Гори огнём

      Она видела протянутые руки, и вся ее суть тянулась к ним. Для нее ни одно прощание или осознание правды не стоили того, чтобы отказаться от свободы. Тара кинула очередной полный боли и тоски взгляд на Варрика, оставшегося у нее за спиной. Остающегося. Навсегда. У нее хотя бы был шанс сказать ему что-то на прощание… А скольким из его друзей не досталось последних слов? Все то время, что Тара придавалась навеянной лжи, другие скорбели по своей потере. Солас лишил ее даже общего горя, заставляя справляться со всем в одиночку.       Что ж, если он думал, что это сломает ее, то глубоко заблуждался.       - Я больше не одна, - напряженно прошептала она себе, но раздавшийся за спиной смешок, заставил ее смягчиться и улыбнуться. В этот раз она не стала оборачиваться. – Прощай, Варрик.       Сдержав упрямые слезы, Тара потянулась к своим спутникам. Она еще успеет оплакать его. Их всех. Она не превратит их прощание в картинную драму и не станет устраивать разрывающих сердце сцен. Сначала она доведет дело до конца, а потом позволит себе сбежать от всего мира и отдаться на откуп застрявшим в груди эмоциям. Сначала она отплатит Соласу за его поступки. Сначала…       Ее с силой вырвало из Тени, и Тара повалилась бы на землю, если бы ее тут же не перехватили и крепко не сжали в объятиях. Кофейный аромат ударил в ноздри, заставляя натянутые словно струна нервы лопнуть. Она уткнулась носом в его плечо и позволила горячим слезам обжечь щеки. Все ее тело мелко дрожало, но она лишь сильнее цеплялась пальцами за спину Луканиса, сминая одежду и крепче прижимаясь к вздымающейся груди. Одного его присутствия оказалось достаточно, чтобы разрушить наигранную стойкость. Горячее рваное дыхание возле уха, крепкие руки, стискивающие сильнее. Живой.       Первые мгновения было тихо до такой степени, что она могла расслышать стук чужого, бешено колотящего сердца. Тепло такого родного тела на мгновение заставило забыться и отрешиться от окружающего мира. Мира, залитого солнцем и полного запахов. И даже прохладный ветер, треплющий волосы не приносил такого облегчения, как одна простая мысль на периферии сознания.       Он снова рядом.       А затем недовольный клекот грифона нарушил их единение. Ассан боднул головой ногу Рантары, призывно крича и требуя внимания.       Смех получился сдавленным и нервным, а улыбка кривой, но сейчас это было большее, на что Тара способна. Сердце все еще разрывалось от боли, а разум никак не мог свыкнуться с мыслью, что столько времени она врала сама себе. Поддавалась чужим иллюзиям, велась на слова поддержки и отказывалась замечать нестыковки. Она должна была догадаться раньше… Может быть тогда ей не было бы так тяжело.       Делламорте неохотно отпустил ее, под недовольные возгласы других спутников. Голоса сливались в один неразборчивый гул. Радость, надежда, добрые слова, идущие от сердца, короткие касания. Они искренне были рады видеть ее, и Рук принимала их эмоции, возвращая собственным цвета. Судя по облегчениям на их лицах, ее возвращение оказалось для них таким же глотком свежего воздуха, как и для нее. Вот только одного глотка не хватит, чтобы заново научиться дышать.       Тара опустилась на колени и почесала требовательную пернатую голову. Ассан льнул к ней, словно кот, истосковавшийся по вниманию. Сколько же ее не было?       Она подняла заплаканные глаза на остальных своих спутников и помрачнела. Двоих не хватало. Разумом она понимала, что скорее всего больше не встретит их и даже сумела проститься. В извращенной форме, но все же. Вот только нельзя подготовить сердце и душу. Нельзя запретить им рваться на части от тоски. Она справится с этим, выдержит, заставит ноющие раны затянуться. Но она все равно будет скучать.       - Почему мне ничего не сказали о Варрике? – Тара посмотрела на Нэв, как на единственного человека, который мог… нет, который действительно должен был заметить. Она была там, она знала, что случилось. Но не сказала ни слова. А Хардинг...       