Неправильный Поттер. Пуффендуй

      

🎄🎄🎄🎄🎄

Дорогие наши читатели!

Вот и ещё один год позади. Спасибо за то, что вы все всё ещё с нами. Спасибо тем, кто с самого начала следил за развитием сюжета и видел, как совершенствовалась работа. Тем, кто пришёл позднее. Тем, кто поддерживал комментариями и участием в конкурсах.

Вы все нам очень дороги!

Всем вам наш маленький коллектив желает счастья, успехов, любви в новом году!

🐍🐍🐍🐍🐍

       Всё воскресенье я занимался изготовлением маячков для Младшего. Вечером те были наиаккуратнейшим образом вживлены мной в тело марионетки. Даже не в само тело, а в те элементы, что не являлись непосредственно частями корпуса. То есть в шарниры в коленях и локтях. На всякий случай было решено действовать именно так, чтобы не нарушить нечаянно целостность и баланс непонятной нам конструкции «деревянная марионетка плюс очки».       Ну а один мы с Младшим — как более современные и незакомплексованные — придумали закрепить в пупке материальной иллюзии. Решили, что раз мы не планируем больше «отключать» иллюзию очков вплоть до самого окончания существования Младшего в виде той самой конструкции, то и закреплённый на иллюзорном теле маячок никуда не денется. Так что он с подозрительно довольным видом вдел «себе» в пуп стальное колечко пирсинга и свалил радостный.       Небось Седрика дразнить поскакал.

