панацея утопающего

      

«снова темнота

с ночи до утра

боль в душе, как чёрная дыра».

снова — беспокойник.

***

      — Карина, это карьерный рост.       — Я не хочу в эту чертову ФЭС переходить! — Орловская хочет разрыдаться прямо в кабинете начальника. Лёгкие нещадно жжёт, а руки, скрытые столом, сжимаются в кулаки. Она знает, что от ногтей останутся следы, но сейчас это совершенно не волнует.       — А я прошу тебя это сделать. — Логинов смотрит строго и твёрдо, от чего кожа покрывается противными мурашками, — То, что она хочет тебя к себе в штат, очень хорошо. Ты такой скачок делаешь, от службы по контролю за оборотом наркотиков до ФЭС.       — Зачем я ей? — девушка глаза ладонями закрывает, пытаясь сдержаться. Старший лейтенант не могла похвастаться близкими отношениями с нынешними коллегами, но она привыкла к большинству, — Насколько я знаю, у неё охренеть какие сотрудники. А старший лейтенант, работающий в ФСКН, хоть и с известной фамилией, не то, что ей необходимо.       — А ты и не просто старший лейтенант, работающий в ФСКН. — Михаил Михайлович тяжело вздыхает, — Она очень заинтересовалась тобой после того, как я невзначай сказал про твои геройства. Рогозина досконально изучила твоё личное дело, а потом, на встрече со мной, прямо и сказала. Ты ей нужна. В ФЭС работают только исключительные сотрудники, и ты входишь в их число — мужчина трёт переносицу, — Ну чего ты хнычешь?       Слёзы предательски начали течь по щекам, но Орловской уже плевать на то, насколько жалко она выглядит. Пока все видели в ней зажравшуюся дочурку замминистра МВД, Логинов разглядел талантливого и амбициозного сотрудника. Он разглядел в Карине того, кто горит и живёт своей работой. Она обязана ему всем. Михаил Михайлович не просто начальник, а второй отец, который вырастил из выпустившейся студентки достойного старшего лейтенанта с неплохим списком раскрытых дел.       Надо взять себя в руки, надо принять и идти дальше. Орловская это понимает, но потоки слёз не останавливаются. Она поднимает, собираясь убежать, да вернуться обратно, успокоившись.       — Простите. Я… — речь прерывается коротким движением руки начальника.       — Карина, — он подходит к ней и по-отечески прижимает к себе, — я буду счастлив, если ты пойдёшь туда. Я горжусь тобой. Мне тяжело тебя отпускать, но так нужно.       Они стоят молча, слова излишне. В воздухе лишь витает горечь скорого расставания наставника и приемницы.

