Пассивный ты актив

⋆ ˚｡⋆☆˚ 🥧 ˚☆⋆｡˚ ⋆⋆ ˚｡⋆☆˚ 🥧 ˚☆⋆｡˚ ⋆

На улице ещё хорошо видно, поэтому свет не спешат включать. Время только близится к вечеру, небо наливается фиолетовым оттенком перед закатом, а они на довольно высоком этаже, чтобы любоваться данной красотой. В бокалах с широким плоским дном играет с солнечными лучами розовое вино. Торт буквально тает во рту, лёгкий и вкусный — восхитительный не только на вид. Юнги пьёт неспеша, а отрезанный кусок не ест, желая не набивать желудок, только попробовал. Наблюдая за этим, мысли постоянно возвращаются к одному, из-за чего тоже в рот ничего почти не лезет, хотя торт очень вкусный определенно. — Обычно ты пьёшь и ешь со мной без стеснения, — говорит Чимин, перекатывая вино по бокалу и глядя на то, как Мин немного отпивает. — Ты тоже мало ешь, словно ждёшь другую сладость, — акцентирует на замеченном Юнги, ставя бокал на стол и всматриваясь в глаза напротив. — Я не против ею стать, — добавляет, выждав длинную паузу. Чимин приостанавливает дыхание, замирая в движениях, только сладкое вино в бокале продолжает медленно кружиться. Видит, как на чужое лицо крадётся ухмылка, которую пытаются удержать. Всё. Он сдаётся и выходит из игры. — Если заводишь меня с самого утра, чтобы свести с ума ради расплаты, у тебя выходит, — честно признаётся Пак без доли шуток. — Ощущаю себя капец каким извращенцем, и не могу отогнать мысли о сексе. Самодовольная улыбка тут же красит лицо Юнги. Кажется, именно этого и добивался. Но, поднимаясь с места, улыбаться перестаёт, молча подходит к Чимину, забирает из руки бокал, отставляет, тарелку с недоеденным куском торта тоже убирает в сторону. Тот внимательно следит за действиями, а когда Мин втискивается в узкое пространство между ним и столом, раздвигает ноги широко, даёт место и выжидает, смотрит в глаза, приподняв голову. Оперевшись ягодицами на самый край стола, Мин начинает расстёгивать рубашку, не разрывая зрительного контакта. — Я не просто так, — видит, как глаза Пака мечутся от лица к высвобождающим из петель одна за другой пуговицы пальцам. — Действительно хочу стать лакомством, которым ты утолишь разгоревшееся желание. Несколько секунд Чимин ждёт, после гулко сглатывает и поднимается, смотрит в глаза, шумно вдыхая. Юнги останавливается на нижних двух пуговицах, оставляя не расстёгнутыми, пытается прочесть чужой взгляд, руки заводит предусмотрительно за спину, опираясь на стол. Губы накрывают быстро жарким поцелуем, а Мин только в данный момент осознаёт, что случайно вмазался кончиками пальцев в крем торта. Нужно было всё абсолютно убрать в сторону, а не только тарелку перед Чимином и бокал, чувствует, что ещё раз обязательно вляпается. Но а пока пухлые требовательные губы заставляют сосредоточиться на них и ни на чём больше. Пак целует напористее и напористее, ведёт, полностью забивая собой голову, напирает, нависая сверху, Юнги отводит руки дальше, больше склоняется к столу, вновь затрагивая торт, мычит из-за этого в губы, а Чимин обхватывает рукой талию, удерживая, прижимаясь теснее, и, о Боже, Мин ощущает выразительное возбуждение. Острый язык Пака ласкает игриво губы, не пробираясь пока дальше. Тело само прогибается в спине под воздействием охвативших сильных эмоций — у них случится первый в их отношениях секс, что не может быть не волнительно. Тела непроизвольно трутся друг о друга, а Юнги покрывается мурашками, ощущая бедром, как твердеет член Чимина с увеличивающейся концентрацией возбуждения в атмосфере. Попав тоже под влияние сильного возбуждения из-за реакции чужого тела, Юнги одной рукой обхватывает за шею, углубляя поцелуй. Показывает, что желает ощутить больше, зная, что Чимин должен понять. Их языки ведут свою мокрую игру, а Пак подхватывает инициативу. Пробирается руками под не до конца расстёгнутую рубашку и ведёт лёгкими прикосновениями вдоль спины, собирая пальцами всех мурашек, которые вызывает. Мин прогибается сильнее и крепче держится за мускулистую шею, не замечает, как ноги его раздвигают шире, размещаясь прямо между. Чимин прижимается пахом к его, делает медленные движения, создавая трение, и член Юнги дёргается пару раз подряд. Мужчина мычит тихо, подаётся второму навстречу, двигает бёдрами, показывая, что