Чёрный Ангел

      Чтобы отвлечься и хоть какое-то время не думать о Корвине, я осмотрелся, думая, есть ли в моей комнате что-то, что надо поправить, выбросить или привести в порядок. Мой взгляд сразу же упал на письменный стол и вытащенные из пачки карты, которые я так и не убрал с тех пор, как пытался вызвать Бранда. Подойдя к столу, я почти машинально сложил их и запихнул колоду в один из ящиков.       После этого я зачем-то заглянул в тот ящик, куда положил карты, и мне на глаза попалась какая-то бумажка, которую я сразу оттуда вытащил.       Бумажка оказалась фотографией, на которой было изображено трое людей — я и мои друзья из Тексорами, Морис и Грэй. Я был запечатлён на фото под довольно странным ракурсом — развернувшись спиной к объективу и с улыбкой смотря в него через плечо, да ещё при этом расположившись с краю снимка — видимо, я забыл поставить на паузу автоспуск и камера запечатлела меня как раз в тот момент, когда я подходил к друзьям. Чуть поодаль от меня стоял Морис с курткой, переброшенной через руку, и тоже улыбался. Рядом находился Грэй, который в момент съёмки пытался закурить. У всех нас были взъерошены волосы — наверное, причиной тому был тексорамский ветер. Неожиданно я вспомнил, что эта фотография была сделана как раз в день нашего с Грэем знакомства.       Произошло оно довольно скоро после того, как я познакомился с Морисом.

***

      Я прогуливался по району, в котором располагался мой отель, прихватив с собой растворимый кофе из столовой, даром что Морис всячески ругал его во время нашей первой встречи. Честно говоря, в тот момент мне было всё равно, что пить — просто той ночью мне не спалось, и я надеялся, что кофе хоть немного меня взбодрит.       То, что случилось несколькими секундами позже, почти наверняка было обусловлено моим недосыпанием — в нормальном состоянии со мной такое вряд ли произошло бы. Вероятно, я на пару мгновений выпал из реальности и едва не заснул стоя, потому что я совершенно пропустил тот момент, когда внезапно в кого-то врезался.       Пару раз моргнув, я отошёл на пару шагов и увидел перед собой мужчину, который, к его несчастью, в это время шёл мне навстречу. Он был на голову выше меня, а в его тёмных волосах и коротко подстриженной бороде виднелась седина. Глаза незнакомца были практически того же цвета, что и пасмурное тексорамское небо.       А на его когда-то белой рубашке красовалась живописная клякса из моего кофе, половину которого я пролил на него при столкновении.       «Чёрт, ну и клише», — мрачно подумал я и усмехнулся, что не осталось незамеченным:       — Очень смешно. Полагаю, вы не привыкли смотреть по сторонам, когда куда-то идёте.       Я хотел было съязвить, но потом подумал, что произошедшее целиком на моей совести, и сказал:       — Извините.       Он кивнул, но с места не сдвинулся, и несколько секунд мы молча стояли друг напротив друга. Я глотнул кофе, удивляясь, что в моём стаканчике ещё что-то осталось, и вопросительно глянул на него:       — Ваше пятно не исчезнет, если вы будете меня задерживать.       — Я перестану вас задерживать, когда вы перестанете пребывать в прострации и вернётесь на землю, иначе от вашего кофе может пострадать кто-нибудь ещё.       М-да. Неужели я настолько плохо выглядел, что даже другие люди обращали на это внимание?       Слава богу, я был не в отеле и здесь не было миссис Джойс. Хотя я, конечно, не мог быть уверен, что мой собеседник чем-то лучше неё.       — Я уже извинился, и не намерен делать это снова. Если у вас проблемы со слухом, то я ничем не могу помочь, — я залпом допил оставшийся кофе и развёл руками. — Видите, кофе больше нет. Можете быть спокойны.       Я протиснулся мимо него и зашагал дальше.       — Вы можете и сами... — начал было он, но я отдал ему салют и, не дожидаясь, когда он станет меня догонять, пошёл дальше.       Собственно, у меня не было чёткого плана, куда идти — я просто хотел исследовать окрестности и, возможно, надеялся, что это избавит меня от пребывания в прострации, как сказал мой недавний собеседник. Вообще-то, если понадобится, я, как и все мои родственники, могу пару-тройку дней протянуть без сна. Однажды я нарочно пытался понять, сколько времени смогу бодрствовать, просто чтобы проверить свои способности, но, честно говоря, это был не самый удачный в моей жизни опыт.       