НОВОГОДНИЙ ДУХ ИЛИ КАК ИБО РЕШИЛ РИСКНУТЬ

      Исюань пунктуальный, как и всегда, пришёл ровно в 14:01. Ван Ибо вздрогнул, услышав треньканье звонка, но открыв дверь, искренне обрадовался другу.              Красивый, подтянутый и элегантный Исюань был воплощением идеального молодого человека, живущего в большом городе. Ибо залюбовался его новеньким кашемировым пальто и начищенными до блеска кожаными штиблетами, очень ловко сочетаемыми с бейсболкой и небольшим лаковым рюкзачком, явно мужским, но более подходящим какой-нибудь девчонке. Кстати, именно такой рюкзак он видел в витрине модного бутика и теперь думал откуда он у Исюаня.       Его друг конечно не бедствовал, но и роскошной его жизнь назвать было довольно трудно. Исюань работал танцовщиком в шикарном, элитном ночном клубе для взрослых, то есть попросту говоря был стриптизёром с неплохой зарплатой, но не настолько высокой, чтобы покупать брендовые вещи и так одеваться…              Ван Ибо хмыкнул, но быстро взял себя в руки и искренне улыбнувшись другу, пропустил его в квартиру. Исюань грациозно проскользнул в коридор и скинув свои моднючие и явно дорогие туфли, тут же переобулся в любезно приготовленные для него клетчатые тапочки. Все друзья знали эту корейскую привычку Ибо снимать обувь у порога, переодеваясь в домашние тапки, которые он всегда в избытке держал у себя дома, приучая разуваться и своих гостей.       Помогая другу снять пальто, Ван Ибо заметил, что и этот предмет его одежды был ужасно дорогим, о чём прямо-таки кричала воротниковая бирка и натуральная, шерстяная ткань. Уже открыв рот, чтобы спросит откуда у Исюаня деньги на такое великолепие, он вовремя остановил себя, здраво рассудив, что подобные вопросы, во-первых, неуместны, а во-вторых, могут прозвучать либо осуждающе, либо завистливо. Поэтому хоть его мучало любопытство и так и подмывало всё выспросить, он тем не менее промолчал и лишь улыбнулся, приглашая Исюаня в гостиную. Тот его жест оценил так же, как и тактичное молчание и открыв свой рюкзачок, извлёк из него небольшую коробочку, упакованную в темно-зелёную оберточную бумагу с золотыми снежинками и перевязанную атласной красной лентой, и вручил её Ибо со словами:       — Бро, я тут тебе небольшой подарок приготовил… Делал на заказ, хоть это и простая безделица… Но всё изготовлено по моему рисунку. Заранее принёс… Кхм-мм… Посмотришь?       — Спасибо дружище, но я открою его завтра утром, — удивлённо проговорил Ибо, беря коробочку в руки. Красиво упакованный подарок был хоть и небольшим, но довольно увесистым и он, неожиданно даже для себя самого, добавил с нотками любопытства в голосе, больше приличествующими ребёнку, чем взрослому: — Такой тяжёлый! Что это?       — Открой и посмотри, — хитро прищурившись ответил Исюань, подходя к наряженной ёлке и прицокивая языком от восторга.       — Но это же подарок под ёлку и его надо открывать либо утром, либо когда будут бить часы, отсчитывая последние секунды уходящего года… — медленно возразил другу Ван Ибо, мучимый диким желанием узнать, что же там внутри подарочной коробки и, что именно заказал для него Исюань по своему собственному эскизу.       — Ибо, — мягко проговорил друг, подходя к Ван Ибо и беря его за локоть руки, в которой тот держал заветный свёрток. — Это довольно личная вещица, поэтому я предпочёл бы, чтобы ты увидел её до того… До того, как все соберутся на вечеринку.       — Никто не придёт! — коротко бросил Ибо, смотря в сторону.       — Как?! — удивлённо переспросил Исюань, отпуская руку Ван Ибо и смотря на него пристально и непонимающе.       — У всех образовались срочные дела, требующие их присутствия сегодня и в новогоднюю ночь, а у Сонджу жена родила мальчика и он с ней сейчас в роддоме… Разве он тебе не писал? — проговорил Ван Ибо, старательно скрывая обиду, но грустные нотки в его голосе не услышал бы только глухой.       — Я не заглядывал в телефон. Домой с работы вернулся около трёх ночи и завалился спать, а проснувшись бегал по делам, совершенно забыв проверить свои сообщения в WeChat. У меня сегодня тоже очень ответственный день… Собственно поэтому я и пришёл к тебе… Только теперь уж и не знаю, как сказать… — потупившись и смотря в сторону промямлил Исюань и Ван Ибо тут же почувствовал, как настроение друга изменилось. Поэтому он решая подбодрить товарища и гоня от себя неприятные предчувствия, бодро воскликнул, откладывая подарок на журнальный столик:       — Ничего страшного! Я так понимаю, ты тоже не сможешь прийти ко мне встречать Новый Год? Я всё понимаю. Правда. И не сержусь… Клянусь!       — Да. — тихо выдавил Исюань, пряча глаза и вздохнул так тяжело, что Ван Ибо стало его жалко.       В конце концов у всех его друзей свои дела и своя жизнь, которая требует от них большего, чем просто прийти к нему на вечеринку и веселиться до утра. Только он похоже законченный неудачник, поверивший в то, что что-то может измениться и стать более сносным. Ну, или просто поверивший в лучшее и счастливое будущее с кем-то, кого он очень хотел бы встретить в новом году…              Замерев на мгновение, Ибо погрузился в раздумья и самобичевание, уставившись невидящим взглядом куда-то в пол. За собственными переживаниями он и не заметил, как болезненно исказилось лицо друга, смотрящего на него с жалостью и нежностью, как на больного ребенка, оставленного одного дома родителями, ушедшими по делам. Лишь слабый вздох, больше похожий на всхлип, раздавшийся сбоку оттуда, где стоял Исюань, смог вывести Ван Ибо из ступора и заставить, подавив собственные гадкие мысли, вновь улыбнуться почти нормально. Он встрепенулся и не желая причинять товарищу ещё больше неудобств и расстраивать его в этот предпраздничный день, максимально спокойно и вежливо проговорил:       — Хочешь чай или кофе? Может пива? Мне тут алкоголь привезли для вечеринки… Его так много, что впору открыть небольшой бар. — Натянуто улыбаясь, сбивчиво затараторил он, пытаясь сгладить возникшую неловкость и затянувшуюся паузу, повисшую между ними словно топор в мясной лавке.       Исюань взглянул на него со смешанным выражением лица, в котором явственно читалось сочувствие и стыд, а затем проговорил, практически умоляя:       — Ибо!.. Бо, знаешь… Прости! Пожалуйста прости меня, но обстоятельства… Это работа… Я должен сегодня работать… Эх-хе-хех… Хреновое оправдание, но поверь мне пожалуйста! Я действительно не могу отказаться… — На последних словах он опять вздохнул так трагично и жалостливо, что Ван Ибо захотелось рассмеяться или ударить друга, но он не сделал ни того, ни другого.       Он просто стоял и смотрел на Исюаня спокойно и сдержано, весь скованный и натянутый словно струна. Раненый в сердце. Разорванный на части…       Униженный, но сочувствующий и стремящийся помочь.       Сострадающий.       Желающий простить и прощающий.              Друг видел его состояние и стоял напротив, переминаясь с ноги на ногу, смущённый и потерянный. Стыдился своих слов и того, что подвёл.       Ибо удовлетворённо хмыкнул, глотая обиду и принимая его раскаяние и извинения. Благородно прощая Исюаня и теряя последнюю надежду на весёлое празднование Нового Года.       «Зато ёлку нарядил и то хорошо. Хоть какая-то польза от всей этой кутерьмы» — язвительно констатировал он про себя очевидный факт, пытаясь растянуть губы в улыбке и тем самым подбодрить вконец расстроенного товарища, топчущегося перед ним словно пони в парке перед толпой галдящих ребятишек. «Исюаню хотя бы стыдно, что он не сможет прийти, а вот Сынёну похоже абсолютно плевать на мои старания…» — всплыла следующая мысль и от неё Ван Ибо стало чуточку легче и чуточку горше.       Он решил не наказывать раскаивающегося друга за честность, но с места так и не сдвинулся, продолжая стоять и молча смотреть на смущённого парня. Но потом вдруг вспомнил о своём предложении выпить чего-нибудь и тут же заторопился на кухню.       — Ибо, погоди! Не надо ничего. Я не хочу пить… Не сейчас! Послушай, давай ты всё-таки откроешь мой подарок. Ну, пожалуйста! Он, правда, очень личный и… мне будет приятно… — Сбивчиво проговорил Исюань, легко касаясь локтя Ибо и таким образом останавливая друга, уже собравшегося было метнуться к барной стойке за напитками. — Кстати, пиво не мешало бы поставить в холодильник, а то оно тёплое… — улыбаясь, добавил он робко. Но вдруг не сдержался и подмигнул Ван Ибо, пытаясь пошутить и выйти из этого пике, переведя разговор в более спокойное и не такое травматичное русло: — И да, я заметил ящики со спиртным. Бро, да у тебя теперь самая клёвая хата и самый полный бар. Ты это… Ибо… давай разворачивай подарок, а я напишу Сонджу. Надо поздравить брата с тем, что он стал отцом. Наш папашка Сонджу! Ха-ха-ха…       — Но, — хотел было возразить другу Ибо, но слова так и остались лишь краткой мыслью на кончике его языка. Он осёкся и просто наблюдал за тем, как Исюань, быстро отойдя к окну, уткнулся в свой телефон, и что-то увлечённо застрочил. Видимо сообщение Сонджу и остальным ребятам.       «Теперь он точно убедится, что никто не придёт ко мне сегодня вечером и будет жалеть меня ещё больше, а себя ещё больше корить и грызть…» — подумал он вскользь, беря в руки подарок и вновь удивляясь тому насколько тот тяжёлый.              Присев на диван и поставив свёрток к себе на колени Ван Ибо потянул за ленточку, развязывая стильный бант, старательно повязанный товарищем. В том, что Исюань сам упаковывал его подарок он даже не сомневался, в очередной раз напоминая себе, что у него просто таки замечательный друг.       «Исюань такой душка, хотя сразу и не подумаешь, что этот парень может быть таким чувствительным и романтичным. Он хороший человек и очень заботливый, даже не смотря на то, что продинамит меня сегодняшним вечером» — заключил он про себя, разворачивая обёрточную бумагу и рассматривая простую белую коробку без надписей и других опознавательных знаков.       Пока он вертел подарок в руках, гадая что же там внутри и предвкушая сюрприз, Исюань вернулся и примостился рядом на подлокотнике дивана, почему-то застенчиво улыбаясь.       Ибо никак не мог понять, что же с его другом сегодня не так и откуда эти эмоциональные качели и почему в конце концов тот так странно себя ведёт. Это же не потому, что он так расстроился из-за отказа Исюаня прийти к нему праздновать Новый Год? И не из-за того, что остальные тоже кинули его сегодня? Исюань чувствительный, но не настолько же, чтобы вести себя словно экзальтированная девица, впервые влюбившаяся в одноклассника?       Ибо хотел заговорить об этом напрямую, но вспомнив насколько болезненным был их недавний разговор, решил всё-таки в коем-то веке быть тактичным и ничего не спрашивать про подарок и про странную реакцию друга на его реакцию… То есть делать вид, что всё нормально до тех пор, пока Исюань сам всё не расскажет.       

