Неправильный Поттер. Пуффендуй

             

***

      Проснулся я рано. По моим ощущениям, до подъёма оставался ещё как минимум целый час, а то и больше. Поначалу я не собирался даже открывать глаза, рассчитывая лениво поваляться ещё немного в сонном тепле, пребывая в собственных мыслях. Но вот одна из мыслей меня и пробудила окончательно:       Но отчего-то же я проснулся?       Пытаясь понять, от чего именно, я просто лежал с закрытыми глазами, слушая размеренное дыхание и посапывание спящих однокурсников. Внезапно остро захотелось чихнуть, и я понял, что меня разбудило.       Ах, как же это приятно — просыпаться от завтрака в постель! Кто вообще может похвастать тем, что, будучи школьником, имел такие привилегии? Никто! А вот я могу!       Думалось мне, пока я искал способы «откосить» от дружеской заботы.       Если заменить иллюзией, будет в горле першить.       К чему подобные размышления в несусветную ранищу? А вот к чему: если кто-то думает, что «завтрак в постель» — это чашечка кофе от моего любимого, переданная мне с домовиком Хогвартса с самого сранья — ну в смысле с утра пораньше, — щекочущая своим ароматом мои чувствительные ноздри, то этот человек сильно ошибается. «Завтрак» мне подали в буквальном смысле прямо в постель. Но да, ноздри эта хуйня мне щекотала. Потому что на завтрак у меня сегодня предполагалась дохлая мышь, и лежала она прямо у моего лица, на подушке, задевая своим мехом кончик моего носа.       Я, честно признаться, даже не знаю, как мне на такой презент реагировать. Так-то я не брезгливый, всё ж таки сам наполовину животное, но… Не ожидал, скажу откровенно. И что делать? С моим пушистым другом игнорирование проблемы не выход. Не прокатит.       А эта падла не только мне к самой роже «завтрак» подсунул, но и проконтролировать процесс решил. Сидел рядом, недовольно ворча, ещё и… — Мяв!       Прилетел мне в лоб удар кошачьей лапы. — Да понятно! Понятно.       Намекает, видать, чтоб я жрал, что дают, а не изображал тут, понимаете ли, спящего. «З» — это забота, блин. Читал я как-то, ещё в бытии девушкой, «Энциклопедию домашних кошек», и говорилось там, что кошки подобным образом проявляют привязанность к хозяину. Ага. Ну… Я любим, это плюс. Есть чем гордиться. Минус лежит у меня перед носом. Одна радость, что хоть не благоухает мертвечиной. «Свежие продукты к Вашему столу…» Не помню, из какой это рекламы.       Пришлось «просыпаться». Я открыл глаза и с натянутой улыбкой посмотрел на низла, тот глянул на меня сверху вниз и лапой подтолкнул свою добычу ещё ближе к моему лицу. Ну а поскольку она и так мне в нос почти упиралась, то сейчас просто ткнулась своим мехом мне в губы. Я не выдержал издевательств и раскатисто чихнул. Тут же проверил наложенные на соседей сонные чары и добавил ещё чуть-чуть. Мышь-то я в любом случае «съесть» в человеческом облике не смогу, а пацаны вдруг проснутся в самый неподходящий момент, они это любят.       Уж мне ли не знать!       Так что добавил. На всякий случай.       Не прощу, Джастин! Так и знай! Ещё годик, и моя месть достаточно остынет, чтобы быть неоднократно — да-да, неоднократно! чтоб точно дошло — применённой. Вот дорастёшь ты, Джастин, до эротических сновидений через годик, и я — бля буду! — на самом первом… Нет, пожалуй, на втором, чтоб ты уже осознавал, чего лишился. Вот на самом втором я тебя и!.. — Ммррряффф!!!       Отвлек меня мой кормилец от планов злобной мести. — Эх, Сэр Север, насколько же всё было проще, когда ты не был зверем. Жрали мы одно и то же. Только не твоё, как сейчас, а моё: без волосни, потрошёное, приготовленное, посоленное. — Мммрррр…       Угрожающе заворчал низл, отвлекая меня от ностальгических воспоминаний, и раздражённо мотнул хвостом. — Понял-понял, да я не капризничаю, что ты! Буду жрать, что дадено. Ммм, моё любимое! Свежеубитая, час назад ещё бегала. Какая вкуснятина!       Я сел в кровати и попытался состроить счастливую мордаху. Низл довольно махнул кончиком хвоста и наклонил голову, ожидая, когда же уже хозяин будет есть его щедрый дар. А я мысленно жалел себя. Я ещё помнил, как в своё самое первое перевоплощение в волка — по моим субъективным ощущениям хреналлион лет назад! — сдуру наглотался пойманных полёвок. И сколько я потом блевал меховыми комками, тоже не забыл ещё. Мыши просто не успели достаточно перевариться. И если волку пофигу на шерсть, перья и тому подобное, то мальчику Гарри тогда было не ахти, мягко говоря.       Хорошо хоть воробья никакого не принёс. Я б тогда исчихался весь! А ещё и клещи у них на перьях… Фу! Беее!.. Надо, кстати, не забыть попросить домовиков поменять наволочку.       Я так-то даже крупноразмерную дичь не любил.       Это ж с перьями возиться!       Даже если бытовыми заклинаниями пользоваться, обязательно пара-тройка пушинок улетала, а я потом весь день чихал. Да и мясо у диких птичек, объективно говоря, суховато. Не нравилось мне, короче.       Да и где волк, а где птички?       Но выбросить принесённый завтрак, у меня и мысли не было.       Зачем «кормильца» обижать? Что я, не маг, что ли? Ща всё решим!       