Новогоднее чудо

— Все почти готово! — Спасибо, Бутхилл, — Зарянка улыбнулась теплейшей улыбкой из всех, что когда-либо имелись в ее арсенале, и Бутхилл мог бы признать, что почти растаял в ту же секунду, не будь за окном минус пятнадцать градусов. В такую погодку, пожалуй, даже обогреватель готов покрыться коркой льда. Но это простительно в канун Нового Года. Музыкальный театр изменился лишь в программе — суматоха перед выступлением никогда не исчезала, а вот новогодние сценки появлялись всего-то раз в году. К ним готовились тщательно, чтобы люди сполна насладились шоу и хорошенько настроились на предстоящий праздник, поэтому в последние пару дней театр не закрывался ни на секунду. Зарянка непрерывно повторяла каждую песню, чтобы случайно не попасть в неловкую ситуацию и искать заветный листочек с текстом; Бутхилл перетаскивал декорации из одного угла в другой, из-за художника, мечущегося между хвалебными одами себе и оскорбленными "я бездарность"; сценарист и режиссёр, спорящие, как подкорректировать все представление, и, конечно же, актеры, шушукающиеся между собой. Такие дни в театре выдавались особенно тяжелыми, но они всегда сохранялись в памяти намного дольше, чем остальные. — Бутхилл, проверь еще раз устойчивость декораций и на сегодня достаточно, — сказал режиссер, коротко махнув рукой. Юноша кивнул и, осмотрев все со стороны зрителей, пробрался за декорации. Сказочный зимний лес, пускай и был собран их картона, с точки зрения зрителей должен выглядеть реалистично. Прибавить освещение, которым займутся настоящий профессионалы, и сцена превратится в сказку. Останется запеть Зарянке, чтобы сразить всех собравшихся наповал. Бутхилл усмехнулся собственной мысли. А подняв голову и в самом деле заметил ту, что прокралась в каждую частичку его сознания. Зарянка увлеченно листала ноты, и, пожалуй, даже не подозревала, как прелестно выглядела со стороны. Бутхилла мало интересовали девчонки... Но стоило устроиться на новую работу и увидеть её... Сердце в то же мгновение подсказало — Зарянка та, от кого зависит его счастье. И Бутхилл решил, что будет бороться до самого конца. Девушка приподняла голову, оторвавшись от нот, и сразу заметила замершего коллегу. Зарянка обворожительно улыбнулась, помахав ладошкой, и Бутхилл вдруг подумал, что несмотря на ужасные морозы, он прямо сейчас может растечься лужей у её ног. — Я думал, актеры и певицы уже отправились на заслуженный отдых, — Бутхилл подошел ближе, оттряхнув руки от пыли. — Верно, все так и поступили, — Зарянка отложила ноты, ласково проведя по ним кончиками пальцев напоследок. — Но я... Переживаю. Поэтому решила повторить еще пару раз. К счастью, пока что слова крепко засели в моих мыслях, — она негромко рассмеялась, прикрыв глаза, а Бутхилл замер, не в силах оторвать взгляд. Сейчас или никогда. В конце концов, новогоднее чудо никто не отменял, правда? — Раз мы здесь остались последними... Может, составишь мне компанию в кофейне? Я угощаю! В помещении повисло напряженное молчание. Бутхилл уже почти пожалел о своих словах, собравшись взять их обратно, пока лицо Зарянки не засияло еще ярче. Её белоснежная улыбка и переливающиеся глаза однажды точно сведут его с ума, но сегодня он намерен провести лучший вечер в своей жизни с девушкой, которая действительно ему нравится. — Тогда я проверю еще пару конструкций, и можем идти, — Бутхилл протянул руку. — Хочешь прогуляться по этому зимнему лесу со мной? Всего пара минут, — он улыбнулся в ответ — Зарянка улыбается слишком заразительно, чтобы не поддаться ее чарам. Девушка аккуратно вложила свою ладонь в чужую, Бутхилл посмотрел на нежно-голубую перчатку и тонкие, невесомые пальчики, и этот момент стал ещё одним поводом, чтобы сердце совершило кульбит. Пускай лес и был картонным, он не терял свою сказочность. Было что-то особенное в зиме, несмотря на холод, морозы, она теплом отзывалась в душе. Каждая еловая веточка, покрытая толстым слоем снега или хрупким инеем заставляла обратить на себя внимание, сугробы приятным хрустом отвечали на шаги, и пускай солнечные лучи совсем не согревали, рядом всегда мог быть человек, от чьего присутствия появляется тепло. Бутхилл многим казался неприступной, бесчувственной машиной, однако самые близкие люди каждый день разглядывали в нем новые глубокины. Искусство откликалось в самом сердце юноши, являлось способом выражения эмоций и мыслей, а именно поэтому он связал свою жизнь с этим миром. Невообразимо прекрасным. А позже в этом мире появилось место для нового человека, пробудившего в нем незнакомые чувства. И Бутхилл окончательно застрял в театре, ни секунды не