Мы – созвездие дураков

      «Сердце Бога находится в храме Наруками у госпожи Яэ.

Конец доклада.»

      Скарамучча аккуратно свернул доклад, положил его на стол и откинулся на спинку кресла. Солдаты Инадзумы его радовали: приказы выполнялись быстро, лишних доставучих вопросов никто не задавал, все доклады на планёрке оказывались чётко и по делу. Следующим днём он вызвал одного из подчиненных командующих: — Как много солдат сопротивления погибло в результате использования наших Глаз Порчи? — Уже треть от общего состава Сопротивления. — Отлично. Выдайте сопротивлению расположение фабрики. Пусть их разведчики «случайно» узнают про то, где она находится на карте. Проследите, чтобы Люмин отправилась на фабрику. Одна. Если кто-то пойдёт с ней — убейте его. Препятствуйте её продвижению по фабрике, но не слишком сильно, она должна дойти до главного зала. Как только Люмин выйдет за пределы лагеря — тут же передайте моё письмо Госпоже Яэ. — Слушаюсь. Могу идти? — Иди. — Скарамучча тяжко выдохнул.       В письме оказался оглашен шантаж: жизнь Путешественницы в обмен на Сердце Бога. Скарамучча не мог быть на 100% уверен, что она согласится, но чувствовал, что Яэ нуждается в способностях Люмин.       Среди прочих бумаг на столе лежало другое письмо с подписью: «Лично в руки Сказителю. Уничтожить после прочтения.» Открывать его Предвестнику совсем не хотелось, отправитель — не самый приятный человек. Но рано или поздно это сделать придётся.       «Надеюсь, ты достал Гнозис. У меня всё готово, осталось только Сердце Бога. Ты ведь его так хочешь. Зачем же тогда отдавать? Я могу сделать из тебя бога, но тебе нужно поторопиться, мудрецы ждать не хотят. На это письмо можешь не отвечать. Ожидаю твоего появления в Сумеру как можно скорее. Через неделю моё предложение аннулируется.

Жду тебя, мой лучший эксперимент.»

      Скарамучча поджёг письмо вспышкой ярко-фиолетовой молнии, держа его в руке, и то рассыпалось в прах: «Тварь. Надеюсь, ты сдохнешь в муках!»

***

      Вечер. Утёс Звездолова. Никого. Астролог сегодня не пришла. Скарамучча ждал её несколько часов, но она так и не появилась. Ни на Пике Буревестника, ни на Озере Звездопадов её тоже не оказалось. Солдаты были в панике, ведь если они не найдут какую-то девчонку по приказу Предвестника — лишатся головы. А Астролог тем временем мирно спала дома.       Дверь к ней оказалась привычно заперта. Из форточки на улицу струился прозрачный тюль. Её дом — это последний оставшийся вариант. Скарамучча тихонько запрыгнул в окно кухни. На цыпочках пролез в зал. Кромешная тьма. До кукольных ушей Скарамуччи дошел кашель. Громкий, хриплый. Мона заходилась в кашле в собственной спальне, лежа в кровати и свернувшись калачиком. Скарамучча от вида её в подобном состоянии потерял дар речи, рванул вновь на кухню, налил в стакан воды и отнёс его Моне. — Пей. — Мона молча приняла воду, не успев даже осознать, что произошло. Поперхнулась и вновь закашлялась. Скарамучча мягко постукивал ей по спине, поглаживая, пока кашель не стих. — Что ты здесь делаешь? — Протирая глаза, спросила она. — Воду тебе принёс. — Буднично, как ни в чём не бывало, сказал он. — Повторю вопрос… — Мона вновь зашлась в кашле. — Что ты делаешь в моём доме? Как ты вообще вошёл?! — Ты окно не закрыла. Вот тебя и продуло. Принесу сейчас чай. — Так же буднично Скарамучча поднялся, пошёл на кухню, закрыл окно, поставил чайник. Пока тот грелся, Предвестник сходил за мёдом. Горячий чай с мятой и мёдом должны поставить на ноги глупую колдунью в считанные часы. Моне же было настолько плохо, что она оказалась не в силах обращать внимание на странности, происходящие в её квартире.       В доме царила тьма, лишь огонёк маленькой лампы на столике рядом с кроватью мягко дрожал тёплым светом. Скарамучча помог Моне сесть. Та была горячей настолько, что кипяток в кружке казался льдом. Мона сделала несколько глотков и вновь закашлялась. — Отстань. Сейчас посплю и всё пройдёт. — Прохрипела она. — Заткнись и пей. Не вынуждай меня поить тебя силой.       Девушка действительно заткнулась и продолжила пить, сильнее укутываясь в одеяло. Скарамучча достал из шкафа плед и накинул его сверху. — Знаешь, в Инадзуме сейчас очень неспокойно. Гражданская война, сошедший с ума Архонт… — Парень поставил на стол пустую чашку, подоткнул одеяло, поглаживая Мону по спине. — Не волнуйся, если я надолго пропаду, со мной всё хорошо. Вскоре многое изменится… — Он не мог быть уверен, слышит его Мона или уже уснула, но он продолжал. — Мне предстоит ещё одна командировка. Пока не могу рассказать. Спи, а я посижу тут до утра, чтобы тебе не стало хуже.

