НОВОГОДНИЙ ДУХ ИЛИ КАК ИБО РЕШИЛ РИСКНУТЬ

      Каждый шаг давался тяжело и казалось будто ноги налиты свинцом, а остальное тело набито ватой. Сяо Чжань чувствовал себя неуклюжим, больным и раздавленным словно таракан на подошве домашнего тапка.       Этим тапком была Лонг Данни, его начальница и офисный кошмар последних лет.              Нет, эта госпожа-паучиха не сразу впилась в него своим острым жалом, она действовала постепенно и аккуратно, но беспощадно. Когда её только назначили руководителем отдела промышленного дизайна, подняв из пиар-отдела и продвинув по карьерной лестнице так быстро, что многие в компании задумались, а за какие такие собственно заслуги ей оказана такая честь. Совсем неопытная сотрудница, меньше трёх лет проработавшая с пиарщиками, а потом ещё пару-тройку лет в ивент-отделе не на самой высокой должности и вдруг получает во владение целый отдел, один из самых крупных и прибыльных, с множеством направлений, разнообразием проектов и самыми крутыми клиентами. Тут любой бы усомнился в честности такого продвижения.       Многие и усомнились, некоторые даже возмутились и это не просто из серии «перетёрли за кофе или за обедом», а реально писали запросы руководству и потом эйчар-менеджеры слали по отделам объяснительные письма, в которых превозносили таланты госпожи Лонг и её организаторские и творческие способности. Это породило ещё больше слухов и сплетен, которые циркулировали довольно долго и поутихли лишь тогда, когда спустя год после скандального назначения главные зачинщики антилонговского бунта пали жертвами внутреннего антикоррупционного расследования и были уволены, понижены в должности или вообще попали в тюрьму. Например, как заместитель главы финансового департамента, слишком рьяно ратовавший за прозрачные механизмы назначения руководителей.       Вместе с антикоррупционным скандалом в компании произошли и перестановки в высших эшелонах власти. Сменился председатель правления и были произведены замены в совете директоров. Но самое важное, на взгляд Сяо Чжаня, это изменение в службе внутренней безопасности и отделе контроля и аудита, с которыми у Лонг Данни установились тесные и устойчивые связи. Главным аудитором стал человек связанный с руководительницей отдела промышленного дизайна родственными узами, как ему удалось выяснить совершенно случайно. Сама Лонг Данни, однажды выпив лишку, поведала ему о том, что это её двоюродный дядя и покровитель.       Сяо Чжань запомнил и взял на заметку, с тех пор с особым вниманием изучая все финансовые документы по проектам, которые приходилось подписывать. Уж очень подозрительными стали в свете полученной информации истории с увольнением и наказанием недругов госпожи Лонг.       Ну, что сказать? Он всегда был осторожным и осмотрительным, а главное честным, и не переживал, что попадётся на махинациях. Хотя проекты, за которые приходилось отвечать порой действительно были масштабными и денежными, а значит потенциально коррупционными и опасными для того, кто ими руководит и не берёт взяток. Люди не склонны верить в твою честность и всегда готовы подозревать в низменных поступках, особенно когда крутятся большие деньги. Да и опасность подставы тоже достаточно велика. Всегда найдутся те, кто захочет «нагреть руки» на бюджете, подставив другого человека, и избежать такой опасности не каждому удаётся.       Поэтому Сяо Чжань оставался бдительным даже в мелочах, не поддаваясь ни на уговоры, ни на угрозы и собирая потихоньку папочку компромата. Так на всякий случай. «С Лонг Данни никогда не знаешь, когда тебя огреют обухом по голове» — здраво рассуждал он и держал ухо востро. Пока проносило, слава богу.              