Я заворочался, откидывая в сторону одеяло. Как нетрудно догадаться, откинул я его именно в сторону сидящего низла. И когда того накрыло с головой, я мгновенным «Эванеско» уничтожил настоящую мышь, создавая на её месте простую визуальную иллюзию. Пока Сэр Север отряхивался и недовольно косился на меня, я стянул с себя пижаму, вздохнул и поменял облик на волчий. Мой питомец внимательно за мной следил, выглядя при этом донельзя довольным.       Бля, и чего только ради друзей не сделаешь.       Я сомкнул челюсти на лежащей на подушке иллюзорной мыши и почувствовал покалывание на языке и нёбе от плетения чар. Не хотелось глотать. Да-да, такие эксперименты я тоже проводил.       А кто бы не проверил, что будет, если проглотить иллюзию конфеты? Все проверили бы, и не надо мне тут пиздеть сочинять, что все умные и взрослые, один я идиот. Пусть идиот! Но попробовал бы каждый!       Сэр Север напряжённо ждал моей реакции. А я стоял как дурак четырьмя лапами на кровати, со сжатыми челюстями, набирался храбрости на одно-единственное движение горлом. Поднял вверх голову и буквально заставил себя сглотнуть.       Фууу… щекочется!       Ощущения напоминали проглоченный комочек статического электричества. Не рассеявшиеся магические плетения «разряжались» в стенки пищевода, скатываясь вниз, к желудку.       И ничего не сделаешь.       В виде волка я ещё колдовать не научился — Да и возможно ли такое вообще? — поэтому не мог заставить иллюзию просто развеяться у себя во рту. А не стал бы я есть — он обиделся бы.       Наверное.       Низл мой последнее время и так незнамо где шастал, фиг дозовёшься. Когда вместо меня была кукла, Сэр Север за ним таскался, а со мной ходить повсюду не считал нужным. Видимо, был уверен, что я и сам со всем справлюсь. Главное только — накормить меня с утра хорошенечко, и на весь день свободны.       Оба.       Я сел на задницу. Превратился обратно в человека. Посидел, прислушиваясь к происходящему в желудке. Смачно рыгнул на всю спальню, аж искорки голубенькие изо рта вырвались!       Прям пародия на драконью оспу, желудочный псевдо-грипп, переносчики — псевдо-мыши.       Уложившись обратно в постель — не забыв перевернуть подушку другой стороной — я снял сонные чары с однокурсников и задумался о странном поведении Сэра Севера, попутно ожидая, когда «завтрак усвоится». Мой кормилец довольно, с чувством выполненного долга, мурлыкнул, забрался мне на бурчащий живот и нагло улёгся, раскинув лапы и включив звуковое сопровождение.       Так мы и долежали до подъёма, он — на мне, а я — борясь с изжогой и лениво размышляя на отвлечённые темы.       Типа:       Почему никто ещё не придумал способа общаться с животными?Зелье, там или артефакт. Прикольно было бы. А, да. Это же невозможно. Разум животных слишком отличен от человеческого. Значит, способа наладить контакт нет. Жаль. Эх, сколько сложностей-то.       Или:       Хотелось бы мне всё-таки узнать, где же круглыми сутками пропадает мой зверь? Кошками он не интересуется, миссис Норрис до сих пор избегает. Или она просто не в его вкусе? Может, в Хогсмиде кого себе нашёл? А как узнать? Надо подумать. Сделаю как-нибудь артефакт… Какой-нибудь отслеживающий, что ли… Вдруг разгадаю великую тайну интимных похождений одного отдельно взятого низла?       Или вот ещё, например:       Впрочем ладно, пусть себе бродит по бабам… По кошкам. Главное, чтобы никто не засёк, как он мне «еду» по утрам таскает, а то потом вопросов не оберёшься. Сью ведь заколебёт: «А ты такое правда ел?», «А у тебя живот потом не болел?», «А как часто ты такое ел?», «Чё? Вот прям сырое?»       Я ещё пару раз рыгнул, заставив соседей начать шевелиться. Изжога проходила, мысли становились более связными. Размышления мои переползли на друзей. Медленно поглаживая мягкую шерсть на плотно набитом — подозреваю, что мышами — пузике Сэра Севера, я размышлял о девочках. И нет, я не решил сменить ориентацию. Просто…       Вот Сью, например. Она любит допытываться до истины. Но делает это совсем не так, как Грейнджер. Сьюзен сначала соберёт все известные данные, систематизирует, просчитает возможные варианты и только потом… Ну потом она идёт ко мне, вываливает то, что её озадачило и ждёт результатов моих размышлений, чтобы убедиться, что наши выводы схожи. В общем, если она когда-нибудь решит пойти по стопам своей тёти то, уверен, следователь из неё выйдет что надо.       Поучиться бы Грейнджер у неё смотреть на факты непредвзято и принимать истину, даже если та не соответствует её моральным принципам, а не пытаться всё оспорить. Хотя, справедливости ради стоит признать, Грейнджер куда усидчивее Сью. Поэтому та справляется с бòльшим объёмом данных. И хотя польза от этого сомнительна, но в любом случае девчонку стоит уважать за трудолюбие. Другое дело, что цели та себе ставит идиотские. Вот сейчас, например, опять взяла все дополнительные предметы. В этот раз — уже без «Маховика времени». Вот на хуя, спрашивается??? А просто так! Учёба ради учёбы. Трудоголизм как он есть. Боюсь представить, какая у неё жизнь была после окончания канона, с Уизли-то шестым на шее. Домашние эльфы обзавидовались бы! Если кто понимает, о чем я.       Впрочем, не мои это проблемы, не мои.       Прозвенели будильные чары, и третий курс «Пуффендуя» зашевелился в кроватях, а я побежал в душевую, чтоб не стоять потом в очереди.       

