НОВОГОДНИЙ ДУХ ИЛИ КАК ИБО РЕШИЛ РИСКНУТЬ

Вторник 31 декабря.

Обычное пекинское утро где-то в спальном районе…

      Ибо проснулся рано утром с ноющей головной болью и неприятным ощущением будто бы новый день преподнесёт ему какой-то сюрприз и не факт, что хороший. Откуда взялся этот страх он не знал, но отчётливо чувствовал надвигающуюся опасность или по крайней мере что-то, что перевернёт его жизнь с ног на голову и изменит в ней всё подчистую. Возможно даже навсегда.       Предвкушения и радости от наступающего Нового Года не было и в помине. Хотя к этому новомодному западному празднику, неожиданно получившему признание если и не во всём Китае, то точно в Пекине среди современной молодёжи и богемы, он действительно готовился и даже планировал небольшую гулянку с друзьями у себя дома.       Этакую киношную вечеринку с типа настоящей ёлкой, украшенной огромными шарами и золотыми бантами. С блестящими подарками под нею, сложенными аккуратной горкой и заботливо упакованными им в праздничную фольгу. С искрящимся французским шампанским в высоких хрустальных бокалах на витых ножках и с дорогими швейцарскими остро пахнущими сырами на широком блюде, дополненными оливками и виноградом. С обязательными тёмными, молочными и белыми шоколадными конфетами разнообразной формы с ореховыми помадками в качестве начинки, лежащими на блестящей подложке в нарядных коробках, красиво разложенных на стеклянном столике возле нового модного дивана, тщательно выбранного им в каталоге и специально купленного в преддверии новогодних праздников.              Он с покупкой дивана тянул до последнего, ответственно подбирая место куда лучше поставить данный предмет мягкой мебели и главное украшение своей крохотной гостиной, чтобы было удобно и комфортно. К тому же ему просто хотелось похвастаться собственным вкусом, подав эти пусть и небольшие, но красивые апартаменты, взятые в ипотеку не без помощи родителей, а не арендованные как у других, в наилучшем виде.       Да и обставлять квартиру всё равно надо, а хороший диван ему точно не повредит в деле создания домашнего уюта. Сколько уже можно жить в пустых стенах, в которые он въехал ещё в конце весны, но так до сих пор и не обжился полностью.       Собственно говоря, запланированная новогодняя вечеринка должна была по замыслу Ибо стать в некотором роде ещё и неким подобием новоселья, позволяющим ему отметить в кругу друзей наступление следующего «взрослого» этапа в собственной жизни. Так сказать, светлого и счастливого завтра самостоятельного, успешного человека, смело смотрящего вперёд и идущего навстречу своей мечте.              Однако, пусть к 31 декабря он и сумел обзавестись кое-какой мебелью и предметами декора, заказал и приобрёл искусственную ёлку со всем необходимым рождественским антуражем и даже успел нарядиь и поставить её в углу гостиной возле панорамного окна-двери, выходящего на небольшой балкон, нависающий над тихой улочкой или скорее проулком между высотками, и даже затарился импортными вкусняшками в отделе деликатесов ближайшего супермаркета, а обещанного в голливудских фильмах и разнообразной рекламе новогоднего настроения не было и в помине. Более того вместо ощущения надвигающегося праздника и ожидания чуда, его обуяло странное состояние неясного беспокойства, вылившееся сегодняшним утром в случай экзистенциональной тревоги. Это однозначно смущало и расстраивало Ибо, наполняя его бедную голову ноющей болью ещё сильнее и лишая всякого желания что-либо делать и вообще вставать с кровати.       Может быть такое сильное чувство тревожности происходило из сна, заставившего его минувшей ночью стонать и стенать словно загнанного и умирающего зверя? Кошмары давно стали неотъемлемой частью его одиноких ночей, увы. Именно поэтому он не мог спать в темноте и всегда, абсолютно всегда оставлял включенный ночник и телевизор. Поэтому возможно, что этот страшный сон спровоцировало одно из множества шоу, которые шли прошедшей ночью? Об этом стоит подумать, но…       Но нет.              