Пожалейте этого автора! Пожалуйста не увольняйте!

***

Шан громко покашлял, уважительно поклонился женщине, и схватив мужчину за руку потащил его из дома, чтобы высказать всё накопившееся. В груди все клокотало от злобы, а крепкая хватка оставила красные следы на белой коже мужчины. Тот смотрел на него с непонятливым лицом, но не останавливал, и не препятствовал. А ведь мог. Ушли они не так далеко, как хотелось бы. Но Цинхуа не мог больше сдерживаться ни секунды, и стоило им покинуть внутренний уютный дворик, как низкий Цинхуа довольно забавно прижал к стене высокого и хорошо сложенного мужчину к стене, не давая ему пройти. Но ему самому было совершенно не до смеха. Глубоко вдохнув он произнес сквозь сжатые зубы. — Т-ты!.. Да ты!!! — Успокойся, зачем такая бурная реакция? Хочешь, чтобы нас не так поняли? — взгляд стал заигрывающим. — или ты этого и хочешь? — Да какого черта ты вообще творишь?! Можно подумать мне приятно каждый раз просыпаться рядом с тобой, и осознавать, что я не просто так не могу находиться с тем, кого люблю!!! Из-за тебя я больше не понимаю где я настоящий, а где тот я, которого сделал ты! Из-за тебя я больше не я! Я-я… я. — Слова глотались вместе с соплями, его лицо было заплаканным и покрасневшим от гнева, все внутри кипело. Хотелось колотить мужчину напротив, но также хотелось прижаться к нему в надежде на утешение. Наклонив голову сильнее, он едва слышно прошептал — Кто я для тебя? Кто я для него? Кто я для себя? — Тяжелая голова всё же уперлась в грудную клетку мужчины, от которого исходил приятный запах чая. Он всё же поменял свой дурацкий одеколон. Тяжелая рука легла на его макушку, в мягких поглаживаниях, вторая приобняла за талию. — Я не знаю ответов на твои вопросы, и понимаю, что ты тоже не в восторге. — Он затих, подняв взгляд к небу, его лицо было слегка скорбящим — Но всё же заимев так много, я не могу сказать, что упущу хоть что-то, и ты для меня явно больше чем простая надоедливая «липучка». Широко открытые красные глаза, наполненные тысячей звезд, уставились на него. Он ничего не ответил. Просто в ответ прижался к мужчине растворяясь в этом приятном тепле. Им обоим стало так хорошо находиться здесь и сейчас, что их не мог отвлечь тихий скрип входных ворот, и тихая усмешка старушки, ни такое же тихое уведомление от системы с оповещением о повышении баллов расположения. Через какое-то время они всё же отлипли друг от друга. Повисла неловкая пауза. Ло хотел пригласить Цинхуа пройти и начать ужин, но заметил, как взгляд мужчины за что-то зацепился. Он посмотрел туда-же. Это был ежегодный местный мини-фестиваль. В этой деревне было принято ранней весной запускать в небо фонарики, считалось что так злые духи не будут портить урожай этого года. Глаза писателя загорелись интересом. Ло понял, что его просто так не отпустят, а потому протянул тому руку, и стал ждать. Шан недоумевающе уставился на него, тот закатил глаза, и схватив мужчину за руку пошёл в сторону фестиваля. Он всегда проходил около реки, что было совсем близко. Шан по началу хотел остановиться, и вернуться. Но им все же овладел дух исследователя, а потому он шагал с Ло в одном темпе. На губах второго играла легкая улыбка, слишком расслабленная для его привычного образа. Сердце писателя забилось явно чуть чаще чем обычно. Почти так же как при нахождении с Мобэем в одной комнате. Задумавшись Цинхуа не заметил, как мужчина перед ним остановился, и он уткнулся носом прямо в широкую спину. потирая слегка болящий участок он недовольно уставился на проводника. Но тот замер и его лицо наполненное легким недоумением уставилось куда-то непонятно