Модель

— Сергуль? Голос Арсения срывается в конце, он роется в шкафу и пыхтит, что-то бормоча себе под нос. — Арс, ну что же ты уже натворил, блять? — Серёга закатывает глаза и отпивает уже остывший чай, — Ты тут меньше 10 минут, а уже всё с ног на голову перевернул. — Я его куда-то сюда положил. — Что? — Мой фотоаппарат, — Арсений приподнимается на цыпочки, буквально входя почти целиком в шкаф, — Тот, который ты мне подарил на день рождения. Leica. — Ты его оставил в Москве? — Ну, дома с девочками как-то рискованно... — Арсений наконец выходит из шкафа, широко улыбаясь, с фотоаппаратом в руках. Где-то в глубине души Серёге становится больно, когда он наблюдает, как Арсений одевается и оглядывается в зеркало. В тёплой зимной куртке, причёска уложена, а теперь ещё и дорогой фотоаппарат. Несомненно, он собирается на одну из своих прогулок с этим… Шульгиным. Арсений приседает, чтобы завязать шнурки, и краем глаза замечает, как Серёга смотрит на него. — Ты сегодня свободен? — У меня тренировка через час, почему? — Серёга старается пить чай как можно небрежнее, но кружка в его руках слегка трясётся, он всё-таки не может лгать. Да блин, зачем так неприятно? В конце концов, Арсений проводит те несколько часов, что он в Москве и не работает, в его квартире – вот это должно что-то значить. Но разум Серёги подводит его, не очень-то и спокойно крича, что Арсений использует его квартиру как гостиничный номер, не более того. А всё-таки, вот, он предпочитает проводить свободное время с кем-то – с кем-то – другим. — Отлично, мне в любом случае понадобится окола часа, — Арсений встаёт, проводит ладонями по узким джинсам, затем ещё раз смотрит на себя в зеркало, прежде чем застегнуть молнию на зимней куртке. — Дай угадаю, ты хочешь, чтоб я тебя откуда-то забрал, — ещё один глоток чая, — Куда ты сегодня идёшь со своим Александром? — А? — Я знаю, что ты будешь с Шульгиным, как всегда. Куда? —- Не буду, нет. — Он в Дубае или где? — Нет, он в Москве. К чему вопросы? Почему я должен быть с ним? — Честно? — Серёга ставит пустую кружку в посудомойку, — Потому что, Арс, с тех пор, как появился этот ваш иммерсивный театр, вы двое неразлучны, когда бы ты ни был в Москве. Арсений слегка ухмыляется, затем похлопывает себя по куртке, уверяясь, что телефон и ключи от Серёгиной квартиры всё-таки у него на месте. Посылает ему драматичный и довольно громкий воздушный поцелуй. — Через полтора часа перед ВДНХ, ладно? У Серёги нет времени думать об этом, он просто закатывает глаза и, надувшись, плетётся в свою комнату. Кровать выглядит удобной и комфортной, особенно в 8 утра в субботу, но замечая себя в зеркале отрезвляет, что, всё-таки, всю эту еду тоже как бы нужно сжечь. Что, конечно, занимает чуть больше часа. Из-за чего он, в свою очередь, опаздывает на ВДНХ. Арсений садится в машину, нахмурившись, но, прежде чем он успевает открыть рот, Серёга суёт ему в руки чашку кофе из любимой кофейни, и Арсений не может не засиять. Нюхает её с полузакрытыми глазами и почти шепчет: — Прямо за углом двухэтажное такое, знаешь, розоватенькое здание. Можешь там припарковаться, всегда есть места. — Мне потом нужно встретиться с... — С? — Арсений моргает несколько раз, всё ещё нахмурив брови. Сергей небрежно машет рукой. — Неважно, только не задерживайся, пожалуйста. — Всё зависит от тебя. У Серёги нет времени спрашивать или ждать объяснений, когда Арсений буквально втаскивает его внутрь розоватого здания. На втором этаже, в дальнем конце полутёмного коридора, находится огромная комната с декорациями. В одном углу стоит что-то вроде ширмы, в другом — мотоцикл, диван, а в центре… штатив. С той самой Leica, которую Арсений так хотел найти утром. И да, ту, которую Серёга купил ему на день рождения. Серёга вопросительно смотрит на Арсения, который продолжает ухмыляться, расстёгивая куртку и указывая на ширму. — Вот костюмы. Можешь примерить их все, пока я готовлю декорации. — Арс? — Ау? — Что происходит? — Ты всё время говоришь мне, что я хорошо выгляжу на фотосессиях… — Не «хорошо», Арсений. Ты выглядишь потрясающе. Но ты всегда так выглядишь, не только на фотосессиях. — Ага, вот почему ты всё время отрицаешь это в интервью. — Если я начну рассказывать о твоей красоте направо и налево, никто меня не заткнёт. Арсений ухмыляется, кончиком языка пробегаясь по нижней губе. Затем щёлкает фотоаппаратом и переставляет штатив. Резким движением скидывает кроссовки и небрежно надевает