Тара качнулась, едва не потеряв равновесие, но Луканис, не отходящий от нее ни на шаг, придержал за плечи, не давая упасть. Она обещала себе держаться, требовала отложить душевные терзания на потом. Ей хотелось хоть не на долго отрешиться от болезненно сжимающегося сердца, но радость замешивалась с горечью, сбивая с ног и заставляя плутать в лабиринте эмоций. И каждый раз, стараясь зацепиться хотя бы за одну из них, Тара заходила глубже, теряясь еще сильнее.       - О чем ты? – Нэв обеспокоенно замерла и вопросительно посмотрела на остальных.       - Солас… Солас подменил мои воспоминания, - Тара провела ладонью по лицу, стирая остатки слез. Она тяжело вздохнула и позволила Луканису помочь ей подняться. Варрик просил не оплакивать его. – Все это время я считала, что он жив.       Рана была слишком свежа. Она, не переставая, напоминала о себе, пульсируя и садня и омрачая радость возвращения. Если, разумеется, Тара все же вернулась, а не угодила в новую ловушку.       Но, если и так, в этой тюрьме она хотя бы была не одна. А залитый светом Арлатан, если и был насквозь пропитан сожалениями, то не ее.       - Я думала, что ты знаешь… - Нэв нахмурилась и устало вздохнула. – Я должна была заметить…       - Каждый скорбит по-своему, да? – Тара хмыкнула, понимая, что и сама не замечала чужих трагедий. Они были настолько погружены в набирающие оборот события, что у них не оставалось времени на собственную боль. И каждый справлялся, как умел. Догадаться, что Тара видит все совершенно иначе, видимо, оказалось не так уж и просто.       - Мне жаль… - Нэв осторожно коснулась ее плеча, и де Рива дотронулась до ее ладони, принимая сочувствие.       Ей тоже было жаль. Жаль, что не обратила внимания, жаль, что позволила поддаться, жаль, что не разделила... Ей просто было жаль, что все обернулось именно так. С другой стороны, никто не обещал, что будет легко.       - Сколько меня не было? – Рук посмотрела на осунувшееся лицо Луканиса и нахмурилась: под его глазами вновь залегли глубокие синяки. Впрочем, другие спутники, пускай и выглядели живее, тоже выглядели замученными и опустошенными. Их потухшие глаза, казалось, только теперь начинали обретать свой привычный цвет. Похоже, не только Таре нужно было заново окрашивать чувства. Для одного дня прогулки по Тени это были слишком серьезные изменения.       - Несколько недель, - тихо ответил Эммрик. – Признаться, мы почти отчаялись отыскать вас.       - И вот я здесь, - Тара недовольно свела брови и ухмыльнулась.       Она начала прикидывать в голове возможные варианты развития событий. Скорее всего за время ее отсутствия боги не сидели сложа руки, дожидаясь возвращения одной фигуры на доску. И если мир еще не рухнул, значит либо богов победили без нее, либо буря только закручивалась, не успев набрать полную силу. И вид ее друзей явно говорил не о победе. Ей нужно будет быстро вникнуть в происходящее и вернуться в строй. В этот раз она не будет подчиняться чужим планам и действовать по указке. Последнюю партию Рантара де Рива разыграет по свои правилам.       - Давай вернемся в Маяк, - Даврин мягко сжал ее предплечье, выдергивая из размышлений. - Нам очень многое нужно обсудить.       - Идите вперед, - кивнула Тара и придержала Луканиса за запястье. - Мы сейчас...       Лишь короткие смешки и понимающие улыбки стали ей ответом. Когда отряд немного отдалился, Рук повернулась к Делламорте и теперь ее была уже ее очередь улыбаться.       - Ты хочешь прожечь во мне дыру взглядом?       - Рад. Что ты. Вернулась.       - И я рада, Злость. А твой друг онемел за время моего отсутствия?       - Нет. Он…       - Злость... – хрипло заворчал Луканис, похоже, практически выжатый за эти недели. - Ты не пострадала?       - Из нас двоих я сохранилась явно лучше, - хмыкнула де Рива и устало покачала головой. – Пожалуй, Маяк и Перекресток – единственная Тень, в которой я готова оказаться.       