куда. Но не успел Шан разглядеть причину беспокойства, как его тут же отвернули стали пихать в противоположном направлении. Он конечно не был против. Вдруг Ло просто увидел бывшую подружку? Поэтому Шан не заметил, как его и Ло провожает один отчаянный взгляд голубых глаз. Они весь вечер провели за дурацкими конкурсами и играми, их не волновало ничего вокруг. Ведь игра была важнее результата. Ло сам не заметил, как влился в эту игру, присоединившись к писателю, что уже во всю выигрывал алкогольные призы, у хозяев винных лавок. Тому пришлось вмешаться и развернуть уже пьяного Цинхуа на сто восемьдесят градусов и отправить отсыпаться за ближайшим диванчиком, что так удобно стоял на улице, для уставших посетителей. Цинхуа не мог найти удобную позу, но стоило Ло присесть рядом, как его тут же облепили руки-тентакли пьяного писателя. На что а-Ван мягко усмехнулся и погладил несчастную пьяную голову. Он думал, что писатель уже уснул, но неожиданный вопрос всё же вывел его из ступора. — А ты точно уверен, что я для тебя не простая шестерка? Потому что наши отношения довольно… Странные. Типа ты большой босс, который связался со мной только из-за пьянки. Но при этом ты всегда мог откупиться и забыть о моём существовании. При этом наше взаимодействие не намекает ни на какую близость помимо физической. Я имею ввиду что не хочу вновь оставаться наедине с собой, как было тогда, когда я писал свою новеллу. Не хочу вновь оказаться нужным только кучке извращенцев в сети, чтобы исполнять все их желания. — голос пусть и был спокойным, но бескрайняя печаль с подступающими слезами. Ло вновь ощутил странное волнение в груди, его рука невольно опустилась на макушку писателя, тот удивленно распахнул глаза поворачивая голову в сторону собеседника, тот глядел на него теплым взглядом, который так и говорил «ты для меня многое значишь». Сердце птицей забилось в маленькой груди, он завороженно уставился на а-Вана. Внезапный порыв чувств охватил его сомневающийся разум и губы соприкоснулись с чужими губами. Поцелуй не продлился слишком долго. Скорее они пару секунд посидели в этой неловкой позе, после чего Цинхуа резко отстранился и красный словно вареный рак уже поднялся и собирался извиниться, как его вновь затянули в широкие объятия. лицо уткнулось в широкую грудь, а чужая рука легла на затылок, поглаживая его. — Знай, Шан Цинхуа, ты действительно для меня многое значишь. Пусть мы и встретились очень спонтанно, но за эти пару месяцев, что мы общаемся, ты открылся для меня со стороны, о которой я раньше в тебе и не подозревал. Ты очень важная личность, которая повлияла на моё становление, и стал тем, благодаря которому я сейчас испытываю это. Улыбка растянулась на лице мужчины. Прижатый Шан не заметил, как злорадство наполнило взгляд а-Вана. Он смотрел на одинокий силуэт в толпе, который старался убить его одним взглядом. Человек хотел сорваться с места, и оторвать этих двух друг-от-друга. но было нельзя. А-Ван поднял голову Цинхуа двумя пальцами втягивая в глубокий поцелуй, проникая своим языком в чужой рот. Чем больше они были вовлечены, тем более глубоки и откровенным становился поцелуй. языки сплетались в танце страсти не давая отдохнуть и секунды. Единственное что разорвало эту связь — отсутствие воздуха. Они оторвались друг от друга. Дыхание было рваным, они посмотрели друг на друга, и поднялись одновременно. Ло тащил Цинхуа в одно, только ему известное место в предвкушении. Цинхуа ни капли не сопротивлялся, он бежал, следом не теряя в темпе и шёл бы быстрее, если бы знал куда идти. Он облизывал алые губы и смотрел на накачанную спину, и сочные бедра. Они