С новым начальником службы внутренней безопасности было вообще всё до банальности просто. Этот моложавый и атлетически сложенный мужчина с хмурым лицом и цепким взглядом, привлекательный по-своему и устрашающе-опасный был очередным лонгданневским любовником. «Её сучкой», как грубовато, но точно выразился Ван Чжочен, после того, что Сяо Чжань ему рассказал. О том, что руководительница мутит с главным охранником он тоже узнал не специально и не по своей воле.       Госпожа Лонг очень сильно любила караоке и таскала туда своих клиентов с упрямой регулярностью, а Сяо Чжаня за компанию, как самого симпатичного и обладающего отличным голосом. В качестве наживки так сказать, для ускорения переговоров и быстрейшего подписания контрактов. С её слов разумеется, а что на самом деле она там планировала он узнавал уже на месте, но слава богу никогда не соглашался на эти «соблазнительные» предложения. Да и стерва Лонг не особо заставляла, зная о том, что у него далеко не самый покладистый характер и всё же немного опасаясь мести с его стороны. Но попыток подложить его под кого-то из клиентов никогда не оставляла, упорно пытаясь сделать его своим орудием и послушной марионеткой.       Сяо Чжань изворачивался ужом, скользил в её руках словно сосулька, но всякий раз выворачивался и избегал расставленной ловушки, оставаясь при этом для всех милым и покладистым парнем. Даже «оставшиеся с носом» господа, которым Лонг Данни его настойчиво рекомендовала и обещала, почти всегда не таили на него обиды и в дальнейшем отлично и главное с большим желанием с ним сотрудничали.       Да, Сяо Чжань умел нравиться и располагать к себе людей, обладая тонким умом, острым чутьём и неотразимой улыбкой, а главное будучи отменным дипломатом и… интриганом. Без этого навыка ему рядом со стервой Лонг было не выжить и она сожрала бы его, как и множество других несчастных, посмевших ей противоречить или стать поперек дороги, нарушив её сиятельные планы.       Но сейчас речь не об этом.       Так вот в один из таких «музыкальных» вечеров в закрытом караоке-клубе с расширенными услугами для випов, куда начальница потянула его на встречу с очередным клиентом-толстосумом, она напилась в зюзю, что случалось крайне редко, но всё же бывало. Может расстроил кто, может просто вожжа под хвост попала, но факт оставался фактом: Лонг Данни позорно слила переговоры, глуша один коктейль за другим не закусывая.       Естественно, Сяо Чжаню пришлось выворачиваться самому, и он таки сумел склонить гендиректора компании по производству молочной продукции к подписанию контракта на разработку упаковки и рекламы линейки новых йогуртов и проведению всех рекламных мероприятий по их продвижению. Да он тогда словно чёртов волшебник умудрился добыть им рекламный контракт полного цикла на десятки миллионов юаней и без всякого интима. Клиент оказался разумным и деловым дядькой с острым коммерческим чутьём, который сумел оценить его идеи и ухватился за возможность. Он был горд, а госпожа Лонг была пьяна, как сапожник и не могла помешать его триумфу.       Она настолько не владела собой, храпя и плюясь словно какая-то пьянчужка, что Сяо Чжаню пришлось буквально тащить её до машины на своих плечах, чтобы та не падала и не ползла на четвереньках, позоря себя, его и их компанию. Как же сильно было его удивление, когда вместо такси за ней приехал глава их службы безопасности, ласково обнявший начальницу за талию и аккуратно усадивший её на заднее сидение, не забыв предусмотрительно пристегнуть ремень безопасности. Лонг Данни при этом гладила его по волосам и пьяно благодарила, употребляя такие эпитеты, которыми не принято общаться между сотрудниками. Она называла опасного дядьку «дорогим» и «милым котиком», громко шептала, как ей с ним хорошо и, как она его любит. Сяо Чжань неловко краснел и отворачивался, стараясь выглядеть не внимательнее фонарного столба, но и этот момент аккуратно внёс в анналы своей памяти, решив в будущем пристальнее присмотреться к «сладкой парочке».       