пожалев об этом. — Крепко, — удовлетворенно сообщил юноша, оттряхнув руки от лишней пыли. — Я и не сомневалась, наши декорации — исключительное дополнение к каждому сценарию. В такой обстановке выступать одно удовольствие, — Зарянка неторопливо подошла ближе и, приподнявшись на носочки, стянула с макушки Бутхилла кусок картона. — Иногда я так увлекаюсь, что начинаю чувствовать себя героиней романа, — Бутхиллу пришлось использовать всю силу воли, чтобы не произнести "потому что ты ею и являешься" и совершить глупость. Новогодние чудеса вряд ли бесконечны. — Пойдем-ка за кофе. Сегодня было прохладно, пора согреться, — Бутхилл решил выбрать меньшее из двух зол и сменить тему. Но хруст под ногами заставил замереть. И правда, холодно. Откуда вообще появился ветер? Кто-то открыл окно перед уходом? Но тогда что здесь делает настоящий снег? Ему ведь не кажется?... Театр вдруг изменился, исчезли многочисленные сверкающие люстры и и сидения под ними. Все заменил лес. Свежий хвойный запах мгновенно вбился в нос — резкий, но тем не менее приятный. Это, как минимум, странно. А как максимум, Бутхилл радовался такой же растерянности Зарянки, ведь всего секунду назад он был готов самостоятельно отправиться к психиатру. Он оглянулся по сторонам. Все точь-в-точь как на картонках, которые он так тщательно расставлял с художником, но настоящее. Чтобы убедиться в этом, Бутхилл подошел к небольшой ели и прикоснулся к иголкам. Ощутив их остроту, осознав, насколько реальны сугробы под ногами, к горлу подступила паника. Только приближающиеся шаги заставили Бутхилла выбраться из тревожных мыслей. — Мы... Мы теперь на самом деле в снежном лесу?... — Зарянка приобняла плечи: легкое платье с шалью едва ли согревали. Бутхилл сразу обратил внимание на этот жест и стянул с себя ветровку, накинув ее на чужие плечи. Она тоже давала мало тепла, но это было лучше, чем ничего. — Спасибо, Хилл, — ласково поблагодарила девушка. Такое сокращение Бутхилл мало кому позволял использовать, однако девушке рядом с ним позволено все. Оба понимали, что нужно действовать, но неожиданность сложившейся ситуации подкосила последние крупицы здравого рассудка. — Там, из-за деревьев, идет дым! Бутхилл проследил за направлением чужого пальчика, зацепившись за тонкую серую ленточку дыма. Им нужно туда попасть! Раз они оказались в настоящем зимнем лесу, то выбраться из него необходимо не обледеневшими. Бутхилл приобнял Зарянку за плечи и повел её по тропе. Солнце садилось, и чем глубже они проходили в лес, тем темнее вокруг становилось. Радовало только одно — теплый свет проникал сквозь еловые ветви, словно лучик надежды, и заставлял двигаться дальше. На небольшой поляне раскинулся деревянный домик. Украшенная елка рядом напоминала о приближающемся празднике, однако сейчас он ничуть не волновал его. Бутхилл мельком взглянул на Зарянку — несмотря на дрожащие от холода губы, она по-прежнему сохраняла спокойствие и была сосредоточена на решении проблемы. Если человек, живущий в этом доме, не пустит их, Бутхилл готов ворваться к нему любыми доступными способами. Стук в дверь. Недолгая тишина. Шуршание шагов. И скрип приоткрывшейся двери. Бутхилл крепче приобнял Зарянку, надеясь, что хотя бы так способен поделиться с ней теплом, и встретился взглядом с незнакомой женщиной. Она первые секунды лишь изучающе рассматривала их, а после, заметив подрагивающую девушку, тут же раскрыла дверь, пропуская обоих. — Боже мой, разве можно выходить на мороз в такой одежде? Ну же, проходите! — дверь за Бутхиллом захлопнулась, а он подхватил Зарянку на руки, ожидая дальнейших приказов. Удивительно, он и словом не успел обмолвиться с этой женщиной, а она приняла их без всяких уговоров. Добрые люди удивительны и невероятны. — Уложи её на диван, дорогой, я приготовлю какао. Как же так! Женщина исчезла за поворотом, видимо, на кухню, и Бутхилл опустил Зарянку на указанное хозяйкой место. — Ты сейчас согреешься, — тихонько произнес он. Зарянка улыбнулась одними уголками губ, и от этой улыбки что-то внутри Бутхилла с треском надломилось. Он и заметить не успел, когда женщина вернулась, предложив кружку какао и ему, и Зарянке. — Прошу прощения, что побеспокоили. Понимаете, мы оказались в этом лесу случайно, и... — Ох, не стоит оправданий! Главное, что вы сумели найти мой дом, даже представить страшно, что могло бы с вами случиться... — незнакомка вздохнула, накинула на Зарянку тёплый шерстяной плед и отправилась к печке, закинув в нее еще несколько дров. Бутхилл взглядом проследил за ней. — Вы не будете возражать, если мы ненадолго остановимся у вас? Женщина незамедлительно кивнула.