***

      На уроке по Защите от Тёмных Искусств мы сегодня проходили оборотней. Да-да, та самая страница триста девяносто четыре, век помнить буду. ТАК озвучить номер страницы учебника мог только Северус Снейп, с его невъебеннейшей харизмой, прошу прощения за свой французский.       Я мог ответственно заявить, что преподавание Александра Сэвиджа меня вполне устраивало. Мужик он был интересный: вояка до мозга костей, но и преподаватель от бога. Опытом своим боевым не давил. Знал, когда стоит пошутить, чтобы встряхнуть учеников, а когда надавить профессорским авторитетом, чтобы прекратить балаган в классе. Так что, можно сказать, мне впервые пришлись по душе и профессор Защиты от Тёмных Искусств, и проводимые им уроки.       Конечно, Северус из прошлого на этом посту тоже был хорош, но он всегда относился к преподаваемой дисциплине слишком серьёзно. И к ЗоТИ, и к зельям. Он стремился контролировать всех и вся, от и до. И если в зельеварении подобное было оправдано — стоит только вспомнить Невилла и его отношения с котлами — то в ЗоТИ являлось не лучшей идеей. Это же «защита»! А как лучше всего понять нужность защиты, если не прочувствовав на собственной шкуре все неудобства от её отсутствия? Только так! Тем более заклинания из школьной программы не могут нанести непоправимый ущерб.       Если это, конечно, не сломанная палочка Уизли.       Так вот, Сэвидж давал ученикам «косячить». Ну и как показала практика — чем болезненнее была ошибка, тем лучше усваивалась информация. И на его уроках всегда была жёсткая дисциплина, ибо получать «жалящим» в самые нежные места никто не хотел. И да, у Александра тоже был этот общий для всех авроров бзик на тему бдительности, поэтому мы на постоянной основе отрабатывали простенькие защитные чары — на случай «непредвиденного нападения» преподавателя — что неплохо, кстати, раскачивало потенциал ребят. На курсе не было ни одного ученика, который не мог бы на автомате скастовать «Протего». На минуточку, даже такой лентяй как Рон Уизли усвоил материал, а это что-то да значит. Поэтому, можно сказать, что профессор у нас хороший. Жаль, что временный.       О чём это я? Ах, да! Оборотни.       Проходили, значит, мы оборотней, и третий курс всех четырёх факультетов только и успевал, что головами крутить, глядя то на Сьюзен Боунс, то на Гермиону Грейнджер, поочерёдно задававших преподавателю вопросы. Только полный идиот не знал, что эти двое совершенно не ладят. А тут… Прямо-таки работа в паре. Очень странно.       Выглядело это так: Александр только ответит на вопрос Грейнджер, как ему прилетает следующий — от Сьюзен — причём вытекающий из его предыдущих объяснений. И со временем, по мере осознания нашим профессором направления, в котором двигался этот поток вопросов, вид его становился слегка пришибленным. Девицы, не сговариваясь — даже наоборот дополняя друг друга — довели мужика до нервного тика и плавненько свернули этот марафон вопросов и ответов в сторону размножения. Сэвидж пыхтел, закатывал глаза и старался подобрать тактичные ответы на достаточно рискованные и абсолютно недетские вопросы. Тут особенно выделилась Гермиона, которую, видимо, впечатлила информация, предоставленная недавно Лукасом Питерсом.       Чёй-та я не понимаю, что тут происходит? Она, что ли, как в песне: «А девушка созрела?» Ну так-то она на год старше, ей через полгода пятнадцать уже. А иначе я просто не понимаю, зачем ей все эти знания?       В один особо неловкий момент Александр даже глянул странно в мою сторону, будто о помощи просил. Но тут Грейнджер, наконец-то, тормознула — ну или исчерпала все свои вопросы из разряда «восемнадцать плюс» — и тему свернула.       

***

— Профессор, а куда ушли истинные оборотни?       Спросила уже Сьюзен, когда до окончания урока осталось не так и много времени. — Не могу точно сказать. Согласно историческим данным, хранящимся в архивах «Отдела Тайн», они рассеялись по миру. Но доподлинно ничего не известно. Истинные оборотни — слишком неизученный вид. Не удивлюсь, если они просто тихо-мирно живут среди нас.       Я чуть не фыркнул забавляясь. Чёткая такая ассоциация со стандартным ужастиком, где после слов «среди нас», камера «наезжает» на одного из учеников, он оборачивается, глаз его бликует серебром — ну или, там, алым, неважно — а губы растягиваются в скромной, но недоброй улыбке, слегка демонстрируя зрителю кончики острых звериных клыков.       Как раз про меня.       Сьюзен затихла. Очевидно, что информация об истинных оборотнях её не особо волновала. Она знала, что рядом сидел представитель «неизученного вида» и, если ей понадобилось бы что-нибудь узнать, она могла просто спросить. Но тут опять возникла неуёмная Грейнджер: — А чем они отличаются от обращённых?       Сэвидж задумался. — Наверное, никто не сможет ответить Вам точно, мисс Грейнджер. Но доподлинно известно, что истинные оборотни намного сильнее обращённых. Очевидно поэтому, их считают более опасными. Хотя — опять-таки доподлинно — известно, что от полной луны они не зависят ни в плане катастрофического повышения агрессивности, ни в плане обязательного оборота в свою животную ипостась. Не знаю, чем ещё они отличаются от обращённых, но думаю, что многим. Потому что как раз от людей — что магов, что магглов — они практически не отличаются ни внешне, ни повадками. Тем не менее, в протоколе рекомендуемых действий для служащих Аврората записано, цитирую: «При подозрении на встречу с истинным оборотнем, всеми силами избегать конфликта. Если конфликт неизбежен — уничтожить на месте, не считаясь с потерями в личном составе и мирном населении». Надеюсь, я смог ответить на Ваш вопрос.       Рядом нахмурилась Сьюзен, бросила быстрый взгляд на меня и отвернулась к Драко. Они переглянулись и уставились на Сэвиджа, но теперь в их взглядах читалась явная настороженность. Видимо, этой цитатой он переместил сам себя — в их личном списке людей — из графы «хорошие преподаватели» в графу «угроза нашему спокойствию». Ох… Они ж теперь глаз с него не спустят, думая, что тем самым защищают меня.       Боже, дети такие милые.       А вообще, неплохо авроров муштруют. Это что ж такое мои сородичи натворили, чтобы так запугать магов? Причём давненько, раз даже такие неслабые маги, как Основатели, старались не контактировать с нашей братией. Хотя магов-то запугать — много стараться не надо. Они же все ссыкуны! Поголовно! Вот например, борьбу с Тёмным Лордом на младенца скинули, а сами даже имя его произнести ни-ни!       