После этого эпичного случая, он видел начальника службы безопасности со своей руководительницей довольно часто на многих встречах и корпоративах. Когда знаешь куда смотреть обязательно увидишь странности и скрытые мотивы, а Сяо Чжань был весьма наблюдательным человеком. И предусмотрительным тоже, но чёрт возьми чересчур порядочным, поэтому и остался без повышения и бонусов, а ведь мог бы…       Мог, но не стал и вряд ли станет так поступать в будущем. Хотя интересная папочка и хранилась у него дома в нижнем ящике небольшого письменного стола рядом с узкой кроватью, как некий залог безопасности и символ невидимой власти над собственной судьбой. Сяо Чжань очень надеялся, что ему никогда не придётся ею воспользоваться. Очень на это надеялся…       

***

      Когда на ватных ногах он вышел из офиса на чёрную лестницу, то почувствовал, как истерика накрывает с головой. Нет, он не плакал, ведь он мужик. И не кричал, вырывая на себе волосы, — хорошую причёску Сяо Чжань всегда ценил и тщательно ухаживал за своими волосами. Но он внутренне содрогался, чувствуя отвращение к себе, к жизни и свою собственную никчемность и беспомощность.       Он ненавидел себя не меньше, чем Лонг Данни и было за что.       Стерва Лонг просто делала то, что хотела, умело используя его в своих целях и пёрла вперёд словно бульдозер. А вот он почему позволял так с собой обращаться?       Чего он боялся?       Быть уволенным? Ну, здесь ему не миллионы платили и какого чёрта вообще сидеть на этом месте спрашивается?       Быть невостребованным? Возможно, ему ведь уже тридцать три и для креативных отделов он как бы староват, что ли. Но ведь не поэтому же он терпел все эти издевательства? В конце концов у него всегда был Чунцин, родительский дом и небольшие подъёмные, которые ему оставил дедуля и которые он не захотел тратить в столице, высокомерно рассчитывая на собственные силы.       Да, Чунцин у него был, но хотел ли он туда возвращаться не солоно хлебавши, как трусливая и побитая собака, которой сломали лапы в столичной тусовке и которая, скуля приползла на периферию?       Нет не хотел!       Но прекрасно понимал, что гордость она такая штука, которая требует не только пафоса, но и хочет есть. То есть он может себе позволить быть гордым и не ехать к родителям только если будет иметь хорошую базу здесь в Пекине. То есть опять возвращаемся к работе. К злосчастной компании и мрачной фигуре Лонг Данни на горизонте.       Сяо Чжань часто задавался вопросом действительно ли он боится свою руководительницу настолько сильно, как пытается убедить себя. Действительно ли госпожа Лонг настолько влиятельна и опасна, как пытается убедить других или, как выставляют её окружающие и в первую очередь его собственные наблюдения и чутьё. Точного ответа он пока сам себе так и не дал. Наверное, и то, и другое, и третье. Всегда есть что-то третье, о чём даже себе не особо готов поведать.       Вот и он не готов пока думать об этом…              Стоять, содрогаясь от сухих рыданий больше похожих на спазмы или конвульсии было стрёмно. Кто-то мог выйти на чёрный ход, чтобы поговорить или просто скрыться на пару минут от суеты шумного офиса, а тут он такой весь из себя несчастный и подавленный.       