Аконит

      Кобэни надувает щеки и сжимает губы в тонкую полоску. На глазах выступают слезы, а лицо приобретает такой же цвет, как и цвет ее волос. Ещё немного и она превратится в полностью красное изваяние: красное ханьфу, красные волосы и красное лицо очень контрастировали на фоне бледного, Кобэни полагает, уже будущего мужа.       Она готова разразиться смехом от абсурдности ситуации, но заметив в проходе дрожащую сестру, ее желание сводится на нет.       —Гьеку! Это не то, что ты подумала!              О да, именно так говорят люди, которые как раз таки занимались тем, о чем можно было подумать. Синдбад хочет ударить себя по лицу, но завидев Джафара, (к слову, тоже дрожащего, но дрожал он скорее от злости) передумал. По лицу он ещё успеет получить. В этом он мог не сомневаться. Да и на данный момент, он был не в том положении, чтобы вообще хоть что-то предпринимать.       Картина была весьма красноречивой: нависший, над растрепанной и чуть ли не плачущей Второй Принцессой, Синдбад и некий выступающий предмет в районе его паха (Это меч, Богом клянусь!). Ее, по случайному стечению обстоятельств, обнаженная нога, выглянувшая из-под многочисленных слоев платья, ситуацию совсем не спасала.

***

      Кобэни ободряюще гладит новоиспеченного мужа по плечу, клятвенно заверяя его в том, что их брак не станет стеной между ним и блядками. Синдбан немного оживляется, но в ту же секунду его настроение снова меняется и он впадает в ещё большее уныние. Видимо, вспоминает про условия, выставленные Ко перед их свадьбой.

***

      «Дорогая сестра, как прошел Ваш день? Гьеку, я решила опустить формальности — они сейчас ни к чему. Я прошу тебя, давай поговорим. Или хотя бы перестань топить мои письма (Джудал мне все рассказал.) То, что ты и все остальные увидели, было просто недоразумением! Ответь мне, пожалуйста. Люблю тебя.»       Ответ был довольно сдержанным и весьма лаконичным. Но даже он заставил губы Кобэни растянуться в улыбке.       «С тебя ящик Синдрийских персиков»       и яростно перечеркнутое:       «Я тоже тебя люблю.»

***

      — Рано или поздно мы переспим, поэтому…       Не успела она договорить, как у Синдбада начался приступ неконтролируемого кашля. Трапезничать он любил без, стоящих над душой, слуг, поэтому реанимировать его пришлось именно Кобэни.       — Переспим? — сохранять невозмутимость было уже поздно, поэтому вопрос прозвучал достаточно эмоционально. От такой эмоциональности Рэн опешила и уже начала сомневаться в правильности решения задать этот вопрос.       — Мы женаты, — смотрит прямо в глаза в надежде на то, что этих слов будет достаточно, но, к несчастью, надежда умерла так же быстро, как и появилась. — Любовников заводить не планирую, да и ты, я уверена, будешь против, — накалывает на вилку кусочек мяса. — А целибат до самой смерти я держать не планирую.       Синдбад сглатывает.

***

      Кобэни стискивает рыдающего Синдбада в объятиях, поглаживая его по волосам. Чуть позже слегка отталкивает и стирает подушечками пальцев дорожки слез с его щек и прижимается лбом к его лбу и что-то шепчет, не позволяя разорвать зрительный контакт и посмотреть куда-то в другую сторону.       Из-под ворот, за которыми были заточены бывшие жители деревни Тисон, медленно вытекала кровь.

***

Большую часть времени Кобэни проводит в компании Румуру. Синдбад отметил, что он даже немного ревнует.

***

      Кобэни Рэн можно считать идеальной женой.       «Ты сегодня к Висаль или Джахизе? К Джахизе? Ну, если честно, то будь я мужчиной, выбрала бы Висаль. В любом случае, удачи тебе там!»       «Золотая женщина» — скажет большинство глубоко женатых мужчин. На что тяжко вздохнет Синдбад.       И будто бы насмехаясь над ним, Кобэни чмокает его в щеку и прихватив корзинку с игрушками для дочурки Мистраса и Пипирики, радостно ускакивает прочь даже не обернувшись.