🍾🥂🍾🥂🍾

             А мы с моим зельеваром занялись переобустройством наших апартаментов. Выставили в бывшую уже гостиную кабинетный комплект совсем не мягкой мебели, а так понравившиеся нам кресла с подставочками для ног и мягкий диван с торшерами утащили в бывший кабинет. — А то не апартаменты, а проходной двор. Вот пусть все эти гости дальше первой комнаты и не проходят.       Раздражённо заявил Северус, неся в руках свои уменьшенные кресло и скамеечку. — Согласен. А мы с тобой будем у камина греться подальше от входа, поближе к спаленке.       Поддакнул я, левитируя следом свой комплект в полный размер.       Но моё кресло застряло в дверном проёме, так что пришлось мне признать правильность способа выбранного Северусом и со вздохом поражения уменьшать кресло. Он только глянул на нас с креслом, приподняв бровь, но никак не прокомментировал мой проёб провал.       Позже, заранее уменьшая мебель, мы также «выгнали» из личной гостиной в общую массивный письменный стол Северуса. Выклянчили у домовиков бар — Очень нужная в мужском кабинете-приёмной мебелина, очень! — подобрали пару журнальных столов и на этом закончили «вить гнездо». Теперь у нас была комната, куда первым делом попадали посетители, и дальше которой мы не намеревались никого приглашать. Ну кроме Младшего конечно.       Организовав свой быт с учётом выявленных проблем, мы, в попытке насладиться всё же остатками выходных, уселись с вином к камину в изумрудного бархата кресла. Какое-то время мы просто потягивали вино, лакомились закусками и вели приятную беседу ни о чём. Но, зная меня, ничего удивительного не было в том, что постепенно все мои мысли скатились ниже пояса.       Началось всё достаточно безобидно. На втором примерно бокале я взялся рассуждать о Младшем и Седрике: — Не понимаю, как они — два до крайности привлекательных, достаточно взрослых парня — планируют протянуть без интима… А скока, кстати?       Северус, деликатно отпив вина и подержав напиток во рту положенное количество времени, ответил задумчиво: — Ммм… Навскидку — неопределённое количество лет. Десять месяцев до «смерти» Гарри Поттера, и потом… потом… Блядь, бедный Седрик. — Во-во! А я о чём?       Постепенно я начинал понимать Младшего с его нежеланием втягивать хорошего… Тут я не иронизировал, Седрик действительно был хорошим. Так вот, я понимал теперь нежелание Младшего втягивать Седрика в… в… Ну в общем, куда-то там. Не знал, как назвать это. Слово «недоотношения» для нескольких лет без интимной жизни сразу же показалось мне мелким и не передававшим сути трагедии.       В эту бездну воздержания? В этот эротический вакуум?       Северуса аж передёрнуло, даже вино в бокале в дрогнувшей руке так плеснуло, что чуть не запачкало его чёрный шёлковый халат.       Видать, представил. В подробностях. А халатик очень даже ничего… — Да уж. Я такого никому не пожелал бы, а уж в юности, на пике либидо и рядом с объектом, отвечающим тебе взаимностью… Да тут у любого сорвёт… сорвёт… ммм…       Высказался Северус и замялся в конце фразы, очевидно тоже подбирая нужное слово.       Я предложил варианты: — Башню? Стоп-кран? Предохранители? — И то, и другое, и третье.       Не стал он заморачиваться выбором, а я вспомнил кое-что из первой жизни: — Соглашусь. Столько «крутить динамо» можно только в фанфиках.       Северус заинтересованно склонил повёрнутую в мою сторону голову, занавешивая пол-лица водопадом отросших волос: — Это ты про те рассказы фанатские? — Ну да. Я тогда тебе недообъяснял. Стеснялся потому что. А сейчас расскажу.       Я отпил глоток, а он воспользовался паузой и отпустил шуточку с намёком: — Стесняться перестал? Или сейчас ещё выпьешь для смелости и уже тогда?       Шутить изволите? Повеселиться я люблю! Щаз пошутим вместе… А потом ещё пару раз. Выходные у нас или как, в конце-то концов!       Ну я и ответил. Ну и, ясное дело, углубил и усугубил намёки: — Так а когда тут стесняться?! Столько дел, столько дел! Если б я ещё и стеснялся, то точно не успевал бы заниматься с таким прекрасным партнёром всем тем, чем мы с тобой занимаемся. Ты так не считаешь?       Северус улыбнулся сдержанно, в собственном неповторимом стиле, приподняв уголки рта едва ли на одну десятую долю дюйма, опустил нос в высокий бокал, якобы принюхиваясь к букету, и вернул меня к теме разговора: — Не отвлекайся. Ты обещал мне что-то рассказать.       Не поможет, мой мудрый ворон, тема моего рассказа тоже… На ту же тему, короче. — Я тебе про ПВП не рассказал тогда. Это жанр фанфиков такой.       Ну я и расшифровал Северусу аббревиатуру.       Бровь его взметнулась вверх, на обдумывание потребовалось три секунды, и на меня свалилось очередное откровение о жизни в магическом мире: — У нас тоже такая литература популярна. Не именно в формате фанатского творчества о героях других книг, а отдельная литература. Хотя… «Профессор» Пустомеля, например, бодро сочиняет подобное про героев своих же книг.       Мне аж вино пошло не в то горло: — Какх?.. Кха-кха… Локонс?.. Кха!.. — Ну а чему ты удивляешься?       Северус с искренним непониманием на лице — ну насколько он позволил бы себе выразить что бы то ни было лицом — пожал плечами: — Он просто издаёт одну книгу в общем формате: приключения героя, самовосхваления и самолюбование, рецепты несуществующих зелий, формулы несуществующих заклинаний, прочая фигня для широкой аудитории. А отдельной книжицей печатают особые дополнения, так сказать. То есть исключительно встречи и ночёвки. Там Локонс пишет, например: «А после тяжёлого боя, описанного в главе стопятьсотой, я заночевал в таверне. И встретили меня там…» Ну и сам понимаешь, кого егонный герой в той таверне встретил и как ему спалось. И раскупают влёт!       Я слушал с раскрытым ртом.       Северус не выдержал и рассмеялся: — Яйца Мерлина, Гарри! У тебя такое сейчас наивное детское удивление на лице! Ну неужели ж маги не люди? Надо ж и нам на что-то дрочить. Телевидения у нас нет… — Пока!       Влез я с саморекламой. — Хорошо. «Пока». Но ведь и когда будет, оно сначала будет общественным. Сам понимаешь…       И он намекающе умолк, а у меня перед глазами так и встал финальный кадр из «Парфюмера» Зюскинда, просмотренного в первой жизни исключительно в целях набраться впечатлений именно в данном вопросе.       Вот что личное, так я забыл. А вот как порнотриллер этот, так помню! — Ну да.       Ляпнул я не задумываясь, будучи под впечатлением и от собственных красочных воспоминаний, и от факта наличия в магическом мире собственных ПВП-райтеров. — Таких групповух на свежем воздухе… Хотя…       Тут уж настала очередь Северуса давиться вином, а потом весело хохотать, запрокидывая голову, соблазняя меня длинной шеей с уже — Мы же маги! — сошедшими — Непорядок! — синякам от моих засосов, острым кадыком, натянутыми мышцами.

🎄🎄🎄🎄🎄

      Я наколдовал резинку для волос, встал позади его кресла и, аккуратно собрав чужие пряди, завязал высокий хвост. В этом чёрном шёлковом халате на голое тело и в таких же пижамных штанах, с чёрными волосами, забранными в «конский» хвост… — Что ты так смотришь?       Спросил он, хотя, судя по вкрадчивости тона, вряд ли не понимал, «что» именно я ТАК смотрю. — Я смотрю… Я вот думаю, что, если дать тебе в руки… Ну можно мой меч, например.       Я умолк, позволяя чужому воображению дорисовывать вслед за моими словами картинку, а сам тем временем вернулся в кресло. Сел, но взгляд от него не отвёл.       Как-то незаметно глазу принимая позу чуть более величественную, буквально перетекая каждой клеточкой тела из расслабленной лености в предвкушающую настороженность, Северус благосклонно кивнул: — Продолжай.       Я не знал, как он отнесётся к моей следующей фантазии, но не рискнуть просто не мог, слишком ярко стояли перед глазами многочисленные самураи из всевозможных теленовелл эротической направленности. Я сглотнул и осторожно озвучил: — И если тебе… Чуть-чуть! Просто намёк! Это просто стиль такой! — Эй-эй-эй! Остановись, Гарри. Не части. Ты ещё ничего не предложил, а я ещё ни от чего не отказался. Не нервничай. Просто скажи.       Легко ему говорить «не нервничай»! Я вот сам не знаю, как бы я отреагировал на такое предложение.       Ну я и сказал. Бросился, словно в омут с головой. Как в ту полынью дурацкую в лесном озере: — Если тебе глаза подвести.       Он замер, задумавшись, а я подумал, что сейчас меня отругают. — «Подвести» — в смысле карандашом.       Не спросил, а утвердил он. — Да.       Робко промямлил я, совершенно недостойным взрослого мужчины — Целого лорда! Оборотня! — образом.       А он продолжил меня мучить, не посылая сразу, но заставляя задуматься о том, что я такое вообще себе позволил: — В смысле, как стрелки нарисовать. — Ну… Ну нет, не совсем. Понимаешь… Не как у женщин, а… Ну…       Окончательно смешался я и закончил: — И-извини. Зря я это.       Северус молча вернул на столик бокал и закрыл лицо ладонями.       Это пиздец. В смысле — полный провал меня на поприще ролевых игр. Лучше бы отругал. А он смеётся. Господи, какой же я дурак! Стыдно!       Но он не смеялся. Ну и не плакал тоже. Когда он отнял руки от лица, я…