ему нравится. Чимин целует так, что со временем дышать становится трудно. Языком обласкивает абсолютно всё, выводит кончиком узоры и, Юнги кажется, скоро достанет до горла. От таких действий, чувство, что его трахают, хотя на деле только начинающаяся прелюдия. Ладони блуждают по телу, исследуют, выискивая чувствительные места. Не понятно как, но Чимин умудряется замечать реакцию на прикосновения, в то время, как Мин почти полностью сосредоточен на том, что творят с его ртом, а ещё на дыхании — нужно напоминать себе не забывать дышать. Находя особые зоны, Чимин трогает повторно, чтобы проверить. Юнги не стесняется реакции, даже позволяет себе стонать в поцелуй, чтобы Пак точно знал, где приятно. Мин не замечает, когда расстёгивают штаны, только когда руки Чимина оказываются под тканью и сжимают голые ягодицы, прижимая плотно к себе, заставив привстать со стола, мозг определяет данную информацию. Пак разрывает поцелуй, рвано выдыхает в губы, а Юнги приоткрывает глаза, не упуская возможности рассмотреть разгоряченное лицо и поглощённые желанием глаза. — Ты реально был на работе без белья? — спрашивает Чимин шёпотом и чуть не захлёбывается свободным доступом к кислороду. Глаза Юнги сами закатываются. Неужели Чимина это настолько сильно беспокоило целый день? Ну и извращенец. Но становится дико интересно, как именно себе он представлял. — Господи. Зачем ты об этом думаешь вообще? — задаёт чисто риторический вопрос Мин и притягивает обратно для поцелуя. Чимин отвечает, но в следующее мгновение больно прикусывает губу, вызывая протяжной стон. Вновь отстранившись, Пак стягивает штаны Юнги с худых ног, бросает их на стул и отодвигает тот небрежно, чтобы не мешал. — Сам заставил меня об этом думать. Из них двоих Мин уже почти полностью голый. Рубашка удивительно держится на острых плечах и не сползает. Чимин похоже не собирается её убирать, а Юнги пофиг, потому что пухлые губы вновь впиваются жадным поцелуем, а ещё его подхватывают под бёдра и усаживают на стол. Левой ягодицей мужчина оказывается полностью в торте, громко мычит, а Пак вновь вытрахивает через рот душу языком, пресекая желание отстраниться. Чужие руки остаются на бёдрах, нежно проходятся по внутренней стороне к паху, заставляя дёрнуться. Чимин определенно замечает такую бурную реакцию. Одной ладонью прикасается аккуратно к члену, водит по нему, а второй продолжает ласкать бёдра: нежно, а иногда едва касаясь, щекоча, но точно приятно. Заставляет Юнги ёрзать и бороться с желанием свести ноги как девочка-девственница, попавшая к опытному партнёру. Не все его любовники уделяли должное внимание данной области, но так заводит осознание, что Чимину нравится долго играться, чтобы сильно возбудить. Пальцами Мин комкает футболку на спине, сильно хватается и тянет в стороны, когда помимо дразнящих прикосновений к бёдрам, Чимин умело берётся массировать большим пальцем чувствительное местечко под головкой. Юнги всё же сводит ноги, но упирается в чужие бока. Недолго думая, смыкает лодыжки на пояснице мужчины, прижимает к столу и позволяет себе развязанно простонать в рот, когда Чимин активно играется с языком. Пак выпускает из руки член, интуитивно опираясь ею на стол, а Юнги набирается сил разорвать поцелуй. — Моя задница вся в креме и, наверное, слипнется, — осведомляет Мин, пытаясь наладить прямой зрительный контакт с расфокусированным взглядом своего парня. Кажется тот даже не заметил, как усадил прямиком в торт. Первые пару-тройку секунд до Чимина доходит сказанное, а после он улыбается обольстительно. Мин ощущает руки на талии, а полные губы вновь опаляют дыханием перед коротким вязким поцелуем. — Не позволю ей слипнутся, не переживай, — говорит прямо в губы, совсем немного отстранившись. — Хорошенько всё вылижу. Едва успевает у Юнги перехватить дыхание, как Чимин стягивает со стола на ноги и разворачивает задом. Только мельком бросив взгляд через плечо, чтобы не словить сердечный приступ, замечает, что Пак опускается на колени. В следующее мгновение на бёдра ложатся теплые ладони, а к левой ягодице присасываются губами. Чимин гладит ноги, бока, пока собирает мокрыми, грязными поцелуями остатки крема. Сердце заходится в неровном ритме, как бы спокойно Юнги