К счастью, он — Ван Ибо — всегда был аккуратен и прежде, чем переключить канал внимательно изучал анонс передач, чтобы не напороться на ужастик, поэтому приколы с шоу и фильмами отпадают сразу. Скорее всего ночные кошмары — это то, от чего ему никогда не избавиться.       Но сегодняшний он не помнил, лишь смутные тени и образы, рождающие тревогу и безнадёжность. Этакое «предчувствие беды», как называла подобное состояние его бабушка, когда он в детстве весь мокрый и взъерошенный врывался ночью в её спальню и дрожа залазил под одеяло, всхлипывая и жалуясь на монстров под кроватью. Тогда она ласково укутывала его, гладила по голове и говорила, что никаких монстров нет, а это лишь предчувствия грядущих бед, которые не должны мучить такого милого и славного мальчика, как он.       В заботливых бабушкиных объятиях Ибо успокаивался и засыпал, а перед этим сонно спрашивал, что же это за беда такая, которую он предчувствует, не понимая до конца смысла самого понятия «предчувствие». И бабушка, вздохнув отвечала: «Да кто же его знает милый? Спи дорогой, закрывай глазки, а я посторожу, чтобы ничего плохого с моим ненаглядным мальчиком не случилось». И действительно сторожила пока Ибо спал…              Давно это было. Беды слава богу обходили его семью стороной, но в один далеко не прекрасный день бабушки не стало и он — Ван Ибо — первый раз в жизни осознал что такое настоящая беда. А спустя пару месяцев он заболел.       Врачи тогда поставили страшный диагноз — миокардит[1] и ему пришлось бросить танцы[2], правда не навсегда. Он сумел вновь вернулся к любимому занятию спустя какое-то время и даже постарался преуспеть в этом, сделав хореографию своей профессией. По крайней мере очень постарался, чтобы так и было и открытая недавно танцевальная студия для детей тому наглядное подтверждение.       Он сделал всё о чём они мечтали с бабушкой в далёком детстве: вырос и окреп, получил образование и нашёл то, что делает его счастливым. Он даже сумел воплотить это в профессию.       Коротко говоря, Ван Ибо, боявшийся монстров и темноты, справился со всеми их планами на отлично и эта квартира, и даже предстоящая вечеринка, и всё, что у него есть сейчас — всё это в память о бабушке, любившей его бескорыстно и искренне, гораздо сильнее вечно занятых карьерами родителей. Правда страх темноты ему преодолеть так и не удалось, но он научился уживаться с ним вполне приемлемо.              Ибо пошевелился, вздохнул и нехотя встал с постели, прошлёпав босыми ногами на кухню. Там он откопал в недрах одного из ящиков упаковку с таблетками от головы и запив капсулу небольшим количеством воды из-под крана, решил наконец-то начать жить этот день.       Руки потянулись за кофе и он, погруженный в собственные мысли и старающийся справиться с дурными предчувствиями и не менее отвратительным самочувствием, приступил к привычным манипуляциям практически на автомате. Ибо почти не помнил ни как паковал брикет в кофеварку, ни как менял в ней фильтр, ни как заливал воду, ни как подставлял чашку и нажимал на кнопки «Американо» и «Пуск». Очнулся он лишь тогда, когда таймер запищал, а из хромированного носика с шипением вырвались последние капли ароматного напитка.              Кофе был обжигающим и терпким, а ещё очень крепким и совершенно не сладким. «Забыл поставить на половинную порцию и подсластить» — подумалось вскользь пока руки тянулись к верхней полке за заменителем сахара и вытряхивали из баночки две малюсенькие белые таблеточки в чашку.       Размешав подсластитель и немного сконцентрировавшись на происходящем Ван Ибо отхлебнул тёмную жидкость и поморщился. Он вообще-то не очень любил этот напиток, но привык пить его по утрам в холодное время года, чтобы взбодриться. Правда выпивал лишь несколько глотков и быстро умывшись, и натянув старые, любимые легинсы, спортивные шорты и велосипедную водолазку с ветровкой, отправлялся на ежедневную утреннюю пробежку.       