***

      Ещё совсем немного… Несколько часов и Гнозис будет в его руках. Тело будто распирало изнутри от предвкушения. Надо подготовить гостям «тёплый приём». Повторить все указания, расставить всех «актёров» на сцене. Умрут — так умрут, главное, чтобы не испортили план.       Ещё час. Час, и Люмин будет тут. На фабрике… она придет сюда, думая, что спасёт своих умирающих друзей из Сопротивления, вот только даже не будет подозревать, что это всё был план. Только бы Госпожа Яэ успела… «Если бы не Гнозис, я бы её убил! Сжёг бы всю эту проклятую страну!»       Путешественница здесь. Прекрасно. А Яэ? Придётся тянуть время… — Тебе всё-таки удалось найти это место. — Центральный зал фабрики. Он будто был создан для этого шоу. Фиолетовый дым струится по полу. Как же раздражает то, что всё происходящее сейчас Предвестник не может контролировать. Нельзя дать ей отключиться раньше времени. Нельзя дать ей вступить в драку… нужно лишь просто тянуть время до прихода Яэ. — Молодец. — Люмин сразу же приняла боевую стойку. Как мило. Уголки губ Сказителя слегка приподнялись, но глаза остались такими же холодными. У неё совершенно не было шансов на победу. — Стоило сказать пару слов, а у вас уже такой вид, будто хотите зарыть меня в землю. — Вы даёте глаза порчи сопротивлению! — Рука Люмин почти коснулась рукояти меча. — О, так вот в чём дело. думаю, случилось небольшое недоразумение. Я понимаю, как это может выглядеть со стороны, но я просто выполняю приказы. Главный здесь не я. Ты ведь у нас такая крутая, да? — Наигранно слащавый голос резко сменился холодом. — Вперёд. Взять их! Эх, ты… Заводишься из-за такой мелочи. Ты изменилась… ты слабеешь. — Никакие это не мелочи! — Паймон пряталась за спиной Люмин, прижимаясь к той, как к последней спасительной соломинке, пока на них нападали солдаты Фатуи. — Ну а что тогда? Так устроен мир. Человеческая жизнь — что сорняк. Они всё равно бы умерли, хоть с Глазом Порчи, хоть без него. С ним они хотя бы смогли воплотить свои надежды в жизнь. Ты хоть понимаешь, насколько для нас ценна Охота на Глаза Бога? На её осуществление ушло немало сил. Естественно, этот указ нам крайне выгоден. Но теперь наш тяжелый труд начал окупать себя. Сей вражду, и рынок для Глаз Порчи готов. Пусть сила приманивает слабых, которые её жаждут… За скромную цену они почувствуют себя на вершине мира. Жизнь в обмен на безграничную силу… Выгодная сделка, не находишь? — Значит, — Паймон настолько удивилась, что потеряла равновесие и чуть не получила пулю от одного из стрелков, — указ об Охоте вышел из-за Фатуи? Так с самого начала это всё были вы… — Извне Инадзума кажется неприступной, но внутри… это страна возможностей. С небольшим усилием мы разрушим её изнутри. В вечности время простирается очень далеко, но каждое мгновение становится донельзя хрупким. Взять, к примеру, вашего друга из Сопротивления. — Мерзкая ухмылка. Да, Люмин в бешенстве. Нужно задеть у неё как можно больше болевых точек. — Ему уже не помочь. Он безнадежен. Как пузырек на воде. Прекрасен, но неуклонно идёт к разрушению. — Люмин! Остынь! — Последняя попытка Паймон успокоить подругу. Фиолетовый дым. Солдаты будто растворились в нём и исчезли. Люмин падает на пол. — Да, вот так! Дай гневу поглотить себя… — Зал наполнил отвратительный смех Сказителя. У него всё получилось. Минута в минуту. — Эта фабрика наполнена ненавистью богов и она питается твоим гневом… — Ох, что происходит?.. — Паймон судорожно трясла подругу, но тщетно, та уже была не в силах подняться. — Вставай!       Послышался мягкий, еле слышный стук каблуков. — Ты меня ждал? Как мило. Что бы ты делал, не приди я? — По ту сторону протяжного коридора показалась сама Яэ Мико. Она наконец-то пришла, и Предвестник ухмыльнулся. Всё идет, как по маслу. — Ты не могла не явиться. Без Путешественницы твой план невозможен. — Милый, разве знаешь мой план? — Несложно догадаться. Хочу поскорее разойтись и уехать отсюда. Дальше я никак не буду лезть в дела Инадзумы. Идёт? — Сказитель вытянул руку вперёд, ожидая, что она передаст ему Гнозис — это единственное, что заставило Скарамуччу вновь переступить границу этой до жути противной ему страны. — Вполне.