***

Зарянка приболела. По сравнению с первыми днями, она чувствовала себя намного лучше, благодаря доброте Надежды — той самой женщине, оказавшей им незаменимую помощь — и заботе Бутхилла. Казалось, за это время они сблизились: Бутхилл читал девушке вслух, рассказывал смешные истории из своей жизни и не засыпал ни на секунду, пока не спадала температура. Пока Зарянка спала, он колол дрова (благо, сельская жизнь когда-то подарила ему бесценный опыт), готовил имбирные печенья и... Больше всего думал о происходящем. Прошла почти неделя со дня, как они попали в этот лес, и до сих пор не нашелся способ вернуться обратно. Сколько же времени протекло там? Ищут ли их? Количество вопросов только росло, а отсутствие ответов напрягало. — Я и не подозревала, что у тебя такой талант к кулинарии, — голос Зарянки вновь звучал так же, как и до их приключения, и это не могло не радовать. Бутхилл улыбнулся. — Ради твоей улыбки, я готов научиться чему угодно, — на щеках Зарянки мгновенно вспыхнул румянец, и Бутхилл не сдержал хриплого смеха. — А если серьезно, без такого очаровательного учителя я бы точно не смог их испечь, — Надежда, предвкушавшая предстоящую новогоднюю ночь, до которой, на секундочку, осталось совсем мало времени, готовила очередное блюдо на праздничный стол. Бутхиллу бы пальцев не хватило, чтобы пересчитать все, что успела сделать эта удивительная женщина. И, кажется, она безумно обрадовалась, когда появилась возможность встретить Новый Год в чьей-то компании. — Помочь вам с чем-нибудь? — Ой, да что ты! И так весь день носишься из угла в угол, лучше порадуй свою голубку. Глаза Надежды по-особенному сверкнули, и Бутхилл чуть сам не окрасился под цвет помидора, однако остаток дня действительно провел в компании Зарянки. Возможно, она просто не услышала сказанное доброй хозяйкой или же не захотела слушать, но отчего-то в глубине души Бутхилла разожглись сомнения. Что, если Зарянка совсем не чувствовала того же, что и он? Есть ли у него шанс рассчитывать на взаимность?...