🐍🐍🐍🐍🐍

      Я просто… Охуел. Передо мной сидел не он! Нет, конечно же Северус! Но…       Но не он. И в то же время он.       Как так-то? — Это?.. — Это косметические чары, Волчонок, только и всего. — А… а… Как это?       Он улыбнулся снисходительно, но не обидно: — Не забивай себе голову. Потом в книжке какой-нибудь почитаешь. Я всё правильно сделал? — А? А! Да. Да, всё так.       Я просто глаз от него отвести не мог, насколько это было… Понятно, что в наших покоях, да ещё и вечером выходного дня, Северус обходился без скрывавшего обычно его внешность медальона, позволяя мне наслаждаться резкой мужественностью черт его почти юного лица. Но сейчас… Это была эстетика совершенно иного рода. Его глаза в обрамлении достаточно жирных угольных штрихов увеличились, но одновременно сузились, вытянулись к вискам. Каким-то образом подчёркнутые скулы стали выше, выдавая явно восточные корни. И без того непроницаемо-карие радужки и чёрные блестящие прямые волосы завершали образ того самого самурая, что я себе нафантазировал. — Ну и?..       Повелительно спросил он, абсолютно царственным жестом протягивая мне свою узкую бледную кисть и невольно оголяя изящное запястье и жилистое предплечье.       Я залип на сгибе его локтя, видимом благодаря соскользнувшему чуть ли не к самому плечу рукаву. Выделяющиеся под кожей сухожилия, голубоватые ниточки вен на бледно-бледно-розовом фоне. — Где мой меч? — А?       С трудом выпутался я из своих похотливых мечтаний, где сначала облизывал каждый палец на этой руке, потом прослеживал языком вены, потом ставил очередной засос над очередным бешено бьющимся пульсом, на этот раз — в локтевой артерии. Потом — возможно, но это не точно, я вполне мог бы отвлечься на что-нибудь ещё — наматывал на кулак этот хвост, а потом…       Но домечтать Северус мне не дал. Он спросил вкрадчиво, но каждое слово звучало ударом молотка по моей закипающей башке шляпке гвоздя. Но слово не гвоздь, как бы резко ни звучало. Поэтому смысл фразы моего затуманенного сладострастием рассудка не достиг. — Мой. Меч. Где?       Повторил Северус, глядя на меня этими своими новыми глазами.       Боооже! Какой, на хрен, «меч»? О чём он вообще?       Я был готов не просто реализовать всё уже намечтанное, я… — Меч, буси.       Резко одёрнул он меня и приказал: — Сейчас.       С превеликим трудом я отвёл от него взгляд.

🍾🥂🍾🥂🍾

       Оглядываясь на ходу, я послушно потопал в гардеробную, где на полке была брошена моя сумка с хранившимся внутри мечом. По дороге вспомнил, что бусидо — это «путь воина».       Значит, «буси» — это воин. Логично? Логично. Это он, значит, ко мне так обратился. Господи, он даже говорит так, как надо. Словно приказ отдаёт. Отрывисто. Резко. С ума сойти!       Искал меч и сам себе завидовал:       Мало того, что у меня есть такой Северус, так он ещё и на всё согласный!       А потом завис с мечом в руках, глядя на своё тренировочное деревянное чудо, с отделкой из агатовых пластин. — Что-то как-то не очень… Мы же не в рыцаря и оруженосца играть собрались.       Пробормотал я себе под нос и решительно шагнул к зеркалу. Превратил свои домашние штаны и футболку в нечто, на мой взгляд максимально походящее на наряд японского простолюдина: широкие серые хлопковые брюки — длины такой, чтобы только икры прикрывали — и простую длинную белую рубаху без пуговиц, на завязках и с коротким рукавом. — Ну красавчеГ же! Чего бы ещё… А!       На волосы — заклинание выпрямления, которое Лав-Лав мне и Грейнджер показала в прошлой жизни перед Рождественским балом. «Колорум» и на волосы, и на глаза. И вот из зеркала на меня смотрел…       Ну буду считать, что японец, а не казах или бурят.       В целом — получилось. Выглядел я немного иначе. Мне понравилось. Отложив меч, я взял простую расчёску и трансфигурировал ту в катану.       Ну наверное.       Ну во всяком случае, изогнутая сабля с тяжёлой шёлковой кистью на длинной двуручной рукояти получилась ничуть не хуже тех, что я видел(а) в «Магистре дьявольского культа».       И такой весь «нарядный» я с замирающим от предвкушения желудком и что-то там уже напридумывавшим себе членом отправился навстречу ролевым играм.