***

      Алые закатные лучи заглядывают в окна. Мона проснулась от накрывшей её тревоги, буквально вскочив с кровати, она сразу же рухнула обратно. Голова кружилась, болела. Ещё одна попытка встать не обвенчалась успехом. «Что-то случилось. Мне нужно выйти на улицу. Мне нужны звёзды.» Тревога накрывала девушку всё сильнее. Мона развернула астролябию для телепортации, но та покрывалась рябью, грозясь лопнуть. «Плевать.» Всё так же в одеяле и домашней одежде девушка переместилась из своей комнаты и рухнула на траву Утёса Звездолова. «Мне нужны звёзды.»       Ещё не сошло закатное марево, звёзды только-только начали поблёскивать на небосводе. С моря дул пронизывающий ветер, от чего Астролог сильнее куталась в одеяло, а тело у неё дрожало. Температура всё ещё была высокой, виски пульсировали так больно, едва не доводя Мону до потери сознания. Но Астрологу нужны звёзды… нужны ответы. «Что-то произошло. Что-то не так.» Мона всё ещё сидела на земле, пытаясь привести себя в чувство и понять, что именно её смущает. В итоге решила просто довериться звёздам и глянуть, что они покажут.       Созвездие Пилигрим. Падение звезды. Обман. Образы настолько размыты… «Тааак… Пилигрим — это Мерзкий Фатуи» — ноги не держат, потому Мона вновь падает на землю, — «Падение звёзд… думаю, это про метеоритный дождь» — внезапно небо будто прояснилось, и звёзды ответили на зов, после чего всё стало ясно.       Тот, кто всегда был рядом со Сказителем, та самая «невидимая длань»… Фатуи не было никакого дела до метеоритов, это он отправил Сказителя в Мондштадт, чтобы окончательно его деморализовать. Окончательно сломить его волю. Убедить, что кто-то свыше всем управляет, в том числе и самим Сказителем. Но… что ему нужно?.. Почему нить Мерзкого Фатуи та к сильно истончилась?       Вместо ответа на вопрос звёзды лишь показали смерть Люмин от рук Сказителя.