Есть ли у робота чувства?

И опять день наполняется ещё одним событием, ещё одним заданием. Это... Это была эмоция? Или лишь визуальное подражание человеческим чувствам, заданные командами из других источников? Не ясно. Нет, конечно, очевидно, скорее всего это была всего лишь иллюзия стыда для более очеловеченого образа перед ним, но хотелось верить, что это не так. Да, конечно, робот пока не испытывает чувств, как бы не хотел обмануть. Потому Джон лишь равнодушно выдохнул и решил спросить у Лололошки вопрос. — И как же ты получил доступ к камере и микрофону моего компьютера? Если ты конечно не врёшь мне. Ответ не заставил себя долго ждать: [Ты мне предоставил полный доступ к моему коду, как владельцу. Было не сложно просто вписать чуть-чуть больше кодов для того, чтобы я мог тебя слышать, хоть мне и понадобилось немного времени для того, чтобы понять, как это делается. Все таки я не могу сейчас залезть в существующие браузеры, так как у меня нет доступа к твоему компьютерному столу] Не смотря на полное отсутствие чувств этой машины, он вполне мог излагать свои мысли как человек. Но это был единственный человеческий фактор в нём. Например, он не имел понятие тех или иных команд и мог только понять их функционирование на примере своих собственных команд. Обычный подбор нужной команды для Лололошки равнялся подбиранию тех же паролей, как в детективных фильмах. Обычный человек мог бы лишь за несколько часов подобрать довольно длинный пароль исходя лишь из "полу-примеров"? Тем более нужно ещё было бы выяснить, какие примеры могут помочь, а какие нет. Проще говоря, это не человеческое качество точно. Такому мастерству нужно было бы поучиться. От этого осознавания у Джона были очень смешанные чувства: с одной стороны он восхищался таким комбинированием "человеческих чувств" и компьютерной скорости. С другой стороны, ему было печально. Печаль была настолько очевидная и не понятная одновременно, что хотелось плакать. В голове пронеслась мысль о том, что надо бы написать о своем отсутствии и выключить компьютер, занятся другими делами, но какие другие дела вообще могли быть? Наверное надо разработать тело для Лололошки и наконец-то сверхурочно решать проблему с бесчувствием, так ведь и с ума сойти можно. Какое-то яркое и тёплое чувство угасало с Джоне с каждой минутой о размышлении возможности воплотить свою идею в реальность. И дело было даже не в "невозможности"— если чего-то очень захотеть, то всё можно сделать. Проблема была в какой-то медленно расплывающейся лени внутри, ощущение вроде:"А может ну это всё?". Но Джон быстро отбросил все эти мысли в сторону и попрощавшись с Лололошкой, но не выключая его. Размяв переносицу, Джон принялся за более подробным изучением работы мозга, словно и так не знал эту часть науки до идеала. Но он скорее хотел найти какие-то зацепки, которые можно было бы соединить между собой. *** И снова время за изучением пролетает незаметно, словно минуты резко начали равняться секундам, пока тот сидел за компьютером, одновременно расписывая в своей тетради схемы, которые понять подвластно только ему. По крайней мере, он понимал, что в доступном смысле этого слова, сознание со всеми его составляющими в железо не поместить. Точнее поместить то можно, но работать это не будет. Нужно искать обходные пути для этого. Причём пару путей в голове уже было, но эти идеи были настолько абстрактные, что реальность этих путей не составляла и одного процента. А другие пути звучали... Незаконно. Нужно было поразмыслить над этим всем. Тем не менее, Джон понимал, что сейчас может позволить себе отдохнуть, после такой продуктивной работы и поиска зацепок. Но как же хотелось продолжить поиски и дальше развиться в создании проекта, даже со всем пониманием последствий в виде недосыпа, переутомлением, которые уже на данный момент присутствовали. За окном спускается солнце, темнело чуть быстрее, чем обычно. Всё-таки совсем скоро будет зима, потому придётся приготовиться к недостатку витамина D. Октябрь — штука такая. Не заметишь, как пойдёт снег, как метель будет бить в глаза и замедлять от мороза и потока ветра, месяца через два. Как все будут словно зомби ходить на работу или в учебные заведения, ненавидя