🎄🎄🎄🎄🎄

      В гостиную входил уже почти не я. Спутник самурая шёл, готовясь ловить на лице своего господина малейшие намёки на то, чего этому сàмому господину сейчас хотелось бы. Я/простой воин прекрасно знал, чего хотел.       Но вот будет ли мне позволено сделать это?       Северус, как выяснилось, тоже времени даром не терял. Чтобы войти в комнату, мне пришлось раздвинуть тонкие сдвижные двери. Войдя, я упёрся в изящную бамбуковую ширму, расписанную силуэтами горных вершин и ветвями цветущей сакуры. Обойдя ширму, я ступил на толстый, мягкий белый — Матрас? — устилавший почти весь пол. Северус обнаружился в центре этой абсолютно новой для меня локации под названием «повседневный быт японцев». Он возлежал перед низеньким маленьким столиком, опираясь локтем буквально на гору подушек, а в изящных пальцах держал…       Пиалу? Короче! Не это важно!       Эстетика зрелища разила наповал.       Я не спеша подошёл ближе, пожирая его глазами. Во рту пересохло, сразу же захотелось приложиться ко второй стоявшей на столе пиале с загадочным мутновато-прозрачным содержимым. Втянув воздух напряжёнными ноздрями, я различил витавший в комнате аромат чужого возбуждения, и внутри всё аж задрожало от предвкушения.       Северус смотрел пристально, словно чего-то ожидая, и я склонился в глубоком поклоне и, не разгибаясь, протянул ему на вытянутых руках свежесляпанную катану: — Мой господин, Ваш меч.       Он лишь кивнул благосклонно и чуть повёл рукой, указывая на место перед собой.       Я, выпрямившись, но с по-прежнему склонённой головой, медленно приблизился ещё на пару шажков, так и неся катану двумя руками перед собой. Северус опять кивнул и осторожно отлевитировал столик немного в сторону. Я шагнул ещё ближе и, глядя в чужие тёмные глаза, аккуратно — Хотел единым движением, как японки в кино, но… Бля, это нереально! — опустился на колени, надеясь, что не выглядел так, как себя чувствовал совсем уж неуклюжим увальнем.       Что теперь делать? А меч куда? Может, пиалу у него забрать? А поцеловать руку можно? А облизать? Ай, так а меч-то куда?       Мой мудрый ворон, очевидно запросто считав мои метания, укоризненно покачал головой, а моей волчьей половине захотелось заскулить от расстройства, что такой бестолковый я разочаровываю такого замечательного его.       Был бы хвост, уверен, я сейчас вилял бы виновато.       Но хвоста у меня в данный момент не было, и потому я просто склонил голову низко-низко, снова протягивая ему меч.       Видимо не рассчитывая, что я смогу сориентироваться без подсказок и поддержать игру, не выходя из образа, Северус указал пальцем на место чуть в стороне.       Надеясь, что всё делаю правильно, я аккуратно положил туда катану и сел на пятки, дисциплинированно сложив руки на коленях. Как мне казалось, эта поза должна была красноречиво свидетельствовать о моей готовности и согласии.       Теперь мой самурай смотрел мне прямо в глаза, а я жадно пялился исподлобья в ответ, стараясь изображать из себя скромность и покорность, но не имея сил не пожирать его глазами.       Так мы и играли «в гляделки» пару минут.       Я ёрзал, ощущая, как крепнет эрекция, но совершенно не понимая, что мне можно, а что нельзя делать. Постепенно возбуждение росло, и, как ни странно, наряду с этим прояснялось в голове и прибавлялось смелости. Я осознал, что больше подсказок не дождусь.       Но ведь это моя игра. Я всё это предложил. Значит, действовать тоже мне. Ну что ж…

