Рождество экстравагантного дуэта

      — Спорим на пять галеонов, что они встречаются, — прошептал Виолле.       — Даже спорить не буду, — фыркнул Зереон, кивая в сторону преподавателей, — это ведь очевидно.       — Не надо распускать слухов, — донеслось из-за спины грозно, заставив обоих парней подпрыгнуть и обернуться. Значок старосты школы сверкал прямо перед их носами.       Виолле поднял глаза выше, встречая серьёзный взгляд.       — Кто бы говорил.       Кальдор прищурился, готовясь отчитать несносных пятикурсников.       — Эй, пойдём, урок сейчас начнётся, — Зереон потянул Виолле за рукав, вытаскивая из-за факультетского стола. Тот поддался и оба гриффиндорца скрылись в коридоре под заливистый смех Виолле. Кальдор вздохнул и взглянул на преподавательский стол, где профессор Лютеран едва ли не сверкал, наклонившись к сидящему рядом и недавно вернувшемуся из долгой поездки Кадану, что-то рассказывая. Что ж, спорить действительно было бессмысленно, ведь Кадан всё ещё сидел на месте, слушал и — о, Боже, — улыбался.       — Ты помнишь, что у нас зелья сейчас? — на плечо легла рука. Кальдор посмотрел на подошедшего Федерико и улыбнулся. Товарищ по несчастью — ещё один староста школы — лучился энтузиазмом, готовый к началу очередной учебной недели, недаром учился на Когтевране. Лучился и ждал ответа, так и не убрав руку с плеча.       — Помню, — кивнул Кальдор, — просто тебя ждал, и заодно своим нагоняй устроил.       — О, это ты всегда рад, — рассмеялся Федерико, похлопав друга по плечу и убрав руку, перехватывая сумку. Кальдор поежился. Он не замечал раньше, что у когтевранца с которым он дружит уже семь лет настолько тёплые руки. — Идём. И не забудь, что потом у нас собрание на квиддичном поле.       — Ага, — Кальдор был одним из тех, кого совсем не радовала идея директора на счёт Рождественского бала. Сентябрь начался с сюрприза.

~=*=~

      — На Рождество у нас планируется бал-маскарад! Однако не простой. В ваших образах: причёсках, аксессуарах или костюмах — не важно, должны присутсвовать элементы иллюзий, — Шанди взволнованно переступил с пятки на носок, чуть подпрыгнув. — Маскарад, конечно, для всех курсов.       — Но, директор, — донёсся со стороны стола Пуффендуя женский голос. — Насколько мне известно это особый тип магии, которому нужно обучаться дополнительно.       — Да, вы верно заметили, мисс Алейна, — Шанди покивал, — поэтому я и объявляю об этом сразу после распределения. Наша замечательная профессор Трансфигурации мисс Азена посвятит вас в детали позже, а также профессор Лютеран будет некоторое время вести Защиту от Тёмных искусств пока профессор Кадан находится в отъезде. А сейчас, — Шанди хлопнул в ладоши и столы в Большом зале заполнились разнообразными чудесно пахнущими блюдами. — Всем приятного аппетита и удачного нового учебного года!       Новость о предстоящем маскараде стала главной темой для обсуждения: ученики жарко спорили между собой, не в силах договориться, кто же будет самый подходящий учитель для магии иллюзий — все-таки она требовала большого воображения, тонкого чувства материи и определённую долю лукавства. То и дело в коридорах, на лестницах, в Большом зале и в факультетских гостиных слышались возгласы: «Это будет сама профессор!» или «Скорее её сестра!», «Иона? Вот уж дудки», или «Может быть директор сам будет учить?», а в ответ «У него и так дел много, не-а, должен быть кто-то крутой, как Кадан!». Преподаватели тоже никак не могли сойтись во мнении и несмотря на то, что всё уже было решено вопросы о безопасности не утихали:       — Учить первокурсников магии иллюзий. Директор, вы уверены, что это хорошая идея?       — Ох, не переживай, Сиен, им не будут показывать чего-то сложнее, чем лёгкий дымок для изменения цвета волос или глаз, или формы ушей.       — Но ведь это можно сделать и с помощью трансфигурации или зелья, или чар гламура.       — Верно, Калатур, но для первого или второго курса это слишком сложные заклинания, не можем ведь мы лишить их веселья? К тому же, они увидят как опасны могут быть иллюзии. Вы ведь всё подготовили, Лютеран, Азена?       — Да, директор.       — Хорошо, тогда осталось дождаться возвращения Кадана. Как там уроки Защиты? Все-таки мне показалось, что ты лучше всего подойдешь на время его отсутствия.       Лютеран лишь вздохнул, вспоминая совмещённые уроки Слизерина и Гриффиндора седьмого курса.       Самим семикурсникам вздыхать было некогда: мало им подготовки к экзаменам с самого начала года, так ещё и у директора вошь в одном месте завелась! Опять! Старшие курсы ещё помнили первую игру в квиддич верхом на гиппогрифах несколько лет назад. «В жизни бывают разные неожиданные обстоятельства и вы должны быть готовы ко всему, даже самому необычному!» — заявил тогда директор.       — Черт бы побрал это всё! — воскликнул один из сидящих за столом в гостиной парней, сдвигая исписанный свиток в сторону.       — Ходон, что ты опять кричишь? — спросила его соседка с дивана.       — Эссе по рунам меньше на три дюйма, чем надо, а я уже всё написал, — Ходон развалился в кресле, уставившись на исписанный пергамент. — Сиен опять заставит переписывать, а ведь только начало года! Слушай, дорогая моя, ты ведь наверняка уже всё сделала, дай списать? — Ходон пересел на диван и заискивающе улыбнулся, взглянув на сокурсницу.       — Пф, вот ещё, — Мидзури отвернулась от парня, тряхнув рыжей копной волос.       — Этот Тролль будет на твоей совести, так и знай, — Ходон уныло притянул к себе свиток и начал водить над ним палочкой, увеличивая уже написанный текст, Мидзури лишь наблюдала за ним со скепсисом во взгляде.       — Даже так у тебя будет Тролль, — фыркнула она в итоге. — Как думаешь, чем на этот раз закончится идея Шанди?       — Ммм, я бы не отказался от весёлого шоу.       — Учитывая, кто будет учить, шоу точно будет.       — О-о, ты знаешь? — Ходон даже отвлёкся от заколдовывания свитка и обернулся к Мидзури.       — Нетрудно догадаться. Не так много мастеров иллюзий есть, а тех для переговоров с которыми может потребоваться кто-то вроде Кадана и того меньше, — Мидзури пожала плечами, рассматривая ногти: в зеленоватом свете гостиной они выглядели чёрными. — Пораскинь мозгами. И твой свиток стал меньше. Он замёрз или ты заклинания перепутал?       — Ах, ты ж!.. — Ходон кинул вслед смеющейся убегающей девушке чей-то учебник.       К концу сентября Азена объявила о возвращении Кадана и вот уже неделю они ждали, когда же начнутся дополнительные занятия и увидят наконец преподавателя. Профессор Кадан после возвращения был совсем не в духе и это ощущали на себе все курсы, но старших он вовсе не щадил.       — Что ж такое, — стенал Ходон потирая ушибленную ногу.       — Заклинание должно быть невербальное. Или хоть какое-то.       — Да помню я!       Мидзури ткнула его локтем под ребро.       — Минус пять очков Слизерину, — Кадан взмахнул рукой, приводя в порядок раскиданные заклинанием в разные стороны столы.       — Да за что?!       — Следующий, проходите. Помните, что ваша задача создать Протего. Хоть какое-нибудь и отразить мою атаку.       — Похоже кому-то не дали, — шепнула Мидзури сокурсникам.       — Вижу есть желающие, — Кадан взглянул на ученицу и приглашающе указал рукой в центр аудитории.       И вот наконец Азена перед завтраком объявила об отмене послеобеденных занятий и все выдохнули с надеждой, что страдания на ЗоТИ закончатся. Начало октября выдалось прекрасным: тёплый ветер доносил с собой запах озёрной воды и опадающей листвы, шурша кронами деревьев и налетая на студентов ласковыми дуновениями. Послеполуденное солнце приятно согревало, не давая замерзать под хоть и тёплым, но влажным ветром. В такую погоду было милое дело находиться на улице и студенты были рады высыпать из замка одной шумной толпой, смеясь, разговаривая и шурша немногими уже опавшими листьями они шли к квиддичному полю. Но разговоры стихли стоило первым из толпы приблизиться к трибунам.       — Эй, ну что там встали? — крикнул кто-то сзади.       — Похоже в квиддич в этом году не играем, — сокрушалась Алейна, рассматривая во что превратили территорию. Стандартных трибун не было и близко, как и высоких столбов с кольцами, а вместо них полукругом в формате амфитеатра стояли сотни кресел с мягкой красной обивкой.       — Если бы матчей не было, то об этом объявили бы, — вздохнул Айвен.       — Тоже верно.       — Не толпимся, проходим, занимаем места. Профессор Азена скоро всё объяснит, — пронёсся над толпой усиленный магией голос директора.       Когда все места были заняты, а разговоры более или менее успокоились в центр поля вышла Азена. В длинной в пол темно-синей мантии и традиционной тиаре вместо шляпы она выглядела статно даже просто стоя посреди поля. Оставшиеся разговоры стихли сами собой и даже ветер казалось утих вместе со всеми.       — Я рада сообщить, что наши приготовления к началу дополнительных занятий по магии иллюзий завершены и они начнутся уже завтра. Сегодня мы распределим каждый курс на несколько групп поменьше, чтобы вам и преподавателю было удобнее, и собственно расскажем, кто будет…       Внезапный резкий порыв ветра налетел на поляну, заставив пригнуться, и по толпе прокатился общий вздох удивления. Хорошая еще две минуты назад погода стала резко меняться: из-за гор показались низкие тёмные тучи и ветер стал значительно холоднее. Солнце скрылось за облаками, погружая всё вокруг в сумрак. Откуда-то доносился протяжный свист и раскаты грома.       — Ох не к добру, — прошептал Кальдор, сжимая в руке палочку.       Гром всё приближался вместе с грозой, и молнии били уже совсем рядом с замком, врезаясь в землю, выбивая искры и поднимая небольшие столпы дыма, а громкие протяжные раскаты отдавались внутри тела.       — …преподавать. Давайте поторопимся, распределение займёт… — Очередной раскат грома заглушил последние слова Азены и поверх голов со свистом пролетела белая вспышка света. Среди студентов раздались испуганные возгласы.       — Всё в порядке, не переживайте, — Айвен успокаивал сидящих рядом младшекурсниц, всматриваясь в тёмные грозовые тучи. Маг толкнул локтем сидящего рядом слизеринца постарше и прошептал ему на ухо: — Тебе не кажется, что что-то не так?       Ветер усилился и ещё один порыв согнул кроны деревьев, поднимая в воздух клубы пыли и над головами вслед за первой пронеслась вторая световая вспышка, обе взлетели вверх, описывая спирали друг вокруг друга и столкнулись на высоте с резким звуком металла и яркой вспышкой света, и почти сразу людей внизу накрыло ударной волной, заставляя вжаться в кресла. Постепенно свет угас и в воздухе стали видны фигуры людей, замерших над полем: у каждого в руках было по мечу и исходящее от них белое свечение озаряло бывшее квиддичное поле и округу рядом. Двое мужчин не шевелились в воздухе лишь длинные волосы одного и плащ другого развевались на ветру. Всё замерло в тишине. Но внезапно со стороны озера донёсся протяжный птичий крик и вместе с ним мужчины сорвались с мест, встречаясь на полпути и сталкиваясь мечами. Искры, высеченные оружием долетали до земли и поджигали траву. Бойцы кружили по воздуху то снижаясь, то поднимаясь выше, не прекращая сражаться: белые волны выпускаемой мечами энергии летели в стороны, рассекая воздух и кроны деревьев на опушке леса. Сражающиеся в очередной раз пронеслись низко над полем: скрещённые мечи едва не касались напряжённых лиц противников, сделав резкое движение рукой один из них толкнул другого и взлетел выше, останавливаясь практически на грани видимости — лишь светящийся белым меч ярко выделялся на фоне тёмных туч. Второй мужчина врезался в землю, пропахивая облачённым в серебристые доспехи телом и широким мечом длинные борозды, оставшись стоять на колене и опираясь руками на гарду, он тяжело дышал, а синий плащ за его спиной струился по ветру.       — Это ведь Лютеран! — раздался дрожащий девичий голос из толпы испуганных учеников. Остановившегося на мгновение воина наконец смогли рассмотреть. Та же девочка указала в воздух: — А там Кадан! Ой, что это такое… Мамочки!       Ученики подняли головы вверх, и в глазах их застыл ужас. Старшекурсники схватились за палочки, направляя их вверх, но кончики палочек дрожали в руках и ни одного заклинания так и не было произнесено. Испуганные замершие лица озарял фиолетовый свет от медленно опускающихся на замок огромных метеоритов. В их гулком низком реве потонуло единственное произнесенное Протего, но созданного им щита не хватило и на секунду — метеорит прошёл сквозь него будто его и не было. Округу сотряс громкий свист рассечённого воздуха и огромная белая волна энергии прошла сквозь полыхающий фиолетовым огнём метеорит, расколов его на мелкие осыпающиеся частички и врезалась в замок, разрезая Астрономическую башню наискось. В грохоте обрушающихся камней не было слышно ни криков, ни заклинаний: ошарашенные произошедшим студенты повскакивали со своих мест бессильно наблюдая как очередной щит Протего разбивается, как стекло от второго удара Кадана, рассекшего верхушку башни Гриффиндора вместе со вторым небесным телом. Огромные многовековые камни рассыпались по территории замка подобно песку из разбитых песочных часов и горели бело-фиолетовым магическим огнём. В суматохе битвы мало кто заметил как в воздух взметнулся Лютеран и меч его вновь сиял. Как и Кадану ему хватило одного взмаха, чтобы ещё один из метеоритов был рассечён на небольшие камни, падающие с неба фиолетовым дождём. Вся округа светилась от этого пламени и вспышек мечей, казалось сам воздух окрасился в цвета сражения; трава потемнела до черноты, выгорев до пепла; листья, что были ещё не так давно на деревьях теперь витали в воздухе белыми и фиолетовыми искрами, догорая в полёте и осыпаясь на землю сажей; не было слышно ни птиц, ни ветра. Только надорванные испуганные крики и треск полыхающего пламени. Величественный Хогвартс, долгие века стоявший незыблемым рассыпался на части.       