Близнецы

— Да, профессор. Спасибо. — Гарри кивнул. — За основу мы взяли тот факт, что, если верить подшивкам "Ежедневного пророка" за пятьдесят третий год, профессор Бинс умер в том же кабинете, где сейчас его призрак читает… читал лекции. Значит, легче всего нам будет изгнать его там же. План состоял в следующем: оставить в кабинете заготовки малого обряда экзорцизма, который вы нам показывали, профессор Квиррелл, в виде талисманов. По нашим расчетам — четырех штук было достаточно, главное, прикрепить их так, чтобы никто случайно не сорвал. Мы долго думали над этим, пока не остановились на варианте, где каждый лично закреплял талисман. Таким образом один человек мог оставить только один талисман, зато шанс, что их случайно снимут или повредят, сходил на нет; никто из преподавателей, по нашим наблюдениям, в кабинет истории не заходит, риск был минимален. Мы с братом свои прицепили в среду во время урока, Фред с Джорджем, — Гарри покосился на близнецов Уизли и перемигнулся, — в четверг, когда уже у них было занятие. — Заодно мы проверили, что талисманы наших младших копий на месте, — встряхнул волосами Джордж. — Но одними талисманами вы бы не обошлись, не так ли? — уточнил профессор Квиррелл, задумчиво дотрагиваясь пальцами до подбородка. — Должен был быть большой круг для активации, мы в целом и нашли затертые следы, похожие на такой, у дверей в кабинет. Хм. Интересная реализация. — Все верно, профессор, — подтвердил Гарри. — Сами по себе талисманы не могли бы справиться с призраком, нам катастрофически не хватало сил, чтобы зарядить их нужным количеством сырой энергии. Поэтому мы использовали их как… — Он защелкал пальцами, пытаясь найти нужное слово. — Ретрансляторы, — подсказал дедушка. — Да, они, — кивнул Гарри. — Точно. Собравшись у кабинета, мы начертили заранее просчитанный большой рунический круг. Потом оставалось только подать точечно энергию, а дальше оно все случилось само. Ритуал соединил талисманы в единую цепь и за счет усиливающих рун напитали малые обряды необходимым количеством магии. И все. — Он пожал плечами. — Что же, лично мне теперь все понятно, — довольно кивнул профессор Квиррелл. — Изящно выкрутились при имеющихся ограничениях. И неплохо затерли следы, молодцы. По десять баллов каждому, итого тридцать баллов Грифиндору и десять Слизерину. Мистеры Эвансы — за первый семестр у вас уже гарантированно стоит «В». Мистеры Уизли, так как вы старше, для вас у меня благотворительность более ограниченная — автоматом сейчас имеется «У». — А выше оценку получить можно будет? — деловито уточнил Дадли. — Да, мистер Эванс, продолжайте так же относиться к моим парам, хорошо напишите семестровую работу — и сможете претендовать на «П». — И вы считаете это приемлемым, директор? — въедливо уточнила профессор МакГонагалл. — За нарушение порядка награждать баллами и оценками! Мистер Эванс, мистеры Уизли, знайте, я, как декан, разочарована вами! — А я, как родственник мистеров Эвансов, разочарован администрацией школы, — пристукнул тростью дедушка. — Что будем делать? — Они нарушили правила! — Профессор МакГонагалл сложила руки на груди. Гарри мимолетно порадовался, что она не его декан, серьезно. С профессором Снейпом договориться явно легче — Гарри покосился на него, сидевшего, откинувшись на стуле, и наблюдавшего за происходящим с насмешливым интересом. — Так мы возвращаемся к вопросу Устава Хогвартса? Так будьте любезны, миссис МакГонагалл, напомните мне, старику, какой же конкретно пункт Устава запрещает ученикам развоплощать призраков? — Профессор Бинс был их преподавателем, а не просто призраком! — Как скажете, миссис, тогда какой пункт запрещает развоплощать преподавателей? — вкрадчиво уточнил дедушка. — Мистер Эванс!.. — Довольно, — перебила их спор мама. — Отец, прошу, успокой свое негодование. Директор Дамблдор, раз ситуация до конца прояснилась, что вы предлагаете? — Минерва, прошу