Даже несмотря на это, нехватка сна всегда сказывалась на моём состоянии. И далеко не в лучшую сторону.       Я несколько раз зажмурился и открыл глаза, потом тряхнул головой, надеясь таким образом отогнать сон, но это не помогло. Растворимый кофе не произвёл на меня вообще никакого эффекта — оно и неудивительно, ведь добрая его часть осталась на рубашке того мужчины.       Интересно, у него получится её отстирать?       Поразмышлять об этом подольше я не успел, потому что мне на лоб упала капля дождя. Затем ещё одна попала мне в глаз, и секунду спустя на меня обрушился ливень.       Вынужден отметить, что дожди в Тексорами были такими же сильными, как ветра. Иногда я даже начинал задумываться, почему мне вообще здесь нравится, так как здешние погодные условия явно оставляли желать лучшего.       Я поспешно заскочил в первую дверь, которая попалась мне на глаза, даже не удосужившись узнать, куда она ведёт.       Кое-как отряхнувшись от воды, но сомневаясь, что это действительно мне поможет, я огляделся и понял, что нахожусь в трактире. Людей здесь было немного — видимо, большинство, в отличие от меня, догадались остаться дома. И, наверное, именно поэтому меня окликнули почти сразу после того, как я вошёл.       — Рэндалл, ты, что ли?       Я огляделся, ища глазами того, кто меня позвал, и увидел Мориса, который сидел за дальним столиком. Увидев, что я смотрю на него, он махнул рукой в знак приветствия.       Я улыбнулся и подошёл к нему.       — А ты чего здесь? — поинтересовался он.       — Спасаюсь от тексорамской погоды, — я кивнул на пейзаж за окном и наклонил голову набок, чтобы выжать воду из волос. — А ты?       — Я договорился встретиться здесь со своим другом.       — Понятненько, — я машинально кинул взгляд на дверь. — Мне уйти?       Морис нахмурился:       — С ума сошёл? Ты видел, какой там ливень? Лучше посиди здесь пока. Заодно и с моим другом познакомишься.       — Ладно, — кивнул я и сел на соседний стул. Мне самому не очень хотелось снова соваться под дождь, поэтому я с готовностью принял его предложение.       Пару минут мы молча слушали, как ливень барабанит по крыше трактира.       — Морис, ты местный? — решил я нарушить тишину.       Он кивнул, и я удивлённо поднял брови:       — Тогда почему ты живёшь в отеле? Разве у тебя нет своего дома?       Морис усмехнулся:       — Нет. Я хотел бы, но у меня сейчас нет на это денег. Но в отеле тоже неплохо, — быстро добавил он, — так что я не жалуюсь.       — А как же Кортни и её ядрёный борщ? — ехидно напомнил я.       Мой собеседник вытаращил глаза:       — Чёрт побери, я сюда пришёл не для того, чтобы ты мне аппетит портил!       — Видишь? Я пожалел тебя и специально сказал это до того, как ты что-то себе заказал.       — Ладно, подловил, — Морис иронично хмыкнул. — На её готовку я жалуюсь. И ещё на растворимый кофе, но на этом, пожалуй, всё.       — Ты же говорил, что там вся еда отвратная, — вспомнил я.       — Вообще да, но если я начну перечислять тебе всё, что у них есть в меню, ты помрёшь со скуки.       — Вероятно, — хмыкнул я и решил сменить тему: — А твой друг тоже отсюда?       — Нет, но он живёт в Тексорами уже довольно долго. Пару раз я пытался спросить, откуда он взялся, но он что-то не горит желанием поднимать эту тему.       — Ясно, — если бы он спросил меня, откуда я родом, я бы, наверное, тоже предпочёл не говорить об этом. Обсуждать моё происхождение для меня значило бы вспоминать Эмбер и мысленно возвращаться к автокатастрофе, произошедшей с Корвином, вспоминать которую мне хотелось в последнюю очередь.       У меня и так ушло много сил на то, чтобы в полной мере это осмыслить. Даже слишком много для принца Эмбера.       — А долго — это сколько? — решил поинтересоваться я.       — Уже в районе трёх лет.       — А сколько вы дружите?       Морис хмыкнул:       — По факту — два с половиной года. По ощущениям — бо́льшую часть моей жизни.       — Ого, — честно говоря, в тот момент я серьёзно ему позавидовал. — Вы сумели так быстро найти общий язык?       — Ну, не сказал бы, что быстро. Мы с ним вообще очень разные, и сперва я не думал, что мы в конечном счёте подружимся. Но сейчас мне очень трудно представить свою жизнь без него.       — Это... очень мило, — пробормотал я, хотя циничная часть меня захотела закатить глаза и — драматизма ради — сделать вид, что её сейчас стошнит.       В такие моменты я сам себе кажусь на редкость неприятным человеком.       Может, это зависть даёт о себе знать? У меня ведь никогда не было настолько близких друзей, чтобы я даже не мог представить без них своей жизни. Или... ?       В голове у меня тут же возникли Ноа, Даниэль и Джоэл и те несколько лет, которые мы провели вместе. Без сомнений, за всё это время они стали мне очень близки — даже несмотря на то, что только Джоэл знал о моём истинном происхождении. Сомневаюсь, что существует так уж много друзей, которые рассказывают друг другу абсолютно всё — у всех же есть свои секреты или темы, на которые не хочется говорить. Так что никому не казалось странным то, что я не распространялся о своей семье.       Если начистоту, то это, пожалуй, был один из лучших периодов в моей жизни. И я хотел бы, чтобы он продлился дольше, но некоторое время спустя на Эмбер напали обитатели одного из соседних Отражений, и меня позвали обратно, сказав, что нужна помощь. Когда я снова вернулся в Лос-Анджелес, на Земле прошло уже десять лет, и я понятия не имел, что стало с моими друзьями и с группой в целом.       Я пытался навести о них справки и через некоторое время узнал, что они всё ещё продолжают свою деятельность. Это меня в какой-то степени успокоило — было бы как-то совсем обидно, если бы они распались только из-за моего ухода. Но связаться ни с кем из них мне так и не удалось, и я понятия не имел, вспоминают ли они меня хоть иногда и как ко мне относятся.       Я до сих пор периодически виню себя за то, что так и не попрощался с друзьями тогда — просто собрал всё необходимое и уехал, никому ничего не сказав. В подобных ситуациях я обычно предпочитаю не прощаться, хоть и понимаю, что таким образом даю людям повод для беспокойства. Но они были мне дороги, и я не хотел видеть боль на их лицах. Наверное, именно поэтому предпочёл просто исчезнуть из их жизни и ничего не говорить.       Хотя это, конечно, никак меня не оправдывает.       Да, возможно, моё поведение в тот момент выглядело эгоистичным.       Возможно, именно таким оно и было.       Я бы на их месте, наверное, ненавидел себя за такое. И я даже понимаю, что было бы лучше сказать хоть что-то, даже если это их не обрадует. Я попытался представить себя на их месте и подумал, что они, наверное, сходили с ума от беспокойства, когда я практически растворился в воздухе и перестал выходить на связь — в Эмбере, к сожалению, её не было ни в каком виде.       Я бы и сам, вероятно, сошёл с ума на их месте. Иногда мне казалось, что я уже в процессе этого с того момента, когда я узнал, что Корвин попал в автокатастрофу. Я даже не знал, жив он или нет — хотя чего уж там, я совсем ничего о нём не знал.       Да, порой неизвестность имеет действительно разрушительную силу.       Может, Above The Average тоже задавались вопросом, жив я или нет. Кто знает.       Теперь я уже, наверное, никогда этого не узнаю.       — Вон он, — вставил Морис, нарушая тишину.       Я почти машинально взъерошил волосы, словно надеясь таким образом «вычесать» из них нежелательные мысли, и оглядел трактир:       — Где?       — Пока нигде. Я только что увидел его в окне, — пояснил он и поднялся с места: — Я пойду его встречу, ладно?       — Ага.       Пока Морис направлялся к выходу, я в свою очередь выглянул в окно, пытаясь разглядеть его друга, но никого не увидел. Через некоторое время входная дверь снова хлопнула, оповещая об их присутствии. Я поднял на них глаза и тут же поспешно отвёл их в сторону, потому что иначе мне бы вряд ли удалось подавить удивление во взгляде.       Это был тот самый мужчина, с которым я столкнулся некоторое время назад и на которого пролил кофе. Я успел заметить, что рубашка на нём была уже не белой, а тёмно-синей.       