Громкий звон треснувшего стекла ударил по слуху и люди, даже те, кто пытался не смотреть на развернувшуюся на их глазах катастрофу подняли взгляд к небу. Тёмные тучи одна за другой раскалывались на кусочки: испещрялись трещинами и осыпались осколками на землю, обнажая тонкую линию чёрной пустоты за собой. Само пространство разрывалось на части. Когда над территорией раздался второй звон его уже никто не услышал: младшие курсы слишком громко кричали и плакали, те кто постарше пытались их успокоить или увести подальше от битвы, но ничего не выходило словно сама магия не пускала их уйти дальше амфитеатра, старшекурсники порывались присоединиться к битве в меру своих сил, но их слабые заклинания лишь вспыхивали едва заметными искрами в прочем гомоне битвы и потому некому было заметить небольшую трещину в пространстве на поле. Красно-белая вертикальная воронка с чернотой по центру висела в нескольких сантиметрах от земли и из неё вышла женщина — высокая, беловолосая и облаченная в чёрное платье до земли с тонкой серебристой тиарой на голове, на лице застыла безмятежная улыбка и по глазам невозможно было что-то сказать — они были сплошной белой поволокой. Женщина щелкнула пальцами и вокруг разом воцарилась тишина.       Не было больше ни рева пламени, ни грохота камней, ни криков. Битва прекратилась, замок больше не рушился и само пламя замерло на его обломках. А затем всё начало искажаться: лес, земля, замок и само небо притягивались к вытянутой руке женщины, сплющиваясь и сворачиваясь спиралью на её ладони, камни легко перекатывались по земле, как игральные кости, прыгая по полю один за другим; всё пламя с шелестом свернулось в покрытую волнами и завитками широкую ленту, запутывая в себе острые обломки грозовых туч; всё свернулось в небольшую разноцветную сферу на ладони женщины. И она сжала руку в кулак, расплющив её меж длинных тонких пальцев.        Портал за её спиной с тихим шипением закрылся.       Яркое солнце вновь осветило территорию и незыблемый замок.       В мир вернулись звуки: щебетание птиц в деревьях Запретного леса, шелест опавшей листвы по пожелтевшей траве, плеск волн озера. И конечно громкий гомон шокированных и испуганных учеников, сбросивших оцепенение первого шока. Но все тут же умолкли стоило женщине в центре поля тихо заговорить.       — Сильные маги могут создавать сильные иллюзии: они будут осязаемы — иметь текстуру и температуру, шероховатости, вмятины, сколы, а также они будут красивы и разнообразны: распускающиеся цветы в саду, безмятежное море и ласковый ветер, стрекотание насекомых, пение птиц. И конечно, они будут разрушительны. Созданные иллюзорные измерения, способные поглотить город или страну, утопить их в отчаянии; искажение реальности и восприятия чувств; причинение боли и даже смерть. Меня зовут Аврельсуд, и я сильный маг. Я приглашена обучить вас магии иллюзий, надеюсь это сотрудничество будет успешным.       — Аврельсуд, — Кадан за секунду оказался возле женщины и прижал к её горлу палочку. Его голос был ровным, но металл, слышимый в нём, выдавал ярость: — Ты вышла за рамки договора. Метеориты были излишни.       — Ты хотел демонстрации моих и своих сил, ты это получил сполна, братец, — Аврельсуд изогнута изящную тонкую бровь. — В условиях не было сказано, что я не могу использовать что-то на своё усмотрение.       — Ты… — Едва сдерживая себя Кадан надавил палочкой под челюстью Аврельсуд, заставляя ту приподнять голову. — Не зови меня так.       — Сколько не бегай, от себя не убежишь.       — Достаточно, — Шанди бодрой походкой подошёл к двум сцепившимся магам и тем пришлось прервать свои препирательства. — Никто не пострадал, а для особо впечатлительных Калатур наварил три котла успокоительного. Дамы и господа, — директор повернулся к всё ещё приходящим в себя студентам, — переживать не о чем. Кое-что действительно пошло не так, по плану с помощью сил мисс Аврельсуд профессора Кадан и Лютеран должны были продемонстрировать свои боевые навыки — вы ведь знаете для них это нечто вроде хобби, — немного приукрашенные иллюзиями меча, доспехов и вот этим всем… — Шанди неопределённо взмахнул рукой, — рыцарством. Метеоритов действительно не было запланировано, так что нашим преподавателям Заклинаний и Защиты от Тёмных искусств пришлось действовать подстраиваясь под ситуацию, и раз никто не пострадал, то они справились хорошо. Также следует поблагодарить нашу профессора Иону за то, что вовремя использовала купол не давший вам разбежаться по всей территории и защитивший от случайных обломков. Что ж… — Шанди перевёл дух, потирая подбородок. — Теперь я могу вам представить Мастера иллюзий, мисс Аврельсуд, она будет обучать вас в течение следующих двух месяцев. Надеюсь вы найдете взаимопонимание и у нас больше не будет никаких непредвиденных происшествий, — Шанди угрюмо взглянул на Аврельсуд, а то лишь улыбнулась в очередной раз.       — У кого-то есть ещё что-то сказать?       — Да, — Кадан выступил чуть вперёд, осматривая толпу студентов. — Пятьдесят очков Гриффиндору и Когтеврану за то, что хотя бы пытались создать щиты. Остальные видимо прогуливали мои уроки. У меня всё.       — Что ж, тогда после небольшого перерыва когда все выпьют по чашечке успокоительного зелья, мы начнем наше распределение.       — Немыслимо… — выдохнул Кальдор, сжимая в руке палочку до побелевших костяшек.       — А я говорил, что с этой грозой что-то не так!       — Толку-то от этого?

