Вот попал, так попал...

— Альмонд, блять! — орет Лео на всю округу, спускаясь по ступенькам особняка с большим животом наперевес. Он покачивается со стороны в сторону при ходьбе, как упитанный пингвин. — Ты что наделал?! Альфа выходит из повозки, повернувшись на супруга. Тот только вернулся из столицы, куда отбыл на суд над Росом Ланеном. Альмонд улыбается, строя из себя невиновного. Он обворожителен в своей белой рубашке с подтяжками, его темные волосы слегка отрасли, лицо загорелое. Но внешний вид мужа не спасает его от гнева разозленного Лео. — А если тебя заподозрят?! Ты же обещал мне, что не будешь мстить! — омега уставляет руки в бока, смотря грозно. Одежда топорщится из-за круглого живота. — Мы договорились, что Рос будет мучиться до конца жизни! — Ну так он мучился до конца жизни. Просто жизнь оказалась короткой, — оправдывается с улыбкой Альмонд и увиливает от кулачков бешеного беременного супруга. — И кто этому поспособствовал? А если Дайко обвинит тебя?.. — Меня не заметили. — А с Бетси ты что сделал? Куда он пропал? — негодует Лео, на тушку Бетси у него были личные планы. Но увы, тот бесследно исчез по пути в монастырь, куда его сослала родня. — Король точно тебя заподозрит! — Нет тела, нет дела, — улыбается кровожадный мститель. Лео выдыхает сквозь зубы, ему придется смириться с тем, что муж вмешался в его планы и преждевременно избавился и от Роса, и от Бетси. Причем, первого на днях суд лишил титула лорда Земель Тюльпанов и приговорил к трем годам в темнице. Но такой исход не порадовал Альмонда: и альфа отомстил за опороченную честь возлюбленного супруга своими руками. По слухам тело растерзанного Роса нашли в его же тюремной комнатке, и никто не видел жестокого убийцу, никто не знает, кто это мог быть. Да, Альмонду лучше не переходить дорогу — с виду он милый, спокойный и улыбчивый, а когда дело доходит до мести — никого не простит. — Только не говори мне, что следующие — мои родители, — зыркает Лео. Альфа загадочно помалкивает. Обнимает его, целуя в щеку, кладет большую ладонь на живот. — Как чувствует себя мой наследник? — разговаривает Альмонд с животом. Ребенок в ответ пинается. — О, Господи, — закатывает глаза Лео. — Твой сын будет таким же кровожадным, как ты. Он мне скоро ребра поломает своими танцами! Жду не дождусь, когда он наконец вылезет наружу… — Милый, — смеется альфа, привыкший к подобным выражениям. — Ты полюбишь его. А я уже его люблю. Да, малыш? Ты же меня слышишь, — продолжает поглаживать живот. Лео уже на последнем сроке, и он еле передвигается. По всем признакам у него будет альфа. Причем, крупненький, сильный. У Хартов скоро появится наследник. Но это сущее мученье, вынашивать ребенка, когда твое истощенное тело к этому не готово! Лео до сих пор тошнит по утрам, он не может толком поесть, спину ломит, спать неудобно, сексом заниматься нельзя, он постоянно злой! Он мечтает только об одном — родить и отрезать мужу яйца, чтобы тот не сумел заделать ему второго… Лео не сможет полюбить существо внутри себя. За эти месяцы он так и не смирился с пузожителем внутри, а ведь на дворе конец лета: скоро рожать. Он планирует спихнуть ребенка на муженька, нянек и кормильцев, а сам продолжит жить, как прежде. А вот Дилис, напротив, души не чает в своем маленьком омежке, которого назвали Тео. Где-то с неделю после родов Дилис избегал малого, но после начал сам кормить его грудным молоком, качать на руках, что-то ему петь, убаюкивая. И со временем стало ясно, что между ними образовалась крепкая связь. Только вот Лео такое не ждет, как ни крути, в отличие от него Дилис изначально любил детей и умел о них заботиться. Доковыляв обратно в свою комнату, он садится на диван, разминая затекшую спину. Все вокруг радуются, что скоро родится альфочка, а вот Лео не до веселья, он думает, как бы не помереть с такими темпами. В прошлой жизни он не думал, что беременность может быть настолько обременительной. Оказывается, это настоящий подвиг, воспроизвести на свет маленького человека. — Блин… ну хватит меня добивать, боксер недоделанный, — жалуется Лео, почувствовав довольно сильные толчки и даже легкую боль, которой он не придает