Сяо Чжань не любил показывать слабость и старался как можно лучше скрывать и свои проблемы, и свои истинные чувства, и себя самого такого, как он есть. Поэтому несмотря на довольно сильную боль с левой стороны груди и всё ещё дрожащие ноги, он побрёл по лестнице вверх, делая глубокие вдохи ртом и медленно выпуская воздух через ноздри с тихим свистом. Стараясь таким образом немного успокоить разбушевавшийся пульс и расшалившееся сердце. Он не был уверен, что дыхательные упражнения помогут, но ведь надо же было что-то делать и как-то успокаиваться, а также брать в руки себя и собственную жизнь.       Пока он добрался до следующего этажа, замирая на месте через ступеньку и упорно дыша, как паровоз так, словно ему уже восемьдесят, то умудрился немного прийти в себя и даже успокоиться. Придирчиво осмотрев одежду и лицо в отражении зеркальной, бронзовой плитки, редкими вкраплениями украшающей серые стены «под мрамор» вокруг входа на шестнадцатый этаж этого роскошного офисного здания, он ещё раз глубоко вздохнул и постарался слегка улыбнуться, когда открывал дверь.              Из тусклого электрического мира лестницы он попал в сверкающий мир отдела рекламы и комплексных проектов, занимающий всё обозримое пространство и даже больше. Намного больше более скромного офиса промышленного дизайна, продажников и маркетологов вместе взятых. С множеством фотостудий, переговорок, монтажных и других помещений неопределённого назначения, по которым сновали стильно одетые люди, активно делающие вид, что они усердно работают.       Войдя в это царство профессиональных продавцов мечты, Сяо Чжань улыбнулся ещё шире, кивая знакомым и малознакомым коллегам и усиленно делая вид, что кого-то ищет и вообще пришёл сюда не просто так. В данный момент его главной задачей было проскочить наискосок опенспейс максимально быстро и не сбавляя скорости выйти в широкий коридор к лифтам, что он и пытался осуществить по возможности незаметно.       Получалось пока не очень. Трудно оставаться невидимым, когда за долгие годы работы и тесного сотрудничества их подразделений тебя практически каждая собака знает и уже даже обсуждает, радуясь новой сплетне, как сладкоежка яркому леденцу.       Продолжая раскланиваться со всеми встречными и улыбаться, что твой Гуинплен[1], Сяо Чжань задавался одним простым, но таким очевидным вопросом: «Какого демона, собственно говоря, он попёрся на чёрный ход вместо того, чтобы сразу пойти к лифту у себя на этаже?». Ответ был прост и нелеп, как и всё сегодняшнее утро: «А хрен его знает!». После прочтения уведомления из кадров, он просто встал и не думая, шёл куда глаза глядят, главное подальше от всего этого. От того злосчастного письма и сочувствующих взглядом вкупе с торжествующе-ехидными шёпотками за спиной в первую очередь.       Сейчас же ему оставалось только улыбаться и молиться, чтобы эта эскапада не дошла до Лонг Данни и не вызвала у неё очередного приступа паранойи на почве его потенциальной нелояльности. Как же всё это дерьмо задолбало и как же хочется послать эту работу ко всем чертям!       Очень хочется, но не очень можется…              «Блядь, ненавижу быть бедным и зависимым!» — думает Счяо Чжань и его гримаса на лице становится ещё более приветливо-непробиваемой. Своё нежное нутро и свои же расстроенные чувства вместе с уязвлённым самолюбием и раненной гордостью он спрячет так глубоко под панцирем безразличной беззаботности и напускного пофигизма, что даже самый опытный офисный сплетник не сможет почуять неладное.       В конце концов он Сяо Чжань или кто?!             