***

      Орловская стучит пальцами по рулю, да подпевает песням из динамиков на всю машину. На соседнем сидении лежит папка с документами и новое удостоверение. Блестящие три буквы вместо привычных четырёх выжигают дыру в груди, но девушка не позволяет себе плакать и, тем более, жалеть саму себя. Ей не пять, чтобы обижаться и топать ножкой, если что-то идёт не так, как ей хочется. Такова взрослая жизнь, никто идти на уступки не будет.       Но стоит отдать должное. Рогозина действительно была рада пополнению в своём штате. Даже если это «пополнение» разговаривало редко, да смотрело с равнодушием. Она всё принимала и ждала, когда старший лейтенант оттает. За это Карина была благодарна своей новой начальнице.       Само устройство ФЭС не особо удивило Орловскую. График, любезно предоставленный девушке, был лишь формальностью и, с вероятностью девяносто девять процентов, вызвать её могут и в два часа ночи, и в семь вечера. Немного хуже, чем с ФСКН, но не смертельно. Сотрудники, вечно шастающие по коридорам, не вызывали никакой заинтересованности, её будущие напарники вряд ли ходят по зданию в белых халатах, да с колбами и пакетами в руках. Коллеги из лаборатории — возможно, но не те, кто осуществляют допросы, обыски и аресты.       Девушка хмурит брови, когда в голове пролетает мысль о коллегах и дружбе. Какая разница, подружатся они или нет? Главное, сработаться, а теплые взамоотношения её не интересуют. Лгунья.       Будучи старшим ребёнком в только зародившейся семье трудоголиков, Орловская получала мало тепла и заботы, но в те редкие моменты, когда семья собиралась вместе, родители одаривали её любовь. Нежной и искренней. Когда на свет появился младший брат, тщедушный, слабый и недоношенный, Пелагея и Евгений кружились над мальчиком, надеясь, что он выкарабкается. Вся семья боялась, что Денис не сможет и погибнет. Семилетняя Карина тоже боялась и по ночам рыдала в подушку. Братик должен жить, маленького братика она любила сильно-сильно. А Орловские словно коты, с девятью жизнями. Денис выздоровел, мать вновь погрузилась в искусство театра, отец же утонул в работе. Позже старшую дочь отправили в частную гимназию, куда её возил личный водитель, а младшего сына в детский садик и к нянькам. Между братом и сестрой со временем выстроились доверительные и близкие отношения, где каждый в любой момент мог прийти и высказаться, где каждым стоял друг за другом горой.       Старшему лейтенанту по жизни хватало трёх друзей. Кира Ахмерова, Итан Шэнь и Карина Орловская с Павлом Султановым встретились в пятом классе частной гимназии. Пухленький мальчик с сильным акцентом и азиатским разрезом глаз, переехавший из Гонконга в Москву, дочка владельца крупной винодельческой фирмы, не знавшая семейного единения, и двоюродные брат и сестра, которые были выше всех одноклассников на целую голову. Кажется, что сблизить таких разных на вид детей невозможно, но обычная игра в шахматы, драка во имя справедливости и валентинка смогли. Вместе они прошли четырнадцать лет жизни, хотя пути их кардинально отличались. Ахмерова работала дизайнером в компании Шэнь, Итан ушёл в айти-сферу, Орловская стала сотрудником правоохранительных органов, а Султанов — психиатром.       