значения. — Омег бить нельзя! Он бурчит себе под нос и вздрагивает, когда видит вошедшего Дилиса. Тот несет в руках ларец, в котором хранит вышивку, клубки с нитями, иголки, пяльцы и ткань. В этот раз омега расшивает пеленку для будущего наследника Хартов. — Выглядишь неважно, — комментирует Дилис, усевшись рядом и достав вышивку. А вот сам омега расцвел, розовощекий. Фигура стала еще аппетитнее, бедра округлились. Волосы блестят, кожа лица чистая, ни единого изъяна. А вот Лео кажется, что он сам помирает с каждым днем все больше, становясь похожим на иссохшее чудовище: под глазами синяки, волосы выпадают, руки трясутся. — Если сдохну, выкорми моего убийцу, — тыкает себя в живот. — Ты не умрешь, — качает головой Дилис и кладет руку поверх его, поглаживая по животику с улыбкой. — Я в любом случае буду кормить его своим молоком. Ты и так истощен, нельзя тебе его вскармливать, тебе самому нужно будет набираться сил. Я с помощью кормильца выкормлю его, будет здоровый, крепкий. У Тео появится брат… Интересно, каким он будет? Наш Тео похож на Альмонда, несмотря на то, что он крохотный и хрупкий. Лео не любит разговаривать с Дилисом о детях, но терпеливо выслушивает его каждый раз, стараясь с пониманием отнестись к каждой чуждой ему фразе. За эти месяцы они двое много ссорились, в основном из-за того, что Лео матерился при Тео. Вторая частая причина — ревность, Дилису постоянно кажется, что Лео хочет пойти налево, и тот выкатывает ему за это скандал. В общем, не все так гладко, но тем не менее, они быстро мирятся. Альмонду, бывает, тоже достается, но в отличие от омег, альфа более уравновешенный, неконфликтный. На провокации не реагирует, сразу обнимает и целует: знает, чем угомонить. В их союзе Альмонд самый эмоционально адекватный, когда как Дилис — истеричка, а Лео провокатор. Но зато им весело вместе, страсти не угасают. За конфликтами идет бурное примирение в постели. — Ты решил, какое имя у него будет? — продолжает тему детей Дилис, прислонив голову к плечу Лео. — Альмонд очень долго ждал его появления. Назову сына в его честь, пусть радуется. — Альмонд младший? — усмехается омега и трется щекой о его плечо. — Прекрасно… Муж будет счастлив. ...Роды начинаются под утро — Лео просыпается от первых схваток, у него отходят воды. Самое болезненное во всем процессе — именно схватки. И до этого момента Лео подумать себе не мог, насколько это больно. До вечера периоды покоя между схватками сильно сокращаются, и начинается сам процесс появления дитя на свет. Рядом с ним находятся десятки слуг и лекарей. А из-за его диких криков, проклятий и матов прибегают муж и супруг, оба находятся рядом до конца, боясь его потерять. В какой-то момент раздается детский плач. Обессилев, Лео теряет сознание, так и не взглянув на того, кого воспроизвел на свет. Ему даже кажется, что он умирает. Кажется, что возвращается в тело барыги. Но нет, это иллюзия… Просыпается он в своей постели, бережно укутанный одеялом, несмотря на то, что в комнате стоит летняя духота. Он прокашливается, заметив рядом с собой виновника торжества. — Козлина… кастрирую! — хрипит Лео, приподнявшись. Ему все еще больно. — Не хочешь подержать на руках сына? — улыбается Альмонд, приблизившись, целует его любя в лоб. — Спасибо за него… Он такой славный. Он не отвечает, замечая боковым зрением рядом с кроватью колыбель, а у распахнутого настежь окна Дилиса, на руках у которого спит младенец. Омега поворачивается на него, подходит. Садится на постель, подает сына, уложив ему на грудь это крошечное существо. Но ребенок так сильно измучил его за всю беременность и роды, что теперь Лео не чувствует к нему ничего положительного. Но рукой накрывает, слегка погладив по инерции маленькую ручку. Он уверен, что Альмонд и Дилис будут любить его сына вместо него. И, возможно, со временем Лео сам его примет. Все же, он не хочет повторять пример собственного папы-эгоиста, который в прошлом покалечил ему жизнь своим равнодушием. Альмонд и Дилис заботятся о Лео, окружив вниманием, поддержкой, они понимают, насколько тяжелым бывает послеродовой период. Они не дают ему впасть в уныние и замкнуться в негативных