~=*=~

      Впечатляющее появление произвело фурор среди студентов, когда те немного отошли от видов разрушенного замка и осознали, что всё было создано специально одной лишь магией. Распределившиеся на группы по возрасту и способностям ученики вновь схлестнулись в спорах, кто бы одержал верх в реальной битве: часть болела за Кадана (надо признать, у него был в школе свой фан-клуб о котором он — как зря надеялись его члены — не догадывался), но были и те, кто поддерживал Аврельсуд (у которой спустя неделю также появились поклонники). (Вскоре оба фан-клуба объединились и стали зваться фан-клубом рода Халь). Грозная на вид женщина оказалась хорошим преподавателем, но была крайне строга к тем, кто не следовал инструкциям. Даже спустя месяц обучения младшие курсы чётко им следовали, боясь сделать хоть что-то, выходящее за рамки занятия и проблем у них благодаря этому почти не было, а вот старшекурсники же любили развлечься и порой это выходило им боком.       Так вышло и в этот раз.       — Да как же так… — Зереон крутился возле зеркала в мужском туалете, делая заученные пассы руками над головой. С пальцев слетали небольшие искры магии, но толку от этого было чуть и это раздражало, как капающая в соседнем кране вода. Хлопнула входная дверь и Зереон вздрогнул, ища глазами место где можно было бы спрятаться, но успел лишь повернуться лицом ко входу.       — О-о-о, — Виолле подошел ближе, — решил эксперимент провести?       — Угу, вот только… Убрать теперь никак не получается.       — Тебе даже идёт, — Виолле потрогал пальцем кончик рыжего лисьего уха на голове Зереона, то дернулось в ответ. — Походи так, на следующем занятии спросишь как убрать.       — Целых два дня! — за спиной Зереона взметнулся лисий хвост, распущенный и дергающийся из стороны в сторону.       — О-о-о, повернись, дай посмотреть!       — Нет! — Зереон хватался руками за хвост, пытаясь прижать его вниз, но тот жил собственной жизнью и лишь сильнее распушался.       — Какой классный! — Виолле потянулся за спину друга, обхватывая того за талию и дотрагиваясь до мягкого рыжего меха, игнорируя отталкивающие его руки. — Да повернись же ты, Зереон!       Покрасневший от смущения гриффиндорец все-таки развернулся давая рассмотреть лисий хвост на своей спине: рыжий с чёрными вкраплениями и белым кончиком он торчал поверх одежды у копчика, и совсем не подчинялся хозяину. Виолле зарывался пальцами в густой тёплый мех, рассыпаясь в комплиментах.       — Да что ж ты пристал! У тебя ведь почти такой же! — Воскликнул Зереон, вырываясь из цепких рук.       — Да, смотри какой крутой, — с гордостью произнёс Виолле, взмахивая за спиной длинным чёрным хвостом. — Но он совсем не пушистый.       — Какое животное ты вообще выбрал?       — Пантера? Вроде бы. Похоже хвост это мой максимум, больше ничего не получается наколдовать, а у тебя вот и уши получились, такие же классные, как хвост. И как мы вообще в одной группе оказались?       — Не такие уж и классные, и убрать я их не могу, и не подчиняются они мне, — Зереон тоскливо посмотрел в зеркало. Лисьи уши были понуро прижаты к голове. — Видел, что шести-, семикурсники делают? Вот уж где действительно крутые вещи.       — Мастера Аврельсуд нам всё равно не переплюнуть, — длинный хвост обвился вокруг хвоста Зереона и Виолле наклонился ниже, укладывая голову другу на плечо, заглядывая в то же зеркало, улыбаясь, демонстрируя зубы. — Ушей у меня, конечно, не вышло, зато клыки смотри какие!       В то же время хваленные шестикурсники были совсем не рады, что они хваленные.       — Нет, ну ты посмотри! Посмотри! — староста Пуффендуя вертелась перед старостой Слизерина в ванной на пятом этаже.       — Я вижу, Саша, вполне… красиво, — Каин потрогал полупрозрачные иллюзорные плавники своей девушки.       — Это должно быть изящно, утонченно, как кружево! А это что? — Саша подняла вверх руку. От запястья по предплечью к локтю и плечу шла перепонка, крепящаяся к боку и талии девушки. Саша подцепила пальцем иллюзию: — Это какие-то ласты тритонов, а не плавники!       — Ну, попробуй в другом месте сделать, — Каин пожал плечами и подставил голову под тёплую воду, встряхивая влажными волосами. — Ты ведь не пойдешь на бал раздетой.       — А ты пойдешь? — Саша хмыкнула, складывая руки у груди. — Отсюда-то хоть выйдешь, гений, или мне тебе учебники и конспекты таскать? Может и экзамены за тебя сдать?       Каин подтянулся на руках, сел на край ванной и потер место под пупком, где голая кожа переходила в чешую. Из воды показался длинный русалочий хвост.       — Может договоришься с Аврельсуд, а я пока тут посижу?       — Это будет шоу.       