***

             Сделать морду кирпичом получилось на удивление легко. Видимо выработанную за долгие годы привычку скрывать всё и вся, просто так не пропьёшь и не пробьёшь пакостями завистливой и мстительной начальницы.       Сяо Чжань уже почти что преодолел нужное расстояние, пробегая ресепшен и улыбаясь сияющей улыбкой юной ресепшионистке, похоже нанятой совсем недавно, так как раньше он эту девчонку у рекламистов не видел. Успев вскользь отметить про себя, что девица совсем не дурна собой и похоже весьма приветлива, он готовился уже завернуть за угол, выйдя на финишную прямую, в конце которой призывно мерцали хромированные двери трёх лифтов, как его окликнул глубокий женский голос со слегка хрипловатыми нотками старой курильщицы:       — Господин Сяо, что привело такого вечно занятого молодого человека, как вы, на наш этаж? — с лёгким сарказмом спросила довольно красивая и хорошо сложенная женщина средних лет в строгом фиолетовом костюме и с массивным серебряным браслетом в виде кусающей себя за хвост змеи на правом запястье. Аксессуар был довольно искусным и невероятно дорогим, обсыпанным мелкими алмазами и с крупным рубином в змеином глазу. О нём даже ходили легенды среди офисных сплетников, а однажды фото этого браслета выставили в их общем чате «Болталка для сотрудников», создав целую ветку обсуждения того кто мог бы такое подарить госпоже Чжан Цзинтун[2].       Госпожа Чжан являлась неизменным руководителем отдела рекламы и комплексных проектов вот уже, наверное, лет пятнадцать. Опытная и прожжённая офисная леди с большим багажом знаний и хорошими связями в бизнес-кругах, она постоянно конкурировала с Лонг Данни за «место под солнцем», то есть за продвижение по карьерной лестнице и потенциальное повышение до директорской должности. Тем более, что директору по развитию бизнеса уже давно пора было на пенсию и вопрос о его уходе оставался лишь вопросом времени. Пусть и не сиюминутным, но в ближайший год-два так точно.       — Слышала, что ваша начальница госпожа Лонг Данни претендует на повышение до руководителя производственного департамента… — Как бы между прочим и не торопясь проронила Чжан Цзинтун, цепко изучая своими чёрными с прищуром глазами чжаневское лицо и стараясь не упустить ни малейшего проявления эмоций на нём.       Сяо Чжань здорово удивился неожиданному вопросу, потому что ни о чём подобном и слыхом не слыхивал, но виду не подал, оставаясь всё таким же улыбчивым балбесом, каким обычно старался казаться своим коллегам. Лучше прослыть добряком-недотёпой с замашками подхалима, чем в тебе увидят опасность и угрозу для своей карьеры, а следовательно, сожрут с потрохами и не подавятся. Такие, как госпожа Чжан могут легко перекусить такой мелкой сошкой, как он и при этом даже не заметят, как прожуют и выплюнут, использовав в своих интересах и слив за ненадобностью.       — …Наверное и вас, господин Сяо, с собой прихватит, когда пойдёт на повышение? Не знаете ничего об этом?.. — продолжала свои вкрадчивые расспросы Чжан Цзинтун с нотками нетерпения в голосе, но всё ещё почти приязненно.       — Боже, драгоценная госпожа Чжан, откуда мне мелкой офисной рыбёшке вообще знать о чём-то подобном? О перемещениях в руководстве сотрудники младшего ранга, такие как я, могут узнать лишь из официальных уведомлений эйчаров… — лучезарно улыбаясь проворковал в ответ Сяо Чжань, включая не просто дурака, а беспросветного дебила и строя глазки строгой тётке со всей страстностью юного повесы с низкой социальной ответственностью. Лучше пусть уж считает его недоумком, чем побежит к Лонг Данни с расспросами, выставив его каким-то предателем, сплетником и виновником всего, даже несостоявшейся мировой революции. Поэтому Сяо Чжань и был сдержан, когда совершенно невинно переспросил госпожу Чжан: — Почему вы решили, что госпожа Лонг будет меня куда-то за собой тащить? Кто я такой? Всего лишь младший дизайнер и у нас много таких…       — Не прибедняйтесь господин Сяо, все знают что ваша начальница в вас души не чает и весьма высоко ценит… Разве вы, Сяо Чжань, не знали об этом и разве госпожа Лонг не проводит с вами много времени вне офиса на… хм-м… приватных встречах? — в последнем вопросе Чжан Цзинтун скрыт не только намек на его интимные отношения с руководителем, но и завуалированная угроза распустить грязные сплетни, если он не даст интересующую информацию.       