***

             Помедитировав над коробкой несколько минут, Ван Ибо всё же открыл её и с удивлением извлёк увесистый стеклянный шар на изящной посеребрённой подставке, в котором клубились снежные вихри, окутывающие две обнимающиеся фигуры. Он был похож на те сувенирные волшебные шары со снегом или блёстками, которые продают в магазинах подарков, но больше и красивее обычных. Было явно видно, что шар изготавливался на заказ, а маленькая латунная пластинка с выгравированными на ней иероглифами, гласившими: «Моему лучшему другу Ван Ибо с пожеланием исполнения заветной мечты в новом году!», являлась ярким тому подтверждением.       — Это… Это мне?! — воскликнул Ибо, разглядывая подарок и пытаясь рассмотреть фигурки, утопающие в вихрях искусственного снега, поднимающихся при каждом даже малейшем колебании и скрывающих их от его взгляда почти полностью.       — Да, — просто ответил Исюань и улыбнулся. — Надеюсь тебе понравится, и ты поймёшь… Поймёшь, что пора выйти из шкафа, Ибо.       — Что?! О чём ты, бро?! — Удивлённо воскликнул Ван Ибо, ставя снежный шар на журнальный столик.       Он сидел и внимательно следил за тем, как искусственные снежинки постепенно опадают, открывая взгляду маленькие пластмассовые фигурки двух юношей, крепко держащихся за руки, один из которых был удивительно похож на него, одетый в широкие спортивки, цветастую рубашку с белой майкой навыпуск и держащий подмышкой скейт. Ну точь-в-точь он пару лет назад, когда только выпустился с хореографического отделения и всё своё время посвящал танцам и скейтбордингу…       — Это я?! — тихо спросил он друга дрожащим голосом, чувствуя как тошнота подкатывает к горлу, а ладони, лежащие на коленях и непроизвольно сжавшиеся в кулаки, отчаянно потеют. В ответ Исюань лишь вздохнул и легонько похлопал его по предплечью, произнося тихо, почти шёпотом:       — Да, бро — это ты! Такой, как я помню тебя, вижу тебя и каким хочу, чтобы ты был… Счастливый и свободный…       — А это кто такой? Что это за парень, стоящий рядом с маской на лице? — слегка дрожащим голосом вновь обращается к нему Ибо, указывая на вторую пластмассовую статуэтку.       В стеклянном шаре рядом с его мини-копией стояла фигурка высокого и стройного молодого мужчины в длинном чёрном плаще, чёрных джинсах и белой рубашке, с красиво уложенной причёской и в чёрной маске. Тёмные глаза, нарисованные на крошечном личике, смотрели серьёзно и, как показалось Ибо, немного насмешливо. Высокая фигурка незнакомца крепко сжимала руку его прототипа, а во второй руке он держал под уздцы белого коня с роскошной гривой и длинным хвостом, нетерпеливо бьющего копытом. Вся эта композиция была выполнена столь искусно и красиво, что просто невозможно было не залюбоваться.       И Ван Ибо естественно залюбовался, старательно отводя взгляд от Исюаня и краснея лицом словно рак.       Как?! Как его друг догадался? Как он понял про него? Это же не шутка и не провокация? Он слишком хорошо знал Исюаня, чтобы подумать, что тот просто решил над ним жестоко подшутить.       Нет, его друг не такой человек!       Значит он хотел что-то сказать ему этим подарком. Что-то, что сам Ван Ибо не готов был открыть всему миру.       Отсюда и просьба посмотреть подоенную вещь наедине без свидетелей.              Исюань как будто бы почувствовав его тревогу и сомнения, неожиданно подал голос, говоря всё также тихо и задушевно:       — Ибо, дорогой… Прости меня за… за наглость наверное! Но я… Я больше не могу видеть, как ты страдаешь, как мучаешься одиночеством, как запрещаешь себе даже малейший намёк на что-то, что могло бы сделать тебе немного счастливее. На правду.       — Откуда?! — хрипло и резко перебил друга Ван Ибо, но вовремя спохватившись добавил уже более мягко, понимая, что вряд ли Исюань ставил себе целью его оскорбить. — Откуда ты знаешь? И кто этот второй парень?       Исюань грустно улыбнулся и съехал с подлокотника на диван, устраиваясь рядом с Ибо. Он по-дружески приобнял его за плечи и прошептал в самое ухо:       — Твой принц на белом коне, о котором ты когда-то рассказал мне напившись в зюзю. — После чего отстранившись и продолжая улыбаться, добавил чуть громче: — Помнишь в прошлом году у Вэньханя на днюхе ты перебрал, и я отвёз тебя домой на старую квартиру? Тебе было херово, и ты блевал, а я держал твою голову над унитазом, чтобы ты не захлебнулся и не ударился, упав на пол… Не самое чудесное воспоминание конечно, да и занятие не из приятных, но ты был такой несчастный и потухший… Просил посидеть с тобой и не уходить… Я сделал тебе чай и сидел возле твоей кровати, наверное, час. Пока ты не уснул. Может ты не помнишь этого или не всё помнишь, но мы разговаривали, и ты… И ты всё мне рассказал! Всё и про себя, и про Сонджу тоже. Но это я, итак, знал… Этот олух признался мне в своих чувствах к тебе чуть ли не на следующий день после произошедшего между вами. Он был напуган и чувствовал себя мудаком, заслуженно считая, что домогался тебя и чуть было не соблазнил. Слава богу, ты ничего ему ни сказал и не сделал. Продолжая жить как ни в чём ни бывало и это дало Сонджу повод считать, что ты попросту ничего не помнишь. Это сохранило ваши отношения. Впоследствии он, кстати, даже экспериментировал с парнями, но быстро понял, что однополая любовь не его и переключился на девчонок… Теперь он, как ты видишь, стал примерным семьянином и отцом. Но после того, как ты признался мне, что был им увлечён и долго страдал от его безразличия после произошедшего, я даже задумался не надо ли рассказать всё Сонджу, но он уже был в отношениях. Я знал, пусть он это и не афишировал, что ты был дорог ему больше, чем просто друг… Поэтому естественно промолчал, не желая портить жизнь вам обоим и девушке Сонджу заодно. Не знаю было ли это правильно, но ведь произошедшее это не мой секрет, а ваш.       — Да. Да-да… Хорошо, что никому не сказал… Но при чём тут «принц на белом коне»? — заторможено переспросил друга Ибо, откидываясь на спинку дивана и прикрывая глаза.       Его била мелкая дрожь, а мысли в голове путались, мешая трезво соображать. Страх, удушающий страх сковывал его разум, заставляя голос дрожать, а ладони отчаянно потеть. Он безотчётным движением провёл ими по коленям, стремясь избавиться от холодной липкости и это не могло не остаться незамеченным Исюанем. Друг аккуратно положил тёплую руку на его пальцы и проговорил проникновенно, вложив в голос всю заботу и нежность, на которые был способен:       — Ибо, Ван Ибо! Я, наверное, всё же влез не в своё дело, но правда это было продиктовано лучшими чувствами… Очень хотел помочь тебе понять и принять себя… Перестать таиться…       — Я уже давно себя принял и всё про себя знаю! — перебил его Ибо усталым голосом, не открывая глаз. — Давно всё знаю, просто не хотел никого вмешивать и подставлять. Зачем тянуть вас всех в это дерьмо? В моё дерьмо…              — Не хотел подставлять нас? Перед кем?! — в голосе друга сквозило непонимание и раздражение, но Ван Ибо было на это плевать.       Его сейчас вообще уже ничего не трогало, настолько велик был шок от того, что всё открылось. А было ли это вообще для кого-то тайной?       — Перед обществом… Перед вами самими… Не хотел, чтобы выбирали, знаешь ли. — проговорил он устало и совершенно безэмоционально.       — Боже, Ван Ибо! Ты действительно считаешь нас такими снобами? Мы же твои друзья! — воскликнул Исюань, вставая с дивана и принимаясь мерять комнату широкими шагами.       — Друзья, но… — возразил Ибо тихим голосом, полный безнадёжности и какого-то отупения.       — Но ты думаешь, что мы сраные гомофобы?! — возмущённый возглас Исюаня грубо перебил начало его излияний и раздосадованный друг, круто развернувшись на пятках, неожиданно подошёл и остановился напротив дивана, нависая над журнальным столиком и над сидящим Ибо этакой осуждающей глыбой.       Ван Ибо вздохнул и пожал плечами. Да, именно так он и думал, и думает, и так считает… Скрывать это от Исюаня, как минимум, глупо. Поэтому он утвердительно кивнул, произнося следующее:       — Не то, чтобы так категорично, но в общем да. Да, я не хотел ставить вас перед выбором общаться со мной или избегать…       — Бро, ну ты и ребёнок! Ты думаешь, что мы все такие кристальные, белые и пушистые? Нет, бро! У каждого из нас есть свои скелеты в шкафу. Я вообще, как ты знаешь работаю стриптизёром, и поверь в моей жизни бывало всякое и со всякими… Не только для дам приходилось танцевать…       — Ты был с парнем? — удивлённо переспрашивает Ван Ибо, оживляясь. — Расскажи!       — Нечего там рассказывать. — отмахивается Исюань, но всё же добавляет: — Знаешь друг, я скажу так: не важно какого пола человек, важно чтобы он тебе нравился и вам было хорошо вместе. А будет это мужчина или женщина не главное… По моему всё же совместимость и симпатия важнее гендерной принадлежности и не писюн, и не вагина делают союз успешным… И больше ни о чём меня не спрашивай! — предвосхищая дальнейшие вопросы замечает он строго, криво усмехаясь. — Не только у тебя есть, что скрывать знаешь ли.       — Ладно Исюань, не буду тебя пытать. — Не желая ставить друга в неудобное положение, отступает Ван Ибо, переключая разговор вновь на таинственную фигуру в шаре. — Так почему всё-таки мой «принц» так выглядит? — спрашивает он у Исюаня с легкой улыбкой уже намного более спокойный и оживлённый, чем минуту назад. Видимо откровения друга всё-таки сумели достучаться до его сердца или просто разговор вымотал его настолько, что к дальнейшей перепалке сил уже просто не осталось. Это на самом деле не важно. А что важно, так это то, что Исюань его усилия по удержанию разговора в нормальном русле оценил и тут же ответил, рождая в голове Ибо новые вопросы:       — Ты сказал мне в тот вечер год назад, что всегда видел своего принца во сне, но никогда не видел его лица… Я тогда спросил у тебя, как же ты себе его представляешь, и ты описал мне высокого, стройного и красивого парня с добрыми глазами… Я постарался нарисовать именно такого, когда передавал эскизы в мастерскую. Надеюсь, что он соответствует твоим мечтам хоть немного.       — Соответствует, даже очень… — Тихо проговорил Ибо, рассматривая фигурку с удвоенным вниманием и отмечая поразительное сходство со своей юношеской фантазией.       Конечно, без коня.       Про коня он никогда не мечтал, но это довольно мило такой вот принц с конем…       — А зачем собственно конь? — неожиданно прямо в лоб задаёт он Исюаню свой вопрос, задумчиво поглаживая шар и наблюдая, как снежинки поднимаются со дна и начинают кружить вокруг его фигурки и фигурки того второго — его мечты далёкой и пока несбывшейся.       «Так красиво… И он такой красивый… Как же ты выглядишь мой загадочный будущий возлюбленный?» — думает Ван Ибо и пристально смотрит на слегка смутившегося товарища. Растерявшийся Исюань на мгновение замирает, а затем пожимает плечами и улыбаясь отвечает:       — Это типа шутки. Ну, или аллегории… Типа «принц на белом коне» и вот вам принц, и вот вам конь! Как-то так в общем.       — Понятно. Мне действительно нравится. Спасибо за подарок и за… понимание. Ты отличный друг, бро.