ни пытался дышать, угомонить не получается, потому что продолжает концентрироваться на том, что делает Чимин. Думать не об этом совершенно не возможно. Судьба принесла самый настоящий подарок: мужчина, по которому откровенно пускал слюни, — причём не зря, — умелый не только на все руки, но и на язык, которым сейчас вырисовывает на заднице влажные узоры, сводя с ума. Пальцами Чимин сжимает бёдра под самими ягодицами, раздвигает, давая понять, чтобы тот развёл шире ноги. Мин покорно исполняется и чуть не роняет себя на стол, опускаясь на локти и прогибаясь. Держаться на руках прямо просто не может, голова кружится. Пытается не закрывать глаза, хочет подсматривать за тем, как сзади ласкают в столь пикантной позе. Широкими мазками языка Чимин буквально вычищает ягодицы, слизывает словно эскимо с палочки, причмокивая губами, а ещё иногда кусает: не больно, но ощутимо, а иногда близко возле чувствительно-нежной кожи ложбинки. — Просто превосходно вкусный торт, — изрекает внезапно Пак, отстранившись. Со рта Мина вылетает неконтролируемо ругательство, что вызывает на пухлых губах короткую усмешку. Чимин мнёт и разводит ягодицы в стороны, рассматривает последние не слизанные остатки крема и облизывает губы голодно, но примыкать ими к растянутой дырочке не спешит. Фантазирует и тешится, как Юнги хорошо готовил себя для него. Хочется завидовать самому себе. До Мина доносится шумное тяжёлое дыхание, смотрит, но со своего положения не видит происходящее полностью. Пару раз сжимает сфинктер неконтролируемо в ожидании, догадываясь, что Чимин рассматривает. С каждой тянущейся секундой, терпение натягивается, что хочется заскулить и даже стыдливо попросить прикоснуться наконец-то к отверстию языком. Мечтает ощутить, как будет ласкать умелый язык там, а не только кожу ягодиц. Но не успевает прийти к краю отчаяния. Чимин сам начинает, только сначала пальцами. Пак собирает по углублению крем и размазывает его точно по дырочке. Второй рукой опускается и держит под коленом, заставляет раздвинуть ноги шире. Чимин влажными поцелуями припадает к бедру с внутренней стороны, медленно вырисовывает дорожку в верх, пока массирует с давлением мышцы входа. Зажмурившись, Юнги выпячивает зад навстречу и покорно ждёт, когда же наконец-то ощутит отверстием язык. После бедра, оставляют несколько поцелуев на пояснице и убирают от входа пальцы, заставив задержать дыхание. Мин расслабляет дырочку и тут же получает мокрое касание языка. Широким мазком слизывает размазанный крем, игриво пробегает кончиком по кругу несколько раз, а после мягко, без сильного напора толкается в отверстие. Чимин достаёт язык, но сразу толкает ещё раз, сильнее напрягает мышцу и вращает при проникновении, нажимая на мягкие стенки. А Юнги открывает рот, поджимает пальцы на ногах, откровенно наслаждаясь, и только спустя несколько секунд развязно и громко стонет. Да, это именно то, чего он жаждал. Играя на чужом возбуждении, Чимин достаёт язык и водит по ложбинке. Целует вокруг дырочки, щекочет вход кончиком языка, дразнит всё время требовательно сжимающийся анус, но не входит. Искусил и отобрал. Юнги молчаливо позволяет вести подобную игру, терпеливо сжимая пальцы в кулаки, ведь уверен, что в итоге его удовлетворят, но будет ощущаться острее и вкуснее. Ему самому нравится игра, особенно то, как сильно напрягается из-за неё член. Пак целует и посасывает легонько анус, не переставая руками то гладить, то сминать бёдра и задницу. Обхватив ягодицы пальцами, Чимин разводит в стороны как можно сильнее, чтобы было удобнее. Юнги старается прогнуться ещё, быть более доступным для ласки, и сразу же ощущает, как чужой язык глубоко толкается и следом выходит. После так ещё раз, и ещё, Пак повторяет долго, пока не припадает губами, словно целуя засасывает сильно дырочку и мнёт губами. Второй громкий стон срывается неконтролируемо с губ Юнги, не видит смысла сдерживаться, потому открыто показывает реакцию, не стыдясь, только откровенно наслаждаясь тем, что дают. В очередной раз протолкнув язык в поддатливую дырочку, Чимин задерживается уже дольше. Вращает им быстро в разные стороны, проминает стенки, давит кончиком, словно что-то выискивая, стимулируя приятно все возможные нервные