Сяо Чжань чувствует, что попал в западню и его мозг лихорадочно ищет выход из сложной ситуации пока губы изгибаются в самой невинной и приветливой улыбке, на которую он только способен. Он произносит сдержанно, но вежливо, смотря госпоже Чжан прямо в глаза твёрдо и уверенно, всем своим видом показывая, что скрывать ему нечего:       — Дорогая госпожа Чжан, что вы такое говорите?! — лёгкий смешок и следующее: — У меня с госпожой Лонг обычные рабочие отношения и она меня не только не выделяет, но я бы сказал, что даже немного притесняет. Ой, госпожа Чжан, вы же не выдадите меня? А то боюсь, я прослыву сплетником и жалобщиком, любителем выносить сор из избы… Вы ведь такая добрая женщина, что не доставите проблем простому дизайнеру… — В последние слова Сяо Чжань вкладывает двойной смысл, намекая на то, что и он как бы может кому надо рассказать о чрезмерном интересе к её персоне со стороны руководителя маркетинга с одной стороны, но готов этого не делать, если и его не будут доставать, с другой.       Госпожа Чжан Цзинтун внимательно смотрит на него, слегка наклонив голову на бок и чжаневское сердце замирает под этим суровым взглядом словно кролик заглянувший в глаза удаву. Смотрит долго и изучающе, а потом неожиданно отбрасывает свою маску заправской стервы и говорит спокойно и непринуждённо, беря Сяо Чжаня под руку и мягко разворачивая его от коридора в сторону отдела маркетинга:       — Господин Сяо, пойдёмте-ка в мой офис и спокойно поговорим за чашечкой чая или может вы хотите кофе?       — Госпожа Чжан, я конечно очень благодарен вам за предложение, но мне надо… — удивлённый такой резкой переменной Сяо Чжань мягко высвобождается их цепких рук Чжан Цзинтун и делает шаг назад, стремясь увеличить дистанцию между собой и этой пугающе непредсказуемой женщиной, такой же хищной и властной, как и Лонг Данни.       Госпожа Чжан смотрит на это с вполне благодушной улыбкой и понизив голос до громкого шёпота вновь подходит к совершенно растерявшемуся в этой непонятной ситуации Сяо Чжаню и тихо произносит:       — Сяо Чжань не дури и не бойся. Я знаю о приказе и о том, как жестоко сегодня были разбиты твои надежды мой дорогой мальчик… — На этих словах она окидывает чжаневскую фигуру и зажатый им под мышкой пиджак от костюма-тройки насмешливым взглядом и добавляет: — А иначе чего бы ты припёрся ко мне в отдел в таком расхристанном виде и с белым лицом человека отравившегося несвежими креветками? Понятно, что, прочитав письмо от кадров, тебя чуть не вырвало на коллег и ты просто-напросто сбежал через чёрный ход с намерением спрятаться в курилке на крыше… Разве я не права? Идти по лестнице двенадцать этажей не захотел, вот и решил воспользоваться лифтом у нас на шестнадцатом. Выше ведь только два аппаратных этажа и после них офисы других компаний, а это не те места, где можно просто так шнырять посторонним. Всё именно так, как я говорю, господин Сяо?       Сяо Чжаню на это нечего было возразить, поэтому он просто кивнул, совершенно не испытывая сожаления и всем своим видом показывая это госпоже Чжан. Она его смелость оценила и улыбнулась почти приветливо, добавив тихо:       — Я вам не враг Сяо Чжань. Поверьте! Если боитесь, что Лонг Данни заподозрит вас в интригах за её спиной, а она такой параноик, что может, то я сейчас создам вам вполне приличное алиби и может даже помогу с вашей финансовой проблемой… Не за просто так, конечно, но из… Будем считать из дружеского участия. Так что не упирайтесь и пошли ко мне в кабинет.       — Как скажете госпожа Чжан, — покладисто согласился Сяо Чжань, весьма заинтересованный вырисовывающейся интригой.              Если отбросить собственную неприязнь к госпоже Чжан Цзинтун, во многом основанную на банальной зависти среднестатистического офисного планктона к более успешным корпоративным рыбам, ещё не акулам, но уже довольно внушительным, то ему, собственно говоря, и нечего особо ей предъявить. Да резкая, да требовательная, но он никогда не слышал, чтобы она мстила кому-то из тех, кто занимает более низкое положение или что была несправедлива к младшим сотрудникам. В отличии от его мерзкой начальницы госпожи Лонг.       С другой стороны, если бы Чжан Цзинтун была бы зефирной няшкой, то вряд ли бы смогла продвинуться в офисном море дальше, чем каменные джунгли на дне. А она не только смогла занять руководящий пост, но и пользовалась непререкаемым авторитетом в своём отделе, заслуженным уважением подчинённых и благосклонностью начальства. К тому же единственной сплетней о ней вот уже несколько лет оставался её пресловутый браслет. Других поводов позлословить офисному сообществу она не давала и не даёт до сих пор.       Кроме того, где-то месяц назад госпожа Чжан попросила Лонг Данни одолжить ей Сяо Чжаня в один небольшой, но перспективный проект, который отлично выстрелил несколько дней назад, как стало ему известно от Ван Чжочена, работающего в отделе маркетинга и тесно связанного с этим делом профессионально.       Отдел маркетинга подписался на пиар-акцию для Budweiser со съёмкой рекламных видеороликов их же компанией. Привет отдел рекламы и комплексных проектов, который и должен получить львиную долю прибыли, перехватив инициативу, деньги и клиента в силу сложности и обширности поставленной задачи. А каким боком к этому всему он, Сяо мать его удачливый Чжань, так тут вообще чертовщина какая-то или скорее чудовщина, если можно так выразиться. Представитель компании-дистрибьютора случайно увидел его в кафетерии, после чего уверенный, что он актёр или модель — И с чего бы собственно? — потребовал сделать пробы с ним. Сяо Чжань естественно согласился, получив у госпожи Лонг увольнение на целый день и ехидное напутствие «не перепутать дизайн-агентство с модельным бюро и не витать в облаках». Это прямая речь, если что.       Конечно, он не мнил себя какой-то фотомоделью или ещё кем-то важным и красивым, но на просьбу маркетологов откликнулся, особенно когда ему посулили небольшой денежный бонус за день съёмок. Сяо Чжань не привык отказываться от денег, так как это именно та вещь, которой ему всегда не хватало и не хватает. Съемки прошли спокойно и ему даже понравилось, а вот денег он пока не получил, считая, что видимо проект провалился и маркетинг решил не платить. Был бы он приглашённой звездой, то ему по контракту было бы положено вознаграждение, а так он случайный мимокрокодил, выловленный заказчиком в кафетерии и по собственной прихоти заснятый в разных ракурсах на фото и видео. В любом случае — это был забавный опыт, а две упаковки пива до сих пор ещё не закончились, забивая низ холодильника и смущая их с Чжоченом под неодобрительные хмыканья Сюань Лу.              «Может госпожа Чжан хочет поговорить о тех съёмках или заплатить за них наконец-то? Было бы неплохо в теперешней ситуации. Очень неплохо…» — промелькнула шальная мысль, пока он вежливо следовал за Чжан Цзинтун по шикарному офисному опенспейсу её отдела.       Кабинет руководительницы маркетинга находился в дальнем конце широкого и светлого помещения между прозрачными перегородками из оргстекла со стороны офиса и огромными от потолка до полу панорамными окнами, выходящими на улицу. Госпожа Чжан специально так планировала перестройку их этажа, когда только заняла этот пост, чтобы выкроить себе именно этот уголок и каждый день любоваться невероятным видом на город пусть и не с высоты птичьего полёта, но всё равно с весьма приличного ракурса.       — Милая, позвони пожалуйста в юридический департамент и попроси Лу Цзянминя[3] зайти ко мне с договорами, что я просила его подготовить позавчера.       Эта тирада была адресована юркой ресепшеонистке, и Сяо Чжань с горечью отметил про себя, что видимо все начальники одинаковы, раз даже не утруждаются запомнить имена своих секретарей и помощников. Госпожа Чжан будто бы прочитав его мысли, тут же добавила, обращаясь к нему:       — Эта девочка работает здесь только второй день, а до этого её стажировали где-то внизу… Я ещё не запомнила её имя, к сожалению.       — Где-то внизу — это где? — не удержался от саркастического вопроса Сяо Чжань.       — В смысле где-то на нижних этажах. В почте или у курьеров, или вообще на складе… Не знаю. У меня секретарша спешно уволилась в связи с незапланированной беременностью и срочной свадьбой, хотя ещё могла спокойно работать до декрета и я бы её не выгнала… — Почти дружески ответила Чжан Цзинтун, делая вид что не заметила его завуалированного упрёка       — Точно? — опять не удержался от сарказма Сяо Чжань и вновь ему ответили без понтов.       — Точно! Я сама мать и знаю, как тяжело работающим женщинам в «интересном» положении в нашей стране. Нет, я не увольняю своих сотрудниц просто потому, что мне вожжа под хвост попала, как госпожа Лонг… Я вообще предпочитаю не перетасовывать персонал без надобности или серьезных проблем. И ценю преданность между прочим… Очень ценю.       — Прекрасное качество. — Вполне серьёзно заметил Сяо Чжань, входя за госпожой Чжан в её шикарный кабинет, и тут же добавил: — Быть толерантной к работникам и не гнобить их без надобности лишь затем, чтобы показать, что я начальник, а ты дурак, — очень достойно. Жаль, что многие руководителем так не думают…       — Господин Сяо, безусловно мне лестно ваше мнение, но, честно говоря, далеко не все такие стервозины, как Лонг Данни. Вам просто не повезло с ней или скорее с её интересом к вам. — Смеясь ответила Чжан Цзинтун, подходя к столу и усаживаясь в высокое и мягкое кресло. После чего грациозно указала ему на стул возле переговорного стола, т-образно приставленного к её широченному офисному столу, и добавило всё ещё улыбаясь, но уже более серьёзно: — Данни… Госпожа Лонг всегда была такой… Такой невозможной. Вы садитесь, садитесь господин Сяо… У нас с вами будет долгий и серьёзный разговор. Считайте, что после всех неприятностей, вам немножко повезло. Я — ваша чёртова фея крёстная Сяо Чжань!       Последние слова были сказаны с неким апломбом и вызвали у Сяо Чжаня лёгкий смешок, который госпожа Чжан попросту проигнорировала, видимо оставаясь выше насмешек какого-то «мальчишки». Когда он сел, женщина грациозно выудила маленький пультик и включила затемнение на стеклянных перегородках[4], отделяя их от остального офиса и создавая иллюзию приватности и приличную шумоизоляцию. Примечание от автора: 1. Гуинплен — герой романа Виктора Гюго «Человек который смеется». Гуинплен по происхождению являлся лордом Ферменом Кленчарли, законным и единственным сыном покойного лорда Кленчарли. В двухлетнем возрасте он был выкраден компрачикосами и изуродован по приказу короля, который позарился на богатства лорда. На его лице с тех пор постоянно «сияла» уродливая улыбка, являющаяся на самом деле жутким шрамом. 2. Чжан Цзинтун — актриса, исполнившая в дораме «Неукротимый» роль Юй Цзыюань (госпожи Юй), которая являлась женой Цзян Фэнмяня и родной матерью Цзян Чэна и Цзян Яньли. 3. Лу Цзянминь — это актёр, сыгравший в дораме «Неукротимый: Повелитель Чэньцин» роль главы клана Юньмэн Цзян господина Цзян Фэнмяня, отца Цзян Чэна и Цзян Яньли и опекуна Вэй Усяня. 4. Здесь имеются в виду перегородки из смарт-стекла. Смарт- или «умное» стекло — это стекло, которое умеет из матового становиться прозрачным и наоборот. Превращение происходит благодаря электрохромной жидкокристаллической пленке, проложенной между двух стеклянных полотен. Изначально она матовая, но при подключении к электричеству становится прозрачной.