Чёрт.

Диван, кажется, сейчас стал их единственной преградой, чтобы не сцепиться. —Господи, Кихун ты можешь не пытаться драматизировать хотя бы сейчас? Ещё один круг, ещё один. Как бы голова не закружилась в их то возрасте. —Не могу. И вообще..! —Что такое? Будешь всё отрицать? Между прочим, это даже не я первым полез целоваться, когда в общежитии выключили свет, - пусть Кихун и не подаёт виду, но это воспоминания заметно заставляют его щёки зардеться, —Не ты? Кажется, очень даже ты. Такой спокойный тон всегда оставался немного непонятным, пусть Инхо и всегда говорил так: размеренно, не слишком громко или быстро. Будто всегда лил мёд в уши, чего бы не старался добиться, а старался добиться он всегда разного, чего даже было не уловить, если не пораскинуть мозгами пару минуточек. —Я не горю желанием говорить о личностных отношениях сейчас. —Хочешь поговорить о том, что я мразь, что людей использую и так далее? Кажется, вот это мы уж точно уже обсуждали не один раз. Ты ведь изначально всё понял, но пришёл в игру вновь, сам согласился. Наконец-то темп немного замедляется и Инхо может остановится, упираясь ладонями в спинку тёмного дивана. —.. но я не ожидал подставы! —.. в виде горячего мужчины, который тебя так удачно поймёт, будет рядом? Таких совпадений не бывает. Даже Кихун на секунду сомневается в своих словах.. Может, он и вправду ждал подставы, но отчего-то слепо нырнул в пучину без оглядки? Может, он и не хочет оттолкнуть, когда второй в наглую перемахивает через диван и успевает ухватить за запястья настолько крепко, что не оставляет шансов выбраться. Силы в этих руках много, как было заметно изначально. —Даже не плюнешь в меня?, - коротко усмехается Ин Хо. Нравится ему эта игра. Очень нравится. Они близко настолько, что дыхание опаляет губы, а грудные клетки соприкасаются на каждом вдохе в унисон. Иногда ощущать подобное немного странно: они не пытаются отстраниться, но и дальше не заходят, просто наслаждаясь глупым моментом близости, которой не было относительно давно для тех, кому хочется. Неудобно, но всё равно хочется. Нельзя, но всё равно хочется. Так лишь больше хочется. —У тебя фетиш на такое, Инхо? —Нет, но ты похож на того, кто воспользуется слабостью. —Кажется, это больше относится к тебе, м? —Правильно думаешь. А после следует короткий рывок вперёд, чтобы наконец сдаться перед своим мучителем. Поцелуй точно не такой аккуратный и неторопливый, как в первый раз, а жаркий, нуждающийся, настолько все цело заполняющий сознание, что Кихун не может не ответить, пару раз случайно (или не особо) прикусить чужую нижнюю губу, перейти с серьёзных на более воздушные и обратно. Без рук тяжко. Хочется трогать. Безумно. —Отпусти, - выходит выбраться из капкана всего на пару секунд, но большего им и не требуется. —Не сбежишь? —А ты будто отпустишь? Опять в самое яблочко! —Какого ты плохого мнения о нём, Кихун. —Такого, которое и должно быть. Но всё-таки отпускает, перемещая ладони на поясницу сразу же, пока не опускаясь ниже. Вроде и наглость несусветная, но Инхо определённо начинает думать хуже, когда в его волосы спешат зарыться, оттянуть, царапнув кожу головы нечаянно. И он тает-тает-тает, прикрывает глаза блаженно, немного улыбаясь и расслабляясь от поцелуя в шею, а после сжимает чужую талию сильнее, утягивает за собой. Кожаная обивка ощущается немного странно, но Кихун принимает своё новое положение, позволяя скользнуть под одежду ненавязчиво, коснуться подушечками пальцев рёбер, торса, прочувствовать каждый изгиб, когда изгибается в спине настолько, что между мужчинами не остаётся места вовсе. —Признавайся, уже думал об этом? —Инхо.. —Это значит «да»? —А сам-то? —Задумывался разок, но не более. Можешь не обольщаться, Кихун. Короткий диалог, чтобы сделать паузу, а после вновь несколько поцелуев в ключицы, голодный взгляд исподлобья, будто спрашивая: «можно ли раздеть?» Конечно, тут стоит даже без намёков. Стоит просто действовать. Инхо спускается ниже, довольно ухмыляется, перед тем как несильно прикусить ореол, прижаться губами в качестве извинения, чтобы словить тихий вздох и сбитое дыхание, кончиком языка провести по линии живота, смять бока и.. —Куда это ты собрался? Кихун даже сейчас не может просто отдаться моменту полностью, хоть немного контролируя. —Угадай с трёх раз. Но рассчитывать на что-то, кроме работы пальцами, было бы глупо сейчас. Не готовились, но.. разве это помеха? Вновь поцелуй, перед тем как проникнуть ладонью под резинку белья, приспустить вниз парой движений. Но и Кихун не собирается отставать: гладит спину, касается губами скулы аккуратно. Не только ему ведь получать удовольствие. Окольцевать чужой член выходит аккуратно, наощупь, но по реакции понятно, что он делает всё верно. Дрочить друг другу, когда не было возможности уединиться раньше — лучшее решение. Потому что безумно хочется быть ближе, чувственнее, интимнее. Это не похоже на животный секс, потому что это точно не тупая страсть. Они наслаждаются. Наслаждаются тихими редкими стонами, содроганием рук и поцелуями невпопад. —Быстрее. —О-оу, кому-то не терпится? Это скорее риторический вопрос, однако ускоряют движения они оба, концентрируя внимания на головке, дырочке уретры, перед тем как запачкать одежду. —Чёрт.. —Так тоже можешь звать меня, Кихун.