***

      После уроков я шёл в «Клуб». Близнецы очень настойчиво просили придти, понадобилась им в чём-то моя помощь.       За углом, перед поворотом к библиотеке, меня поджидала Грейнджер. Я, естественно, давно девицу учуял, но не стал ни сам от неё прятаться, ни её раньше времени перед собой раскрывать. Опасаться мне было нечего, так что мог отдать инициативу в её руки.       Зачем-то же я ей понадобился?       Но на всякий случай слабенький «Протего» я на всё тело скастовал.       Мало ли…       Как я и рассчитывал, угрозы не было, но вот поведение начинающей сталкерши поставило меня в тупик. Она выскочила из-за угла и схватила меня за руку. Наверное, намеревалась с гарантией привлечь моё внимание. Я, естественно, остановился. Уставился на неё выжидающе.       А что ещё оставалось делать?       А она с чего-то начала краснеть. Засмущалась.       Это она, что??? «Клеить» меня собралась??? Вот!.. Вот бля! Ну а что? Гермиона — девочка неглупая. Быстро сопоставила информацию на уроке полученную, с тем, что собственными глазами видела. И что? Решила, что я гожусь на роль кавалера для прогулок в Хогсмид?       Я испугался. А когда я пугаюсь, я начинаю грубить: — Чего тебе, Грейнджер?       Я высвободил руку из достаточно сильной хватки девушки — чем вызвал отчего-то ещё более яркий румянец на её лице, — скорчил рожу в духе Драко Малфоя из первой жизни и стал ждать, когда же эта беспардонная девица соберётся с силами высказать то, что задумала до меня донести.       Она сделала шаг назад и, отведя взгляд куда-то в сторону, промямлила: — Я хотела…       Тут она окончательно растерялась, замялась… Но почти сразу чуть нахмурилась, будто ругая себя, и, глубоко вздохнув, храбро посмотрела мне в глаза и протараторила на одном дыхании: — Я хотела перед тобой извиниться! За эти три года я совершила много поступков, за которые мне теперь стыдно. Пожалуйста, прости меня, я… я…       И это всё только ради того, чтобы получить моё прощение? Да запросто!       Я перебил её: — Хорошо, ты прощена.       Она растерянно хлопала ресницами. Не думала, видимо, что так быстро получит ответ, да ещё и положительный. Я же знаю её как облупленную. Уверен, она рассмотрела все возможные варианты развития этого диалога и напридумывала себе речей на каждый из них. Не собираюсь я выслушивать это всё. Во-первых, времени нет; а во-вторых, я и не обижался. Обидеть, задеть за живое может только тот, к кому ты неравнодушен. На Грейнджер же мне всегда было просто наплевать. Некоторые её действия вызывали у меня даже прилив благодарности к ней. Некоторые злили в разной степени: какие-то бесили до мушек перед глазами, а иные просто слегка подбешивали, но и только. Но по большей части вообще никак не задевали. — Ч-что?..       Я пожал плечами в ответ на её непонимающий взгляд: — Ты прощена! Ты не расслышала? — Я… я расслышала, но… Но почему?.. — Потому, что я на тебя и не обижался никогда, Грейнджер. — Н-но… — Почему? — Да. — Потому, что мне всегда было всё равно. Поэтому — ты прощена. Полная индульгенция. Будет славно, если ты примешь это и отпустишь прошлое. У тебя — впрочем как и у меня — достаточно других дел. И не стоит тратить время ещё и на чувство вины. Тем более оно бесполезно и безосновательно.       Было бы странно мне — на пору самого первого нашего знакомства с «Гермионой Грейнджер, кстати» тридцатилетнему взрослому — обижаться на детские выходки этой зубрилки. Она же не Джинни. Грейнджер, что бы она ни делала, настоящего вреда ничьему здоровью никогда не причиняла. Даже моему. Ну почти. Самым гадким её проступком было подливать зелья мне в питьё, но на этом и всё. Тем более делала она это не со зла, а потому, что эта зануда и формалистка искренне считала себя правой. Она верила в то, что друзья такими и должны быть, а самое главное — верила, что она сама всё это делает исключительно для моего блага. Так что обязанности моей подруги она всегда выполняла добросовестно. Другое дело, что именно: «выполняла обязанности подруги», а не дружила. Но это уже вопрос к её родителям. А сейчас…       Она вздрогнула и отвернулась от меня, что-то обдумывая, а после, полыхая щеками, произнесла: — Спасибо, Гарри. И за твоё прощение, и за спасение тоже спасибо. Я была не права. И с Сириусом Блэком тоже. Мне… мне жаль. Я… я больше тебя не побеспокою.       Она повернулась, чтобы уйти. — Гермиона.       Вряд ли, конечно, она ко мне прислушается… Но чем чёрт не шутит?       Да, она надоедлива, бестактна и подвержена излишнему преклонению перед авторитетами. Но я не могу принизить её заслуги и вклад в победу той стороны конфликта, которую она считала правой. Ведь она целых семь лет прикрывала мне спину в любом противостоянии. В моей прошлой жизни она, по-своему, но была мне верна. И пусть это делалось не для меня, но она-то этого не знала, и проделанная работа была колоссальной. Так что моё уважение к её стараниям искреннее, оттого хочется слегка влезть и в её теперешнюю жизнь. — Да, Гарри? — Сделай мне одолжение, пожалуйста. — Если смогу.       Она повернулась ко мне, ожидая, что я скажу. Бездумно обещать ничего не стала. Это радует, значит, зачатки разума всё-таки есть у неё и в этой жизни. — Постарайся смотреть на всё непредвзято. В том числе и на изучаемые материалы. Возможно, магический мир кажется тебе отсталым и несовершенным. Возможно. Да, он далёк от современной морали, но ведь и у магглов тоже есть множество спорных моментов в истории. Никто не совершенен. Люди несовершенны. Магический мир — весьма ограниченное сообщество, и устои его крепки. Не стоит «исправлять» этот мир под себя, только лишь зазубрив какую-то информацию. Чтобы жить здесь и жить счастливо, необходимо понять всё то, что ты так яростно сейчас заучиваешь. Нельзя только заучить и цитировать. Надо понять и принять. И когда ты это сделаешь, то потом, может быть, и сможешь что-то подправить.       Грейнджер, удивлённо расширив глаза, таращилась на меня.       Я похлопал её по плечу и пошёл было прочь, на поиски близнецов, но остановился и добавил: — И ещё одно. Чтобы понять что-то, недостаточно вызубрить одну книгу по теме, Гермиона. Но ты будешь гораздо ближе к пониманию истинного положения вещей, если прочтешь десяток трудов разных авторов и сделаешь из прочитанного собственные выводы. Вот теперь действительно всё.       Я улыбнулся и подмигнул ей: — Удачи.       