тебя, хватит споров. Спасибо, миссис Эванс. Мы не хотим наказывать мальчиков за все произошедшее вчера, тем более в случае с троллем было бы лицемерным не признать нашу вину как администрации школы, допустившей столь чудовищную ошибку. Но и умолчать о произошедшем было бы недопустимо. Поэтому предлагаю следующее: забудем обо всем. И о том обмане, в который ввели всех своих преподавателей мистеры Эвансы. — Но каковы гарантии? Данный… инцидент, — мама повела рукой по воздуху, — завершился удачно, хотя мог обернуться и трагедией. Но в дальнейшем? Простите, директор, но мне дороги мои дети — и, уверена, миссис Уизли также. Столь прискорбное событие заставляет задуматься о смене школы, какой бы замечательной ни была репутация Хогвартса. — Я понимаю ваше опасения, миссис Эванс. — Дамблдор переплел пальцы рук. — Но не представляю, какие гарантии, кроме своего слова, могу дать вам, что подобное более не повторится. — Перепишем школьный контракт мальчиков? — вновь вступил в разговор дедушка. — Пункт седьмой, раздел «Особенности форм обучения» Устава Хогвартса, если интересует конкретика. — Давайте согласуем детали изменений, мистер Эванс, но по сути — возражений нет. Но, думаю, сперва отпустим юных мистеров на обед, их присутствие нам более не требуется. — Мы с профессором МакГонагалл тоже пойдем. Проводим мистеров Эвансов и Уизли до Большого зала. И заодно убедимся, что в дальнейшем не будет путаницы с их именами, — встал профессор Снейп. — Спасибо, Северус, — кивнул Дамблдор. — Миссис Уизли, вы? — Вы знаете, профессор Дамблдор, что все мои дети учились — да и сейчас учатся — по стандартным контрактам, и ранее у нас не возникало проблем. Но, послушав сегодня мистера и миссис Эванс, я не могла не задуматься, что не изучала ранее детально Устав. Даже не интересовалась им, на самом деле. И я хотела бы сейчас ознакомиться с ним, не по поводу контрактов, но в целом… У вас будет копия, которую я смогу почитать дома? — Да, конечно, миссис Уизли. Подождете пару минут, я сделаю вам копию. — Мам, а мы еще увидимся сегодня? — у самой лестницы обернулся Дадли. — Думаю, с этим не будет проблем, — кивнул Дамблдор. — Спасибо, директор.

***

Следующие две недели школа бурлила. Ведь большие тайны можно хранить только большими коллективами, поэтому про тролля все знали уже на следующий день, а про Бинса — буквально еще через день. Да и сложно не заметить «временное исчезновение» целого предмета из расписания всех семи курсов. Особенно когда освободившиеся часы отдали на откуп фантазии профессора Квиррелла. — Что там у нас сегодня, опять будем от кентавров бегать? — упал Дадли рядом с Гарри на лавку. — Не напоминай… — страдальчески простонала Дафна. — Бинс хоть и не учил ничему, но каким безобидным милашкой был! — Та ладно тебе, — хмыкнул Блейз, намазывая тост джемом, — зато мы теперь точно не переломаем ноги в лесу, случись нам от кого-то там убегать. — Особенно если в спину нам будут стрелять из луков, — фыркнул Теодор, заправляя за ухо криво отчекрыженную челку. — Тебе так вообще грех жаловаться, после этого раза те кентавры и близко к тебе больше не подойдут, — хрумкнул яблоком Дадли. — Что ты понимаешь, грифф, — недовольно фыркнула и повела плечом Дафна. — Я из-за них сломала ноготь! — А затем превратила виновника столь тяжкого злодеяния в подмороженную статую, так что вы квиты, Дафна, как ни крути. — Ой, все, — обиженно надула губы она. Трейси, сидевшая рядом, отвернулась и почти сползла уже под стол, пытаясь сдержать смех. Остальные первокурсники Слизерина (и один залетный гриффиндорец) тоже старательно давили улыбки. Кроме Блейза, который нарочито заботливо погладил Дафну по спине и протянул ей тост с намазанным вишневым джемом. — На, держи, лучше перекуси, для тебя старался… — Господа учащиеся, — прервал их разговор Дамблдор, выйдя к трибуне, — прошу внимания. — Он помолчал немного, ожидая, когда стихнут