❤️‍🔥*❤️‍🔥*❤️‍🔥

      Я поднял голову, уже откровенно обшаривая голодным взглядом чужое тело и выбирая, словно сладкоежка перед витриной кондитерской, с чего бы мне начать. Мой самурай возлежал на подушках и продолжал делать вид, что он тут просто в качестве живой декорации, а бразды правления полностью в моих руках. Я немного нервно облизнулся и уставился ему в глаза. Чёрная бровь приподнялась в немом вопросе. Я облизнулся ещё раз, но уже демонстративно, и медленно перевёл взгляд на пальцы его руки, державшей пиалу. И — снова взгляд в глаза.       Господин самурай провокационно ухмыльнулся, дёрнув слегка уголком рта, не разрывая визуальный контакт, осторожно взял пиалу в другую руку и…       Неужели?.. О да! Он это сделал! Да!       Он обмакнул два пальца в содержимое пиалы и, проведя по краю, избавляясь от капель, потянул пальцы себе в рот и медленно погрузил на всю длину. Щёки втянулись внутрь; веки прикрылись; длинные угольно-чёрные ресницы уронили тени на незнакомо высокие скулы; тонкие розовые губы обхватили так плотно, что на движении наружу потянулись вслед за покидающими рот пальцами. С громким чмокающим звуком он выпустил пальцы изо рта и опять помочил в пиале.       Я, словно заворожённый, следил за этим горячим спектаклем, что мой самурай разыгрывал сейчас для единственного зрителя — меня.       Он опять погрузил пальцы в рот, но в этот раз зашёл ещё дальше в своём поддразнивании: не став вынимать сразу, занялся тщательным обсасыванием. Слегка наружу и опять внутрь. И ещё разок. Послышался ещё один «чмок», и теперь он принялся уже только за один палец. Наклонив голову, откровенно наделся ртом сверху вниз на намекающе оттопыренный средний, принял целиком и почти целиком же и выпустил, скользя губами вверх, оставляя тот блестеть от слюны. И повторил. Щёки втягивались, губы постепенно краснели, блестящие глаза прожигали меня из-под томно полуопущенных век.       Я поймал себя на том, что уже откровенно глажу через штаны собственную эрекцию, любуясь демонстрируемым мне крайне возбуждающим зрелищем.       Наконец, мой самурай оставил в покое свой палец. Пристально глядя на меня, он отпил из пиалы и приглашающе отодвинул в сторону полу своего халата.       Я предвкушающе облизнулся. В голове тут же всплыли виденные ранее «весенние картинки». Не поднимаясь с колен, я прополз ещё пару футов из разделявших нас и провёл ладонью по шёлку его домашнего наряда: твёрдое тёплое бедро; остротà тазовой косточки, явственно выделяющейся в такой позе; изгиб талии. Я вернулся рукой назад и чуть сместил ладонь, ближе к вырисовывающейся под слоями ткани чужой эрекции. Втянул в себя привычный запах тела своего любовника. Раздвинул полы халата, но пояс развязывать не стал.       Господин самурай нарочито равнодушно отпил из пиалы. Сглотнул, чуть запрокидывая голову и дразня меня движением кадыка.       Я тоже сглотнул, представляя, как сейчас завладею некой частью его тела и всем его вниманием. Не спеша найдя завязки штанов, я, стараясь не прикасаться к телу под чёрным шёлком, распустил трогательный бантик и узел. Что-то шевельнулось под тканью, мускусный аромат усилился, а по шёлку расплылось крошечное, почти незаметное пятнышко. Вознаградив свой член парой приятных касаний и надавливаний через одежду, я аккуратно потянул вниз чужие штаны, постепенно оголяя уже крайне заинтересованный творящимся вокруг действом член моего господина. Высвободив вожделенную плоть, я чуть отполз назад и сел на пятки, любуясь видом. А вид был — куда там эротическим гравюрам.       Вот кого они не видели. То есть это хорошо конечно, что «не видели», но бля… Много потеряли. Все. Кроме меня.       Я ещё порадовал себя ласками, но уже пробравшись рукой в штаны. Не торопясь прошёлся сверху вниз по обжигающе горячему члену. Скользнул на мошонку, привычно-приятно перебрал пальцами. Пробрался немного за яички и снова вернулся к члену. Смотреть на своего партнёра с манящей нежно-розовой эрекцией, призывно выделяющейся на фоне укутанного в чёрный шёлк остального тела, и одновременно нежить себя, распаляя, представляя, как я сейчас прикоснусь к нему, попробую на вкус, было…       Ммм… Очень… Очень, короче.       Я привстал и протянул руку, одновременно касаясь себя и господина самурая. У него на лице не дрогнул ни единый мускул. Этот мистер Стойкость только ещё раз отхлебнул из пиалы и с вызовом уставился на меня. Это безумно заводило. Так хотелось заставить его сбросить эту маску безразличия. Чтобы вздрогнул; чтобы край пиалы звякнул, ударяясь об зубы; чтобы руки дрогнули, а напиток пролился на грудь и потёк по бледной прохладной коже, впитываясь в ткань, облепляя мокрым шёлком сжавшиеся соски, запуская мурашки, заставляя член дёрнуться.       Я ласкал нас в одном темпе, одинаковыми движениями. Мне очень нравилось то, что я делал, и на что любовался.       Мой стойкий самурай лицом не выражал ни грана заинтересованности в процессе, но твёрдость одной определённой части его тела и выделяющиеся из щёлочки на головке капельки, которые я с удовольствием нежно размазывал по всей длине его члена, не позволяли усомниться в том, что я на верном пути. Тем не менее, этот засранец шпион со стажем опять занялся провокацией. Он снова смочил в напитке палец, поднёс ко рту и начал преувеличенно тщательно слизывать с того потёкшие вниз капли. Он дразняще проводил по пальцу самым кончиком напряжённого языка, облизывал губы, смаковал. Потом вылизывал широко, расслабленным языком, словно кот, забираясь между пальцев…       Я очнулся в тот момент, когда он прекратил…       Прекратил ЭТО!       И уставился на меня насмешливо-выжидательно. Вот тогда я и отмер. Заморгал, будто только что разбуженный, судорожно облизал пересохшие от тяжёлого дыхания губы и понял, что просто пялился на эту имитацию минета, а сам сидел и ничего не делал.       Ну почти.       Если себя я гладить продолжал, почти доведя до финала, то про моего господина самурая позабыл, просто сжав пальцы на чужом члене. Стало стыдно.       Развёл, точно ребёнка! Ну то есть… Н-да, нехорошо прозвучало.       