***

      Думал я, что на Гермионе сложности сегодняшнего дня сойдут на нет. Но близнецы меня изрядно удивили, попросив помочь им убедить Хагрида взять их в Запретный лес. Чтобы они могли собрать там некоторые ингредиенты. Я как взрослый, здравомыслящий человек, пусть и под личиной ребёнка, не мог позволить подобному произойти. Пришлось потратить достаточно много времени на то, чтобы убедить гриффиндорцев не создавать себе — и мне заодно — проблемы. — Но нам обязательно нужны эти растения. — Для нашей идеи.       Было очевидно, что они, получив от меня отказ, уже во всю продумывали про себя план, как пойти «на прогулку», в обход всех моих предостережений.       Эх, гриффиндорцы. Вечно несутся вперёд, не задумываясь о последствиях. Их бы энергию, да в мирное русло. Хотя… — Так, друзья мои идентичные. Не вижу проблемы. Мы сейчас сходим к Хагриду и попросим его принести вам эти растения. Понадобится, сами расскажем, как именно надо их выкопать. Вот и будут у вас ингредиенты. Зачем самим-то жизнями рисковать?       Парни озадаченно переглянулись и растерянно посмотрели на меня. — Что вы так на меня смотрите? — Но разве он согласится?       Заинтересовался Фред. — Пойдёмте узнаем.       Я пожал плечами, очень надеясь, что их гриффиндорская натура не запротестует из-за такой лёгкости осуществления планов, и они не решат сделать всё по-своему. Через одно место и превозмогая.       Парни не особо мне поверили, но выбора у них всё равно не было. К тому же — будучи наслышаны о том, что, если нужно убедить в чём-то взрослых, эти моменты всегда оставляют мне — они уже предвкушали, что же я вытворю. А у меня тоже не было выбора. Я прекрасно понимал, что если не добуду им эти треклятые ингредиенты «вот прям щаз», то вряд ли их «терпелка» выдержит хотя бы пару дней, сто процентов попрутся сами в лес! Так что, чтобы не лишиться этих клонов-авантюристов, я должен был позаботиться об их досуге.       В идеале — «натравить» бы на них Северуса и сдать бы рыжих раз и навсегда в его заботливые ручки. Но пожалуй, убедить того заняться близнецами будет ещё сложнее, чем убедить их не соваться в Запретный лес.       

