Чёрный Ангел

      Я рассказал Корвину всё, начиная с моего пребывания в Тексорами и заканчивая тем, как я сел в самолёт, направляясь в Уэстчестер. Конечно, я опустил некоторые детали — либо потому что они были неважны, либо потому что рассказывать о них было бы рискованно.       — Вот вся история, — заключил я, по-прежнему глядя в окно. — Думай сам, что всё это значит...       О Морисе и Грэе я тоже умолчал, сам не зная, почему. Может, потому что мне самому было всё ещё больно о них вспоминать.       Честно говоря, больше всего в этой ситуации меня коробило то, что я с ними не попрощался. А они, вероятно, потом ломали мозги, думая, где я и что со мной. Возможно, они даже задавались вопросом, жив я или нет.       Я оторвал взгляд от окна и только тогда заметил, что Корвин внимательно на меня смотрит.       — Как говорили Эдип, Гамлет, Лир и все прочие: «Жаль, что я не знал об этом раньше», — прокомментировал он.       — Раньше в этом не было необходимости.       «И времени», — мысленно добавил я, отворачиваясь обратно к окну.       Честно говоря, я даже не думал, что мне придётся ему об этом рассказывать. Не то чтобы это было какой-то тайной, но всё, что было связано с Тексорами, было для меня, скажем так, незажившей раной.       — Твоя правда, — согласился Корвин, и я посмотрел на него. — Жаль только, что твой рассказ не только ничего не объясняет, но и ещё больше запутывает дело. Вот уж не думал, что это возможно!       Он встал с кресла и принялся ходить по комнате.       — Итак, к подножию Колвира ведёт Чёрная Дорога, — продолжил рассуждать он. — Она проходит через Отражения и по ней в Эмбер прёт всякая чертовщина. Мы не знаем, какие силы стоят за этим, но очевидно, что они злые и становятся всё сильнее. Мне давно кажется, что в этом есть и моя вина, потому что всё это связано с моими проклятиями.       Он остановился и снова посмотрел на меня, словно ожидал моей реакции. Мне показалось, или сейчас в его взгляде промелькнуло что-то похожее, на... отчаяние?       — Да, я проклял вас! — произнёс он почти со злостью. — Но проклятие проклятием, а всё сводится в конце концов к чему-то осязаемому, реальному, с чем можно бороться. Чем мы и займёмся... — он едва не споткнулся о лежащего посреди комнаты мертвеца и тихо выругался. — Но всю неделю меня мучает один вопрос: причём тут Дара? Кто она на самом деле? Или что она? Почему она так рвалась в Лабиринт? Как ей удалось пройти его? И эта её последняя угроза: «Эмбер погибнет», — заявила она.       Я невольно нахмурился, ощущая сильное желание найти эту Дару и хорошенько ей вмазать — и плевать, что она женщина. Однако я не имел на это права, да и это было невозможно.       Наверное, именно за невозможностью это сделать я осведомился:       — Она тебе что, нравится?       Я постарался бросить это небрежно, но мой вопрос прозвучал скорее мрачно и даже немного угрожающе.       Корвин удивлённо посмотрел на меня:       — Нравится? Ещё чего.       Он сделал ещё несколько шагов в сторону окна и осведомился:       — Почему ты вообще так решил?       Я пожал плечами:       — Ты как-то много о ней говоришь, вот я и подумал...       — Я много говорю о ней, потому что она меня настораживает, — буркнул тот. — Если она враг — а я почти уверен, что она враг, — то хорошо бы понять, какого чёрта ей нужно. Мне это непонятно, поэтому я и рассуждаю об этом.       — Но ты говорил, что она твоя знакомая. Выходит, вы с ней общались?       Корвин кивнул:       — Да, было дело. Я в то время гостил у Бенедикта, и она вызвала меня на поединок. Отказываться было бы как-то неспортивно, а спровадить её потом я уже не мог.       — А что она делала у Бенедикта? — поинтересовался я.       — Не помню, — признался он. — Но она именно тогда рассказала, что приходится ему праправнучкой. Если, конечно, это правда.       — И что ещё она тебе рассказала?       Корвин посмотрел на меня и усмехнулся:       — Рэндом, я скоро начну думать, что она нравится тебе. Ты сейчас о ней говоришь как-то больше моего.       