окончания, которые сами по себе чувствительные, но в данное время возбуждены ещё больше. Мин мычит громко, опускает голову на стол и прикрывает глаза, полностью отдаваясь ощущениям. Ему дают именно то, что нужно — желанную длительную стимуляцию. Чимин не отстраняется, безустанно двигает языком и иногда одновременно пухлыми мягкими губами ласкает сфинктер. Возбуждение растёт вместе с усиливающимся чувством удовольствия. Никто ещё ему не делал римминг. Давно себе признался, что хочет его, возбуждала мысль о нём, но попросить своих предыдущих не решался. А тут Чимин со своими невозможными умениями. Уже готов заявить, что лучше секса у него не было. У Мин Юнги глаза сами закатываются, всё из головы напрочь улетает, когда напряжённым твёрдым языком Чимин делает несколько быстрых поступательных движений. На резкую смену стимуляции тело без промедления сильно отзывается, а когда от него отдаляются, подаётся следом, чтобы получить ещё чуть-чуть. Не желает слезать, хочет, чтобы продолжали стимулировать, но крепкая хватка всё это время удерживающая ноги на месте не позволяет сдвинуться с места дальше пары сантиметров. С губ лишь слетает разочарованное тихое аханье. Тяжёлое шумное дыхание Чимина доносится до ушей. Он мнет пальцами ягодицы, раз за разом раздвигает, отпускает и трогает вход большими пальцами, наверняка рассматривает покрасневшую от стимуляции кожу отверстия, но ничего не говорит. Юнги открывает глаза, желая приподнять голову, чтобы взглянуть на мужчину, убедиться, что происходящее сильно отразилось не только на нём. Но его останавливает очередная стимуляция ануса губами и языком Чимина, заставляющая почти в прямом смысле упасть обратно. Раздвинув половинки в стороны максимально, Пак буквально ныряет лицом между ними, погружается языком настолько глубоко, сколько может достать. Держась за ягодицы, тянет мужчину на себя, игриво двигая языком внутри и слышит стон. Производит мелкие движения, чтобы не отстраняться, и не перестает игриво двигать кончиком внутри, лаская стенки непостоянными касаниями. После очередного стона, напрягает язык, чтобы совершить несколько фикций, потом вновь продолжает прежнее. Юнги невероятно нравятся и дразнящие, заставляющие желать большего вращения языка, и когда мужчина буквально трахает твердым языком, чуть ли не сажая себе на лицо. У Чимина длинный язык, умелый не только в страстных глубоких поцелуях — единственное, что осознает, ничего другого мозг сейчас не выдаёт. Ещё немного и он расплывётся, превратившись в лужу возбуждения. Боже, как же ему хорошо. И в какой-то миг понимает, что слишком даже хорошо. Неосознанно привстав на носочки, выпячивает задницу навстречу стимуляции, а губы раскрывает в немом стоне. Левой рукой хватается за угол стола, а правой ведёт по поверхности, чтобы за что-нибудь ухватиться, словно это поможет справиться с нарастающей волной эмоций от приятных ощущений. И, когда волна близится к своему максимуму, сбивает пальцами бокал, немного проливается вино, но успевает схватить за ножку до того, как упадёт и разобьётся. — Чёрт, — сдавлено вырывается из груди, а после прижимается щекой к столешнице и громко раскрепощённо стонет. Волна всё же настигает, сильная и ощущается ярко, не обрывается. Мин лишь сжимает ножку бокала в руке. Спас от падения, но, кажется, сейчас раздавит. Пак стонет следом, потому что член начинает ныть сильнее из-за желания и пару раз резко дёргается. Одну руку положив себе на пах, сжимает ствол, из-за чего вновь стонет, но тише. Слухом улавливает, что чужое дыхание стало более шумным, а тело Юнги отзывается на касания и действия сильнее прежнего. — Ох, Чимин, чёрт, — тихо выдает Мин и вновь стонет, но не так громко. Бёдра его время от времени мелко дёргаются, а по слишком шумных вдохах можно понять, как трудно ему найти кислород. Прекратив и отстранившись, Чимин поднимаясь на ноги. Стягивает футболку и спускает шорты, потому что слишком жарко и невыносимо находиться в одежде. Мин остаётся лежать на столе, лишь наблюдает из-под приоткрытых глаз. Всё немного расплылось и неясное, но не Пак Чимин. Его видит отчётливо. Особенно пирсинг в торчащих возбуждённых сосках. Обязан с ним поиграть, нельзя оставить без внимания столь вызывающую деталь. Но в