перешептывания. — Спасибо! Рад вам сообщить, что, тщательно рассмотрев все кандидатуры, мы все же согласовали с Попечительским советом школы нового профессора поистине одного из важнейших предметов — истории магии. Прошу вас любить и жаловать — профессор Локхарт! — Кто? — некультурно замер с открытым ртом Драко. — Тот самый Локхарт? — переспросил кто-то из старших слизеринок. Гарри с Дадли переглянулись. Они тоже знали одного «Локхарта», но… Тут максимально пафосно распахнулись входные двери и, сверкая улыбкой, вдоль факультетских столов прошел блондин в расшитой золотом белой мантии. — Глянь, как Снейпа перекосило, — ударил Дадли брата локтем в бок. А декан действительно скривился, будто целую горсть лимонов разом укусил. Зато Дамблдор улыбался, будто родного внука встречал. По лицу МакГонагалл ничего прочитать было нельзя, а Флитвик чуть не подпрыгивал на месте. — Спасибо, профессор Дамблдор, — в очередной раз сверкнул улыбкой Локхарт, встав за кафедрой, уступленной директором. — Я рад вернуться в священные стены Хогвартса! Не как ученик, но как профессор, я уверен — вместе мы сможем превратить уроки по истории магии в увлекательнейшее зрелище! И тот лекционный зал перестанет быть филиалом факультетских спален, каким был последние годы! — Благодарю, профессор Локхарт. Прошу, присаживайтесь за стол. А учеников прошу принять во внимание, что история магии вновь будет проводиться по расписанию и в старой аудитории. А сейчас заканчивайте завтрак — и по урокам! Всем хорошего дня — и продуктивной учебы! — Но мне же не показалось? — шепнул Дадли на ухо Гарри, вновь поворачиваясь к столу. Гарри не ответил, но хитро улыбнулся. И Дадли расплылся в такой же улыбке. — Что-то случилось? — повернулся к ним удивительно чуткий Драко. — Все хорошо, не волнуйся, — поспешил успокоить его Гарри. — Все более чем хорошо. И никаких больше забегов по лесу от кентавров.

***

У первокурсников история магии была в среду — и Гарри с Дадли не могли дождаться урока. Все же было интересно, во что превратит уроки новый преподаватель. Да и поиметь свой личный интерес… Они были бы глупцами, если бы отказались от таких козырей, плывущих прямо в руки. По крайней мере, так считал Гарри, а Дадли не видел никакого смысла спорить с ним из-за такой глупой мелочи. Когда они зашли в аудиторию, уже почти все первокурсники собрались и сидели своими кучками по факультетам, возбужденно переговариваясь. Все же известный писатель, почти звезда в рамках Магического мира, в роли преподавателя для кучки малышни… А для Гарри с Дадли было действительно удивлением узнать, что Локхарт, оказывается, и в Магической Британии известный писатель. Правда, мама на их письмо с логичным вопросом еще не успела ответить. Но-но-но… Локхарт вошел в аудиторию со звоном колокола. В удивительно просто выглядящей серой мантии, сияющий улыбкой, способной ослепить похлеще зимнего солнца. — Приветствую вас, дети! Я — Гилдерой Локхарт, и, уверен, даже если вы не читали мои книги — явно заинтересуетесь ими впоследствии! Чтобы узнать, как обезвредить баньши, просто улыбнувшись ей… Хотя там такого и нет, на самом деле. — Он засмеялся заразительно, и первокурсники послушно подхватили его смех. — Но не буду отбирать хлеб вашего преподавателя ЗоТИ, у нас все же история магии. И на моих занятиях мы постараемся максимально погрузиться в атмосферу и события прошлых лет. Начиная с времен дикого шаманизма, переродившегося в друидские учения кельтов… Влияние рунической магии скандинавов, основы традиционного колдовства, принесенного на эти земли римлянами. Мерлин и Основатели, столетняя война, эпоха Инквизиции и принятие Статута… Нас ждут весьма насыщенные семь лет! Поэтому начнем с самого начала — зарождения магии. Кто-то знает какие-нибудь легенды на этот счет? Класс ответил молчанием. То ли все были так заворожены словами Локхарта, то ли стеснялись… — Ну же, смелее, друзья! — Локхарт сел