Мальчика загнали в угол спустя три учебных дня. Первые ограничивались сломанными ручками и карандашами, да нарисованными в тетрадях мужскими половыми органами. Итан странный для одноклассников. Он маленького роста с несуразно выглядящим пухлым лицом и узкими глазами. Он говорит непонятно, заикаясь и с акцентом.       А «странные» дети — мишень для издевательств.       Шэнь страшно. Он, непонимающий часть слов, напряженно смотрит на злобно смеющихся мальчиков из класса. Один из них, блондин с разбитой губой, переводит взгляд на Итана.       — Ну че ты, китаёза, молчишь? — злая ухмылка расплывается по лицу, а его рука сжимается в кулак, — Давай мы те покажем, риал раша. Велком, май чайнис френд.       Он бьёт Итана в живот несколько раз, а затем кидает его на пол. Его друзья смеются, а несколько начинают пинать сжавшегося в камочек Шэнь. Мальчику хочется обратно домой, его пугает такое количество ненависти в его сторону. «Поскорее бы это закончилось» — единственная мысль в голове.       — Эй, долбарики.       Голос из неоткуда заставляет издевающихся обернуться и увидеть двух одноклассников. Одна щурила глаза, а второй, как в боевиках, закатывал рукава рубашки.       — Отошли от него. — они говорят в унисон, направляясь в толпу.       Девочка не церемонится и сразу бьёт блондина в челюсть, мальчик бежит к остальным и распихивает их от Шэнь. Потасовка продолжается недолго, «главарь» дает команду, и вся компания сбегает.       — Живой? — мальчик протягивает руку лежачему, — Вставай давай, тут пол грязный.       Девочка усмехается, вытирая рукавом кровь, идущую из носа.       — Я Итан. — мальчишка даже после такого лучезарно улыбается, — Спасибо вам. Сильно больно?       — Нам бы всем сходить в медпункт. — шатен хмыкает, — Я Паша, а это Карина.       — Ага, в медпункт. — девочка закатывает глаза, — Эти гаврики уже там, к класснухе пошлите, а то те ещё свою версию ей расскажут. Где мы будет катализатором зла.       Карина берёт обоих мальчиком под локоть и направляется в 211 кабинет.       В институте Карину особо не любили как студенты, так и преподаватели. Общество думало, что она здесь по блату, поэтому скептицизм, а то и ненависть поджидали её на каждом углу вуза. Потом всё повторилось на работе, где спустя полгода совместной работу кто-то стал равнодушен, а кто-то даже проявил дружелюбие.       И когда совокупность всех этих фактом предстала перед девушкой на одной плоскости, стало ясно, что одиночество — то, что окружает Орловскую постоянно. «Легче одной справится, чем просить других» — золотая истина, которая сначала преследовала её просто потому что не было выбора, а затем, в более зрелом возрасте, Карина просто не могла по-другому. Исключением всегда были лишь Итан, Кира и Паша. Просить помощи у них всегда было нормально. После стольких откровений невозможно скрывать даже такую мелочь.       Поэтому экстравертная Орловская подпускать новых людей к себе просто не имела желания. Ей не было страшно, ей не было тревожно, банально отсутствовало желание.       Пучина мыслей неспешно затягивала старшего лейтенанта, но сигналы машин сзади разбудили её, заставляя ехать дальше.