Стало обидно. Зачесалось самолюбие. И я решил о себе подумать позже, а одного нахального надменного самурая хорошенько проучить. И я приступил к выполнению плана минимум. Подполз ближе, склонился над чужим обделённым вниманием членом и покосился, постаравшись сделать это понезаметнее, на лицо своего безразличного господина. Если судить по ехидной ухмылке, мой манёвр был разгадан. Я тяжко вздохнул про себя, понимая, что не мне смочь перехитрить Северуса Снейпа, и принялся за дело, окончательно наплевав на наше негласное соревнование — кто кого заведёт сильнее, сам при этом оставшись с каменным лицом.       Я просто поцеловал головку.       Вот не знаю… Захотелось! Зачем искать объяснения?       Вот захотелось нежности, взял и поцеловал. Потом лизнул, провёл языком по щёлочке, размазывая себе по нёбу его аромат. И принял сразу и глубоко, повторяя всё то, что он вытворял со своим пальцем. Я забыл дразниться, забыл следить за его реакцией, я просто растворился в процессе. Скользил губами вверх и вниз, утыкаясь носом в подрагивающий живот. Вылизывал широкими мазками, наплевав на то, что от моей слюны намокали штаны и халат. Время от времени я отстранялся и любовался картинкой.       И когда я довёл моего самурая до кульминации, всё же рука у него дрогнула. Когда я замер над ним — наслаждаясь реакцией чужого тела; упиваясь знакомым вкусом; ожидая, когда финальное сокращение мышц исторгнет мне на язык последнюю каплю чужого удовольствия, — я дождался. Дождался стона и звука пролившейся жидкости.       Подняв голову от его паха, я встретился взглядом с затуманенными оргазмом полуприкрытыми глазами и самодовольно хмыкнул, не сдержавшись. Таки он не удержал свою пиалу ровно, и часть напитка расплывалась пятном на устилавшем пол матрасе.       Ну или как там это у японцев называется? Татами? Неее… Да похрен!       Я гордо встал и посмотрел на побеждённого доставленным мной наслаждением самурая.       И подозреваю, рожа моя лучилась таааким самодовольством!..       А он просто смотрел в ответ из-под приопушенных ресниц.       Насладившись зрелищем и заслуженной — Считаю так! — победой, я потянулся было рукой к себе, но на глазах возвращающий себе маску бесстрастности господин самурай медленно покачал головой. Приподнялся, уселся напротив меня на пятки и теперь уже сам сложил руки на коленях. И… Тут мне пришлось отвлечься, взглянуть на потолок, прикинуть, из чего был трансфигурирован напольный матрас, а из чего — подушки, потому что вид такого Северуса, такого… Такого чужого и незнакомого, но порочно доступного: на коленях, с виднеющимися между полами халата и приспущенными штанами гениталиям, а главное — с открытым ртом…       Это смотрелось так возбуждающе!       Я шагнул к нему вплотную. Остановился, расставив ноги по сторонам от его согнутых. Буквально навис подтянувшимися уже яичками и торчащим кверху членом над его лицом. Опустил глаза вниз, встречаясь взглядами. Единственный вопрос, что занимал меня сейчас, — это был выбор: подождать, пока мой самурай сам что-либо предпримет, или всё же намотать на руку не дающий мне покоя высокий хвост и вдавить его лицо в мой жаждущий общения с чужой плотью член.       Но мой господин опять всё решил за нас двоих. Привстав, обнял меня за бёдра, проскользил руками по телу, разводя в стороны полы псевдояпонской рубашки, стянул зубами коротенькие псевдояпонские штанцы и… В этот раз уже он на моём теле повторил всё то, что так эротично демонстрировал на пальцах. Он провёл языком мне по мошонке, начиная снизу вверх, а не привычно наоборот. Он посасывал то одно яичко, то другое, упорно не переходя выше, а я задыхался, просто глядя ему в глаза и даже не пытаясь тянуть руки к дразнящему меня в последние дни хвосту. Мне казалось просто-таки святотатством ломать эту игру, лезть со своими указаниями, что-то просить. Я действительно отдался на волю чужого языка, чужого рта.       Наконец отвлёкшись от моей заласканной мошонки, господин самурай перешёл на основание члена. Руками он так и держался за меня, не помогая себе, просто теперь с бёдер руки его переместились мне на ягодицы. Широкими мокрыми мазкàми он поднимался всё выше и выше. И вот — Блядский боже, наконец-то! Я умру щас! — чужой горячий язык проскользил по венчику и пощекотал там, внизу. Такое маленькое чувствительное местечко, о котором знают, пожалуй, только мужчины. Следом его губы прижались к тому же месту и приятный вакуум почти толкнул меня за грань: — Ещё! — Ммм?..       Сделал вид, словно не понимает просьбы, мой самурай, который в самый неподходящий момент переключился на другого рода ласки.       Вот гад мой любимый! Ведь специально!..       Но мне не зазорно было и попросить: — Ну пожалуйста… Пожалуйста… Сделай так ещё! — И как же?       Промурлыкал он, как-то умудряясь совмещать внятную речь с движениями языка на головке моего члена. — Там… Ты знаешь… Пожалуйста!.. — Всё, что пожелает мой воин.       И он сделал всё, как я просил.       Какая маска безразличия? О чем вы?       Не желая расставаться с умелым языком и гостеприимным ртом моего самурая, я сжал кольцо пальцев у основания своего члена и… и я отпустил себя.       Я скулил и просил. Я сгибал ноги в коленях и привставал на носочки, чтобы ему было удобнее дотягиваться до нужных мест. Я проводил сочащейся смазкой головкой по его щекам, оставляя блестящие следы, дразня его и себя. Я наслаждался тем, как близко к моему анусу его пальцы впиваются в мою плоть. Как сильно растягивают ягодицы в стороны до лёгкой боли. Я хотел позволить ему всё и ещё немного сверх того.       Задыхаясь, я кончил на его лицо, искренне жалея, что не мог оттягивать этот оргазм вечно. И теперь любовался тем, как моя сперма стекала по этим высоким скулам, бледным щекам, покрасневшим губам. Дрожащей рукой я потянулся и, подцепив опалесцирующий подтёк, провёл пальцем по такому чужому лицу, повторяя угольный росчерк.       И под вторым глазом. Для, мать её, симметрии.       Он открыл зажмуренные глаза, и я понял, что без второго захода — Вот прямо, блядь, сейчас! — этот день не закончится.