следующий раз, в данный момент не способен. Членом Чимин прижимается меж ягодиц. Твердый и влажный от естественной смазки. Прикрыв глаза на мгновение, Мин рефлекторно сжимается в ожидании. Он так же сильно возбуждён, собственный половой член ровно настолько же твердый и течёт: пара капель предэякулята ощущается на бедре. Но входить Чимин не спешит, водит членом меж половинок, размазывая естественную смазку, пальцами прижимает, чтобы было плотнее, иногда толкается ниже, проникает между бёдрами, головкой мягко сталкиваясь с чужими яйцами. Водит долго, рвано дыша. Такая незначительная стимуляция тоже приносит некое удовольствие. Не с самого начала замечая, Юнги начинает тихо постанывать, а ещё осознавать, что ему прямо сейчас нужно больше. Прямо сейчас нужна хорошая стимуляция, а не дразнящая игра. И вновь, когда он близок к крайности, чтобы просить, Чимин даёт необходимое. Наклоняется, оставляет очень влажный поцелуй прямо на дырочке, — Мин ощущает, как течет слюна по анусу — а после делает первое проникновение, сразу глубокое, но плавное. Вытаскивает полностью, вновь проходит между ягодиц и толкается внутрь ещё раз так. Со стоном на губах, Юнги поднимается, опираясь на руки, выгибается и толкается навстречу, после чего стонет уже второй. Обняв за талию, Пак виляет бёдрами, целует плечи, затылок и мычит, пока Юнги одаривает его слух очередным стоном. Их секс не быстрый, хоть и хочется сорваться, чтобы скорее получить оргазм, достигнуть пика ощущений, но тянут чтобы насладиться чуточку дольше. Иногда Чимин толкается слишком резко и быстро, но после оба замирают, чтобы отойти, а потом продолжают плавно. Постепенно движения тел нарастают, хоть они и пытаются сдерживать темп, но искушённые желанием и удовольствием не замечают, только понимают, что ещё немного и их охватит оргазм. Устало, Юнги вновь опускается на стол грудью и вляпывается пальцами в раздавленный торт. Смотрит на руку и то ли раздраженно, то ли блаженно стонет, пока Чимин очень глубоко и сильно толкается в него несколько раз подряд. — Дурацкий торт, — шипит, после сдавленно стонет, потому что Пак вплотную прижимается бёдрами к ягодицам. Наклонившись к вымазанным в креме пальцам, Чимин жадно захватывает в жаркий рот, собирает белый крем губами, языком и не перестаёт двигаться. Круговыми движениями вращает тазом, забываясь, грубо толкается, мычит от удовольствия, пока смачно и с нескрываемым наслаждением облизывает фаланги, причмокивая губами. Юнги смотрит с приоткрытым ртом, не моргает даже, пока не выдерживает. С очередным глубоким толчком, после которого Пак вращает бёдра по кругу, глаза сами закатываются и закрываются на несколько секунд, поймав мимолётный пик высокого блаженства. — Не могу больше, — едва выговаривает и более активно насаживается. Стоны с тонких губ срываются чаще, звучат громче и будоражат сильнее. Пак тоже стоны не может сдержать, находясь близко к грани. Оперевшись ладонями на стол, Чимин нависает над ним и поддерживает темп, подмахивая бёдрами навстречу, что разносятся звонкие шлепки. Юнги начинает ласкать член, именно той рукой, пальцы которой облизывали невероятно вульгарные губы и язык. Из-за дополнительной стимуляции тело быстро охватывают ещё более сильные эмоции, он стонет громче и совсем быстро ощущает сильный оргазм. Тот держит долго, но Чимин помогает ему насладиться всецело, а после догоняет следом, толкаясь между мягких половинок ягодиц. Пока кончает, тянет Юнги к себе, заставляет подняться, и целует мокро и глубоко, извергая семя на поясницу. Этим вечером Мин Юнги не уходит к себе, ночуют вместе, наслаждаясь компанией друг друга всецело в тёплых объятиях и с тихими разговорами. А утром у них чемоданы, такси, аэропорт и самолёт. Ближе к вечеру они в Париже, и только выйдя из аэропорта, Мин жаждет обойти до ночи весь город. Чимина веселит это и он не против, но увозит в отель, потому что с чемоданами ни капли не удобно. Правда в номер Юнги подниматься отказывался долго. Говорил, что подождёт на первом этаже, пока его парень разберётся с бронью и багажом. Чтобы не дай Бог Чимин уговорил случайно остаться в отеле. Он уже именно сегодня должен на собственные глаза увидеть Эйфелеву башню. Но в номер затащить удается, не