***

      Мы спустились к домику полувеликана и… Вообще, каков шанс совершенно случайно наткнуться на необходимого мне зельевара у хижины Хагрида? Оказывается, не минус сто и даже не ноль процентов. Таки вот он.       Северуса со слезами на глазах благодарил за что-то Хагрид. Мы с парнями озадаченно переглянулись и тихонько подошли поближе. И тут я вспомнил наш с Севом разговор, по поводу его благодарности Хагриду за заботу обо мне во младенчестве. Тепло затопило сердце.       Вот он какой, мой мудрый ворон. Помнит. Пришёл отблагодарить.       Я взял ведение беседы на себя. — Здравствуйте, господа преподаватели. Профессор Снейп. Хагрид.       Все поперездоровались, и — как это ни странно и ни непонятно — наши профессора смутились. Оба.       Интересненько. Ну ладно, Хагрид. Нужно только упомянуть, что он преподаватель, так от стеснения и гордости он ярче любого красного мухомора вспыхнет. А Сев? Стоило ему меня увидеть, как у него тоже порозовели уши. Неужели, стесняется, что я свяжу его приход сюда с тем нашим разговором? Похоже. Ну не будет же он смущаться простого факта общения со своим глуповатым коллегой, да? Так чего это у нас ушки краснеют? Эх ты, суровый Злодеус Злей, всё боишься показать людям, что ты тоже человек, а не бездушное приложение к котлу. Ну такой милаха! Ну ничего, я тебя отогрею. Так! Не отвлекаться!       Всё равно сразу же захотелось растянуть губы в озорной улыбке и подраконить строгого профессора немного.       Может, стоит о поведении волков почитать на досуге? А то последнее время я какой-то весь из себя игривый почти во всех вопросах, связанных с Северусом. Или у вампира спросить? Он же обещал мне мою природу объяснить. Вот пусть и объясняет. Но это только с Севом вместе. Один ни за что не сунусь. На фиг, на фиг! А то потом тоже буду кровью харкать. Ох, какой горячий мачо мой Сев! Ревнивец!!!       Пока я всю эту хреноту в мозгу перебирал, параллельно уже вовсю шёл разговор близнецов с лесником.       Ай, бля! С профессором Хагридом конечно же! — Эт, значицца, вы ко мне… А чегось пришли-тоть?       Гундел Хагрид, попутно набирая дров из поленницы и укладывая и близнецам в подставленные руки, и себе. Рыжие потихоньку втягивали его в свои сети беседу. — Профессор Хагрид… — Эт, да ну вас! Да ладноть! Ну какой с меня професср? Вот Севе… Значицца, Снейп… Мистер. Вот он професср, да! А я-тоть… так… Я зверушек люблю, от и… — А Вы не могли бы нам помочь? — Дык ить, чё ж не помочь-та? Ежели могу, я завсегда рад, да! А чё надоть-то?       Ну и пока эта глубокомысленная дискуссия не свернула куда не надо, я поспешил вмешаться, отходя от Сева на пару шагов. А то мне казалось, что ещё полминуты и я от туповатых влюблённых улыбок перейду к конкретным заигрываниям. И боюсь, в процессе глубиной мысли у меня не получится перещеголять Хагрида. Так что я отвернулся — подмигнул, правда, не удержался — и ринулся очаровывать наш источник редких трав и прочих полезностей. — Нам в «Клубе Отработок», для эксперимента по зельеварению не хватает пары ингредиентов. Но мы знаем, что эти растения водятся в Запретном лесу. Вот было бы здорово, если бы Вы согласились их нам принести! А мы бы их и сейчас использовали, и в теплицу свою клубную посадили, чтоб Вас в дальнейшем не беспокоить. А то ученикам-то в лес нельзя, вот мы и хотели попросить у Вас помощи. — Эээ… так я-тоть токо рад помочь, да! Эт я завсегда! Но зима же ж. Как от быть? — А это ничего, что зима. — Ага! Нам только корни надо! — А они же и зимой!.. — Ага!       Наперебой загалдели близнецы, подпрыгивая от возбуждения и роняя на ногу Хагриду полено… — Ёооо… Бллл… От ххх… От же ж… Нехорошая деревяшка экая!!! Ууу! Эт… Значицца чегой-тось мы на улице-та? Проходьте в дом все, проходьте. Неча тут топтаться-та. Чайку всем налью, да. От так-от оно и сподручнее разговор вести будет, да! А полено энтое брось, рыжик, не трожь яво, нещасливое оно, да.       Братцы-комики ломанулись в сторожку; оттуда им навстречу выскочил пёс; кто-то испугался; кто-то взвизгнул; у кого-то с рук опять посыпались дрова; кто-то, не выдержав, матюгнулся; кто-то залаял… хотя понятно, кто именно залаял. Но в целом два близнеца, одна псина и один полувеликан, гулко хохочущий над проделками что пса, что рыжих братьев, производили столько шума и суматохи, что мы с Севом даже, наверное, пообжиматься бы успели, и никто бы и не заметил, настолько им было не до нас.       