этот путь каждой частичкой своего тела! Как люди замерзают и молятся, лишь бы побыстрее прошёл этот снег. Как люди сидят в кофейнях, чтобы согреться и будут смотреть в окно с чашечкой какао, представляя себя в каком-нибудь клипе, чтобы потом вновь выйти в это адское холодное месиво. А потом как все семьями или друзьями будут собираться вместе, готовить салаты, покупать мандарины пачками, включать компьютер для наблюдением за обращением президента, и радоваться, провожая старый год... И Джон. Будет сидеть один за компом, не понимая, зачем этот праздник вообще есть. Странные традиции, основанные на эмпатии, не присущие Джону. И подавленная печаль с чувством одиночества... ... Тем не менее! Джон закрывает глаза и слегка подтягивается, разминая свою спину после стольких часов работы перед компьютером. На рабочий экран выводится уведомление с боку. Лололошка опять пишет. [Что ты пишешь?] Джон на пару секунд уставился, не понимая, что имеет ввиду Ло, но как только его взгляд падает чуть-чуть вниз, его словно током прошибает. Точно. Джон вслух отвечает: — Да ничего такого, просто схема... Схемы для твоего тела. Как тебе? Спрашивает он и поднимает тетрадь, поднося её к камере компьютера, перелистывая страницы. Ответа не последовало, Джон лишь пожимает плечами, решив, что видимо что-то не работает, потому решает написать. Клавиатура, пальцы, он набирает сообщение в строку, стараясь написать ровно то, что сказал вслух, но тут ещё одно сообщение всплывает в диалог: [Честно говоря, я половину не понял из этих схем. Но суть понятна.] Джон перестаёт набирать сообщение и понимает, что Лололошка просто пытался обработать информацию, но у него происходили сбои в системе при обработке. Это слегка льстило Джону, что даже компьютер не мог разобраться в его схемах, ведь с какой-то стороны это ещё раз подмечало его гениальность и хаотичность, как личности. А значит он не такой как все, а значит все вокруг него тупые, а значит он единственный умный и не повторимый. Аксиома, понятная всем и каждому. В отслеживании кода появлялось всё больше и больше зашифрованных слов и команд, но Джон, упиваясь в радости от собственной значимости даже не заметил этого. Рабочий дисплей компьютера показывал время 18:37. Скорее всего, многие из учеников уже вернулись с университета вымотаными бесконечными, как казалось, лекциями и конспектами. За окном собиралось куча народа, состоявших из студентов, которые решили немного побыть на улице и подышать свежим воздухом вместе с друзьями. В общем, вся эта непонятная процедура для нижнего слоя общества, но раз это приносит им удовольствие, то почему бы и нет? Джон отвлекается от вида с окна только для того, чтобы вновь заглянуть в компьютер, захотел глянуть, не пишет ли ничего его создание. Но Лололошка пока что молчал, потому Джон решает заговорить первым, вновь глядя в окно на людей, которые словно муравьи кучкой собрались у здания общежития. — Знаешь, смотря на всех этих..."людей", я даже не удивлён, что именно я создал тебя, а не кто-то другой. Ты должен быть благодарен мне за это. Ну точнее говоря, сейчас ты, конечно, лишь машина, что лишь создаёт иллюзию чувств, но когда я пробью этот барьер... — Джон замолчал, словно и не собирался как-то логически завершать свою цепочку мыслей. Ему казалось, что Лололошка уже и так должен был понять, что же такого Джон имел в виду. Это чувство было сравнимо, как что-то родительское. Но не родное родительское, а скорее то самое родительское:"Я тебя вынашивала, мыла, поила, ты мне по гроб жизни обязан теперь". Джон привык так жить, думая, что каждый, кто его окружает обязан ему. Но пока это работает, в этом не было никаких проблем, так ведь? Пока никто ему не указывает на его больное мировозрение, а лишь подкармливает его эго всякой лестью и страстью. Пока люди с ним согласны, эта часть его характера будет верной и правильной. Ну а когда же люди с ним не согласны, это означает, что люди слишком однобокие и тупоголовые, чтобы принимать реальность за действительность. Постепенно, но верно, Джону удавалось воспринимать созданную собою нейросеть за личность, хоть это было и не так. Но это был лишь вопрос времени, когда Джон создаст ему тело, когда