🐍🐍🐍🐍🐍

      Когда пару, наверное — Кто ж считал? — часов спустя, приятно усталые и… — Кому-то, может, и неприятно, а мне лично насрать! — и безразлично потные мы лежали на том же матрасе и тупо пялились в потолок… — Мой господин, скажите своему глупенькому буси, как называется та хуйня, на которой мы с Вами так замечательно валяемся?       Всё же нашёл в себе силы выяснить я. — Татами.       Буркнул Северус. — А. Так всё-таки так. А я думал, что это только для борьбы. — Везде.       Вздохнул Северус и сел, снова пряча лицо в руках, отменяя косметические чары. — А мы ещё когда-нибудь так поиграем?       Поинтересовался я, в тайне почему-то страшась отрицательного ответа. — Ну ты же так и не схватил меня за хвост.       Сыто усмехнулся уже мой привычный Северус. — Чё, правда, что ли?       Действительно удивился я и попытался припомнить: — А мне казалось, что, как минимум пару-тройку раз, я тебя… Вот тогда, когда я сзади был, а ты совсем в спине прогнулся, тогда я точно тебя натянул! — Да ты меня и так «натянул», без хвоста.       Вяло отшутился он, лёг обратно на пол, но на бок, и прижался ко мне всем телом.       А я припомнил ещё: — И тогда, когда ты мне второй раз отсасывал! Я точно помню! Я тогда так кайфанул! Сразу всё понял про Домострой, и зачем русским бабам нужна была коса. Это такой кайф! Наматываешь на руку — и всё! Твой рот в полной моей власти! Боооже! Сееев, я опять сейчас возбудюсь.       Пожаловался я и задумался: — Или возбужусь?       Он фыркнул насмешливо, но… — А что это такое прижимается к моей ноге? Господин самурай, это Ваш меч?       Довольно улыбаясь, попытался сострить я, поворачиваясь к нему и притягивая в объятья. — Это мой нефритовый стебель, глупыш буси.       Прошипел мне в ухо Северус и добавил, прикусив и оттянув мочку, посылая импульс прямиком, как мне показалось, в яйца: — Готовь свои агатовые ворота, мой хороший.       И он прикусил мне ухо посильнее, грубоватой лаской пробуждая тело к очередному раунду эротических утех.       Я только и успел пошутить напоследок, прежде чем его палец аккуратно, но решительно вторгся в моё тело: — Ааа?..       Или не успел?.. — Ты что-то хотел спросить, Волчонок?       Хищно проурчал Северус — ещё совсем недавно, казалось, сыто сонный — чуть отодвигаясь, заваливая меня на живот, подминая под себя и устраиваясь между моих широко разведённых ног. — Ну-ну, мой хороший, я слушаю. Так что?       Повторил он вопросительно, прижимаясь грудью к моей спине и проводя языком по краю чувствительного уха. — Ааа почему «агатовые»? Там же тоже вроде… вроде нефритовые… Или яшмовые? Не?       Задыхаясь прошептал я, приподнимая ягодицы и пытаясь поудобнее улечься, чтобы в дальнейшем можно было тереться уже снова возбуждённым членом об такой чудесный матрас.       Всё-таки татами, мать его. — Так это спереди «нефритовые», а к тебе я сейчас прокрадусь с «чёрного хода».       Горячо выдохнул он мне в шею и прикусил — Ревнивая моя зараза! — то место, где раньше была метка Сивого. — Не надо…       Выдохнул я. — Что?       Тут же замер он, не предпринимая никаких действий. — Не нааа… Не надо красться… Я хотел сказать — не надо красться.       Выдохнул я, пережидая прилив мурашек и непроизвольно — Или вполне осознанно? — оттопыривая зад ему навстречу. — «Не надо красться»?       Переспросил Северус, а я простонал на выдохе, ёрзая под ним, стараясь одновременно пропустить палец поглубже и притереться ягодицей к чётко ощущаемой твёрдости. — Нееет… — Поясни.       Попросил он растерянно. — Зачем… зачем «красться»?..       Выстонал я, видимо сбивая его с толку, потому что бёдрами в это же время я уже крутил старательно, помогая ему поскорее наткнуться на то самое.       Самое нужное. — Ну…       Он задумался, очевидно не понимая, как ответить идиоту, а я продолжил: — Зачем? Если можно… можно сразу… Войти. — Уверен?       С некоторым сомнением уточнил он, тем не менее заменяя один палец двумя. — Пож… пожалуйстааа…       Выдохнул я, на остатках сил поддерживая вроде как диалог. — Я абсолютно безвольное существо.       Посетовал якобы расстроенно Северус, что никак не помешало уже трём пальцам проскользнуть в моё старательно расслабленное навстречу ожидаемому вторжению колечко мышц. — Пааа… пачему?       Проскулил я, совершенно теряясь в ощущениях. — Когда ты так просишь, я не могу ни в чём тебе отказать. Вообще ни в чём.