***

      Наконец все кое-как впердолились в сторожку и расселись кто куда. Внутри явно не обошлось без чар расширения пространства, иначе всё своё жилище Рубеус мог бы легко пересечь шагов за семь-восемь. Внутри было уютно. В той степени, как, наверняка, было уютно в избушке трёх медведей до визита туда одной беспардонной девочки. Всё было очень просто, но порядок царил идеальный. Огромный очаг напротив двери, с правого боку — спальная зона, с левого — обеденная. По обе стороны очага — по двери.       Ну логично. Удобства-то у него должны быть где-то. Не в замок же леснику бедному носиться посикать каждый раз. И не в лес. Наверное.       Кровать, сундучище в изножье, стол, лавки, табурет — всё дубовое, гладкое, массивное. Только кожаное кресло — хоть и огромное, но не лишённое странной носорожьей грации — выбивалось из этого пасторального интерьера.       Парни плюхнулись на лавку у очага, свалив на пол уцелевшие в схватке с Клыком дрова. А Сева я бесцеремонно затолкал в хозяйское кресло. Когда я кивком подозвал рыжих и указал им взглядом пересесть на стоящую рядом с креслом скамью, те стали белее снега. Я же, раз пошла такая пьянка, твёрдо решил пристроить авантюристов-изобретателей под заботливое крылышко моего ворона. Чтобы исключить все возможные нежелательные последствия их опытов. — Значит, эксперимент по зельеварению?       Умеренно-заинтересованно приподнял бровь преподаватель, которого боится вся школа. Фред осторожно кивнул, бледнея уже в зелень.       Как бы в обморок он нам тут не хлопнулся. Так-то, говно вопрос, приведём в себя. Но вот если нам Клык решит помочь… Не завидую я потом Фреду. Как бы не блеванул. — Значит, говорите, в «Клубе Отработок».       Близнецы синхронно кивнули и вцепились друг в друга.       Так уморительно было наблюдать со стороны за тем, как Северус нагонял на них жути! — Я могу ознакомиться с планом эксперимента? — Конечно, сэр.       Бодро ответил я за онемевших братьев, улыбнулся и незаметно — по крайней мере постарался сделать это действительно незаметно — пнул Джорджа. Тот ойкнул, а второй близнец обречённо полез в сумку. Вздохнули, переглянулись и Джордж протянул преподавателю достанную из сумки тетрадь. Я довольно оскалился и счёл свою миссию выполненной.       Теперь Сев от них не отцепится, пока всё не будет проверено десять раз! — Профессор Хагрид, могу я Вам помочь?       Направился я к следующей жертве большому, тяжеловесному столу, где Хагрид уже суетился вовсю, кромсая тесаком на толстенные ломти благоухающий каравай. Ведёрный медный чайник звякал крышкой в очаге. На огромной глиняной тарелке, шматами в мой палец толщиной, двумя холмами возвышались сыр и какая-то ветчина. Рядом стоял, тоже глиняный, горшочек со смальцем, запахом чеснока безжалостно вызвавший у меня такое слюноотделение, что я мог бы запросто посоперничать с Клыком. Батарея банок с вареньями, грибами, мёдом завершала щедрый натюрморт.       Втянув слюни, я встал на табуретку и начал, ориентируясь исключительно на степень приятности запаха, безо всякого злого умысла закладывать в заварочный чайник — ёмкостью никак не меньше литров пяти — веточки трав, что торчали огромным духмяным веником из корзины, которую Хагрид достал из-за двери на кухонной половине.       А там, наверное, кладовка.       Ещё по прошлой жизни я прекрасно помнил, что готовит лесничий по-простецки, но вот травы, которые он заваривает в чай, — волшебство! Ради одного только чая можно было часами пропадать в его спартанском жилище! За эти искусно подобранные чайные сборы я не задумываясь прощал хозяину хижины некоторую политическую близорукость. Да и вообще, к Хагриду сложно относиться плохо. Дитя великаньей расы, пусть и наполовину; юнец, запертый в несуразном теле, слишком большом для человеческого ребёнка, но чересчур мелком для подростка-гиганта. К тому же он всегда был великолепен как тот, кто готов тебя поддержать в трудные времена. Рубеус не умел подобрать какие-то особые слова, но его скромные попытки подбодрить и успокоить всегда были настолько умилительны, что плохое настроение вмиг пропадало.       Опять я отвлёкся. Концентрация как у щенка, десять-пятнадцать минут. Я впадаю в детство? Точно надо будет выяснить про поведение волков в брачный период. И поскорее!       Ну а в настоящем же… В настоящем я сам заваривал травяной сбор, Хагрид заканчивал накрывать на стол, а два рыжих парня бросали на меня обиженные взгляды и с настороженностью ожидали, что же скажет им свирепый зельевар. А тот уже дочитал и просто держал раскрытую тетрадь в руках, молча потирая корешок указательным пальцем, обдумывая прочитанное. — Значицца эт… Прошу всех к столу, да. Снедь нехитрая, но свежая, да. Содитеся, содитеся все. Севе… Професср сюда от. А вы, шалуны, туточки. А ты, Гарри, от туточки. От! Передай профессру Снейпу.       Я передвинул поближе к Севу душистый чай в громадной чашке. — Благодарю, Г… мистер Поттер.       Северус быстро исправился, а я про себя усмехнулся. Только привык называть меня «Гарри», теперь опять привыкать к «мистеру Поттеру». Хотя помарки никто не заметил. Близнецы приняли от меня по не менее чем литровой кружке с чаем и зыркнули идентично-испепеляюще, вместо того, чтобы поблагодарить. Так и читалось в их взглядах жирным шрифтом — «предатель». Бедняжки, стресс у них. Братья же, как и все в этой школе, боятся до усрачки моего мудрого ворона. А ведь тот, в первую очередь, — изобретатель, а потом уже преподаватель. — Я просмотрел выкладки и должен вас предупредить, мистер и мистер Уизли, что, если действовать согласно вашим расчётам, велик шанс взорвать всё помещение, а не только котёл с зельем.       Парни удивлённо воззрились на невозмутимо попивающего чай Северуса. Мы с Хагридом прихлёбывали из своих кружек и следили за их диалогом. — У вас есть ровно неделя на то, чтобы пересчитать пропорции, проверить работу и принести мне новые, правильные результаты. И если в следующий раз всё будет рассчитано верно, то я предоставлю вам в пользование мою лабораторию и поделюсь нужными ингредиентами. Естественно, так же я проконтролирую вашу деятельность, чтобы — в случае непредвиденной ситуации — вы не навредили ни себе, ни окружающим.       