свои (конечно же!) тапочки. — Иди, иди. Одевайся, я подожду. Видишь, какой у нас декор, так что одевайся соответственно. Если в чём-то не уверен, хотя сомневаюсь, могу помочь. — Одеть меня? — Ну, раздеваться будем в конце, детка. — Ох, Арс... — Серёга закатывает глаза и осторожно заходит за ширму, — Ты же не всерьёз, да? Что, блять, это? — Тебе не нравится? — Я всё равно не понимаю. Что мы тут делаем? Но Арсений не отвечает, сосредоточившись на фотоаппарате и освещении. За столько лет работы моделью он наверняка чему-то научился. К тому же аппарат в его руках был чертовски дорогим. И был не для того, чтобы фотографировать ВДНХ или обитателей ботанических садов. А был для… Из-за ширмы выходит Серёга, одетый в белое поло, тёмно-синий клетчатый костюм, его кудри пушистым беспорядком неспокойно лежат на голове. Засунув руки в карманы своих узких брюк, он смотрит на себя в окно, затем облизывается и внезапно поворачивается резко к Арсению. Тот кашляет и поднимает правую руку, чтобы остановить Серёгу на полпути, затем переставляет фотоаппарат и наклоняется. Серёга начинает медленно двигаться к ней, и длинные пальцы Арсения дрожат над кнопками. — И-и-идеально, — шепчет Арсений, смущённо переводя взгляд с камеры на Серёгу, и обратно, — Боже, ты выглядишь... — Нелепо? — Божественно. Серёга пытается отмахнуться от комплимента, снова глядя в окно, но слегка покрасневшие скулы его выдают. Затем он шаркает по низкому столику рядом и хихикает, беря в руки маленькую, явно нерабочую камеру и направляя её на Арсения. — Куда ты меня привёл, Арс? — Тебе не нравится? Фотоппарат в руках Арсения щёлкает и сверкает, пока он пытается запечатлеть каждое движение, каждый жест, каждую мимику. Борясь с желанием подойти к Серёге и запустить пальцы в его спутанные кудри, Арсений резко закусывает нижнюю губу и наклоняется к штативу. — А вот мотоцикл хорош. А у тебя тут были фотосессии? — Серёга мотает головой, разглядывая мотоцикл, а Арсений качает своей, — Ты бы хорошо смотрелся на нём. — Ты тоже. — Да ладно. Твои длинные ноги на этом монстре. Это искусство, Арсений. — Осыпаем друг друга комплиментами, да? — Арсений хихикает, когда их взгляды встречаются, затем тихо улыбается, — Серёг, ты выглядишь невероятно. Честно. И я хочу, чтобы ты это понял. Давай, переодевайся, я сфоткаю тебя с мотоциклом. В этот раз это белая рубашка, под ней белая майка, разноцветные брюки. Волосы слегка уложены, но всё ещё вьются, так как Серёга сидит на мотоцикле спиной. То, как он расставляет ноги и откидывается назад, нежно постукивая пальцами по кожаному сидению, заставляет Арсения слегка потерять равновесие. И, хотя тот утверждает, что «это артистический снимок», фотография с огромным зуумом определённо не является художественным приёмом. Серёга съезжает с мотоцикла и кладёт одну руку сзади, наклоняясь назад, слегка ухмыляясь Арсению, который, кажется, бесконечно щёлкает на своем фотоаппарате. — Арс? — Ау? — Зачем всё это? — Тебе не нравится? — Перестань спрашивать, нравится мне это или нет. Дело не в этом. Зачем ты это делаешь? Арсений пожимает плечами, снова закусывая губу, и пытается успокоить пальцы (и сердце). Сдувая чёлку, он надувает губы, сосредоточившись на крошечном экране аппарата, пока Серёга опять раздвигает ноги, облизывает верхнюю губу и ухмыляется ему. — Я уже забыл, сколько он стоил. Если хочешь поблагодарить меня за покупку, тебе не нужно было так далеко ходить, мой дорогой, — Серёга пыхтит, привставая и снова прячась за ширму, — Ещё один остался, кстати. Потом ты освободишься и сможешь наконец пойти к своему Шульгину. Несколько секунд не слышно никаких звуков, но, когда Серёга надевает серое пальто, Арсений отталкивает ширму и хватает его за воротник. Наконец, запустив пальцы в Серёгины кудри, он ухмыляется, когда тот полузакрывает глаза и невольно мурлычет. — Красиво... — шепчет Арсений ему буквально в лоб, а Серёга пытается скрыть очередной румянец, отводя взгляд, но Арсений кладёт два пальца под подбородок, слегка наклоняется к низкому столику рядом и поднимает перед глазами Серёги пару красных кожаных перчаток, — Надень их, хорни катастрофа. Так, пожи-пожи-пожи! Арсений практически бежит к аппарату, пока Серёга, нахмурившись, перебирает перчатки в руках. Когда, наконец, ему удаётся их разобрать, он поднимает глаза на Арсения и начинает их надевать. Медленно, дразняще, глядя прямо... не в камеру. На Арсения. Шоу только для него. Серёга практически