По-прежнему старательно пялясь на пейзаж за окном, я уловил их разговор:       — Привет, Грэй! — весело поздоровался Морис. — Ты чего так долго? Твой дом же совсем недалеко отсюда.       — Привет, — в свою очередь бросил тот. — У меня кое-что случилось, и я должен был на время зайти домой.       — А в чём дело?       — Какой-то гад пролил на меня кофе и ещё при этом нагрубил мне. Знаешь, иногда я поражаюсь тому, насколько токсичные люди здесь встречаются.       Какой-то гад? Ладненько...       — Я и сам иногда удивляюсь, — хмыкнул Морис. — Это случайно не один из здешних торговцев?       — Вряд ли. Во всяком случае, как торговец он точно не выглядел.       Тут они остановились возле нашего столика, и я подумал, что уже нет смысла делать вид, будто я их не замечаю, и отвернулся от окна. Стоило мне это сделать, как я понял, что друг Мориса уже некоторое время на меня смотрит — почему-то этим взглядом он внезапно напомнил мне Джулиана.       — А, это вы, — безрадостно бросил он, даже как будто не удивившись моему присутствию. — Тот самый молодой человек без манер.       — А вы тот самый мистер, любящий позлословить, — ухмыльнулся я ему в ответ. — Я, конечно, знал, что Тексорами — маленький город, но не думал, что настолько.       — Если вы не видите ничего дальше своего носа, то я даже не удивлён.       — И кто из нас теперь без манер? — я смерил его злым взглядом. — Я уже извинился и не понимаю, чего ещё вы от меня хотите. Вымаливать у вас прощение я не собираюсь, и если вы решили на меня обидеться, то это только ваши проблемы.       — Эй, погодите, — вклинился в наш разговор Морис, недоумённо переводя взгляд с Грэя на меня. — Я ни черта не понимаю. Вы что, знакомы?       — К несчастью, да, — буркнул его друг.       Морис вопросительно взглянул на меня:       — И ты пролил на него кофе?       — О, чёрт возьми, — я закатил глаза, почти потеряв терпение. — Это была случайность, ясно? Мы просто столкнулись, а твой друг воспринял это чересчур близко к сердцу.       — То есть вы думаете, что у меня нет права злиться?       — После того, как я извинился — нет.       — И вас ничего больше не смущает?       Я пожал плечами и уставился в окно, потому что этот Грэй уже начинал меня раздражать. Что это ещё за загадки? Если его что-то не устраивает, почему нельзя сказать прямо?       — Нет, — бросил я ему.       — Вы ведёте себя по-хамски, — заявил он.       Он ещё и считает, что у него есть право делать какие-то выводы относительно моего характера?!       — Возможно, но только потому, что вы принуждаете меня к этому.       Грэй ошарашенно вытаращил глаза и впервые за весь наш разговор потерял свою невозмутимость. Затем он обернулся к Морису:       — Я не хочу продолжать этот цирк.       — Так не продолжайте, — вставил я.       — Я не с вами сейчас разговариваю, молодой человек, — отбрил меня он.       — У меня, вообще-то, имя есть.       — Кстати, да, — неожиданно спохватился Морис и, обойдя Грэя, встал между нами: — Грэй, это Рэндалл Кори, мой... друг, наверное, — он вопросительно посмотрел на меня, и я, усмехнувшись, кивнул. — Рэндалл, это Грэй Кэмпбелл, тоже мой друг... но ты, вероятно, уже в курсе, — перебил он сам себя.       Грэй неприязненно уставился на меня.       — Не знал, что ты теперь дружишь с детьми, Морис.       Я рассмеялся:       — А вы, видимо, столетний дедушка в таком случае.       Его взгляд из неприязненного стал насмешливым:       — А что, я не прав? Сколько вам лет?       — Двадцать пять. И хочу заметить, что мой возраст не означает отсутствие жизненного опыта или мозгов, как вы, должно быть, подумали.       — Как минимум у вас отсутствует аккуратность и знание правил поведения, — заметил тот.       — Зато у вас присутствует злопамятность в огромном количестве, — огрызнулся я.       — Да замолчите вы оба! — выпалил Морис гораздо громче, чем следовало, потому что те несколько человек, которые находились в трактире, разом повернулись к нам.       Похоже, на Грэя это подействовало отрезвляюще, потому что он в самом деле замолчал и даже как будто стал спокойнее. Мне же было решительно всё равно, смотрят на меня или нет, но желания с ним препираться у меня не было. Просто так уж устроен мой мозг, что если меня задирают, я не могу промолчать и мне обязательно надо что-то ответить.       — Прекрасно, — мрачно сказал Морис, когда мы выполнили его просьбу, пусть и высказанную скорее в тоне приказа. — Грэй, теперь извинись.       Он нахмурился и кивнул на меня:       — Перед этим? Ты что, серьёзно?       И именно в тот момент я сорвался. Если до этого я был ещё в состоянии терпеть выпады Грэя в свою сторону и позволял себе только отшучиваться, то теперь во мне проснулась ярость. Каким бы именем меня ни звали, я — принц Эмбера, и никто не имел права обращаться так со мной. Практически не соображая, что делаю, я вскочил со стула, потом сделал шаг в сторону Грэя и, схватившись за воротник его рубашки, с размаху впечатал его в ближайшую стену:       — Повтори, что ты сейчас сказал?       Разумеется, мои действия произвели немало шума и ещё больше впечатления на посетителей трактира. Видимо, окружающие никогда не смирятся с тем, что такой человек, как я, способен применить к кому-то грубую силу.       Грэй смотрел на меня со смесью шока и некоторой доли возмущения — страха на его лице не было, пусть я в какой-то степени и ожидал его увидеть. И, может, даже надеялся.       — Мистер, вы пьяны? — раздался голос за моей спиной.       Обернувшись, я увидел одного из посетителей, взгляд которого нервно перескакивал с меня на Грэя.       — Нет, я совершенно трезв, — проронил я.       И зол.       — Тогда не могли бы вы отпустить его?       Надо же, какой вежливый.       — Этого я делать не стану. По крайней мере, пока.       — Боюсь, что я должен вмешаться. Вы можете ему навредить.       — Да что ты? — я усмехнулся и кинул взгляд на Грэя, по-прежнему прижатого к стене: — Как видишь, он всё ещё жив, хотя могло быть наоборот. В каком месте я ему навредил?       — Вы не в себе, — серьёзно произнёс он.       — Да ладно?       Посетитель потянулся ко мне, словно хотел оттащить меня от Грэя, но я перехватил его запястье до того, как он успел это сделать.       — Тронешь меня — и я действительно наврежу кому-нибудь, — угрожающе процедил я, сдавив его запястье, отчего он поморщился. — Например, тебе. Так что если хочешь, чтобы твоя рука осталась целой, настоятельно советую отойти.       Я отпустил его, и он послушался. Но тут вмешался Морис:       — Рэндалл, какого чёрта ты делаешь? Отпусти его сейчас же!       — О, я его отпущу, — огрызнулся я, — когда он перестанет называть меня «этот» и начнёт относиться ко мне уважительно. Он что, считает, что если мне двадцать пять, то об меня можно вытирать ноги, и я ничего не сделаю? — на этих словах я посмотрел уже на Грэя.       — Я не стану относиться к вам уважительно от того, что вы примените ко мне силу, — резонно констатировал он.       — Вот это мы сейчас и увидим, — прищурился я. — Как думаешь, тебе больше пойдёт фингал под глазом или парочка выбитых зубов?       — Рэндалл, да перестань ты уже! — снова вклинился Морис. — Что, чёрт бы тебя побрал, с тобой случилось? Я, конечно, согласен, что он не прав, но это уже переходит все границы!       — У меня свои границы, — отрезал я.       — Даже если так, это ещё не повод для драки!       Я коротко вздохнул и, отпустив Грэя, засунул руки в карманы, чтобы у меня не возникло повторного желания прикончить его на месте. По сути, я не сделал этого только потому, что Морис на самом деле был прав. Если живёшь в Отражении, приходится волей-неволей брать во внимание здешние правила поведения в обществе.       — Не понимаю, как ты с ним общаешься, — буркнул я, садясь обратно за стол.       Морис то ли не услышал, то ли просто решил меня проигнорировать. Вместо ответа он посмотрел сначала на Грэя, потом на меня, и медленно выдохнул:       — Знаете, я в шоке с вас обоих.       Я снова уставился в окно и бросил:       — Этого можно было избежать, если бы он извинился.       — Я не извиняюсь, когда не понимаю, за что, — промолвил Грэй.       — Вы со всеми, кто моложе вас, так разговариваете?       — Нет. Только с теми, кто мне грубит.       — Рэндалл, тебе бы тоже не помешало извиниться, — вновь подал голос Морис.       