❤️‍🔥*❤️‍🔥*❤️‍🔥

      И опять мы, словно две амёбы, растеклись по татами. Не знаю, кто в итоге победил, но лично я не жалел ни о чём.       Ничего, мы ещё поиграем. — Так что ты хотел мне рассказать? Или уже неактуально?       Лениво спросил Северус, делая мне что-то вроде массажа головы. А скорее просто водя пальцами по коже и перебирая прядки. — О чём ты, Сев? У меня от последнего раза все извилины разгладились обратно, а ты хочешь, чтобы я вспомнил то, что мы столько оргазмов назад обсуждали. Тем более ничего умного мы не обсуждали. — Ммм…       Он явно поднапряг свои на сто процентов оставшиеся лихо закрученными и умными извилины и припомнил: — Ты говорил про «динамо», про фанфики… А! Про то, что столько не трахаться, сколько предстоит Младшему и несчастному Диггори, можно только в фанфиках. Почему? Я так и не понял, кстати.       Я фыркнул насмешливо, поневоле сравнивая наше нынешнее удовлетворённо-сытое состояние и реальность иных выдуманных девственницами девицами миров: — Потому что иногда йуные авторки берутся описывать то, чего не пробовали и не знают. А потом, стесняясь и не умея писать ЭнЦу, придумывают измученным спермотоксикозом героям своей работы повод за поводом, чтобы лишить тех неизбежной по сюжету близости. Попадалось мне такое в первой жизни. — И что придумывали?       Искренне заинтересовался Северус, оживляясь. — Я вообще такое всего один раз прочитал(а). Ну чисто чтоб знать, какая хууу… Опилки какие в головах у моих скованных ровесниц присутствуют. Мне и реальных жизненных трудностей хватало, чтобы ещё в чужих искусственно созданных ковыряться.       Он помолчал и согласился: — Ну тоже верно. В жизни-то такие отношения, где всё нормально, но один кто-то не даё… Не идёт на контакт, быстро закончатся. И в лучшем случае — скандалом и «посылом». — Вот-вот!       Подхватил я, радуясь, что нашёл единомышленника: — А в худшем — всё закончится изнасилованием придурочного недотроги его избранником, доведённым до ручки непониманием, что за дичь тот творит. А уж если всё это проделывать с человеком, к которому ты действительно что-то испытываешь, перед которым стыдно за подобное, которому не желаешь такого… Короче, Младшего я понимаю. Ну в том смысле понимаю, почему он не хотел Седрика втягивать. Но не понимаю, как он будет выкручиваться. Я теперь даже жалею, что поторопился их свести.       Покаялся я, а Северус согласился: — Ну так-то да. Может, всё полегче было бы бедному Седрику, если бы они сейчас только-только начинали знакомиться. — Вот и я о том же.       Вздохнул я. — Ай ладно. Разберутся. Может, Седрик просто остынет, да и разойдутся они миром к концу года.       Проворчал Северус поворачиваясь набок и обнимая меня.       На том и порешили.

🍾🥂🍾🥂🍾

      Следующий подарочек ждёт всех в Рождество, а потом авторский коллектив берёт отпуск на почти три недели. Хочется уже привести середину работы в соответствие с началом и концом.

Надеемся, вы успеете соскучиться и завалите нас радостными отзывами😂

ЕЩЁ РАЗ ВСЕХ С ПРАЗДНИКОМ! СЧАСТЬЯ! МИРА! ЛЮБВИ! ДОБРА!

🐍🐍🐍🐍🐍