на преподавательский стол и скрестил ноги в лодыжках. — Неужели никому в детстве не рассказывали сказки о тех временах, когда магия необузданной энергией бродила по миру, сминая реальность в складки, создавая горы и разломы силой переменчивого настроения? Я, например, любил такие истории намного больше сказаний о подвигах предков, где из правдивого только имена и были. И то не все. Меньшая их часть, по правде. — Мне рассказывали… — дождавшись ободрительного кивка от профессора, встал один из райвенкловцев. — Дедушка, когда я был маленьким, — зачем-то уточнил он. — Что было время, когда людей еще не существовало. А все известные ныне волшебные виды если и были, то жили в изолированных анклавах, спрятавшись от прочего мира, столь враждебно к ним настроенного. Дикого мира. Ведь пусть они были «детьми магии», та была неласковой «матерью». Дикая и необузданная, она убивала каждого, кто не был готов к ее мощи… А «готовых» не существовало. Так все и жили, в хрупком обманчивом равновесии пока не произошло… что-то. Что-то, прозванное затем чудом… Никто не знает, кто или что его вызвало. Одни говорят, что это было предначертано самой судьбой, другие — что то был безрассудный эксперимент древних существ, чье описание не сохранилось до наших времен, третьи шепчутся, что вмешались силы, столь же далекие от магии, как и она была далека от живых своих «детей». Но факт остается фактом: в один миг магия перестала быть всепоглощающей бурей, хаосом, пожирающим все, что осмелится к нему прикоснуться. Просто однажды она впервые отозвалась не сметающим все живое вихрем, а ласковой матерью по зову неразумных детей. — Некто — имя его стерто веками — смог понять магию, осознать ее и направить. Это было не просто укрощение — это было первое сотрудничество. Вместо того, чтобы поглотить, магия подчинилась. Вместо того, чтобы уничтожить, — дала силу. Так, говорят, появился первый маг. Чародей. Колдун. Ведь в те времена никто не думал о разделении тех понятий, о подходах и традициях. А следом за ним появились и первые люди. Никто не знал как. Не знал откуда. Они не были воплощением магии, как прочие виды, но и не родились обычным тогда путем, через неконтролируемое смешение разных волшебных существ. Они просто стали жить, будто сотканные из того же чуда, укротившего магию. Они были первыми, кто смог жить рядом с магией, не скрываясь, не прячась за сотнями щитов. Жить на большой земле, а не на островах, которые было много проще защитить. Люди стали и первыми, кто мог с ней говорить — и маги, и не маги… И с их приходом все изменилось. Магические существа вышли из укрытий. Мир, что был прежде жесток и дик, стал мягче. Магия, что убивала, теперь творила. Взаимное равновесие рухнуло, но на его месте возникло новое… Хрупкое и недолговечное, но… Мир изменился. — Прекрасная легенда, спасибо, мистер… — Бут. Терри Бут, профессор. — Да, спасибо, мистер Бут. Прошу, садитесь. Стоит заметить, что легенд о зарождении магии, человечества и тому подобных вариаций — несколько сотен. И это только те, о которых я слышал или читал лично. Но все они сходятся в одном — никто не знает, что же произошло на самом деле. Чудо, метеорит, божественное вмешательство… Но что-то случилось — и мы имеем тот мир, который знаем сейчас. Неплохой, в сущности, мир, согласны? Собственно, ваше домашнее задание будет следующим — на основе какой-то из таких легенд написать свое виденье: «а было ли чудо, а если было — то в чем его суть?» Ну а чтобы несколько облегчить задачу, я сам расскажу вам несколько легенд на эту тему, совершенно отличных от версии мистера Бута. Приступим?.. Локхарт замолчал, с легкой улыбкой оглядывая лица первокурсников, полные предвкушения. — Однажды, — тихо начал он, — не существовало еще ничего. Только пустота и темнота… А затем в них, столь дико и невозможно, но все же — зародилось первое желание. Желание о цвете, отличном от ничего. И тогда…