***

      Через полгода их брака, Синдбад внезапно ловит себя на мысли, что обыкновенные прогулки в компании супруги приносят ему больше удовольствия, чем страстные ночи в покоях какой-нибудь женщины.       Ещё через пару месяцев, Синдбад приходит к выводу, что несмотря на все его многочисленные любовные похождения, в обычных отношениях он полный профан.

***

      Когда Кобэни заявилась к нему в покои, в то время когда все уже давно видели десятый сон и без тени стеснения сбросила с себя накидку, демонстрируя ночную сорочку, которая абсолютно не выполняла свой функционал, ибо она не скрывала ровным счетом ни-че-го, Синдбад был готов умереть на месте. Когда, проснувшись утром, рядом с собой он обнаружил лишь смятые простыни, внутри него что-то очень неприятно заскрестлось.

***

«Посмотри на меня. Не смотри ни на кого, кроме меня. Люби меня.»

***

      Кобэни было приятно оказаться в Синдрии хотя бы потому что здесь она могла гулять с гордо поднятой головой.       Прогулки, даже по главной улице Империи Ко, удовольствия не приносили. Даже спустя столько лет существования в этом мире, Кобэни не могла смириться с тем, что люди в кандалах — обычное явления. Поэтому запрет на выход из дворца без сопровождения самого Синдбада разозлил ее не на шутку.

***

      Когда девушку наглым образом прижали к себе, лишая возможности побега, Кобэни лишь недовольно пробурчала.        С тех пор, просыпался Синдбад уже не в гордом одиночестве.

***

      Он видел, как Рэн проявляет любовь: она мимолётно касается волос Джудала; смотрит на Когьку с щемящей душу нежностью; перед отплытием корабля Ко, наплевав на все нормы приличия, обхватила Коэна руками так, что Синдбаду показалось будто его ребра не выдержат такого давления.       И самое главное — она интересуется каждым аспектом жизни тех, кто занимает значимое место в ее жизни. От новостей о том, что Комэй вывихнул руку, Кобэни чуть удар не хватил.       На Синдбада же ей было плевать. Плевать в рамках разумного, если можно так выразиться.

***

      Кобэни не заметила, как наличие мужчин в ее окружении стремительно уменьшалось.

***

      Синдбаду стоило больших усилий найти людей на роль личных стражников, соответствующих всем критериям, которые при этом были бы женщинами.       — Чем была обусловлена смена моей охраны? — Никаких претензий. Чистое любопытство.       — Я подумал, что тебе было бы комфортнее находиться в окружении женщин. Если тебя это не устраивает, то можно вернуть и тех, что были, — он мягко улыбается, нежно поглаживая тыльную сторону ее руки. И лучше бы ей не изъявлять желание, касаемо прошлых телохранителей.       — Спасибо, мне все нравится, — она искренне улыбается и кладет голову ему на плечо.       Сердце в его груди начало биться чаще.

***

      Синдбад был заботливым королем, поэтому взгляды, которые мужчины бросали на его женщину, он старательно игнорировал. Не убивать же своих подданных, в самом деле.

***

      — Связаны, — искорки в его глазах, смутившие Кобэни в самом начале сейчас разгорелись, став самым настоящим пламенем.       — Что? О чем ты? — Она медленно пятится назад, но натыкается на холодную стену.       — Благодаря этому заклинанию мы будем с тобой связаны, Бэни. Понимаешь?! Навсегда.       — Яму, какого черта?! — она переводит взгляд на волшебницу в ожидании ответа. Ямурайха вздрагивает.       — Прости. — затравленный взгляд голубых глаз выбивает всю почву из под ног.       Ее никто не спасет.

***

      Заклинание «Агхлал» имело такое название не просто так. Кобэни слышала про него. Это заклинание действительно связывало людей, но далеко не в романтическом плане. Особо зажиточные дворяне часто прибегали к его помощи, но не для того, чтобы в их отсутствии, жены не ходили налево.       Агхлал сводил вероятность побега раба к нулю.