Чёрный Ангел

      Итак, что я имею?       Какой-то маньяк и потенциальный убийца, вероятно, член нашей семьи, который угрожает мне смертью и всячески пытается выставить меня из Рэмбы непонятно зачем. Это раз.       Моя сестра, которой я вроде как доверял, а теперь доверяю уже не так сильно, потому что она может быть причастна к этим письмам — это два. Более сентиментальная половина меня до сих пор не хотела в это верить, в то время как другая половина, циничная и наученная суровой эмберской жизнью, была практически уверена, что за всем этим стоит именно она.       И напоследок, то, что я обязан сидеть в этой Дурэ… прошу прощения, в Рэмбе ещё полгода как минимум — честно говоря, это письмо, будь оно неладно, забрало у меня столько нервов и внимания, что понятия не имел, сколько точно прошло времени. Три недели? Месяц? Полтора месяца?.. Чёрт его знает.       Хорошо, если бы это письмо написали просто, чтобы напугать, без всяких серьёзных намерений. Если бы оно никак не относилось к моей родне, это было бы просто великолепно, поскольку тогда я мог совершенно спокойно наплевать на него и ничего не предпринимать. Но если это кто-то из нашей семьи, то… вот тут-то мне действительно следует опасаться, потому что от них можно ожидать чего угодно.       Я сидел в какой-то закусочной (или как она тут у них называется) и ломал над всем этим голову, попутно жуя какую-то подозрительную рыбу, судя по её виду, жаренную на гриле — хотя я не понимаю, откуда у них под водой гриль. Я был не в том настроении, чтобы рассиживаться и ждать, пока ко мне прискачет автор анонимного письма и выполнит своё обещание, но запах еды, как правило, слегка успокаивает мою душу, словно внушая: «Ничего страшного — подумаешь, маленькая передышка».       Закусочная была небольшая, но её хозяева, судя по всему, знали своё дело: в меню имелось всё, что человеку надо для здорового образа жизни, блюда подавали чуть ли не через пару минут после заказа, с пылу с жару, при этом щедро посолив — в моём случае даже чересчур щедро. Жуя пересоленную рыбу, я размышлял над своей проблемой.       Досадно, конечно, но от идеи отправиться домой через чью-либо Карту мне пришлось отказаться, хоть такой выход и был бы для меня самым простым. По этому вопросу мне уже приходилось ходить к Льювилле и Дейдре, и ни от одной из них я не получил никакой пользы. А других способов достать колоду я не видел.       Да уж, передо мной стояла вроде как дилемма: сбежать, нарушить обещание, данное мной Корвину, и окончательно испортить отношения со всеми жителями Рэмбы, или остаться, тем самым сдержав обещание, но при этом оказаться под угрозой смерти. Впрочем, не факт, что автор того письма и в самом деле намеревается меня убить.       Во всяких пособиях для начинающих писателей обычно упоминается, что у персонажа — обязательно, прямо-таки железно — должна быть какая-то цель. Если у него нет цели, то персонаж этот в большинстве случаев бесполезен, поэтому книжные герои всегда знают, чего хотят, и идут к поставленной цели. Но, чёрт возьми, если бы только в жизни всё было так просто! Потому что я, например, понятия не имел, чего хочу: одна — и, наверное, бо́льшая — часть моего мозга хотела, чтобы этот год поскорее закончился и я мог отсюда слинять, другая хотела понять, что за гад прислал мне то письмо, а третья — просто сбежать отсюда каким-либо способом, наплевав на последствия.       Вообще-то, было бы неплохо остаться здесь ещё на какое-то время — до тех пор, пока я точно не пойму, угрожает мне смертельная опасность или нет. Правда, я не представлял, как это сделать, но перспектива сбегать от опасности, которой, возможно, и нет, меня не очень-то радовала. Так, за этими невесёлыми мыслями, я сидел, жевал свой обед и досадовал, что у них в меню нет кофе.       