***

      Её рабочая смена поставлена прямо на следующий день. Орловская ненавидит опаздывать, поэтому собирается быстро, не желая портить впечатление коллег о себе. На скорую руку чиркая записку младшему брату, девушка выбегает из квартиры, попутно натягивая кожаный бомбер поверх тёмно-красного корсетного топа.       С того как Карина забрала Дениса из офиса ФЭС прошло две недели. Забив на все сопротивления младшего, она забрала его к себе. У подъезда, во дворе висят камеры, у шлагбаума сидит охранник, да и школа оказалась ближе к квартире старшей сестры, чем к частному дому родителей. Орловской определённо стало спокойней, до приезда отца с матерью Денис будет жить у неё.       Из динамиков вновь громко поёт солист группы, а Карина активно подпевает, подмечая приподнятое настроение и привычное предвкушение от предстоящего дела. Да, теперь в её жизнь будет меньше порошков, шприцов и таблеток, будет больше жмуриков и непримечательных вещдоков, но это не уничтожало в ней рвение к новым расследованиям.       На ресепшена её встретила уже знакомая женщина, которая, увидев Орловскую, сразу подскочила и повела её в просторное помещение со стёклами вместо дверей. Девушке определённо не нравилось отсутствие личного пространства в офисе. Как и пристальное внимание к её персоне. Три пары глаз удивлённо смотрят на старшего лейтенанта, заставляя привыкать — такое будет ещё долго, штат-то не маленький.       — Карина, здравствуй. Проходи, мы пока ещё не начали. — Рогозина жестом указывает на место рядом с крепким русоволосым мужчиной, — Это наш новый сотрудник — старший лейтенант Карина Орловская. Познакомитесь чуть позже.       Девушка встаёт рядом с новоиспечённым коллегой и внимательно слушает детали дела, внимая каждому слову. Орловской впору надо проанализировать коллег, прочувствовать их психотипы, да только у неё в голове одни фамилии фигурантов, да информация, которая понадобится на месте преступления.       — Оксана, Андрей, ждите вещдоки, ищите данные и передайте Вале, что труп скоро будет. Субботин и Орловская, в квартиру убитого. Это не так далеко. — старший лейтенант подмечает, что Галина Николаевна производит впечатление «стальной, железной леди». Холодная, строгая и уверенная. Настоящий начальник.       Носить форму на работе Карина не привыкла. В ФСКН надевать спецодежду оперативным работникам не требовалось, поэтому по подворотням и гаражам она шастала в привычной кожанке и топе. Теперь на Орловской чёрные прямые брюки, да водолазка. На спине гордо красуются три буквы, к чему девушка начинает привыкать. ФЭС, так ФЭС.       За рулём, в машине уже сидит переодетый напарник. Он молча выезжает со стоянки и мчится на место преступления. Девушку одновременно и радовало, и удивляло его молчание. Непривычно. Обычно у новеньких пытаются узнать некоторые факты из биографии, но русоволосый молодой человек лишь изредка поглядывает на неё.       — Как к Вам обращаться? — Карина прерывает молчанку первая, спрашивая то, что необходимо. Она слышала, что Галина Николаевна как-то назвала его «Субботин», но девушка не знает, понравится ли ему её любимое фамильярничество.       — Давай на ты. — коллега легко улыбается, — Леонид Субботин, старший лейтенант. Можно просто Лёня.       — Хорошо, Лёня, — кивает Орловская, — Скоро приедем?       — Минут через пятнадцать, если повезёт. — Леонид хмурится, смотря на машины впереди, — Ты откуда к нам?       — С Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков. Недавно сотрудничали с вами, когда Чацкого, Санникова и Кузнецова ловили.       — Точно. — Субботин кивает сам себе, — Добро пожаловать тогда. Знакома с кем-нибудь ещё?       — Кроме тебя и Галины Николаевны, ни с кем. Видела ещё Таню одну, когда в первый раз у вас была.       — Оо, это Белая, баллистик-трасолог. И в лаборатории, и опером работает. В переговорной были Оксана Амелина и Андрей Холодов, наши эксперты, — парень поворачивает, не спуская глаз с дороги, — У нас коллектив хороший. Я тоже пришёл относительно недавно, приняли спокойно. Да, между сотрудниками отношения определённо были теплее, чем со мной были. Но, со временем, ты войдёшь в нашу дружную и крепкую семью. — машина останавливается. — Приехали, бери чемоданы.       Леонид выходит, оставляя напарницу на пару мгновений в одиночестве. Непривычно и странно было слышать, такую поэтичную и поддерживающую речь. Карина ехидно спрашивает себя, нужен ли ей этот хороший коллектив и дружная команда, но, будучи дамой приличной, которая не заставит коллегу ждать, поэтому берёт оборудование и выходит следом.       Участковый с парой человек стоит у ленты, ограничивающей место преступления. Пожилая женщина, которая нашла труп, ахает при виде сотрудников Федеральной Экспертной службы.       — Старший лейтенант Субботин, ФЭС.       — Старший лейтенант Орловская, ФЭС.       Они работают в тишине, говоря только фразы для понятых, лейтенанта и отчёта. Карине даже нравится такой напарник, хотя всё также оставалось непривычно. Некрасов при обысках и осмотрах обычно обменивался с ней шутками, а Саидова наоборот одёргивала младшую, говоря о том, как это не к месту. Хотя капитану было смешно с них. Орловская была уверена, что ФЭСовцы тоже так делают, либо ей попался очень серьёзный напарник.       — Карин, взгляни сюда.       Девушка из-за плеча парня смотрит и видит в ящике насколько пакетов белого порошка. Старший лейтенант не сдерживает ироничного смешка. Только ушла из отдела, связанного с наркотиками, а они её и в ФЭС достали.       — Ох ни хрена себе... — шепчет прищурившаяся Орловская, осматривая пакет, — Граждане понятые, обратите внимание. В ящике убитого Скворцова лежит два пакета с порошком. Предположительно, это неочищенный героин.       — Уверена?       — Пакет тяжелее, чем должен быть, значит, смешан с чем-то. Чем именно узнают эксперты. Да и ты посмотри на цвет, он сероватый.       Субботин удивлённо смотрит на содержимое в пакете. На вид определить, что за наркотик перед тобой, являлось необычным навыком.       — В ФСКН все так умеют?       — Только избранные. — лёгкая ухмылка трогает алые губы девушки, — Шучу. Мы чуть ли не ежедневно лицезрели шприцы, таблетки, порошки, да траву. Многие могут так.       Лёня кивает, Карина отворачивается, работа продолжается.

