешь, я хотел бы кое-что рассказать.       – Сейчас?!       Виллоу готова была взорваться, разорваться самой и рвать все вокруг и кричать, но молчит. Когда же он долго не отвечает, испытывая чужой интерес, пинает одной ногой.       – Ну?       – В общем... Я отсосал шерифу.       По полу прокатился сквозняк, прозябли голые ступни и заныли отбитые колени. Где-то снизу, на первом этаже стукнуло, похоже было на входную дверь. Анджело беспокойно взглядывается в черты лица амфибии, пытаясь хоть что-то уловить, но безуспешно. Она вдруг встает и садится на кровать. Громоздко и со вздохом. Продолжительное молчание начинает Анджело пугать, он встает следом, потянувшись руками к подруге.       – Вили...       Она ударяет его по ладоням и вскрикивает:       – И ты меня сейчас этими губами засосал?? ФУ БЛЯТЬ!!!       Она подскочила и оттолкнула его, принимаясь комично плевать и корчиться. Руками она пыталась стереть с губ и языка что-то невидимое и повторять "фу-фу".       Анджело в недоумении открывает рот, но тут дверь распахивается.       – Вы что делаете в моей спальне?!