Мистер Звезда, вы ведь не против отношений с Безликим?

      Город чудес Ливсейд.       На входе в двухсотметровый бело-серый дворец Клейн проинструктировал своих спутников держаться рядом с ним, чтобы он смог, в случае любой угрозы тут же вернуть их из мира книги. Он весь пребывал в напряжении, вполне естественном для опасного исследования, но внешне оставался всё тем же Германом Воробьём, сумасшедшим авантюристом, неведающим страха.       Стоило мыслям Мира коснуться темы его роли, как в голове возникла шальная идея. С одной стороны, ситуация не располагала к шуткам, однако видимой угрозы не было, а то, что он намеривался сделать, не должно было помешать экстренной эвакуации. Поэтому, после непродолжительной внутренней борьбы, Герман Воробей сделал лишние пол шага к подошедшему Леонарду и совершенно невозмутимо положил руку тому на талию, сминая ткань одежды и притягивая поближе. Словно так и надо. После чего, не дав ни мисс Одри, ни самому Поэту что-либо сказать, направился вверх по лестнице, слегка подталкивая главную жертву шутки.       Стоило им переступить порог дворца, как в пространстве практически единовременно раздались голоса:       «Привыкай, мой дорогой Поэт, я опозорю тебя на весь мир. Ты сам на это подписался. Потом ещё выберу какой-нибудь слегка более феминный облик и приду с тобой флиртовать при твоих коллегах»       «Богиня, я сейчас умру! Мой милый Провидец, это слишком горячо и быстро для едва восстановленных отношений! Кто бы мог подумать что ты можешь быть таким? Если бы не мисс Справедливость, я бы тебя уже поцеловал»       «Что??»       Затем в этом же пространстве повис смешок Одри Холл.       «Мистер Мир и Мистер Звезда такие милые. Кто бы мог подумать, что Герман Воробей мог иметь такое прозвище. И они правда пара! Удивительно!»       «Ой»       На лицах Мисс Справедливости поступило выражение крайнего изумления. Клейн и Леонард также в недоумении посмотрели сперва друг на друга, а затем на Одри.       «В каком смысле ты собрался меня позорить?», — возмутился из пустоты голос Звезды, когда тот вновь развернулся к Герману.       «Губы не двигаются, но голос его», — сосредоточенно прокомментировал голос Клейна в ответ.       «Этот зал... Он озвучивает мысли?», — прозвучал недоумивающий голос мисс Справедливости.       «Замечательно», — со вздохом прокомментировал голос Клейна. — «Надеюсь, это не отвлекающий манёвр для какой-нибудь ловушки. Когитация, когитация, когитация»       «Следи за мыслями, сконцентрируйся на исследовании»       «Дракон Воображения, Анкевельт»       «Теперь мисс Справедливость знает, что я хочу поцеловать Мира, какой позор»       «Этот зал идеально подходит для игры в правду или действие. Возможно, стоит назвать его Залом Истины... Когитация, когитация...»       «У Мистера Мира когитация визуализируется через сферы света. Это так красиво!»       «Клейн и правда милый»       «Клейн? Это настоящее имя мистера Мира?»       ...       «Похоже, они прекратят только если превратить их в марионетки. У мёртвых ведь не должно быть мыслей?»       «Ужас. Клейн!»       «Это просто шутка. Прекращайте»