Вот это было уже неожиданно.       — Может, меня она тоже настораживает.       — Да ну?       — Да, — проронил я. — А это так странно? Я видел её всего один раз, когда она скакала по Лабиринту и всё время превращалась в разных тварей. Если бы она в тот момент мне понравилась, то у меня были бы очень странные расценки.       — Пожалуй, — согласился он.       — Что с ней там вообще происходило?       — Хотел бы и я знать. В ней явно есть какая-то часть эмберской крови, потому что иначе ей были бы кранты, как только она ступила бы на Лабиринт. Но я ещё ни разу не видел, чтобы члены нашей семьи умели в кого-то превращаться.       — Может, это какая-то разновидность магии? — предположил я.       — А вот тут ты не по адресу, — проронил Корвин. — Я в магии вообще ничего не смыслю.       Я коротко вздохнул и снова уставился в окно.       — Это я к чему, — продолжил брат, — Всё это произошло одновременно с нападением с чёрной дороги. Это не совпадение, а части одного плана, всё указывает на то, что в Эмбере завёлся предатель. Смерть Каина, записки... Либо кто-то здесь помогает внешнему врагу, либо сам стоит за этим. А теперь через большерукого парня всё это связывается с исчезновением Бранда, — он остановился рядом с покойником и толкнул его ногой. — Очень похоже, что смерть или исчезновение отца тоже часть того же плана. Если это так, то мы имеем дело с огромным заговором, все детали которого, одна за другой, продумывались годами, а может и сотнями лет.       Договорив, он остановился и снова сел в кресло. Сейчас он не улыбался, да и вообще выглядел так, словно этот монолог отнял у него много сил.       Я попытался придумать, что бы такого ему сказать, но в голову не пришло ничего кроме:       — Хочешь чего-нибудь выпить?       Корвин поднял на меня глаза и усмехнулся:       — Было бы кстати.       Я подошёл к буфету, который стоял у меня в углу, и достал оттуда бутылку вина. Потом вытащил два кубка, наполнил их и протянул один брату.       Ещё пару минут мы молча сидели и пили вино. Я изредка посматривал на Корвина, но тот смотрел либо на мертвеца, либо в сторону окна, и создавалось впечатление, что что-то говорить он не собирался. Тогда я решил, что это придётся сделать мне:       — Ну что ж, — нарушил тишину я, — заговоры у нас любимое развлечение, а времени у всех было предостаточно. Мы оба молоды и не помним братьев Озрика и Финндо, которые отдали жизнь за Эмбер. Однако после разговоров с Бенедиктом у меня создалось впечатление, что...       — Точно, — кивнул брат, — что они так серьёзно задумались о троне, что их геройская смерть за Эмбер стала необходимой. Об этом я тоже слышал. Правда это или нет, этого мы никогда не узнаем. Не сомневаюсь, что что-то в этом роде уже пытались провернуть. Почти все мы способны на такое. Но кто именно? Пока мы этого не узнаем, мы в невыгодном положении. Любой удар, нанесенный нами по внешнему врагу, скорее всего отсечёт голову лишь одного дракона, — он посмотрел на меня и неожиданно ободряюще улыбнулся: — Давай, выкладывай свою идею.       Я коротко вздохнул:       — Корвин, честно говоря, под это можно подвести каждого, и меня в том числе: жизнь на положении пленника и всё такое прочее.       Я невольно подумал о Бранде, и тут меня осенило:       — В самом деле, это же прекрасное прикрытие! Я бы получил колоссальное удовольствие, притворяясь беспомощным, дёргать за верёвочки, заставляя плясать остальных под свою дудочку. Как и любой другой. У каждого из нас есть свои мотивы, свои амбиции. И за все эти годы у нас было достаточно времени и возможностей, чтобы заложить фундамент. Нет! — отрезал я. — Искать виновника таким способом дело бесполезное. В эту категорию попадают все. Давай-ка лучше подумаем, что, кроме мотивов и возможностей, должно отличать такую личность. По-моему, нужно подумать о том, какими методами он действует.       — Хорошо, начинай.       — Кто-то из нас знает об Отражениях больше остальных — что, где, как и почему. У него есть союзники, которых он приобрёл где-то далеко. Всё это он направил против Эмбера. Идём дальше. По внешнему виду человека не скажешь, что он знает об Отражениях. Но давай подумаем, где он всему этому научился? Может быть, он просто наткнулся на что-то где-нибудь в Отражениях? Или он всё время учился, пока Дворкин был ещё... — я сделал паузу, думая, как это сказать, — скажем так, в рабочем состоянии, и охотно давал уроки?       Корвин уставился в свой кубок и через несколько секунд ответил:       — Бранд и вправду всё время околачивался возле Дворкина. Его всегда интересовали подобные вещи — магия и всё такое.       — Вот именно, — кивнул я и спросил: — Кстати, почему ты сам этим не интересовался?       — Насколько я знаю, магию зачастую используют как оружие. Мне это кажется каким-то ненадёжным способом.       — В каком плане?       — Ну представь, что ты читаешь заклинание, а на тебя в это время скачет какой-то монстр с горящими глазами... В магии так или иначе приходится думать, что-то вспоминать и так далее, а бой и мыслительный процесс — вещи, как по мне, несовместимые, — он пожал плечами.       — Не сказал бы, Корвин, — возразил я. — К примеру, ты с кем-то дерёшься. Тебе ведь всё равно придётся за ним наблюдать, просчитывать его следующий ход и всё такое прочее... тут ведь тоже думать надо.       — Да, но сравни просчитывание следующего хода противника и вспоминание длиннющего текста. Это разные вещи.       — Согласен, — хмыкнул я.       — Да и если смотреть глобально, то из всех нас магией интересовались только дети Клариссы и Льювилла.       Я нахмурился:       — Погоди. Льювилла?       — По крайней мере, мне так казалось. Если помнишь, то все эти лекции Дворкина большинство из нас прогуливали, а она постоянно сидела там с книгой.       — Так может, она читала, а не слушала Дворкина.       — Возможно, но когда лекция заканчивалась и все уходили, она всё время оставалась там. К тому же она брала книги из шкафа, который стоял в кабинете, а там были только книги по магии.       — Ясненько, — пробормотал я.       — А почему ты спрашиваешь? — осведомился брат. — Вы же с Льювиллой общаетесь, ты мог бы и у неё спросить.       — Я вообще уже не знаю, можно ли ей верить, — признался я. — Если я её спрошу, не факт, что она мне ответит. А если ответит, не факт, что это будет правдой. Так что...       — Понятно, — отозвался Корвин, лишив меня надобности продолжать.       Обычно меня слегка раздражала его манера заканчивать фразы за собеседника или просто их обрывать. Но сейчас я был ему даже благодарен, потому что сам не знал, что тут можно добавить.       — А что, у тебя есть какие-то мысли на её счёт? — осведомился брат.       Я пожал плечами, думая, стоит ли рассказывать ему о фотографиях. С одной стороны, в этом не было бы ничего такого, но с другой — у меня было ещё недостаточно информации. Подумаешь, нашёл в Отражении какие-то снимки. Не факт, что на них вообще были именно Бранд и Льювилла — может, это были их Отражения. И всё-таки...       — У тебя всё нормально? — спросил Корвин, потому что я, видимо, замолчал слишком надолго.       Я оторвал взгляд от своего кубка и, посмотрев на брата, снова увидел в его взгляде какое-то участие. Примерно так же он смотрел на меня, когда мы с ним стояли возле только что принесённого им убийцы Каина.       Глядя на него, я неожиданно понял, почему чуть не сказал ему убрать руку в тот момент. Потому что когда он так на меня смотрел, я готов был рассказать ему что угодно.       Или может, у него просто была способность располагать к себе людей. Зная его, это было бы вполне возможно.       В общем, что бы там ни было, оно на меня подействовало. И я сказал:       — Ну, на самом деле есть ещё кое-что. Не знаю, важно это или нет, но честно говоря, я уже давно ломаю мозги над этим.       — Выкладывай, разберёмся.       Он сказал это так уверенно, что я даже поверил, что он действительно с этим разберётся.       — Недавно меня занесло в одно Отражение, — начал я. — Я нашёл там какой-то фотоаппарат и обнаружил, что на нём есть несколько фотографий Бранда и Льювиллы. Лично мне это показалось странным, потому что я ни разу не видел их вместе. Да и Ви на тех снимках выглядела довольно счастливой, а такой я её тоже никогда не видел.       — Ви — это кто? — уточнил Корвин.       — Ну, Льювилла.       Он вскинул брови, но сказал:       — Ладно. Продолжай.       — Я думал, что она хорошо ко мне относится, но при мне она даже улыбалась всё время как-то... сдержанно. А ещё на тех фото у неё были длинные волосы и она была одета в красное платье. Судя по всему, они были сделаны давно, потому что лично я не помню, когда она вообще носила красное.       — Ты уверен, что это именно Бранд и Льювилла? Может, это были их Отражения.       — Я об этом думал, — кивнул я. — Знать я этого, конечно, не могу. Если это действительно их Отражения, то об этом и думать не стоит. Но что, если... — я пожал плечами и оборвал фразу.       — В таком случае это странно, Рэндом.       — Да, тут даже добавить нечего, — ухмыльнулся я.       — А чей это был фотоаппарат?       Фактически, фотоаппарат принадлежал парню, которого я там встретил, но он сам же сказал, что нашёл его и «решил, что нечего пропадать добру». Выходит, установить настоящего владельца было невозможно. Поэтому...       — Не знаю.       — У тебя нет его при себе?       Я покачал головой, и только через пару секунд до меня дошло:       — Погоди. Ты думаешь, что я соврал?       — Что? Да нет же, — нахмурился Корвин. — Просто если бы он был у тебя, может, мы смогли бы найти ещё какие-нибудь зацепки. Но... — он пожал плечами, — нет так нет.       Наступила секундная пауза.       — А может, это и не странно, — опроверг он свои слова.       — Всё равно я не понимаю, почему она ничего об этом не говорила.       — А что, должна была?       — Не знаю, — бросил я. — Мне просто казалось, что она ни с кем из нас не общалась, тем более с Брандом. А тут вдруг — на тебе... нет, мне, в общем-то, всё равно, с кем она там водится. Тем более Бранд мне и самому нравился. Это просто как-то... неожиданно.       Хотя это было бы вполне логично, учитывая, что их обоих многие считали странными.       — Может, Бранд обладал какой-то ценной информацией и не хотел впутывать Льювиллу в свои дела, — предположил Корвин. — Или она сама не захотела впутываться и поэтому помалкивала.       — Вот именно, — буркнул я. — Совершенно ясно, что он знал больше всех нас, если уж ухитрился связаться со мной без Карты.       Хотя я сам тоже когда-то смог вызвать его тем же способом. Но я сам ещё не понял, как это работает.       Корвин нахмурился:       — Ты считаешь, что Бранд заключил сделку с врагами, открыл им дорогу, а потом, когда он больше был не нужен, они избавились от него?       — Совсем необязательно, — возразил я, но, поразмыслив, добавил: — Хотя вполне возможно. Но я думал о другом. Сдаётся мне, что он знал достаточно и догадался, что с Картами, Лабиринтом и Отражениями вокруг Эмбера творится что-то неладное. А затем он допустил ошибку. Скорее всего он недооценил предателя и решил сойтись с ним один на один, не обращаясь к отцу или Дворкину. Что же дальше? Враг оказался сильнее и заключил его в ту самую башню. Либо он слишком уважал Бранда и не захотел убивать его без надобности, либо рассчитывал позже как-то использовать его в своих целях.       — Звучит вполне правдоподобно, — отозвался брат.       Я пожал плечами:       — Наверное.       Я уже размышлял о том, кто мог бы заточить его в башню, но так и не пришёл ни к какому заключению. И сейчас, после смерти Каина, информации у меня отнюдь не прибавилось.       Я снова подумал о Каине, и тут в голову мне пришла ещё одна мысль. Допустим, Бранд действительно общался с Льювиллой. Джулиан убить Каина не мог, это мы уже поняли. Сам Бранд тоже не смог бы этого сделать. Но если Ви была с ним заодно, то... что, если это её рук дело?       С другой стороны, непонятно, как она связана с парнем, убившим Каина. Она же вполне могла послать кого-нибудь из своих подданных — в Рэмбе у неё их тьма тьмущая... или не могла?       