На том же пятом этаже чуть дальше по коридору от ванной старост сидели на полу трое, а на полу между ними горел костёр, но никто его тушить не собирался, даже дыма и то не было. Герден водил над огнём рукой из стороны в сторону и вверх-вниз и огонь послушно следовал за движениями, завиваясь спиралями, разгораясь сильнее или почти потухая, сквозь пламя то и дело сновали голубые бабочки, появляясь из отлетающих искр и садясь на руку Алейне, которая вновь и вновь посылала их на цветущие вокруг костра цветы, распускающиеся стоило только к ним подлететь одной из бабочек и закрывающиеся, если рядом не было ни одной. Айвен, сидящий по центру, стучал пальцем по каменному полу, создавая всё новые и новые растения, и вскоре троица сидела на зелёной поляне, окружённая сотней голубых бабочек и разноцветных цветов.       — Это, конечно, всё прекрасно, но для костюмов такое не применяют, — вздохнул Айвен, ещё пару раз стукнув по полу и убрал иллюзию.       — О, господа, вам котла не хватает, — окликнул их бодрый мужской голос. Калатур остановился рядом с ними, рассматривая полыхающий костёр.       — Вот, — Алейна взмахнула несколько раз руками и над огнём появился чёрный котелок, висящий на деревянной треноге.       — Так-то лучше! Ещё бы что-нибудь внутрь него, позабористей да покрепче и будете совсем на пикнике! — Воодушевлено продолжил Калатур, но спохватился: — Ох, что это я, вам еще. Эээ… Рано, да, сильно не шалите, — пригрозил напоследок преподаватель и подпрыгивающей походкой ушёл дальше. Стоило тому скрыться за поворотом как студенты рассмеялись.       — Сильно не шалите, — передразнил Айвен Калатура, подняв указательный палец вверх, и всё трое рассмеялись сильнее.       — Да уж, — отсмеявшись, Герден щелкнул пальцами и иллюзия костра растворилась дымкой в воздухе. — Пойдёмте на ужин.       К середине декабря большая часть студентов уже научились создавать небольшие иллюзии и спокойно их убирать, а замок начал преображаться к Рождеству. В Большой зал притащили несколько огромных елей, возвышающихся теперь по углам: серебристые и красные шары поблескивали на их ветвях отражением плывущих под потолком мелких жёлтых многоконечных звёздочек; гирлянды и венки из остролиста и омелы висели в коридорах, вперемешку с праздничными флажками, прорези доспехов по всему замку лучились теплым таинственным светом, а по воздуху плыли ароматы праздничных блюд. Почтовые совы то и дело влетали в окна, нагруженные посылками с подарками или праздничной одеждой, которую присылали родственники или студенты сами заказывали в Косом переулке или в Хогсмиде. Предвкушение бала витало в воздухе вместе с духом Рождества, а в Сочельник за столами то и дело взрывались хлопушки, перекрывая возбуждённые разговоры и хор летающих наверху сильфов. Бедные феи вздрагивали и сбивались с нот от очередных хлопушек и в итоге вовсе улетели подальше от студентов в места поукромнее.       — Прошу минуту тишины, — произнёс Шанди, поднимаясь с места. — Я рад сообщить, что все вы успешно прошли краткий курс по магии иллюзий и теперь знакомы с её основами, а кое-кто добился потрясающих успехов за этот короткий срок, надеюсь в будущем вам так или иначе пригодятся эти знания и может быть среди вас есть один или даже несколько человек, кто станет выдающимся Мастером в будущем. Но хочу отметить, что не стоит злоупотреблять этой магией ни во зло, ни во благо, как вы убедились, она может быть весьма страшна. Что ж. Завтра вас ждет свободный день, бал будет в семь вечера в Большом зале, так что, проведите этот день весело!       Рождественское утро встретило ярким солнцем и безветренной погодой. Первые курсы громко ахали и восхищались праздничному пиру: столы ломились от грудинок в маринаде, чесночного хлеба, жаренных индеек и варенного картофеля, тыквенного сока и праздничных воздушных пуддингов. За учительским столом Калатур то и дело подливал рядом сидящим преподавателям вина, а раскрасневшаяся Иона хохотала над его шутками. После плотного завтрака ученики гурьбой высыпали на улицу, устроив масштабное снежковое побоище, затянувшееся до самых сумерек, когда девушки убежали готовиться к балу пораньше. Промерзшие и обсыпанные снегом, ученики возвращались в тёплые, прогретые каминами гостиные, где облачались в праздничные мантии и встревоженно наводили иллюзии на наряд или самих себя, дополняя образы.       Постепенно все стягивались к Большому залу, вход в который перекрывала фиолетовая завеса, искрящаяся голубыми вспышками, не давая увидеть, что происходит внутри. Перво- и второкурсники толпились у входа, их разукрашенные в разные цвета макушки рябили перед глазами. Ровно в семь вечера завеса расступилась, пропуская Аврельсуд, вышедшую из зала. Вместо привычного чёрного платья на ней было кремовое, украшенное мелкими золотистыми звёздочками, струящееся до пола изящными линиями, а разрез, начинавшийся чуть выше колена, давал увидеть стройную ногу, облаченную в прозрачную туфлю на высоком каблуке. Цокот шпилек по каменному полу привлекал к себе лучше любых слов.       — Прошу за мной начиная с младших курсов, — Аврельсуд скрылась за магической завесой и гурьба детей пошли за ней, взволнованно перешептываясь (уровень разноцветных волос резко понизился после этого). Следом прошли третьи и четвёртые курсы.       — Наш черёд? — Виолле взволнованно потоптался на месте, прикусывая губу острым клычком. Чёрный хвост блестел в свете свечей и мантия в тон хвосту переливалась серебристыми блестками.       — Похоже, — кивнул рядом стоящий Зереон. Лисьи уши качнулись в такт кивку, а хвост метался из стороны в сторону.       — Давайте уже, — Алейна подтолкнула замерших пятикурсников, бабочка на её кольце вспорхнула, встревоженная резким движением, но на её месте тут же появилась новая. Девушка обогнула замерших нервных гриффиндорцев и прошла сквозь завесу первой. За ней потянулись остальные пятикурсники.       — Ладно, — Саша, стоящая рядом с Каином, встряхнула длинными волосами и колокольчики в них издали мягкий перезвон. Белые пряди иллюзорных волос становились всё прозрачнее на концах и создавали полупрозрачную нежно-голубую накидку по которой проплывали волны, укрывая оголённые плечи девушки, и, струясь по рукам, превращались в белые кружевные перчатки.       — Идём, — Каин протянул девушке руку, приглашая. На его голове была тонкая чёрная корона (при ближайшем рассмотрении было явно видно, что сделана та из рыбьих костей, так что близко никто старался не смотреть), а на темно-зелёной мантии становилась видна переливающаяся серебристая чешуя, когда Каин шевелился и на мантию падал свет от свечей. Двое старост факультетов первыми шагнули за завесу, подавая пример остальным шестикурсникам.       В холле оставались лишь семикурсники.       Вокруг Гердена в тёмной алой мантии и его плаща из огня стало ещё больше места, чем было до этого — многие опасались реалистичного пламени хотя то совершенно не обжигало, и один лишь Айвен в серебристой мантии и с цветочным венком на голове стоял рядом и игрался руками с пробегающими по плащу искрами. Кальдор теребил рукав своей мантии, всё ещё относясь с подозрением ко всему происходящему (пару раз ему приходилось отводить увлёкшихся четырёхкурсников к Аврельсуд, чтобы та сняла с них иллюзии), потому, чтобы не пропускать бал, он изменил себе лишь цвет глаз на ярко-жёлтый и создал красную накидку поверх праздничного фрака.       — Идём, — Федерико подтолкнул Кальдора в спину. Он, в отличии от друга разошёлся не на шутку, создав за своей спиной едва ли не нимб, искрящийся белыми молниями.       Делать было нечего и Кальдор шагнул за завесу, вступая в Большой зал. Тот с утра изменился до неузнаваемости: стал больше и из него исчезли факультетские столы, заменившись на круглые столики с мягкими стульями вокруг, под потолком кружились большие серебристые звезды и падал сухой снег, исчезающий на полпути до пола; празднично украшенных елей стало больше, а преподавательский стол был отодвинут к дальней стене, освободив место для танцев в центре зала. Рассевшиеся за столики ученики весело переговаривались между собой и зашедшие семикурсники, направляемые Азеной и Шанди разошлись по своим местам за столами. Преподаватели заняли свой стол, лишь несколько стульев всё ещё оставались пустыми.       Айвен присмотрелся к учителям и понял, что и тех окружает лёгкая дымка иллюзий: вокруг Ионы по воздуху плавали мелкие веточки омелы, покрытые инием; Шанди создал себе небольшие рожки; по тёмному платью Азены вспыхивали звезды; за спиной Сиена висел круг из рун, светящихся голубым светом, иногда они вспыхивали ярче и сливались в морду зверя, рычащую и вновь рассыпающуюся на множество мелких знаков; вокруг Калатура иногда появлялись в воздухе склянки с зельями, превращающиеся в кубки с вином; Аврельсуд кажется была единственной, кто не использовала иллюзии. За столом не хватало лишь Лютерана и Кадана.       — Я поздравляю всех с этим замечательным праздником, прошу, веселитесь и наслаждайтесь этим чудесным вечером! — Шанди хлопнул в ладоши и на столах появились серебристые тарелки с приборами и меню с праздничными узорами. Меню пестрило разнообразием блюд и самые сообразительные (или выросшие в чистокровных семьях и уже сталкивающие с подобными приёмами) называли блюда и те тут же появлялись на тарелках, источая ароматы. По залу текла музыка приглашённых музыкантов с родины Азены и Ионы, звуки лютни и флейты сливались с разговорами и стучанием приборов о тарелки.       — Знаешь, я думал будет что-то этакое, — Ходон за один из столов сидел в окружении Релы и Мидзури. Несколько рыжих хвостов девушек, вдохновившихся кицунэ, щекотали его бока с двух сторон. Рела пожала плечами, наполняя свой бокал новой порцией Орфеики.       — Прошло не так много времени, успеется, — Мидзури отрезала кусочек стейка и с удовольствием отправила его в рот, зажмурившись. — Еда дивно хороша.       В другом конце зала шёл очередной спор:       — Не может быть такого, чтобы они не пришли, просто опаздывают.       — Говорю тебе, они поссорились и сейчас договариваются.       За столом фыркнули.       — Или «договариваются». Ай! За что?       — Я уже говорил не распускать слухов.       — Да вы сами!..       — А вы?       — Да мы молчим!        