всегда были такими? Захотелось их оседлать. Цинхуа хотел бы себя остановить в этот момент, будь он трезв, или эмоционально стабилен, но на данный момент, не оказалось ни первого, ни второго. Его сердце сжималось от неправильности, но тело требовало продолжения. Ло Биньван как человек - который жил здесь раньше, привел их в наиболее безлюдное место, и повалил на траву. Цинхуа смотрел томно на мужчину сверху из-под своих густых ресниц. Пухлые губы открылись в желании страсти. Большие ладони Ло бродили по тонкому стану. Он игнорировал свитер, задирая его всё выше. Стоило горячим пальцам коснуться затвердевших сосков Цинхуа, как их груди того вырвался хриплый стон. Грудь высоко вздымалась на встречу чудесной ласке, и чтобы не потерять контроль Цинхуа набрал в легкие воздуха, и почти сразу глубоко выдохнул. На устах застыла мольба. Он хотел, чтобы мужчина занялся не только его грудью, но также и огладил другие части тела. Биньван не остался слеп к подобным мольбам. Его губы рванули на встречу пленяя нежные лепестки. Одна рука спустилась чуть ниже спины, и начала ласкать нежный персик, а другая, погладив затылок, надавила на него, углубляя поцелуй с таким нежным и желанным Цинхуа. Шан не знал куда деть свои руки, а потому не придумал ничего лучше, как обвить широкую спину руками, и ногами обвить бедра мужчины. Тот в ответ сильнее сжал ягодицу, и глубже в рот проник языком. Перед глазами писателя заискрило. Он полагал что готов вообще ко всему. И что он является "опытным". Но оказывается секс в беспамятстве не приносит опыта. Посему пришлось отпустить бедра "босса", и слегка ослабить хватку рук. Биньван чувствовал, как его плоть сквозь ткань штанов тереться о такую же плоть партнера. Разорвав поцелуй, он хитро уставился на раскрасневшегося Цинхуа. Мужчина тяжело дышал, едва оставаясь в сознании. Он ойкнул, когда А-Ван подхватил его за бедра и подтянул на себя. В глазах у обоих сверкали дьявольские огоньки. Они вновь слились в поцелуе, но сейчас, но был более нежным, и романтичным. И всё это пока Ло стаскивал штаны и боксеры с Шана, расстегивая свои. Он прошёлся пальцами по заветной хризантеме, но она была напряжена. Вновь разорвав поцелуй Бинхэ расцеловывал каждый сантиметр, от ключиц до пупка. И дорожка пошла всё ниже. Цинхуа буквально задыхался в собственных стонах, зажимая рот рукой он надеялся, что их не обнаружат, хотя это и так было невозможно. Но несдержанный и громкий вскрик вырвался из его груди, когда объемный и очень жаркий язык прошёлся по его сфинктеру. По началу тот сжался только сильнее, от необычной ласки, но вскоре он расслабился под напором Ло, который упорно продолжал ласкать, не обращая внимания на смущенные отталкивания. - А-Ван! Нет! Там грязно! - В тебе? Если это ты, то это не грязно. - Я Знаю. Я же сегодня промывал всё там. Но всё же! Ах! - Помолчи. Дай тебя растянуть. Глаза Цинхуа закатились, а пальцы впились в массивные плечи Биньвана. Член Шана уже истекал истомой, страдая без внимания. Невольно Рука потянулась приласкать себя, но была остановлена на пол-пути. Писатель жалобно заскулил, умоляюще смотря на мужчину. Тот не обращал внимания на эти очаровательно заплаканные глаза, и на этот горячий румянец. Нутро требовало распять такое желанное тело, а затем отыметь его во всех возможных позах. Но повелитель заставил себя сдержаться, ведь это был первый раз для писателя, а значит - он более восприимчив, и чувствителен сейчас, и облажать нельзя. Три пальца нарушили территорию писателя, вызвал громкий стон. - Бин... Ах! Кх... Я... ...