Кроме меня в закусочной находились только две девушки, сидевшие за соседним столиком — судя по их одежде, это были одни из многочисленных прислужниц Мойры. Я и до этого краем уха улавливал обрывки их разговора, но они болтали в основном о всякой ерунде, типа что сегодня Мойра ела на завтрак или в какое платье была одета леди Изольда. Но потом одна из них сказала второй то, что заставило меня тотчас навострить уши:       — Кстати, ты слышала, что сейчас происходит наверху?       — Наверху? — вторая девушка сидела лицом ко мне, поэтому я увидел, как она в недоумении подняла брови.       — Ну, в Эмбере, — уточнила первая.       Если бы я сейчас смотрел на них, они бы поняли, что я подслушиваю, поэтому я, наоборот, уставился в окно и вместе с этим обратился в слух.       — Да вроде слышала, — отозвалась вторая девушка. — Мне казалось, там всё то же самое. Принц Эрик хочет захватить трон, а принц Корвин старается ему помешать.       — Да, но это ещё не самое интересное. Я недавно услышала, что принц Эрик научился контролировать Камень Правосудия. И теперь он может управлять погодой в Эмбере. Ну, каково?       Если до этого я слышал то, что, в общем-то, и так знал, то эта новость была уже достаточно интересной. Не факт, конечно, что это правда, но и списывать эту информацию со счетов пока не стоит. Но хотя бы в одном та девушка была права: Камень Правосудия действительно позволяет своему носителю управлять погодой. Но одного я не понимал: как, чёрт возьми, Эрик вообще научился пользоваться Камнем, если магия его никогда не интересовала от слова совсем? На все уроки Дворкина он — как, впрочем, и я — плевать хотел, а для управления Камнем Правосудия всё же нужны какие-никакие магические способности.       Магией у нас в семье вообще интересовались только дети Клариссы, а Эрика, как мне казалось, всегда интересовала политика и ничего больше. Так что новость о Камне Правосудия была довольно неожиданной. Но если это правда, то у Эрика будет сильное преимущество против Корвина.       Боже мой! До чего я дошёл? Слушаю сплетни фрейлин и при этом воспринимаю их всерьёз. Страшно представить, что со мной будет, когда я отсижу в Рэмбе весь отведённый мне год. Тогда я, наверное, либо сойду с ума, либо вообще стану совсем другим человеком.       И всё же, эти сплетни был для меня на данный момент единственным источником интересной информации — конечно, до меня и раньше иногда доносились обрывки разговоров, но все они были примерно об одном и том же — думаю, вы и так уже догадываетесь, о чём именно.       Я не успел понять, что думаю о беседе тех девушек, потому что все мои мысли на пару секунд куда-то исчезли, а по всему телу побежали мурашки, как от резкого порыва холодного ветра — хотя никакого ветра здесь, конечно же, не было. Мне было очень хорошо знакомо это ощущение, и я бы никогда его ни с чем не спутал. Оно означало, что в данный момент кто-то пытался со мной связаться.       Я вскочил из-за стола и пулей вылетел из закусочной — кто бы меня сейчас не вызывал, мне не хотелось, чтобы наш разговор кто-то подслушивал. Давил он на моё сознание пока не сильно, словно давая мне выбор, отвечать или нет, поэтому я успел завернуть в подворотню, где как будто никого не было — во всяком случае, на данный момент.       — Да, — сказал я, прислоняясь к стене.       Как только я перестал блокировать попытку вызова, передо мной появилось знакомое лицо — по иронии судьбы это оказался именно тот, с кем я сам хотел связаться некоторое время назад.       — Здравствуй, Рэндом, — коротко вздохнув, произнёс Жерар.       — Привет, — кивнул я, бегло окинув взглядом своего собеседника. Он выглядел почти также, как и в нашу последнюю встречу, не считая совсем небольших изменений, таких, как отросшая борода, растрёпанные волосы и тёмные круги под глазами — похоже, не я один в последнее время страдаю бессонницей. — Неважно выглядишь.       — Знаю. Каин неоднократно мне это говорил, но внешний вид волнует меня сейчас в меньшей степени.       — Что, тоже помогаешь Эрику взойти на престол? — не удержался я. — Тогда понятно, почему тебе не до внешнего вида.       Жерар нахмурился и на секунду отвёл взгляд:       — Я думал, ты обо мне лучшего мнения.       — Значит, не помогаешь?       Он пожал плечами:       — Мне не нравится идея правления Эрика, но и восставать против него я не собираюсь.       — Я думал, сам Эрик тебе тоже не нравится, — вставил я.       — И был прав.       — Тогда в чём проблема?       Жерар снова нахмурился, и в его взгляде впервые за весь наш разговор промелькнуло раздражение:       — Как у тебя всё просто, да?       У меня? Просто? Да у меня всё сложнее, чем вы все можете себе представить, мрачно подумал я. Но вслух этого, разумеется, не сказал.       — А-а, — протянул я, глядя на его лицо, — я понял. Ты надеешься остаться в стороне и не испачкать руки в крови, так? — я сделал паузу, давая ему возможность возразить, но, не получив ответа, продолжил: — Ты же понимаешь, что это невозможно?       — Рэндом, ты что-то знаешь?       — Только то, что Блейз сидит где-то в Отражениях и собирает войска, потому что ему, как и тебе, не нравится идея правления Эрика, — сказал я, припоминая наш разговор с Джулианом, который случился, казалось, уже лет десять назад. — Корвину она тоже не нравится, и я уверен, что он намерен помешать его коронации.       Жерар снова нахмурился, видимо, анализируя услышанное и размышляя о том, можно ли мне верить.       — Если будешь так часто хмуриться, морщины появятся, — попытался я сбавить градус напряжения.       — А где сейчас Корвин? — спросил брат, никак не отреагировав на моё замечание.       — Я не знаю.       — Рэндом, хватит мне лгать! — видимо, у Жерара выдался тяжёлый день, потому что он в принципе редко повышал голос, а сейчас вдруг резко сорвался на крик.       — Полегче, чёрт возьми! — я поднял руки в примирительном жесте и выждал пару секунд, давая ему выпустить пар. — Я действительно не знаю, ясно? Мне самому интересно, где он сейчас, но я ничего о нём не слышал с тех пор, как он покинул Рэмбу.       — Покинул Рэмбу? — удивлённо переспросил брат.       — Да. Ты что, не в курсе?       — Не в курсе чего?       — На Земле Корвин попал в автокатастрофу и заработал амнезию. Недавно я встретил его в Уэстчестере, но в тот момент он не помнил ни черта ни о себе, ни о своей жизни. Он долго это скрывал, и какое-то время я даже ни о чём не догадывался, но в итоге ему всё равно пришлось нам всё рассказать. И тогда…       — Вам — это кому? — перебил Жерар.       — Мне и Дейдре, — неохотно отозвался я.       — Дейдра тоже там была?       — Нет… то есть да, была, но не сразу. Мы наткнулись на неё в Ардене. Люди Эрика взяли её в плен, и Корвин решил, что мы должны поиграть в рыцарей и освободить её, — мне, вообще-то, не очень хотелось вспоминать этот эпизод, но если уж начал рассказывать, то, видимо, придётся рассказать всё. — Потом я предположил, что если он заново пройдёт Лабиринт, это вернёт ему память.       — И вы отправились в Рэмбу, чтобы просить Мойру допустить вас к Лабиринту?       — Точно, — подтвердил я.       — Это было опасно.       — Думаешь, если бы был менее рискованный вариант, мы бы его не попробовали?       Жерар промолчал, и я воспринял это как очко в мою пользу.       — Так что теперь Корвин, вероятно, тоже собирает войска, — подытожил я и снова спросил: — Ты что, не знал обо всём этом?       Жерар покачал головой, вид у него в тот момент был совершенно ошарашенный.       — Я понятия не имел… Когда это произошло?       — Примерно месяц назад, может, раньше. Точно не помню.       Он снова на несколько секунд замолчал, после чего спросил:       — Ты сейчас в Рэмбе?       — Да. Мойра заперла меня здесь на год, так что на ближайшее время я исключён из игры, — я показательно развёл руками. — И я предпочёл бы не объяснять причину, если ты не против.       — Я и не собирался об этом спрашивать.       Мы ещё немного помолчали. Потом я спросил:       — Жерар, зачем ты на самом деле меня вызвал?       — Что ты имеешь в виду? — в очередной раз нахмурился тот.       — Ты ведь со мной связался не просто так. Тебе что-то нужно от меня? Какие-то сведения?       — То, что ты мой брат, уже не является достойной причиной? Я не имею права связаться с тобой просто так? Напомнить тебе, кто всё время связывался с тобой, пока ты находился чёрт-те где и все в Эмбере про тебя и думать забыли?       Я ничего не ответил, потому что он был прав. Жерар был единственным из моих братьев, кто вообще помнил о моём существовании после того, как я ушёл в Отражения. И, похоже, он единственный помнил о том, что мы семья — ненормальная и ужасно несплочённая, но всё же семья. Чёрт…       — Извини, — бросил я.       Он кивнул:       — Ты меня тоже.       — Слушай, я знаю, что это исключительно твоё дело, но я бы всё же посоветовал тебе определиться со стороной.       — Я буду делать то, что лучше для Эмбера.       Что ж, ладно. Это было предсказуемо.       — Что ты сделаешь с информацией о Корвине, которую я тебе дал? Передашь Эрику?       — Нет, я этого не сделаю.       Я вскинул брови:       — Спасибо, конечно, но почему?       — Потому что не хочу становиться причиной гражданской войны.       — А что будешь делать, когда Корвин и Блейз соберут войска и выступят против Эрика? Им ты тоже будешь твердить, что мы семья? Очень мило, конечно, но боюсь, это не сработает.       — Я надеюсь, что этого не произойдёт.       — Не произойдёт? — я не выдержал и расхохотался. — Господи, Жерар, побудь хоть немного реалистом для разнообразия! Это уже происходит. Гражданская война в любом случае будет, и это лишь вопрос времени. Теперь понимаешь, почему выбор стороны так важен? Не пойми неправильно, я уважаю твою позицию, но держать нейтралитет порой бывает чертовски сложно.       — Я знаю. И я готов к этим сложностям, — серьёзно ответил мой брат. Не знаю, почему, но меня возникло ощущение, что он заранее готовился к этому вопросу. — Что насчёт тебя? Ты сам понимаешь, на чьей ты стороне?       — Я уже давно это решил. Если бы не моё заточение, поверь, я бы охотно присоединился к битве. И нет, за Эриком я уж точно не пойду, если ты пришёл просить меня об этом.       — Джулиан упоминал, что беседовал с тобой через Карту по поводу его коронации.       — Было дело, — кивнул я.       — Он сказал, что ты не против.       — Я солгал.       Он внимательно посмотрел мне в глаза, но, очевидно, не найдя там никаких признаков лжи, кивнул:       — Тогда, если я правильно понял, ты планируешь присоединиться к Корвину после того, как тебя выпустят из Рэмбы.       — Именно так.       — А ты можешь сбежать оттуда? — поинтересовался Жерар.       — Технически, но у меня нет такого намерения.       — Почему?       Я пожал плечами, хотя ответ на этот вопрос прекрасно знал.       — Ну, я, вроде как, дал слово, что останусь здесь на весь срок.       — Слово всегда можно нарушить.       — Вот уж не думал, что когда-нибудь услышу такие слова от тебя, — усмехнулся я.       Жерар снова промолчал, и я понял, что он всё ещё ждёт от меня ответа.       — Хорошо. Мнение этого человека для меня очень важно. Я не хочу нарушать слово, которое ему дал, и тем самым подрывать его доверие. Достаточно весомый для тебя аргумент?       — Вполне, — кивнул он.       Я помолчал ещё пару секунд, ожидая, что он начнёт задавать уточняющие вопросы. Но он больше ничего не спросил, и за это я был ему благодарен.       — У Эрика даже права на трон нет, — продолжил я наш разговор. — Он был рождён вне брака, а следовательно, Корвин — первый законный претендент на престол.       — Он не старший, — возразил Жерар. — Бенедикт…       — Бенедикту трон не нужен, это всем известно, — перебил его я. — Но прав на престол и у него, и у Корвина в любом случае больше, чем у Эрика. Так и передай Джулиану, если хочешь.       — Я уже говорил, что связался с тобой не для того, чтобы что-то кому-то передать, — сухо произнёс мой брат.       — Я помню, — не стал спорить я. — Я просто высказал своё мнение обо всём этом.       — Хорошо. Но я всё же надеюсь, что ты не собираешься высказывать его Джулиану.       — Конечно, собираюсь. Как только уйду из Рэмбы, сразу же прискачу в Эмбер и буду на каждом шагу объявлять, что Эрик занял престол незаконно. Мне же больше делать нечего. Хотя, знаешь, я сомневаюсь, что он вообще сумеет его занять.       Договорив, я посмотрел на своего собеседника и, увидев его лицо, рассмеялся:       — Да успокойся, я пошутил! Жерар, мне кажется, тебе надо перестать относиться ко всему так серьёзно.       — А тебе, наоборот, не помешало бы избавиться от легкомыслия, — парировал тот.       — Может, моё легкомыслие — это просто маска, которая помогает мне избавиться от завышенных ожиданий окружающих.       — Пояснишь?       Я пожал плечами:       — Ну, если ты хочешь привлечь внимание, то тебе надо безупречно выглядеть и вести себя также. А если ты намеренно изображаешь идиота, то от тебя ничего не ждут, не замечают и вообще не считают угрозой. Ты можешь смотреть, слушать и делать выводы и при этом оставаться в тени, не прикладывая к этому никаких усилий. Это же очень удобно, согласись?       — Хочешь сказать, что ты всё время придерживаешься этого… — Жерар на секунду замолчал, видимо, подыскивая нужное слово, — метода?       — В общем, да, — кивнул я и улыбнулся: — Между прочим, он всегда безотказно работает.       — И учитывая то, что ты рассказал, как думаешь, есть ли вообще кто-то, кто знает тебя настоящего?       А вот это был очень хороший вопрос, который меня самого, правда, до определённого момента совсем не тревожил. Но сейчас, когда его озвучил Жерар, я почему-то впервые серьёзно об этом задумался. Кто из моих знакомых мог знать меня настоящего? Именно меня, а не иллюзию, которую я сам себе создал?       Льювилла? Когда-то, может, она действительно видела какую-то часть настоящего меня, но сейчас — точно нет. Я даже не был уверен, можно ли ей теперь доверять.       Жерар? Вряд ли. Конечно, мы с ним скорее в хороших отношениях, чем наоборот, и порой мне даже кажется, что ему можно доверять, несмотря на его излишнюю подозрительность и склонность к поспешным выводам, но всё же… мы с ним не настолько близко общаемся.       Бранд? Вот уж не знаю. Мы с ним общались пару раз, и однажды он даже нарисовал мой портрет — получилось, кстати, вполне неплохо, — но этого определённо недостаточно.       Флора? Ужас какой, даже думать не хочу об этом.       Виала? Глупости, мы с ней знакомы всего месяц — примерно, — и она ничего обо мне не знает, не говоря уже о том, чтобы знать меня настоящего.       Корвин? Чёрта с два.       Перебирая в уме всех своих знакомых и отбрасывая их одного за другим, я неожиданно вспомнил Мориса и Грэя. Я жил в Тексорами всего несколько лет, но за это время, как бы странно это не прозвучало, они стали мне очень близки. И им я доверял, в отличии от большинства моих родственников.       Я посмотрел на Жерара, который всё это время хранил молчание.       — У меня были друзья из одного Отражения. Я думаю, что они могли знать.       — Понимаю, — кивнул брат. — Наверное, они были тебе дороги?       — Да, и даже очень.       — Расскажешь мне о них?       Я на всякий случай огляделся, проверяя, не наблюдает ли за мной кто-нибудь, но ничего подозрительного не заметил. В принципе, можно и рассказать. Тем более, я знал, что Жерар не из тех людей, которые спрашивают что-то из вежливости. Если он спросил, значит, ему это действительно интересно.       — Ладно, — кивнул я, собираясь с мыслями. — Надеюсь, ты не против, если этот рассказ будет долгим.