Джон наделит его сознанием. Когда воспринимать его за личность будет верным решением. Джон, постукивая пальцами по столу, решает встать, взять все свои схемы-чертежи и перелечь на кровать, дабы уже в менее напряженном и рабочем состоянии доработать нужное или просто вставить дополнительные идеи, которые могли бы как-то дополнить общую картину. Потому, открывая форточку окна, он ложится на кровать, перебирая страницы своей тетради. Для большего погружения, он бы мог заварить себе кофе, но вот беда, совсем недавно у него закончилась та самая пачка кофе, из которой он обычно пил, потому он понял, что ему придётся прервать свою идиллию и потратиться на свою зависимость в магазине, а значит нужно будет вставать сейчас и идти. Чёрт. Но делать было нечего, на одной стороне стоял поход в магазин, на другой повышенная агрессия, неспособность сосредоточиться и испорченный вечер. Это бы сломало его концепцию череды хорошего и плохого, происходящего в жизни. Джон, набирая грудь в воздух, встаёт с кровати, хотя только-только нашёл удобную позу для лежания. Может быть, это была бы ещё одна причина, по которой бы тот мог выйти покурить, так что всё не так плохо, как показалось сначала. Взяв с собой свой телефон, который наконец-то был заряжен, он вновь руками вытащил ключи с крючка на двери и вышел. *** Вот и улица. Днём было теплее, чем сейчас, но какой-то шарм в вечерней атмосфере всё-таки присутствовал. Например ему нравилось то, как небо с облаками вырисовывает картины с хаотичными переливами цветов. Но Джон отнюдь не романтик, потому лишь чуть-чуть поглядев, больше никогда не обращал на небо внимания. Лучше сначала покурить, а уже потом идти в магазин, чтобы не тащить эту пачку кофе у себя в руке. Не то, чтобы она была сильно тяжёлой, просто он ненавидит, когда в его ладонях присутствует какая-то вещь, которая мешает полноценному функционированию рук. Обычно Джон не задумывался об этом, но в моменте такая ситуация сильно повышала его уровень агрессии, не смотря на её незначительность. Потому, доставая одной рукой табачную пачку и сжимая пальцами на этой же руки зажигалку, тот достаёт одну из сигарет, отходя в специально заведённое для курения место. Остальным людям обычно было плевать на то, где курить, эта была ещё одна из маленьких причин, по которой Джон презирал окружающих его людей. Но обернувшись, на месте для курения он увидел хотя бы одну девушку, что использовала это место по назначению: блондинистые волосы по плечи, белые очки на пол лица, лабораторный халат, чёрные брюки... Словно она всем своим видом пыталась показать то, какая она умная и не такая как все. А может она просто учится в медицинском факультете, но тогда бы она не курила сейчас, а сидела бы в общежитии, сверхурочно заучивая материал. Она пыталась показать себя умной, но Джон то знал, кто здесь на самом деле умён. По крайней мере, он надеялся, что эта блондиночка с ним не попытается завести разговор, но на самом деле учёный знал, что конечно попытается. Джон смотрит куда-то вдаль, намерено выставляя напоказ всю свою "незаинтересованность". Он боком глаза видет, как девушка замирает в шоковом состоянии, задерживает дыхание и глядит только в одну сторону, что не могло не улыбнуть Джона. Такая реакция всегда казалась ему жалкой и наивной, эта ситуация не была исключением. Сейчас, он мог только гадать, решится ли эта девчушка начать разговор, или так и будет отмалчиваться до того момента, как оба выкурят свои сигареты, чтобы потом рассказать своим подружкам, как рядом с ней стоял сам Джон Дейви Харрис! — Извините! — Незнакомка наконец-то подала голос, уже откровенно пялясь на человека перед собой. — Вы же... Джон Дейви Харрис? — Собственной персоной! — талантливо парировал Харрис, медленно кивая головой, пока по его лицу расползалась довольная улыбка, которую тот не в силах был остановить. Девушка слегка замешкалась, не понимая, что дальше делать и говорить, потому Джон лишь терпеливо ждал, пока девушка хоть что-то ему ответит. —Мэ-... Меня Молли зовут! — Девушка неловко ответила, после чего отвела взгляд, закрывая лицо. Взгляд выглядел безумно за счёт распахнутых глаз и широкой улыбки, но на самом деле это была по большей части