Дуновение ветра пронеслось по Большому залу, принося с собой ощущение мороза, покалывающее кожу, и резкую тишину. Снег под зачарованным потолком закружился сильнее под порывом, а парящие в воздухе свечи потухли, погружая зал в полумрак, освещаемый лишь светом от серебристых звёзд на зачарованном потолке. По стенам Большого зала пополз иней, сверкающий серебристым и голубым, окутывая пространство лёгким туманом холода из которого показывались несколько высоких гор, снежные вершины которых скрывались под потолком. Громкий прерывистый крик доносился с этих вершин всё приближаясь и становясь громче, и вот из-за одной из верхушек гор показалась птица, становясь всё больше в размерах, она резко спикировала вниз, ныряя лапами в снег, но добыча оказалась слишком большой. Сокол взмахивал крыльями, пытаясь подняться на высоту, но ничего не выходило, и его добыча показалась из снега, напрыгнув на птицу. Большой снежный барс с серебристой шерстью и чёрными пятнами повалил лапой птицу на снег, легко вырывая из его когтей свой огромный хвост, но соколу удаётся вывернуться из-под лапы хищника и взмыть в воздух, делая круг над горами и вновь пикируя на барса. Но серебристая кошка, поняв, что опасности нет лишь разлеглась на белоснежном снегу, практически сливаясь с пространством, если бы не дергающийся из стороны в сторону хвост и цепкие голубые глаза, следящие за птицей. Сокол, спикировав вниз, плавно опустился на барсову спину и принялся чистить перья на крыльях, не давая себя схватить вертящему головой барсу. Кошка извернулась, скидывая с себя наглую птицу и присела, готовясь к атаке. Быстрый рывок и сокол взмыл вверх, оставляя зарычавшего барса ни с чем, лишь заставив высоко подпрыгнуть, а затем вернулся, приземляясь уже в облике человека в тёмной мантии и с гигантскими четырехметровыми в размахе крыльями, заполонившими едва ли не половину всего зала. Снежный барс покрутился вокруг ног мага, подставляя голову под ласкающую руку, погладившую его между ушей по голове и всему длинному телу до самого хвоста, и, поднявшись на задние лапы, сам обернулся человеком, хватаясь для устойчивости за чужие крылья. Мужчина в серебристой укороченной мантии и таком же костюме, с чёрно-белыми ушами барса на голове и оставшимся длинным хвостом, обвивающимся вокруг одного из маховых перьев Кадана, поклонился ученикам и преподавателям и щелчком пальцев развеял иллюзию гор и холода, оставив лишь красиво блестящий на стенах иней.       — Лютеран, Кадан, ну наконец-то! — Воскликнул Калатур, пробираясь к друзьям с бокалами, ворча: — Да убери ж ты свои крылья, выпендрежник.       Кадан усмехнулся, немного рассеивая иллюзию, но не убирая её полностью, давая Калатуру подойти ближе.       — Мы вас уже заждались!       — Просим прощения за задержку, возникли непредвиденные обстоятельства, — Лютеран очаровательно улыбнулся ученикам, не переставая впрочем держаться хвостом за перья Кадана, хоть те и стали меньше. — С Рождеством! Пожалуй, нам и вправду надо освободить пространство, пойдём, Кадан, надо что-нибудь съесть.       После очередного представления дуэта экстравагантных преподавателей, закусок и нескольких бокалов праздничных напитков для тех, кто постарше, первые танцующие вышли в центр — Саша и Каин кружились в вальсе и вокруг них на каждом новом круге становилось всё больше воды, окружая пару голубой сферой внутри которой выныривали из ниоткуда золотистые рыбки и мелкие русалки, с последним звуком скрипки танцующие остановились и сфера вокруг них распалась брызгами, превратившимися во множество радужных пузырьков, поплывших по всему залу. Под аплодисменты пара смеясь и обнимаясь вернулась на своё место, освобождая танцпол для остальных желающих — музыка сменилась на более бодрую и студенты с радостью заполнили танцпол, к ним же присоединились и некоторые преподаватели: Иона и Сиен танцевали рядом и мужчина легко касался руки волшебницы, поддерживая на быстрых движениях. Аврельсуд приняла приглашение Лютерана и теперь он, всё ещё с округлыми серебристыми ушами барса, короной на голове и длинным хвостом, кружил её в танце, придерживая женщину за талию. Кадан, уменьшив крылья до приемлемого размера, чтобы не мешать окружающим, пригласил Азену и следовал с ней в танце рядом с парой Лютеран-Аврельсуд. Пары иногда сталкивались и менялись партнёрами: вскоре Лютеран уже танцевал с Сашей, а после с Ионой, Кадан отпустил Азену и уже танцевал со смущающейся Алейной, но едва ли подарил ей больше одной вежливой улыбки — его глаза цепко следили лишь за одним человеком. Когда пары поменялись вновь, Кадан успел взяться за руку Лютерана и сделав с ним несколько вальсирующих кругов, расправил крылья во всю их четырехметровую мощь, накрывая ими себя и Лютерана, после чего кокон из перьев, повернувшись на месте растворился в белом пламени, оставив после себя лишь одно догорающее перо, плавно опускающееся на пол.       — Ни дня без шоу, — фыркнули за один из столов.       — А я ведь говорил! — донеслось с другой стороны.