прилагая много усилий, стоило только напомнить о душе, как Юнги уже был в лифте. Во время прогулки их сопровождает великолепный долгий закат, красивая романтичная музыка от музыкантов на улицах и из кафе. У Юнги появилось внезапное желание выучить французский, чтобы понимать каждую песню, которая своим мотивом затрагивает сердце и оставляет след. Всё кажется прекрасным и невероятно романтичным. Чимин оказывается знает много из истории архитектуры Парижа, но рассказывает не как занудливый учитель, его действия хочется слушать. Рассказывает о том, чем восхищается сам. А ещё без стеснения берёт за руку во время прогулки. Хоть они взрослые мужчины, не юноши и не подростки, но почему бы нет, когда хочется. Ещё у них в разговорах кокетство, иногда откровенный флирт, а взгляды... Часто смотрят в глаза другого с загадкой, с лёгкой улыбкой на лице, бывает едва заметной. Взгляды долгие, моментами в них проскакивают игривые нотки, которые, точно можно поймать. Пару раз во время таких гляделок Чимин целует пальцы Юнги, касается буквально лёгким чмоком, но сколько эмоций вызывает, не передать; какой трепет. Круассан с чашкой вкусного кофе решают оставить на завтрашний день, но главную красивую барышню пошли отведать, как только начало темнеть. Она весь вечер во время прогулки по городу наблюдала за ними из далека, тихо выглядывала из-за белых домов, кустов с розами, терпеливо ожидая. Вокруг ажурной башни много прогуливающихся людей, наверное, здесь никогда не бывает малолюдно, но романтичной атмосфере не мешает. Эйфелева башня отбирает всё внимание и не важно, что творится вокруг, есть только Юнги и она. Ну ещё Чимин тоже, да. Золотистый свет огней, освещающих башню, делает её невероятно завораживающей. Прогулка по алее вокруг кажется волшебной, словно отрывок из сказки. Вдохновленный, Юнги делится тем, насколько прекрасной видит жизнь в Париже. Но ещё подмечает, что никогда бы не переехал сюда жить, чтобы реальностью не ломать свою фантазию и огорчаться. А Чимин обещает, что они часто будут приезжать сюда в путешествия, наслаждаться магией города любви, чтобы не разбивать мечты. Мин конечно же согласен, доволен предложением, как никогда раньше. Лично он готов приезжать во Францию по пару раз в год. Когда собираются уходить, Юнги вдруг недолго целует Чимина, чем вводит в небольшое оцепенение. Несколько секунд Пак смотрит, бегая взглядом по глазам напротив. Дома никогда не делали подобного на улице, но в Париже можно. Здесь ощущается больше свободы, а ещё их никто не знает и через несколько дней уедут, нужно насладиться городом любви. С небольшой заминкой Чимин целует ответно. Обхватывает ладонями лицо, нежно присасываясь к губам, тонкие Юнги пленит своими полность, словно все права на поцелуй принадлежат ему. Но самое главное — Мин Юнги позволяет владеть ими, владеть своими губами в данный момент, целовать как хочется, лишь изредка активно отзываясь на ласки, в полной мере почти только принимая. Пак целует долго, не уставая, кажется. А ещё страстно, моментами слишком горячо и глубоко, вырывая крохотные тихие постанывания с чужого горла. Только под конец поцелуя, словно предчувствуя, Юнги берёт более активное участие, что в порыве прикусывает пухлую губу. Отстранившись, разглядывают лица друг друга, хватая воздух приоткрытыми губами. В тихой интимной атмосфере без лишних слов и счёта времени проходит несколько длинных минут, прежде чем, взяв Юнги за руку, Чимин медленно уводит его по алее в сторону дороги. Набирает такси, не желая совсем одолевать пешком кусок дороги, который в одну сторону показался пустяком. Пока мужчина называет адрес гостиницы и место, где забрать, Юнги, совсем не посчитав нужным проанализировать пришедшую в голову мысль, наклоняется к незанятому телефоном уху и шёпотом передаёт её. — Вылижешь меня ещё раз? — вглядывается в чужое лицо, отстранившись, но стараясь находиться очень близко, чтобы разглядеть как можно лучше. Во взгляде Чимина, мгновенно в следующую же секунду обращённому к нему, появляются мелкие искорки, а губы постепенно расплываются в хитрой улыбке, после которой он закусывает нижнюю губу. Юнги даже спрашивать не будет, что за лукавые мысли бродят в голове. И так может предположить, а ещё