скользит по полу назад, ещё более дразняще и медленно ложась на маленький диван, кончик его языка кружит вокруг передних зубов, пока он кусает нижнюю губу. Запрокидывает голову назад, обнажая загорелую шею, затем всё так же неспешно надевает вторую перчатку, не отрывая глаз от Арсения. — С-… — Арсений кашляет, — Сергуль, посмотри в окно, ладно? — Нет. — Сергууууль. Сделай это, для меня. Пожалуйста. Серёга ухмыляется и моргает под светом камеры, всё-таки направляя взгляд в окно. Арсений делает несколько фоток, затем выпрямляется, наклонив голову набок. — Кажется, я видел в другой комнате коричневую кожаную куртку. Хочешь попробовать? — Арс, поехали. После тренировки я очень голоден, да и у меня планы. Давай, поехали. — Пожаааааалуйстаааааа. — Не играй в это «сделай это, для меня» ещё раз, Поповский. Арсений моргает на него своими невозможными голубыми глазами, и Серёга теряется. Более 15 лет назад он позволил себе утонуть в этих глазах. Но Серёга и не подозревал, что более 15 лет назад Арсений позволил себе сгореть в этих карих, почти чёрных глазах, которые сейчас смотрят на него через объектив фотоаппарата. Как в трансе, Арсений повторяет «какой красивый, красивый, красивый», и Серёга позволяет себе полностью потеряться в моменте. На улице холодно и идёт снег, они вдвоём в импровизированной фотостудии в Москве, Арсений делает его полупрофессиональные фотки. Суббота, Арсений в Москве. С ним, часами. Какие, чёрт возьми, планы? — Когда мы в последний раз что-то делали вместе, только вдвоём? — невольно спрашивает Серёга, наконец-то уже в своей повседневной одежде. Арсений, занятый проверкой фотографий в камере, просто мычит что-то в ответ, — Скажешь, где тебя высадить, но мне нужно будет что-нибудь перекусить, правда. — Хм? — Ты меня ваще слушаешь? — Нет. Нет, я любуюсь. Арсений разворачивает фотоаппарата и указывает на экран. Пока Серёга пытается побороть желание наклониться и проверить, ладонь Арсения скользит по его талии и мягко подталкивает его к камере. Затем пальцы пробегают по Серёгиным волосам и пытаются заправить их за ухо. — Видишь теперь? — шепчет Арсений ему на ухо, и Серёга качает головой, пытаясь привстать, но тёплая рука всё ещё сжимает его талию. Серёга сглатывает и поднимает голову на Арсения, щекой невольно касаясь его носа, — Ты правда не видишь, какой ты красивый? — Арс... — Что? Ты думаешь, я решил сделать эти фотки, только чтобы поблагодарить за подарок? Серёга не отвечает, он знает, что это вроде бы именно так. Ну, или просто потому, что Арсений хотел потренироваться, чтобы делать более профессиональные фотографии. На ком же ему тренироваться, как не на лучшем друге, верно? Но Арсений обхватывает руками Серёгину талию и кладёт подбородок ему на плечо. — Когда я говорил тебе об этом фотоаппарате, я даже не думал, что ты его мне купишь, дурачок. Он довольно дорогой же. — Так и есть. — Но ты его купил. Зачем? — Потому что он для тебя, Арс, ты же знаешь почему. — Именно. Но это не камера на каждый день. И это определённо камера, чтобы запечатлеть две вещи. Серёга ёрзает в руках Арсения, когда чувствует звучный чмок в макушку. — Эта камера должна запечатлеть то, что для меня важнее всего, и то, что я считаю самым красивым. — Красота в глазах смотрящего. Арсений усмехается, делая глубокий вдох и шутливо похлопывая Серёгу по заднице. — А смотрящий – это именно эта камера. — Арс, тебе стоило сохранить её для твоих московских экскурсий с... — Чш-ш-ш, ревнивец, тихо, — Арсений подмигивает ему и протягивает руку, чтобы выключить фотоаппарат. Серёга невольно утыкается головой под чужим подбородком, — Тебе понравились костюмы, не так ли? — Особенно красные перчатки. — Так и знал. — Иди сюда, — одним быстрым движением Серёга надевает одну красную перчатку и обхватывает рукой запястье Арсения. Резкий контраст красной кожи на белоснежной заставляет его ухмыльнуться, — Видишь, что красиво? — Нет, — Арсений обхватывает другой рукой Серёгину руку без перчатки. Молочные пальцы вокруг кофейного запястья, — Вот это красиво, да. Они хихикают, когда Серёга поднимает свой взгляд на Арсения. Чёрный. Жгучий. — И что, как насчёт обеда? — шепчет Арсений, кожаная перчатка щекочет его чувствительную кожу. — Мы можем что-нибудь заказать. — А? — Дома. И нет, это не просто «несколько часов вместе в Москве», это вечность. Но, всё-таки, разумеется, Арсений оставит часть фотографий себе. Особенно те, которые он сделает чуть позже… дома.