Фред совершенно по-идиотски выпучился на профессора и, не успев отфильтровать поток сознания, выдал: — Чёоо?!.       И тут же, испугавшись подобного панибратства, «нырнул» в кружку и поперхнулся чаем. Джордж попытался похлопать близнеца по спине, но от удивления врезал так, что тот свалился с лавки. К ним подбежал Клык, думая, что опять началась весёлая игра. Хагрид попытался оттащить пса, своротил кормой Джорджа с лавки, Клык разлаялся пуще прежнего, поднялась возня… В итоге: псина скакала вокруг людей с поленом в зубах; братцы голосили, получая этим поленом по коленям и иным мослам; Хагрид то смеялся, то добродушно поругивался на Клыка и неугомонных близнецов; я ржал в голос; Северус сидел в кресле, поджав ноги, спасая их от затаптывания, а свою порцию чая — от преждевременной кончины под ногами бесящихся подростков разных видов и рас.       Когда этот бедлам поутих, Джордж приступил к выяснению подробностей: — Профессор Снейп, нам правда можно будет к Вам в лабораторию?       Фред озадаченно смотрел не на Северуса, а на спокойного меня. Я же просто подмигнул ему, пряча улыбку за чашкой. — Я же сказал: если всё правильно рассчитаете. — Но почему? — Ну не могу же я рисковать школой ради ваших самостоятельных, но неверных ухищрений. — Нет!       Опять влез Фред и прикусил язык. Буквально. Потому что его Джордж нечаянно толкнул. Всё-таки лавка была хоть и великанская, но трудно ожидать от простой скамеечки для ног, что на ней два мальчика-подростка смогут свободно разместиться вдвоём. Северус на это отчаянное «нет» только приподнял бровь. — Почему же? Или вам доставляет удовольствие творить исключительно под покровом тайны и по непроверенной рецептуре? — Нет, Вы не так… — Не в том смыс… — Дай, я скажу… — Я сам, не лезь!.. — Просто мы… — …не думали, что… — …вообще нам разрешите… — А Вы ещё и лабораторию! — …свою! — Правда можно?! — Мы всё-всё пересчитаем! — Перепроверим! — Точно-точно! — Спасибо!!! — Нам пора… — …бежать, спасибо! — Эээ нет! Куда собрались? — Но… — Цыц! Молчать! Я сказал — проверить. И пересчитать! Предупреждаю сразу: создание чего-то нового не всегда бывает быстрым и весёлым процессом. Это вам не говна в котелке намешать, чтоб рвануло с искрами. Да-да, ничего смешного! Вам может понадобиться много времени на проверку. И терпения. И я не могу ручаться, совпадёт ли в итоге результат, который вы получите на практике, с задуманным. И уж тем более не поручусь, понравится ли он вам. Я прослежу за вашим практическим экспериментом. И если всё пройдёт как задумывалось изначально, то… Есть у меня знакомый в Министерстве. В Отделе патентов и разработок. Он поможет вам с оформлением патента. Если, конечно, вы сможете реализовать свою задумку. — Ахуеть!       Выдал более — как я понял по сегодняшнему дню — эмоциональный Фред. А Северус их «добил». Обоих. — Ну «охуеть» не «охуеть», а я ни словом не соврал. И да! Пять баллов с «Гриффиндора» за сквернословие.       Пацаны прикусили языки, но не обиделись. Смотрели на моего ворона с восторгом в глазах, впервые увидев в нём живого человека. А уж то, что он и материться порой не брезгует, в их шкале ценностей определённо стоило каких-то абстрактных баллов факультета.       Вот оно — рождение кумира. — Спасибо, сэр, мы Вам очень благодарны! — Мы всё сделаем, как Вы сказали.       Закивали рыжими вихрастыми головами парни. Северус передал им тетрадь обратно. Хагрид промакивал слёзы умиления своим гигантским носовым платком в стиле МакГонагалл — в красно-белую клетку — и шумно отхлёбывал чай из ведра своей огромной глиняной кружки. — Нас всё устраивает, сэр! — Спасибо!       В один голос ответили парни, а Фред, сидящий ближе к Северусу, забрал тетрадь и прижал её к груди, как спасённое из лап вандала сокровище. — Ну а теперь, мистер и мистер Уизли, нам стоит обсудить те поразительно бездарные ошибки, которые вы умудрились допустить в своих расчётах… Глядя на столь бестолково составленные пропорции, даже я, точно зная, кто ваш учитель, допустил мысль, что мог вас с кем-нибудь перепутать и все эти годы обучать не вас, а скажем, ваших близнецов.       Парни шутку оценили, поржали. Но и стыдливо потупиться им совести хватило. — Простите, сэр!       Снова в один голос произнесли они и, достав из карманов по совершенно маггловскому карандашу и блокноту, воззрились полными предвкушения взглядами на своего преподавателя. Сев усмехнулся и хотел было начать разбор ошибок, но тут вклинился Хагрид с рационализаторским предложением: — Чегой-тось вы так неудобноть сидите-та? От. Нате-кось.       И вручил озадаченным парням по… Глиняной тарелке! Близнецы удобство оценили. Похихикали, но признали, что так лучше писать, на твёрдом-то. — Спасибо, профессор Хагрид.       Тот опять залился краской.       Наверное. Я предполагаю. По нему ж не видно нихрена из-за бороды. Но судя по тому, что носом пару раз шмыгнул, значит — расчувствовался.       Мы с Хагридом не стесняясь наворачивали вкуснющие бутеры, а вот для Дреда и Форджа поход к леснику и по совместительству профессору по Уходу за Магическими Существами вылился в часовую лекцию об ингредиентах и их совместимости. К тому же Северус заставил их записать названия книг, которые парни — если вдруг им так несказанно повезёт, и они где-нибудь на них наткнутся — были просто обязаны прочитать. Таких книг в библиотеке Хогвартса не было, но я пообещал парням снабдить их литературой.       У меня-то как раз в сундуке «на благотворительность» лежат все нужные им экземпляры. Поделюсь, не жаль на хорошее дело.       Так что от Хагрида близнецы уходили голодные и злые переполненные впечатлениями и новыми знаниями, осчастливленные моим обещанием завтра передать им все названные профессором зельеварения книги и снабжённые гигантским свёртком с бутербродами.       

***