Если бы она это сделала, но на неё сразу пали бы подозрения. Или, может, на Мойру, но это было маловероятно — вряд ли ей захотелось бы убивать кого-то из нас. Кроме меня, разве что. Может, Ви специально наняла кого-то из Отражений, чтобы про неё никто даже не подумал.       Но если она действительно сделала это, то почему человек, которого она послала, оказался той же расы, что и стражники Бранда? Уж не она ли его в башню заточила?       Тогда возникает вопрос, почему она с ним общалась? Или может, у них была та же история, что у Корвина и Эрика — сначала они дружили, а потом стали ненавидеть друг друга? Тогда было бы понятно, почему Льювилла ни разу не упоминала Бранда.       Хотя я даже толком не знал, общались ли Эрик с Корвином на самом деле. А спрашивать об этом Корвина я, честно сказать, опасался.       И это всё очень интересно, но зачем Льювилле убивать Каина? Ей он, кажется, ничего плохого не делал, да и жители Рэмбы относились к нему нейтрально... Чёрт, да даже если бы она решила убить меня, это было бы гораздо логичнее.       У меня было такое ощущение, что это не она. И всё-таки я решил не списывать её со счетов — по крайней мере, пока.       — Рэндом, о чём думаешь? — поинтересовался Корвин. — Поделишься?       Я махнул рукой:       — Да так, всякая чертовщина в голову лезет.       Мне не хотелось кому-то рассказывать о своих подозрениях, пока у меня было недостаточно информации. Я ведь даже не мог ничего предъявить Льювилле, и если бы я это сказал, мои слова звучали бы как клевета в её адрес. А портить с ней отношения мне всё ещё не хотелось.       Корвин сказал, что смерть Каина может быть как-то связана с исчезновением Бранда. Если так и есть, то может, Бранд знает, кто это сделал? Правда, сейчас он по-прежнему сидел в башне, да и возможность связаться с ним была под вопросом. С другой стороны, у меня же как-то получилось это сделать...       — Если он может указать виновного, значит, надо возвратить его домой, и пусть показывает.       Я удивлённо посмотрел на брата, который это произнёс. Корвин, заметив моё выражение лица, поинтересовался:       — Ты чего застыл?       Я ухмыльнулся:       — Я только что думал, что Бранд может быть в курсе того, кто убил Каина. И тут ты это сказал.       — Да?       — Да, — кивнул я.       Корвин хмыкнул, потом налил себе ещё вина и сделал глоток. Потом он закурил вторую сигарету и произнёс:       — Вот уж не думал, что скажу это, но, Рэндом, ты меня пугаешь.       Судя по усмешке брата, он сказал это не всерьёз, поэтому я усмехнулся в ответ.       — Но перед тем, как мы займёмся Брандом, надо решить, как получше сообщить о смерти Каина, — продолжил он уже без улыбки. — Да, кстати, где Флора?       Я наморщил лоб, пытаясь вспомнить, когда видел её в последний раз. После того, как Корвин вернулся, мы с ней ни разу не общались. Поэтому я пожал плечами и ответил:       — В городе, наверно. Утром была тут, — добавил я, вспомнив, что мельком видел её, когда шёл к себе.       В тот момент она точно меня заметила, но тут же сделала вид, что это было не так, и быстро прошла мимо. Мне это показалось странным, учитывая, что раньше она не только со мной разговаривала, но и делилась тем, что её волновало.       Или может, ей было стыдно за это, вот она и вела себя так, словно я по-прежнему ей неприятен?       Я мысленно дал себе подзатыльник, рассердившись на себя за такие мысли. С каких пор меня вообще волнует её мнение? Я ей неприятен? Ну и ладно, пошла она к чёрту, мне и самому она не особо нравится...       — Если хочешь, я её разыщу, — заключил я, не дав себе думать об этом дальше.       Корвин вскинул брови:       — Мне казалось, ты её... скажем так, не жалуешь.       Я пожал плечами:       — Ну, ради дела-то потерпеть можно.       Я не стал признаваться ему, что уже не был уверен в своём отношении к ней. Мне и самому не хотелось в этом сомневаться — было бы лучше, если бы она и дальше мне не нравилась. Или не лучше, но, по крайней мере, понятнее. Не пришлось бы копаться у себя в голове и — проклятье, как же я это ненавижу — разбираться, что я на самом деле чувствую.       