Я фыркнул:       — За что? За то, что со мной общались как с куском дерьма? За это я извиняться не стану.       — А за нападение вполне стоило бы.       Я расхохотался:       — Нападение? На твоём драгоценном Грэе не осталось ни единого повреждения. Я всего лишь слегка припугнул его, чтобы он понимал, что я могу за себя постоять. Вот и всё.       — Ладно, — Морис вздохнул и скрестил руки на груди. — Пойдёмте прогуляемся, что ли? Может, свежий воздух выветрит из вас остатки агрессии, — он мрачно усмехнулся собственной шутке.       Я согласился, и Грэй тоже не стал возражать.       Дождь к тому времени уже прекратился, но оставил после себя лужи в большом количестве, которые нам всё время приходилось обходить. В какой-то степени Морис оказался прав, и свежий воздух действительно избавил меня от желания убить Грэя на месте.       Я искоса поглядел на него. Пока что этот мистер создавал для меня впечатление не особо приятного в общении человека. Что такого Морис в нём нашёл?       Видимо, что-то да нашёл, если, по его словам, они дружат уже два года. Или сколько он там сказал.       Я решил попытаться наладить с ним контакт и замять инцидент в трактире:       — Ты живёшь далеко отсюда?       Если бы я продолжал демонстративно на него злиться, моё поведение уж точно выглядело бы по-детски. Так что попытка начать разговор в данной ситуации показалась мне лучшим вариантом.       К моему удивлению, он не стал меня игнорировать и ответил:       — Нет. Мой дом в десяти минутах ходьбы от трактира.       — Морис сказал, что ты уже давно живёшь здесь, это правда?       — Да.       — А почему именно тут?       — У меня не было конкретной цели остановиться именно в Тексорами, — признался Грэй. — Я веду, если можно так сказать, кочевой образ жизни.       — Понимаю, — хмыкнул я. — И на сколько ты планируешь здесь остаться?       — Мне здесь нравится, так что уезжать пока не планирую.       Я понимающе кивнул и уставился себе под ноги — как раз вовремя, потому что в паре шагов от меня находилась очередная лужа.       — А ты? — внезапно осведомился Грэй.       Я вопросительно поднял бровь:       — А что я?       — Ты ведь тоже не местный. Что заставило тебя приехать сюда?       Из-за сильного порыва ветра прядь волос упала мне на глаза, и я, нахмурившись, убрал её за ухо:       — Как ты понял, что я не отсюда?       — Ты сам недавно сказал, что Тексорами — маленький город. Здесь почти все друг друга знают. А тебя я вижу впервые.       — Ты прав, — согласился я, хотя не мог об этом судить, поскольку с момента моего прибытия сюда прошла всего неделя. Затем я ухмыльнулся и резюмировал: — Мы как-то незаметно перешли на «ты».       — Ты что-то имеешь против?       — Нет, я и сам не люблю все эти формальности, — хотя мне как принцу Эмбера довольно часто приходилось иметь с ними дело. — Просто констатировал факт.       Мы прошли ещё пару минут. Потом я вспомнил, что так и не ответил на заданный Грэем вопрос, и проронил:       — Скажем так... в месте, откуда я родом, произошло кое-что, к чему мне бы не хотелось возвращаться. Поэтому я уехал. Но у меня тоже не было чёткого плана, куда именно ехать.       Хотел бы я знать, на кой чёрт рассказываю это человеку, которого совсем не знаю и которого недавно хотел прикончить. Но, может, в глубине души мне было нужно кому-нибудь об этом рассказать, несмотря на то, что сам я всячески старался об этом не думать. Я даже толком не озвучивал произошедшее у себя в голове — слишком страшными были бы для меня эти слова.       — Мне жаль, — неожиданно произнёс Грэй.       Я удивлённо посмотрел на него, потом усмехнулся:       — Спасибо.       — Видишь, иногда извинения бывают и не нужны, — он сказал это, обращаясь уже к Морису, который шёл впереди нас.       — Это да, — неохотно согласился тот. — Хотя я по-прежнему с вас в шоке.       — Но ведь в хорошем смысле? — с усмешкой поинтересовался я.       Морис обернулся ко мне:       — Порой ты бываешь невыносим, Рэндалл.       — С этим трудно спорить, но это не ответ на мой вопрос.       Мой друг выдержал двухсекундную паузу, а затем усмехнулся в ответ:       — В хорошем, конечно.