сразу дать ответ — да, ему настолько понравилось, что хочет ещё. Но хвала небесам, Чимин ничего не говорит. Наверное, по той причине, что понравилось тоже, хочет ещё тоже, и стыдливые колкости ни к чему. В подтверждение на уточняющий вопрос таксиста Пак лишь мычит, на второй отвечает подобным образом, не давая больше ни одного связанного из слов ответа. Добравшись в номер, свет включить не успевают. Так получается, что тела сразу притягивает друг к другу, а спустя несколько пылких страстных поцелуев, член Чимина оказывается в плену губ Мина. В этот вечер между ними ещё одна сильная страсть, которая ни чуть не уступает прошлой. За принесённое удовольствие ртом, Чимин платит тем же, пока бедра его парня сильно не трясутся. Когда заканчивают с прелюдиями и занимаются сексом, Юнги наслаждается горячими вязкими поцелуями и невероятным видом с панорамного окна на светящуюся золотыми огнями Эйфелеву башню. Прекраснее отношений не будет, пожалуй. А когда лето доползает к концу календарными днями, Чимин слышит дома дверной звонок, направившись открыть для Юнги дверь, по дороге задумывается. А зачем им ходить в соседние квартиры и звонить постоянно? Зачем они продолжают делать так, если каждый вечер проводят вместе? Эти двери с замками для них ничего не значат. Каждый без замедлений открывает, стоит второму прийти, даже если не договаривались. Юнги шагает через порог, как только для него открывают, но застывает тут же, с одной ногой на коридоре подъезда, потому что Чимин с ходу на него обрушивает: — Может нам жить вместе? Довольно быстро обработав информацию, Юнги словно отмирает, продолжает шаг и спотыкается, вваливаясь в квартиру. Слава Богу, не падает. Обернувшись, смотрит на Чимина, тот смотрит на него, и офигевает. Во-первых ничего себе, о таком первый подумал не он, предложил тоже не он. И возникает не малоинтересный вопрос — как же мысли о совместном проживании первые пришли не к нему? Во-вторых, действительно, зачем ходить каждый день туда-сюда, если можно находиться в одной квартире? По глазам Чимин видит прекрасно, что предложение не просто нравится, а всецело принимается без дополнительных обсуждений. Ещё Юнги расплывается в довольной улыбке. — Тогда, думаю, стоит перенести свои вещи, — произносит Мин и быстрым взглядом пробегает по квартире. — Их у меня много, наверное, стоит начать сегодня. С озарённым взглядом Юнги сразу же выходит через так и не закрытую Чимином дверь и быстро идёт к себе, оставив второго в лёгком веселом замешательстве. Предложил на свою голову, теперь их романтический вечер вымещает переезд. Спустя минуты две Мин возвращается, дверь для него оставлена открыта, чтобы не усложнять. Он всё так же с невероятно довольной улыбкой на лице, а ещё напевает мотив весёлой песни. Заполнение пространства в чужой квартире начинается с кухни. Первым приносит отремонтированный ранее Чимином чайник и мультиварку, что в своё время отыграла огромную роль свахи вначале их отношений. Кстати он научился в ней готовить, и может реально замутить невероятно вкусную шарлотку, так что пускай Чимин только попробует пальчики не оближет. Смотря на затаскивающего самое драгоценное и символичное мужчину, Чимин следует за ним, откровенно веселясь от ситуации. И так, словно между прочим интересуется, почему же тот выбрал именно эту квартиру. Словно выбора не было, а только очевидный и единственный вариант — квартира Чимина. — Не отдам квартиру, в которой был наш первый секс, — сразу даёт ответ Мин и одаривает того многозначительным взглядом, в котором буквально можно прочесть «А у тебя были другие мысли?». — И из твоих окон вид лучше, — погодя несколько секунд, внезапно продолжает и направляется за другими вещами, утаскивая за руку смеющегося Чимина, чтобы помогал. Перетаскивают они добрую половину, оглядев которую, Юнги устало вздыхает. Чимин за обоих решает, что на сегодня хватит, оглашает время нежностей и затягивает своего парня на диван обниматься, а на ухо шепчет, что они ещё успеют всё, времени у них много. Вроде больше ничего такого-эдакого непредсказуемо или необычного произойти не может, потому что живя вместе ко всему привыкаешь, но так лишь на первый взгляд. Это же Юнги с Чимином. Да, всё хорошо, отношения