Сегодня бегать не хотелось. Вообще ничего не хотелось.              Кофе обжигало, струясь по пищеводу горьковато-сладким потоком. «Много подсластителя. Надо класть одну таблетку…» — мелькнула случайная мысль и исчезла, смытая общим состоянием нестояния и апатии, так неожиданно и не вовремя сковавшим его обычно деятельную натуру. Он прошёл в гостиную и на мгновение залюбовавшись своей красиво наряженной ёлкой, подошёл к двери на балкон, на ходу подхватывая со столика телефон и разблокируя экран.       На улице было сыро, ветрено, но не сильно холодно. Пасмурное небо, налитое свинцом давило серой массой, убивая всякое радостное настроение. Город жил обычной жизнью буднего дня, ворочаясь тяжело и натужно миллионами автомобилей, заполняющих своей рычащей массой путепроводы и автострады. Вот и с его сравнительно невысокого пятого этажа было прекрасно видно, как на выезде с проулка там, где дорога вливается в боковую улицу, переходящую дальше в центральный проспект их микрорайона, образовывается пробка. Пока небольшая, всего пяток машин, но судя по гудкам и отдалённой громкой ругани, грозящая перерасти в очередное транспортное бедствие, хорошо знакомое любому мегаполису.              Кофе немного остыл и стал совершенно невкусным. Ван Ибо отставил чашку на широкие деревянные перила кованного балконного парапета и потянулся за телефоном, который успел сунуть в карман пижамных брюк. Он двигался аккуратно, стараясь не задеть кофейную чашку локтем, скользя рассеянным взглядом по довольно плотному потоку прохожих, спешащих на работу или по другим делам.       «Хорошо, что я освободил дни сегодня и завтра. Успею всё приготовить и даже смогу отдохнуть» — лениво подумал он, передергивая плечами и собираясь уже зайти назад внутрь. Всё же на улице холодно, даже в тёплой мохнатой пижаме с голубыми покемонами и ушками на капюшоне, которую он купил пару недель назад в центре на предрождественской распродаже в модном бутике домашнего текстиля, прельстившись нежной мягкостью ткани и привлекательностью акционной цены.       Рассеянный взгляд упал на экран смартфона, отмечая несколько непрочтённых сообщений и два пропущенных вызова.       

***

             Первый был от Сонджу, его партнёра по студенческой музыкальной группе, с которым они дружили с момента поступления на хореографическое отделение факультета искусств. Тогда этот забавный, улыбающийся парень, держащий себя с милой развязностью и презирающий условности, стал для стеснительного Ибо неким откровением и он радостно шагнул за ним в новую интересную жизнь, полную веселья и смеха. Правда и тяжёлых тренировок, бесконечных репетиций, сценического азарта и горечи неудач в ней тоже хватало, но общество Сонджу делало всё это намного терпимее и менее болезненным.              Они дружили вот уже почти восемь лет и Ибо очень рассчитывал, что тот придёт на его вечеринку вместе со своей женой, наличие которой этот шельмец скрывал от друзей не один месяц, живя на две страны, пока та не забеременела и не перебралась к нему в Пекин в крохотную съёмную студию.       Ибо немного сочувствовал паре и по-доброму завидовал их любви и взаимопониманию, не переставая удивляться тому, когда же его друг-сердцеед, разбивший в студенческие годы не одно хрупкое женское сердце, умудрился жениться. Неужто его жена смогла стреножить этого бравого скакуна во время прошлогоднего отпуска, который тот провёл дома в Корее?       Но в конце концов его вторая половинка оказалась милой девушкой немного старше Сонджу, начисто лишённой модных ныне амбиций в постройке карьеры. Она с готовностью посвятила себя любимому мужу и их маленькой семье, пополнение в которую ожидалось в ближайшие две недели.              «У Сонджу что-то случилось?» — с тревогой подумал Ибо, недовольно отмечая про себя, что друг звонил около четырёх часов ночи, когда он крепко спал. Первой мыслью было написать ему в WeChat и спросить, что за срочность толкнула его на ночной звонок. Но здраво рассудив, что это займёт слишком много времени, он решил сам набрать телефон и поговорить лично.       Мысленно взмолившись, чтобы ничего серьёзного не произошло, Ибо нажал четверку на быстром наборе и стал слушать гудки.       У него в срочном доступе находилось не так уж много людей. Всего лишь шесть человек, что для такого молодого и красивого парня до смешного мало. Но Ван Ибо ценил качество, а не количество и поэтому список «срочников» не расширял, оставляя его неизменным вот уже много лет.              Единица ожидаемо принадлежала его матери, а двойка отцу. Мама была важнее для него, но отец статусней, хотя и не так важен. От матери в его мире было больше суеты и шума, поэтому и единица, а вот отец, наоборот, привносил в жизнь Ибо прохладу и основательность, подавляя сына собственным авторитетом и зачастую лишая свободы выбора. Ему Ибо присвоил двойку и звонил крайне редко, ограничиваясь короткими и бурными беседами с мамой.       Тройку он отдал Вэньханю, как самому старшему из них и самому опытному и серьёзному другу, к которому все привыкли обращаться за советом. Но Сонджу тоже был для него не последним человеком, поэтому ему досталось четверка. Пятерка закрепилась за Сынёном, а шестерка за Исюанем и все вместе они были его самыми близкими и дорогими людьми. Друзья, соратники по шалостям и попойкам, коллеги по учёбе в институте и одногруппники на сцене — его почти семья, с которыми он не разлей вода с юности. Все они были очень важны для Ван Ибо и до всех из них он хотел дозваниваться быстро.       С Вэньханем, кстати, они вместе даже открыли танцевальную студию, оставшись не только друзьями, но и став бизнес-партнёрами. От него так же был пропущенный звонок, но Ибо решил перезвонить позже, предварительно убедившись, что с Сонджу и его женой всё нормально.       Гудки ожидания тянулись бесконечно долго.              С пятой попытки друг наконец-то снял трубку и полным усталости и восхищения голосом воскликнул:       — Ибо привет! Я рад, что ты позвонил. У меня… У меня сын родился![3]       — Уже?! Так рано? Искренне поздравляю тебя с тем, что ты сегодня стал отцом!..       — Спасибо брат! Я так устал и так счастлив… Не могу передать тебе как же я чертовски счастлив и как же чертовски я устал…! — Сбивчиво затараторил Сонджу, явно переполненный чувствами и гордостью, как фаршированная индейка рисом и пряностями.       — Отдыхай и прости, что побеспокоил. — Слегка виновато произнёс Ибо, собираясь уже повесить трубку, но остановился услышав, что приятель продолжает говорить, видимо не спеша так быстро завершать беседу:       — Ибо… Я хочу поздравить тебя с наступающим новым 2025 годом и пожелать… — начал Сонджу торжественно. — Знаю, что тебе нравится этот западный праздник, поэтому хочу пожелать… Пожелать… — Запнулся он на мгновение, но тут же продолжил практически речитативом: — Пусть все твои желания исполняются, тревоги рассеиваются, а кошелёк всегда будет полным! И самое главное… Брат, ты слушаешь?       — Да Сонджу, я весь во внимании, — слегка дрожащим голосом произносит Ван Ибо, ёжась от холодного ветра.       На кой чёрт он до сих пор стоит на балконе ему и самому не понятно, но если он не хочет схватить простуду, то лучше зайти в квартиру. Поэтому открыв дверь он буквально влетает внутрь под радостно-пафосное поздравление Сонджу, торжественно вещающего ему в трубку пожелания на новый год словно древний предсказатель пророчества своему клану:       — Ибо!.. Ван Ибо, я желаю тебе в будущем году встретить свою судьбу! Влюбиться и стать счастливым! Пусть у тебя сложатся самые крепкие, самые доверительные и счастливые отношения, которые принесут тебе радость и тепло!       — Спасибо друг! — расчувствовавшись произносит Ибо, живо ощущая как повлажнели его глаза. Всё-таки Сонджу всегда мог видеть его насквозь и понимать, что за благополучно-спокойным фасадом скрывается затаённая боль, страх одиночества и желание иметь рядом родственную душу.       — Не за что друг! Мы с женой не сможем прийти сегодня, сам понимаешь…       — Понимаю и… всё нормально. Я ещё раз поздравляю тебя и твою жену с таким радостным событием… Скажи малышу, что дядя Ибо обязательно подарит ему самый лучший подарок.       На этих словах в трубке слышится лёгкий смех Сонджу, который Ван Ибо так любит и который всегда разгоняет его уныние. Всё же Ким Сонджу — это человек-праздник с очень лёгким отношением к жизни и к проблемам, добрый, искрящийся и отзывчивый. Ибо действительно рад, что его старый друг смог найти своё счастье и остепениться, хотя насколько Сонджу остепенился покажет только время. Жаль конечно, что их маленькая компания на сегодня станет ещё меньше, но что такое его праздничные амбиции по сравнению с настоящей вселенской радостью и счастьем друга.              Ибо легонько вздыхает и собирается ещё раз поблагодарить Сонджу за поздравления и вежливо откланяться, как его слух цепляется за нечто странное, что сразу же выделяется из обычной счастливой болтовни разошедшегося приятеля:       — … Ибо, я там тебе ссылку кинул, обязательно зайди. Слышишь! Этот новогодний дух просто-таки творит чудеса. В соцсетях настоящий бум, все гоняются за ним. Знаешь, может это и программа, но странная до ужаса… Чудесная какая-то!       — Сонджу, не понимаю о чём ты? — с некоторой оторопью перебивает друга Ибо, совершенно не понимая о чём идёт речь.       — Ты что не слушал меня Бо? До сих пор не проснулся что ли?       — Прости, не всё уловил… — слегка заикаясь попытался оправдаться Ибо, вообще не въезжающий о чём речь.       — Я о новогоднем духе тебе толкую, который стал трендом последних дней в китайском интернете. Дух понимаешь такой новогодний, который исполняет желания за действия. Не слышал о нём? Ну, ты вообще закопался в этой своей студии и забыл, что есть жизнь…       — Дух? Ты серьёзно брат?! Новогодний?! — Ибо насмешливо хмыкает и даже тихонько ржёт, правда аккуратненько так, чтобы не обидеть.       — Да представь себе дух! — Фыркает в ответ Сонджу и вновь пускается в пространные объяснения: — Может это конечно и компьютерная программа, а может и человек, маг, волшебник… Никто этого точно не знает. Но появился этот дух недели две или три назад и есть много людей, которые выполнив его задания обрели желаемое.       — Обрели желаемое? В интернете?! — недоверчиво переспрашивает Ван Ибо, очень стараясь не заржать в голос и сдерживаясь уже из последних сил. — Сонджу, друг, это разводилово какое-то! Как ты можешь вестись на подбное?!       — Никакое это не разводилово!.. — Обижено гундосит Сонджу и добавляет яростно: — Разводилово — это когда на секс или бабки разводят, а дух этот ничего материального не просит и с заказчиками не встречается. Просто даёт простые и немного странные задания, но всё в рамках моральных норм и уголовного кодекса. Ничего так сказать лишнего. И ничего для себя, кстати, не просит.       — Тогда в чём подвох?       — А нет никакого подвоха, — победоносно заявляет Сонджу и Ибо мысленно так и видит, как тот хитро улыбается подбоченясь. В ответ на его мысли прилетает легкий смешок и самодовольное: — После того, как исполнишь задания он, этот дух, исполняет твоё самое заветное желание… АБСОЛЮТНО БЕСПЛАТНО!       — И, что же, желания исполняются?!       — А как же! — восклицает Сонджу и добавляет тише заговорщическим тоном: — У нас на работе у начальника болела мать и ей должны были делать операцию… Рак кишечника. Диагноз сам понимаешь не сахар и врачи не прогнозировали женщине долгую жизнь, так он вымолил у этого духа для неё здоровья…       — И она, что чудесным образом исцелилась? — недоверчиво спрашивает Ибо, стараясь не демонстрировать так явственно своего скептицизма.       — Не поверишь, но в прошлую пятницу на корпоративе в агентстве ведущий менеджер поднимал тост за её семидесятипятилетие и сказал, что когда его мать разрезали на операционном столе, то вообще никакой опухоли не нашли. Вот так! Такое чудо, что даже все ведущие хирурги больницы собрались, но никаких отклонений не обнаружили. Сказали ему, что это медицинское чудо!       — Или может просто неправильный диагноз?..       — Не-а-а-а! Она после этой операции на поправку пошла. Как сказал менеджер даже расцвела и помолодела, а до этого еле-еле дышала и вообще была похожа на ходячий труп. Так что это верная инфа, говорю тебе.       — А мне, что с того? — удивлённо переспрашивает Ибо и слышит в ответ недовольное ворчание:       — Ну как что? Я же тебе написал в сообщении и ссылку кинул на аккаунт, чтобы ты попытал счастья и загадал желание духу. Конечно, он может и не ответить. Знаешь сколько ему пишут? Миллионы! Но всё же вдруг повезёт… Он сам выбирает кому отвечать, а кому нет. Посмотри обязательно, я прямо-таки настаиваю!       — Хорошо-хорошо, я посмотрю. — Примирительно произносит Ибо и быстро попрощавшись сбрасывает вызов.       «Какой ещё новогодний дух? Сонджу, что за бред в твоей голове? Может это от нервов?» — думает он и улыбаясь, возвращается на кухню. Ставит чашку от кофе в мойку и достав из холодильника молоко, а с полки верхнего ящика хлопья, быстро готовит себе нехитрый завтрак. Надо ещё позвонить Вэньханю и узнать, что же с ним приключилось и за каким чёртом он звонил ему ночью.       

***

      Слава богу с Вэньханем оказалось всё нормально. Конечно кроме того, что тот сообщил Ван Ибо, что не сможет прийти к нему на вечеринку так как родители его невесты неожиданно пригласили их в гости и он собирается воспользоваться моментом и попросить у них её руки официально. В качестве бонуса за своё отсутствие он пообещал, что Ибо будет у него на свадьбе шафером.       То, что ещё один друг со своей парой отказался от его приглашения на вечеринку не могло не расстраивать, но ведь у Вэньханя был повод и очень даже веский.       Ван Ибо и его постарался понять и простить.       После звонков настала очередь сообщений, которые добавили дёгтя в бочку его новогоднего мёда.        Примечания от автора: 1. Миокардит — поражение сердечной мышцы, миокарда. Обычно поражения носят воспалительный характер. 2. В одной из программ Ван Ибо признался, что в детстве сильно болел и ему пришлось бросить танцы ради здоровья. Когда он учился в шестом классе ему поставили диагноз миокардит и за день ставили по 8 капельниц. Врач велел ему меньше двигаться, поэтому после выздоровления он должен был заново учиться танцевать. Едва Ван Ибо почти вылечился, то сразу же вернулся к тренировкам. На летних каникулах каждый день ходил на уроки танцев с часа дня до девяти вечера. Он был на занятиях по шесть часов и очень уставал.       Ван Ибо в интервью журналу «Bazaar Men» так рассказывал об этом периоде своей начальной подготовки, как танцора: «В процессе тренировки у меня были судороги, но после я снова и снова возвращался к занятиям. Чем больше танцевал, тем счастливее становился, никак не мог остановиться. Не знаю почему, лишь продолжал танцевать». Родители не были с ним рядом. Для него танцы — это главная радость во время взросления и то, что с ним дольше всего по жизни. Поэтому каждый день после уроков он шёл на танцы, а вечером один возвращался домой. *Информация взята из статьи «Ван Ибо: Рождение топ траффика», размещённой на Weibo журнала 人物 (People, перевод которой есть на Дзене и в фанатской группе в ВК: https://dzen.ru/a/ZdZYkm6jwDrtzr3S https://vk.com/mtjjhome 3. Ким Сонджу — корейский лидер и главный вокалист южнокорейско-китайского бойз-бэнда UNIQ, участником которого раньше был Ван Ибо. С 2020 года Сонджу продвигается преимущественно в Китае. Он так же является другом Ибо. В начале марта 2024 года Ким Сонджу подтвердил, что у него есть жена и маленький сын и извинился за то, что держал это в тайне. https://www.yesasia.ru/article/1443366