***

      Залог успешного дня Орловской — кофе. Старший лейтенант страстно любила этот напиток, особенно флэт уайт и капучино. Дома стояла дорогостоящая кофемашинка, а в офисе ФСКН всегда был молотый кофе на полке, а в холодильнике — пакет молока. В ФЭС она мало знала о порядках в их буфете, а спрашивать некого: Оксана с Андреем находились в лаборатории, а местоположение Леонида и Валентины, с которой Карина пересеклась на недавнем собрании, ей было не известно. Спасибо, хоть показали, где чёрный выход.       Залог хорошего настроение Орловской — сделать пару вдохов никотина со вкусом винограда. Охлождающий эффект, сладость, примеси — плевать, главное, виноград. Поэтому отойти и покурить старшему лейтенанту было необходимо. Витиеватые клубы дыма кружили в воздухе, даря приятный аромат любимой ягоды. Девушка выдыхает и расслабляется, опираясь на стену. А в ФСКН ты бы так одиноко не стояла.       Мысли нещадно возвращают к теме смены работы. Карина любит коммуникаций с людьми, любит общение и дискуссии. Непривычная растерянность не покидала её до выхода из здания. Хотелось вновь слушать ворчливою Саидову, пить кофе в перерывах с Вадимом, выходить на перекур с Некрасовым. Коллеги за три года стали родными, хотя Орловская, когда шла в ФСКН, уверенно ставила перед собой цель — никаких привязанностей. Но как обычно всё обернулось наоборот.       Девушка чувствует на языке привкус гари, а рядом с собой нет баночки с жидкостью, чтобы заправить картридж. Разочарованный вздох срывает с губ, а ей приходится возвращаться.       От прозрачные стен и мрачных коридоров веет холодом. Но Карина не мёрзнет, к наполненным хладом помещениям она привыкла, студенческие годы сбрасывают свои плоды.       — Карина. — оклик Холодова заставляет повернуться, — Подозреваемый появился, и девушка убитого нашлась, вам срочно надо ехать за ними.       — Где Субботин?       — Поехал за Ивановым, а ты едь за Мизинчиковой, адрес уже отправил, — Орловская кивает и вновь бежит на улицу, но уже к служебной машине.

***

      Одиночный выезд проходит спокойно, девушка Скворцова не убегала, а соглашается проехать с старшим лейтенантом в ФЭС. Коллеги возвращаются одновременно, с девушкой разговаривают вместе, а после Леонид уходит в допросную, а Карина — в теневую, скрытую стеклом Гезелла.       — Что удалось выяснить? — Рогозина материализуется на соседнем кресле неожиданно. Она внимательно смотрит на новую сотрудницу, оценивая.       — У Иванова алиби, он в боулинге всю ночь провёл с друзьями. Его кровь в квартире появилась, когда он и Скворцов подрались из-за работы. Оттуда и найденная Валентиной гематома на животе у убитого. С Мизинчиковой интереснее. Её отпечатки были на стенке шкафчика с наркотиками. Говорит, что увидела случайно и убежала от Скворцова. Алиби нет. — девушка хмурится и смотрит на уже не подозреваемого, — Врёт она.       — С чего вдруг?       — Она причастна к убийству. Не нечаянно она нашла наркотики. — Орловская выдерживает секундную паузу, — Я попросила Андрея найти сделать кое-что. Наш убитый звонил некому Кротову, записей нет. Зато Холодов сумел восстановить одну удалённую переписку.       — И чью же?       — Того самого Кротова и Мизинчиковой. А она у них очень интересная, — Карина протягивает начальнице планшет. Семён Кротов 17:39 Нашла? Аделаида Мизинчикова 17:40 Да, можешь приехать. Его нет дома Семён Кротов 17:40 Ты умничка, малыш       — Где Кротов находится сейчас? — Галина Николаевна откладывает устройство в сторону.       — Всё как обычно: телефон выключен, местоположение неизвестно. Оксана мониторит, вдруг объявится.       — Ясно. Можешь ехать домой, рабочий день с семи. Доброй ночи. — коллеги встают.       — Спасибо. До свиданья.

***

      Спокойной ночь не вышла. Ровно в четыре часа утра в квартире Орловской раздаётся мелодия звонка. Телефон активизировался, и оперативники должны погнаться за ним немедленно. Девушку любезно оповестили, что дело срочное, форму долой, а Субботин мчится за ней. Поэтому закинув удостоверение в карман, взяв кобуру с пистолетом, она вылетает из уютной квартирки.       — Прыгай, — мигалки служебной машины слепят глаза. Старший лейтенант выглядит также заспанно и свободно как напарница.       Они едут на большой скорости, чтобы успеть. Телефон не передвигается, что сильно смущает оперативников. Либо они приедут, и как истинные лохи увидят бомжа с телефоном в руках, либо они приедут, и как настоящие везунчики поймают Семёна.       Но известный факт, что на стороне ФЭСовцы чаще всего находится сама фортуна, не зря ведь говорят «Fortis fortuna adiuvat». Хотя, не всегда она даёт и гарантию, что всё будет хорошо. Потому что в частном доме, где был пойман сигнал телефона они находят ещё не совсем остывший труп.       Труп, мать вашу, Семёна Кротова.