длятся почти год, всё ещё живут вместе, вторую квартиру сдают в аренду, получают дополнительный доход, благодаря которому купили хорошую машину. Но какой бы гладкой не казалась семейная жизнь, время от времени найдётся то, что подгорит и пустит запашок. Так чтобы не скучали. Намджун приглашает на свадьбу. Женится на красотке с невероятно милым личиком. Её глаза большие и доверчивые, словно у оленёнка, губы аккуратные, маленькие, а щёки... Юнги в большом восхищении от её щёк. Наверное, ревновать Чимина к другу тогда было глупо, потому что оказалось Ким Намджун гетеро. Упс... бывает. Юнги в то время не знал, а ещё был пьян, что полностью оправдывает. Вдохновлённый событием, Юнги всю дорогу к месту проведения свадьбы не мог усидеть спокойно, потому по прибытию, Чимин высаживает его у главного входа, давая возможность чуть ли не самому первому поздравить молодожёнов. Пообещав, что подойдёт быстро, уезжает парковать автомобиль. Входит Пак в зал действительно почти не задерживаясь, ну или это Юнги слишком долго поздравляет молодых с днём свадьбы. В любом случае успевает присоединиться к поздравлениям и разговору. Но вот только лицо мужчины какое-то не такое, озадаченное и совсем не передаёт веселого настроения, которое было, когда Юнги покидал его перед зданием. Правда за разговорами Мин не замечает, но не Намджун. У молодой супруги их друга с Юнги завязывается дружба. С каждой встречей, с каждым разговором все замечали, она только крепнет. Девушке до жути нравилось общаться и советоваться с Юнги, и если говорить откровенно, второму тоже. Потому она отводит Мина на минутку в сторону, и Намджун ловит момент, чтобы поинтересоваться у Чимина, что произошло. А вот это уже от глаз Юнги не укрывается. Обратив внимание, видит совершенно спокойного Чимина, который смотрит прямо в его глаза, Джун, чуть приблизившись, что-то говорит тихо, тот отвечает не поменявшись в лице совершенно, но вот Ким... От шока у того рот самовольно открывается, он прикрывает его пальцами, пока бросает взгляд тоже в сторону Юнги. Подозрительно. После Ким приблизившись ещё раз, но уже ближе к уху вновь что-то говорит быстро, на что Пак отвечает коротко и не глядя. Очень подозрительно. Но, вернувшись к ним, Юнги ничего не спрашивает. Дома. Всё узнает лучше дома, дабы не испортить себе веселье. Когда гости собираются, фотограф спешит наделать фотографий, пока все трезвые, красивые и опрятные. Намджун выдвигает идею сделать одно большое совместное фото, что конечно же одобряется. И вот, когда фотограф расставив людей, выбирает лучший ракурс, Чимин, слегка наклонившись в сторону Юнги, шёпотом зовёт, чтобы привлечь внимание и оглушает невероятным признанием, которое как раз сейчас к месту: — Я помял немного машину, когда парковался. Чимин сказал «помял немного», а паскудное воображение Юнги за секунду рисует много страшных картин, на которых авто чуть ли в гармошку не сложено. Помял машину... Машину, которую они недавно только купили, из-за которой отказались от отпуска. Машину, которую Юнги называл драгоценностью, пылинки сдувал и которая была его самой желаемой. Боже... Налейте ему прямо сейчас вина. Можно бокал, можно два. Главное налейте. Ахуй охватывает мгновенно, теперь у Юнги, как у Намджуна, от шока приоткрывается рот. Фотограф, готовый снимать, громко говорит улыбаться. Чимин растягивается губы в самой очаровательной широкой улыбке, повторяет слова фотографа для Юнги, потому что кажется не услышал. А Мин пытается, но выходит гримаса, а не улыбка. Фотоаппарат щёлкает раз за разом, делает снимок за снимком, на каждом из них у Юнги будет смешная рожица. Намджун позже точно не раз будет подкалывать. Но что сделать? Шок не покидает, помятая, словно после страшной аварии, машина перед глазами так и остаётся. Сколько бы не прокручивал в голове сказанное Чимином «немного», представить это «немного» так и не может. — Прибью, — шипит змеёй Юнги Чимину между щелчками затвора камеры, после чего старается улыбнуться более естественно, чтобы хоть одна фотография была хорошей. но теперь на снимках два смешных лица искаженных гримасой. У Юнги от злости, у Чимин от страха. Не хватает циркового марша на фон для большего эффекта!

⋆ ˚｡⋆☆˚ 🥧 ˚☆⋆｡˚ ⋆⋆ ˚｡⋆☆˚ 🥧 ˚☆⋆｡˚ ⋆