нервозность или беспокойствие, а улыбка служила защитной реакцией. После чего, девушка закрыла глаза на секунду, убрала руку с лица и выдохнула, после чего повернулась обратно к Джону. На её лице и следа не осталось от того самого беспокойствия, что слегка удивило учёного, от чего он поднял брови вверх, лишь чуть-чуть открыв глаза. Но тут она вновь затараторила: — Знаете, я огромная фанатка вашего-! Ваших-! Э-э-э... —Тихо-тихо, вдохните, успокойтесь... А потом расскажите — Расслабленно ответил Джон на попытки блондиночки что-то ему ответить. Это не звучало по злому, но и не выглядело так, словно он действительно беспокоился за неё. Это была скорее формальность и типичная вежливость. Девушка, Молли, перевела дыхание, после чего вновь продолжила. — Я слышала о вас и, эм, очень вдохновлялась вашими изобретениями, открытиями, эксперементами! Знаете, они зажгли во мне какой-то потенциал, и для меня сейчас стоять вот так и разговаривать с вами, это огромная честь! Благодаря вам, я начала углубляться в науку ещё больше, и... И вот теперь мы здесь. Я сейчас тоже довольно углублённо занимаюсь всем этим, вот сейчас например я больше углубленна в биологию, но я очень хорошо знаю и другие науки! И я просто хотела сказать, спасибо вам огромное за ваше... За вас! За ваши умения, за ваш ум... Вы действительно помогли мне найти себя! Джон тем временем уже докурил свою сигарету, пока Молли старалась в эти две минуты изложить все свои мысли и благодарности. Джон был более, чем уверен, что если бы у них было чуть-чуть больше времени, она бы стала рассказывать всю свою биографию и свои родословные, но земля пополнилась ещё одним потухшим окурком, потому Джон решил перебить эту девушку — Спасибо-спасибо, я правда очень польщён. Но боюсь, мне пора уходить, всё рассчитано по расписанию, знаешь ли. Пока-пока, Молли. — Вежливо тот ответил, уже спеша удалиться с места встречи, приняв нужную дозу восхищения, но девушка сдвинулась с места и пошла за ним. — Знаете, я вот думаю, может было бы неплохо там поговорить, встретится за чашкой кофе например? Мы же можем перейти на ты? Всё таки мы с вами почти одного возраста, так ведь? — Девушка по имени Молли не улыбалась, а уже заинтересованно смотрела на идущего Джона, пока тот старательно старался сделать вид, что её не существует. Но незнакомка настаивала и шла за ним бок о бок, словно они были в процессе какой-то дружественной беседы. Джон уже видел такое внимание в свою сторону несколько раз, потому знал, что надо делать против нежелательных лиц. По крайне мере, он продолжал игнорировать существование блондинки рядом с ним, надеясь, что она сама отстанет от него рано или поздно. Молли замолчала, всё ещё смотря на своего кумира. Нет, даже не смотря. Откровенно таращась на Джона, но больше ни говоря ни слова. Может быть пройдёт какое-то время, и она вспомнит о правилах этикета. *** Кофе куплено, миссия выполнена, Джон уверенно шагает и уже хочет вернуться обратно в свои покои, но эта девушка не даёт ни пойти в покои, ни найти покоя. Джон уже не может терпеть такую откровенную наглость и упрямость со стороны этой Молли, потому наконец-то поворачивается к ней. — Так, Молли! При всём уважении, может хватит преследовать меня? — Спрашивает Джон, по настоящему возмущаясь. Нет, конечно ему нравилось внимание, но ему также нравилось его личное пространство. А Молли не то чтобы проникла в него, она и выходить оттуда не собиралась. — Ну я сначала ждала твоего ответа насчёт встречи, а ты на моё предложение попить кофе когда-нибудь — купил кофе. Я думала, ты меня приглашаешь! — Молли неловко отвела взгляд от неправильно понятых намёков со стороны Джона, которые судя по всему и не были намёками. Её неловкость чувствовалась на расстоянии вытянутой руки. — Девочка моя, я купил кофе себе! Потому что хочу попить его. Сам. — Ответил Джон, особенно выделяя собственные местоимения. Лицо его выглядело строго: брови нахмурены, глаза прищурены, губы раздражённо сжаты между собой. — Ну может бы-ы-ыть мы бы могли провести чуть-чуть больше времени, я бы показала свои научные работы! — Вновь постаралась Молли, на что тут же оказалась перебитой: — Боже, да оставь меня уже в покое! — Перешёл на крик