***

Надежда устроила настоящий пир — на новогоднем столе было абсолютно все, начиная с легких закусок и заканчивая сложными блюдами. Глаза разбегались от разнообразия вкусной еды, а руки не знали, за что ухватиться в первую очередь. Единственное, в чем Бутхилл был уверен: подать такой ужин не способен ни один пятизвездочный ресторан в их городке. Снег за окном крупными хлопьями ложился на белоснежные сугробы, поблескивающих под теплым домашним светом из окон. Темные ветви елей, временами внушающих тревогу, теперь успокаивали своим легким покачиванием вместе со свистом ветерка. Музыка со старенького, потрепанного радио за эти недели стала чем-то родным и добавляла атмосферности ужину. — Зарянка не спустится? — спросил Бутхилл, заметив, что пустует лишь один стул, специально поставленный поближе к камину. Надежда загадочно улыбнулась, пожав плечами. Отвлек юношу от очередной мысленной бури цокот каблуков. Каблуков? Бутхилл поднял взгляд и замер, не в силах произнести и слово. Зарянка. В небесно-голубом платье с открытыми плечами, украшенное молочными рюшами по краю юбки и на поясе. Длинные, шелковистые локоны девушки легонько покачивались от каждого шага, и Бутхилл был готов поклясться, что видел перед собой ангела. Он понятия не имел, откуда появилось такое платье в шкафу Надежды, но это определенно не имело значения, когда перед ним стояла самая прекрасная девушка во всей вселенной. — У нас ведь еще есть время? — от улыбки Зарянки сердце Бутхилла застучало чаще. — Да, дорогая, — Надежда мельком глянула на настенные часы. — Ох, можете сбегать в склад? Я совсем забыла принести сыр! Бутхилл настаивал, чтобы Зарянка осталась у теплого камина, однако, к его удивлению, и она, и Надежда настояли на совместной прогулке. Девушка накинула пальто и ловко переодела туфли, неторопливо выйдя из помещения. Бутхилл не стал отставать — лишь прикрыл дверь и с трудом успел поймать Зарянку, которую чуть не сбил с ног. — Зарянка, что ты... — Нам нужно поговорить, Хилл, — тихонько, но уверенно произнесла она. Бутхилл удивленно вздернул брови и, прежде чем успел что-то ответить, почувствовал мягкое прикосновение к своим губам. В ту же секунду раздался грохот фейерверков, озаривших звездное небо пестрыми красками, и Бутхилл не смог сдержаться. Обнял Зарянку, прижал ближе к себе, боясь, будто она могла оказаться очередным сном, и не отпускал, пока потребность в кислороде не стала слишком ощутимой. Лишь отдышавшись он заметил, что снег под ногами исчез, как и запах хвойи, а еловые ветви вновь превратились в живописные декорации. Бутхилл быстро взглянул на наручные часы — время не изменилось с той самой секунды, что они покинули театр. И единственное, что осталось напоминанием о новогоднем чуде было то нежно-голубое платье и вспыхнувшая с новой силой любовь. — Кажется, много-много недель назад мы собирались за стаканчиком кофе?

***

When we've finally say goodnight

How I'll hate going out In a storm

But If you'll only hold me tight

All the way home I'll be warm

The fire Is slowly dying

And my dear we're still goodbying

Long as you love me so

Let it Snow, let it snow, let it snow!

Последняя протянутая нота, зал, разразившийся громкими аплодисментами, и сказочные декорации, ставшие чем-то особенным в жизни двух человек. Бутхилл наблюдал за каждым шагом Зарянки, с жадностью слушал каждую песню, не веря, что чувства, так долго теплившиеся в его сердце, отозвались взаимностью. Совсем скоро прозвучит бой курантов, дома заполнятся звонами бокалов и весь мир обрадуется долгожданному празднику. Бутхилл не понимал, как простые картонки на сцене могли преобразиться в настоящий зимний лес, но он не сомневался, что остался бы там навсегда, если бы Зарянка была рядом. Пожалуй, новогоднее чудо — не такая уж и выдумка.