уже. Вставь уже! - Цинхуа стыдливо прятал лицо, но голос на удивление был уверенным. Ну насколько это было возможным. Ло укусил мягкое бедро, позже лизнув его. Писатель был возмущен, но не мог дотянуться, и треснуть по макушке. Поэтому пришлось откинуться и получать удовольствие, прикусив кулак Цинхуа уставился на темное небо, которое украшали фонарики в небе, запущенные жителями. Он опустил взгляд на Бинвана, и втянул того в долгий нежный поцелуй. Всё сопровождалось поглаживаниями, и интимными ласками. Пока Бинван растягивал анус Цинхуа, Шан был занят расстегиванием ширинки партнера. Но стоило этому монстру оказаться в его руках, как глаза полезли на лоб "ЭТО ПОМЕЩАЛОСЬ ВО МНЕ!!?" - Шокировано думал писатель. Но не отстранился, а начал слегка массировать огромную головку своими тонкими пальцами. "Не, ну в прошлый раз не умер, значит сейчас всё будет норм." - пронеслась азартная мысль. А потому ласка стала более напористой, вызвав восхищенный вздох со стороны мужчины. Тот ласково смотрел на секретаря, и получас схожий взгляд в ответ. Затем Цинхуа бесстыже посмотрел на его член, и сладко облизнулся, а затем поднял глаза, спрашивая разрешения. Но получил похлопывания по голове и снисходительную улыбку. - Давай в следующий раз? Всё же для первого раза в сознании, и этого хватит. Писатель смущенно кивнул, понимая, что если в низу они худо-бедно, но кончат, то его рот был приспособлен к лести, или рассказам о своей писанине, но никак не для ласки. Конечно он был не против научиться, но это можно отложить на потом. Поэтому он смиренно откинулся на спину как мог широко развел ноги, да ещё и своими пальцами развел складки сфинктера в приглашающем жесте. Томный голос писателя произнес - Добро пожаловать... Ло сглотнул накопившуюся слюну и немедля ни секундой больше прильнул к этому маленькому манящему телу. Огромная головка уперлась в узкий выход. Ло томно прошептал успокаивающие слова, и захватил в плен своего рта мягкую мочку уха Цинхуа, тот смущенно пикнул, но поддался, и постарался расслабится ещё сильнее, но почему-то не получалось. И всё же Бинвану хватило и этого чтобы протиснуться в обжигающее и тесное нутро. Одной головки хватило чтобы из глаз Цинхуа едва искры не полетели, он прикусил губу, стараясь проглотить стон, но получалось плохо. Поцелуй, в который его втянул А-Ван был куда приятнее, и стоны почти не приходилось сдерживать. Поэтому он спокойно позволял обсасывать собственный язык ровно до тех пор, пока толстая головка мужчины не проехалась по комочку нервов. В этот момент глаза непроизвольно закатились, а мысли на мгновения покинули и без того не слишком нагруженную голову. Бинван тоже заметил эту реакцию, и его губы растянулись в дьявольской улыбке. Он вытянул свой член на цунь, и проехался по простате с новой силой, в этот раз вырывая из груди сладкий и самый желанный стон. Который полнился всем, надеждой, отчаянием, радостью от близости, и просто пошлостью этого милого человека. Бинван хотел услышать ещё. А потому действия повторялось. Вновь и вновь. Из Цинхуа выбивались не только стоны, но и все сомнения, и даже просто разумные мысли. По началу он думал ради интереса оседлать Ло. Сейчас, когда тот не входит в него полностью, но уже вызывает подобную реакцию - подобные мысли сами собой пропали. -Ло... Бин... А-Ван! Прошу! Пощади! Ах! - сладкие стоны в сопровождении слез удовольствия, лучшая картина которую наблюдал Ло. Он улыбнулся, и вновь кусая мягкие губы вошёл во всю длину. Цинхуа не ожидавший подобного вскрикнул в поцелуй, вздрогнул, и излился. Бинван последовал его примеру, и тоже кончил, не вынимая. Цинхуа хотел возмутиться, но перед глазами всё уплыло, и он заснул с легкой улыбкой на губах.