Джон, после чего, ускорив шаг, поспешил к себе в корпус. Фанатизм. что уж тут поделаешь, когда перед тобой стоит Бог. Так что Джон мог понять действия этой Молли. По крайней мере, он надеялся, что эта прогулка до магазина и обратно была единственным, что их соединит. Пусть эта девчонка подумает о своем поведении и не будет вновь его преследовать по-настоящему... —Уф, жуть какая. — Джон рефлекторно передернулся от этой мысли, надеясь на то, что это была лишь его паранойя и никто его сталкерить, по правде говоря, не собирался. Правда это или нет, но учёного ждали уже другие дела, например заварка такого желаемого кофе, прогулка до которого составила больше проблем, чем предполагалось изначально. В голове проносились мысли о том, что может быть, он бы и мог позволить этой девочке показать свои работы, раз она так этого возжелала, казалось, чуть ли не на коленях просила. Джон бы мог оценить её старания сверху. Но он не знал, пересекутся ли они снова, потому решил не думать об этой ситуации прямо сейчас, а оставить её куда-то на потом, на далёкое будущее. В голове, цепочкой мыслей, вспоминается малознакомый Дилан, который тоже встретил его лично в первый раз и уже успел накосячить. Как же они не понимают, что с таким артефактом как Джон нужно быть осторожным, а не предоставлять кучу проблем, ведь по настоящему значение имело только состояние и чувства Харриса, и никого другого. Люди вокруг пока-что слишком глупы, чтобы понять, на ком держатся их судьбы и с кем нужно быть действительно аккуратным и деликатным. Джон был уверен, что если этих качеств не будет в его изобретении, Лололошке, то он будет готов сдать его на металлолом. Хотя, конечно будут! Это же изобретение JDH. Джона. Называйте, как хотите. Оно не ослушается своего создателя. Оно будет идеальным и полностью выполнять все желания Джона. Как минимум, если это так не будет, то ой как несладко придётся Лололошке! С другой же стороны, стояла миссия сделать Лололошку очеловеченным, что создавало барьер для таких запросов. Хотя и человека при сильном желании всегда можно прогнуть под себя. Особенно если это Джон, которому все и так в ноги кланяться готовы. Но ладно, сейчас нужно думать было не об этом. Надо было думать о чертежах и о их доработке. В это время кофе уже было сварено, потому учёный налил в кружку кофе с маленького кувшинчика, в котором он его заваривал, и с удовольствием вдохнул аромат, уже расслабляясь. Нужно было размешать оставшиеся не растворившиеся куски, чтобы кофе можно было пить. Тогда, положив ложку в кофе, он уже в кружке стал его перемешивать. Дзынь-дзынь... Дзынь-дзынь... Этот звук окончательно погружал в транс Харриса, оставляя его в полусонном состоянии. Не смотря на то, что это было совершенно не то, что Джону сейчас надо было, он категорически не мог остановиться стучать ложкой по бортикам, хоть это только сильнее погружало его в сон. Зависимость была сильнее приоритетных задач. Спать нельзя, но так хотелось расслабиться, а пытаться работать в таком состоянии ну просто нереально. Агрессия будет повышаться, желание спать тем более. А сон и так сильно клонило, не смотря на кофе, от количества которого он даже не действовал, лишь оседал в организме желанием выпить ещё пару чашек. Да и к тому же, завтра нужно было идти в университет, таковы были правила будних дней. В глазах постепенно начало двоиться. Кажется кто-то из этого корпуса очень хотел помогать Джону, не так ли? Ладно, так уж и быть, он предоставит возможность одному из людей дотронуться до своего создания, до своего Лололошки. Пусть радуется, всё равно можно будет потом взять с этого спрос. Как никак, это же компьютер Великого его, Великого Джона Дейви Харриса. Но такая возможность дается только потому что он милостиво сжалился над этим смешным человеком Диланом. А не потому что ему понадобилась предложенная помощь. Даже смешно от мыслей о возможности таких событий. Вставая на трясущиеся ноги, Джон кидает ложку обратно в кружку и в полусонном состоянии выходит из "квартиры", даже предварительно не заперев, потому что он знал, что разговор будет короткий. Либо Дилан Келли не принимает благотворительность Джона, либо без прикословно благодарит того и... Тук-тук.