Кажется, я уже проходил через что-то похожее, когда начинал осознавать свои чувства к Корвину.       — В таком случае сделай милость, — проронил он. — Насколько я знаю, никто, кроме нас и Флоры, не видел этих типов, а она познакомилась с ними, когда они вломились в её уэстчестерский дом. Надо, чтобы она была под рукой, на случай, если придется подтвердить, что это за мерзавцы. И мне необходимо кое о чём её расспросить.       Я одним глотком осушил свой кубок и встал:       — Ладно, сейчас займусь. Куда её привести?       — Ко мне. Если меня не будет, подождите.       Я неохотно кивнул, но ответил:       — О'кей.       Раз уж взялся, надо делать, а не тратить время на раздумья. Какая разница, нравится мне Флора или нет? Контактировать с ней мне так или иначе придётся.       — У тебя есть ключ от этой комнаты? — спросил Корвин, когда мы вышли в коридор.       — Вот, висит на крючке изнутри, — машинально ответил я.       — Возьми-ка его и запри комнату, чтобы никто сюда раньше времени не сунулся.       Я запер дверь и, секунду помедлив, протянул ключ брату.       — Это ещё зачем? — удивился он.       — Парень, которого ты принёс, до сих пор у меня. Не планируешь же ты его там оставить? Мне, знаешь ли, хотелось бы по возможности избежать такого соседства.       На самом деле причина была не только в этом. Я не знал, почему, но мне просто хотелось, чтобы у него был ключ от моей комнаты. Может, я верил, что он как-нибудь захочет туда заглянуть — не для того, чтобы забрать труп, а вообще.       — Тоже верно, — хмыкнул Корвин и забрал ключ.       — Вы с Флорой общались после того, как мы уехали из Уэстчестера? — осведомился я, когда мы направились к лестничной площадке.       «Вот идиот. Ни о чём больше не мог спросить?» — раздражённо осведомился мой мозг.       Видимо, мои мысли были настолько заняты сестрой, что я даже начинал неосознанно упоминать её в разговоре.       Корвин покачал головой:       — Нет, ни разу. А что?       — Да так, любопытно стало.       — А ты? — поинтересовался он в ответ.       Я нахмурился, потому что о своём общении с Флорой мне уж точно говорить не хотелось.       — Пересекались пару раз в библиотеке. Ничего особенного.       Корвин кивнул и больше вопросов не задавал.       Ещё несколько минут мы провели в молчании, и только когда дошли до лестничной площадки, брат снова заговорил:       — Ну, до скорого?       Я постарался улыбнуться и проронил:       — До скорого.       Когда Корвин ушёл, я достал из кармана колоду Карт — я взял её из библиотеки, поскольку там оставалась парочка запасных, — и, отыскав Карту Флоры, пристально посмотрел на неё. Конечно, я мог бы пойти в город и поискать её там, но мне не хотелось тратить на это время.       Сестра ответила почти сразу, и по пейзажу за её спиной я понял, что она на самом деле была в городе. При виде меня она, как всегда, помрачнела, и я невольно подумал, уж не притворялась ли она.       «Прекрати!», — снова одёрнул меня мозг, и я, стряхнув с себя эти мысли, ухмыльнулся ей. Я даже легко представил, как эта ухмылка выглядела со стороны, и это меня почему-то успокоило.       Возможно, мы оба сейчас притворялись. Но даже если так, то этот образ был мне уже привычен. Иногда мне даже казалось, что маска, за которой я всё время прятался, уже стала моей второй сущностью. Я даже не был уверен, что у меня получилось бы её снять, если бы я этого захотел.       Но если это так, то каков, интересно, мой настоящий характер?       «Ты так об этом думаешь, будто твой текущий характер тебя не устраивает», — снова вмешался мой мозг.       Действительно. Хоть у меня и была привычка ругаться на самого себя в определённые моменты, я не мог сказать, что моя личность вызывала у меня отторжение.       — Ты что-то хотел? — поинтересовалась Флора как всегда хмуро.       — И тебе привет, сестричка, — ехидно ответил я. — Корвин тут кое-кого нашёл, и мы подумали, что тебе это будет интересно, — продолжил я уже более серьёзно.       — И что это? — выражение её лица так и не изменилось, но во взгляде мелькнул интерес.       — Давай-ка я проведу тебя сюда, а там уже расскажу, в чём дело?       — Можешь рассказать и так, — пробурчала Флора. — Я тебя прекрасно слышу, да и ты меня тоже.       — Да, но тебе было бы неплохо увидеть то... — я нахмурился, — точнее, того, кого мы нашли.       — Того? — сестра широко раскрыла глаза. — Хочешь сказать, что это человек?       — Не совсем человек, но грубо говоря, да.       — Понятно. А я тебе зачем?       — Ты уже видела похожих парней в Уэстчестере. Они вломились в твой дом, и мы с Корвином и твоими собаками их порешили, — я внимательно посмотрел на неё. — Припоминаешь?       Несколько секунд Флора стояла, нахмурившись и разглядывая фасад одного из домов. Потом ответила:       — Да, я поняла, о чём ты, — она скрестила руки на груди. — Ну и что?       — Я расскажу тебе всё остальное, только если ты придёшь сюда.       Она посмотрела на меня так, словно хотела сказать: «от тебя я такого не ожидала».       Я приподнял бровь и выжидающе уставился на неё. Этот метод почти всегда работает — если тебе нужно, чтобы человек что-то рассказал или на что-то согласился, нужно молча и пристально смотреть на него. Конечно, это зависит ещё и от самого человека, но Флора на это почти всегда покупалась.       — Ладно, — наконец проронила она, и я протянул ей руку.       Оказавшись в замке, сестра тут же отдёрнула пальцы от моей руки — чисто для демонстрации своей неприязни, как мне показалось. Потом она прислонилась к стене и холодно заявила:       — Я жду.       Я сделал вид, что меня не задел её жест, и так же холодно спросил:       — Ты знаешь, что случилось с Каином?       — Нет. А что?       — Его убили.       Раз она всеми силами пытается показать, как я ей не нравлюсь, то и мне незачем щадить её психику.       Флора ахнула и закрыла рот рукой, мигом потеряв свою невозмутимость.       — Корвину удалось грохнуть того, кто это сделал, и притащить его сюда, — продолжил я. — Теперь нам придётся убедить остальных в том, что это дело рук именно того парня, а не, скажем, самого Корвина. Для этого нам нужна твоя помощь, потому что кроме нас двоих и тебя таких... гм... людей никто не видел.       Сестра медленно выдохнула и, расчесав пальцами свои волосы, посмотрела в окно. Было видно, что она всё ещё в шоке от услышанного, и на какой-то момент мне даже захотелось её утешить. Но разумеется, я этого делать не стал.       — Понятно, — пробормотала Флора и посмотрела на меня: — Почему я ничего не знала об этом?       Я пожал плечами и тоже посмотрел в окно, потому что этот её несчастный вид уже начинал действовать мне на нервы.       Хотя возможно, выйти из себя мне сейчас было бы даже полезно. Чтобы Флора поняла, что со мной, вообще-то, стоит считаться. А то как-то многовато она стала себе позволять в своём присутствии. Что, думает, что она тут самая смелая и ей можно всячески вымещать на мне свои эмоции?       Чёрта с два. Я ей не слуга, чтобы она так со мной обращалась.       — В общем, Корвин сказал, чтобы я привёл тебя к нему. Ему надо у тебя что-то спросить, — заключил я.       Флора нахмурилась:       — И что это?       — Если бы я знал, я бы сам у тебя это спросил, — буркнул я и зашагал в сторону комнаты брата. — Давай, пошли.       Сестра снова окинула меня неприязненным взглядом (я улыбнулся ей, просто потому что знал, что её это взбесит), после чего гордо подняла голову и, обогнав меня, пошла в том же направлении.       Я пошёл следом, нарочно отстав от Флоры на несколько шагов. Хотел я этого или нет, но мне нужно было подумать о своём отношении к ней.       Раньше я бы, скорее всего, наорал бы на неё или даже поднял бы руку, если бы она стала так себя вести. А сейчас я позволял себе максимум отшучиваться, да и не сказал бы, что её присутствие раздражало меня так, как раньше. Это было на меня до странности не похоже и даже немного пугало.       Да какого дьявола со мной происходит?       Неужели эта ведьма действительно начинает мне нравиться?