мыслях и чувстве вины. Дилис берет вскармливание альфочки на себя, теперь он кормит грудным молоком и Тео, и Альмонда младшего. И, вроде бы, все не так уж плохо… Через несколько дней Лео осматривает лекарь, тот делает неожиданный вердикт: — Роды прошли тяжело… боюсь огорчить вас, господин, но у вас больше не будет детей. Скорее всего, вы никогда не забеременеете. — Слава тебе, Господи! Хоть одна хорошая новость! — Лео возводит взгляд вверх с благодарностью и огромным облегчением. Больше не придется мучиться, рискуя собственной жизнью. И даже яйца быку-осеменителю отрезать не надо. Он может спокойно заниматься сексом, не переживая о том, что в животе заведется зигота. ...Проходят дни, за летом наступает осень. Лео начинает ценить спокойствие и затишье, наступившее в его жизни. Больше ему не хочется приключений, его вполне устраивает обстановка, которая есть у него сейчас. Он продолжает помогать мужу в его делах, наводит порядки в его кабинете. Дилис занимается детьми. Альмонд тоже много времени уделяет долгожданным деткам, пылинки с них сдувает, чтобы не дай Боже они не заболели. Один Лео не превращается рядом с ними в лужицу из-за умиления. И нет, его больше не раздражает детский плач, крики, он может подержать их на руках, укачивать, но увы, в душе ничего не екает. Он думает, что, возможно, осознание себя родителем, ответственным за то, каким вырастет твой сын, придет со временем. Все же, папин пример Лео повторять не собирается. На дворе теплая осенняя пора, время сочных фруктов, ярких цветов и последних жарких дней. Они всей семьей решили устроить пикник в саду. И пока дети спят рядышком, Дилис сидит на софе у куста осенних роз и позирует — Альмонд же пытается его нарисовать. Альфа неплохо рисует, у него талант, правда, занимается он этим редко — у лорда Земель Роз полно обязанностей. Но сегодня выдался свободный денек. Лео наблюдает за тем, как муж наносит краски на холст. Попутно он поедает виноград и поглядывает на спящих в переносных колыбелях детей. Несмотря на то, что Тео родился раньше Альмонда младшего, второй по размерам уже его обогнал. Альфочка на удивление спокойный, мало плачет, любит поспать и поесть. А вот Тео очень громкий — точно, как его папочка. Видно сразу, кто каким будет в будущем. Наверняка, у Альмонда и Дилиса еще будут общие дети. Но Лео очень рад, что ему не придется рожать самому. Роды не пошли ему на пользу. Они подкосили его здоровье, едва не убили, ребенок, будучи в утробе, высосал из него все жизненные силы. Лео постепенно восстанавливается, он немного поправился, теперь хотя бы ребра не торчат, как у скелета, обтянутого тонкой кожицей. Его хорошо кормят, обеспечивая и мясом, и фруктами. А так же вкусным красным вином многолетней выдержки. Лео встает. Взяв гроздь винограда, он подходит к альфе, берет виноградинку и кормит его, прислонившись к крепкому плечу. Он смотрит на холст, потом на позирующего Дилиса. Выходит неплохо. — А ведь красиво, — кивает Лео и отламывает от гроздья виноградину. Подносит ко рту альфы, и тот съедает ее, облизав пальчики. Этот жест кажется интимным. Лео ждет, когда же наступит вечер, чтобы они втроем могли немного поразвлечься. — Благодарю, мой милый, — кивает Альмонд и наклоняется, поцеловав его в макушку и шумно вдохнув запах. — Не отвлекайся, у меня спина уже затекла! — возмущается на фоне Дилис, сидящий в довольно неудобной позе. — Долго еще? — Ты сам захотел, чтобы я тебя нарисовал, запасись терпением, дорогой, — улыбается альфа, и Лео заражается его улыбкой. У них своя идиллия. И Лео свято верит, что это не кончится. Сон-видение не осуществится — их судьбы изменились. Да, будущего Лео больше не узнать, но зато он уверен, что если на пути встретятся трудности — он не опустит руки. Будет бороться, потому что ему есть ради чего жить и есть кого защищать. Он смотрит на Альмонда, после на Дилиса. Эта любовь настолько сильна, что она будет жить вечно. Даже после их смерти, даже в следующих жизнях. Их пути будут пересекаться снова и снова — во снах или наяву. Лео в это верит. Он переводит взгляд на небо и шепчет сам себе: — Я все исправил, Кай. Надеюсь, теперь ты будешь счастлив.