Они замолчали, неотрывно глядя друг другу в глаза, словно ведя безмолвный диалог. Ей столь о многом хотелось ему сказать, но никакие слова не могли передать всю ту бурю чувств, что бушевала в ее груди. Не было слов, чтобы передать тот ужас, который она испытала, когда Солас показал его, лежащего без сознания перед оскверненной богиней. И не было слов, способных передать всю степень облегчения и счастья, когда она увидела его живым. Словно удавка, все это время сдавливающая горло, наконец-то разжалась. Словно...       Тара притянула Луканиса к себе, для так необходимого ей поцелуя. Медленного, осторожного и до обидного короткого. Она обязательно найдет время, чтобы показать, насколько нуждалась в нем и как тосковала. И насколько сильно одна только надежда на их встречу заставляла ее двигаться вперед. Они еще успеют нагнать упущенное.       - Тара…       Луканис так и не смог подобрать слов. Дрожащими пальцами скользнул по ее лицу, очертил скулы, коснулся губ. Коротко мотнул головой и теперь сам поцеловал. Глубоко, жадно, словно вкладывая в этот поцелуй всю горечь от их разлуки, все переживания, что терзали его. И радость, что они вновь встретились.       Она уничтожит богов. Отомстит им за всю боль, что они причинили, оплачет своих друзей. Но сначала, она позволит своим чувствам вновь иметь вес, смоет с себя пепел сожалений и вспомнит, как дышать.       - Эй! Давайте потом! – крикнули Тааш с небольшого холма, где остановившийся отряд дожидался отстающих. Возмущение в ее голосе заставило Воронов прерваться и подарить друг другу смущенные улыбки. Но Рук была уверена, что и остальные спутники тоже улыбались.       Луканис взял ладонь Тары и поцеловал костяшки ее пальцев. Он все еще не находил слов, но они были не нужны. Сейчас ей было достаточно его тепла, блеска в карих глазах и осознания, что он вновь рядом.       - Пойдем, - де Рива переплела их пальцы, стремясь доказать ему, что действительно была настоящей. Или доказать себе, что он настоящий. Сейчас это не имело никакого значения. Вокруг расцветала либо новая иллюзия, либо реальность, еще не успевшая пасть под чужим влиянием. И ей в любом случае придется бороться за свободу.

***

      Держи крепче. Не отпускай!       - Я никуда не денусь, - мягко улыбнулась Тара.       - Прости... Мы безумно беспокоились, - Луканис и сам не заметил, как мысли демона перешли в слова.       - Мы обсудим это позже, когда не нужно будет никуда бежать.       - Нам всегда нужно куда-то бежать, - не сумел сдержать тяжелого вздоха Делламорте. - Особенно тебе.       - Ради тебя я остановлюсь, мой Коготь, - она оставила невесомый поцелуй на его щеке и потянула Ворона за собой, туда, где их ждал отряд. И новые проблемы.       Луканис все же не отпускал ее ладони, боясь что Тара снова исчезнет, оказавшись сном или игрой воображения. Но тонкие прохладные пальцы в его руке говорили об обратном, заставляя беспокойное сердце верить в происходящее.       Они нашли ее. Она была жива. Она снова с ним.              И Луканис неотрывно следил за ней, искал следы травм, ранений. Пытался заглянуть глубже, различить пережитое на дне зеленых глаз. И то, с какой решимостью она была готова вернуться к делу, заставляло его сильнее беспокоиться.       Ему нестерпимо не хотелось ее отпускать, он почти физически ощущал необходимость постоянно находиться рядом. И шепот Злости, требующего того же, делал внутреннюю борьбу только сложнее. Луканис заставил себя занять свое привычное место возле Эммрика, позволяя себе и Таре перевести дух. Окончательно поверить в случившееся и унять бунтующие эмоции.       Он внимательно слушал каждое ее слово, ловя каждую эмоцию в голосе. Каждый вздох, каждый оборванный смешок. Дрожь и искренность... Он мечтал услышать его вновь, а теперь лишь надеялся, что никто не станет разбивать момента.       И чем вдумчивее он слушал, тем сильнее погружался в пережитые ею события. Он пытался представить каково это – бороться с собственными сожалениями и принимать их, отдавая на откуп часть себя. Справился бы он сам? Он едва не проиграл собственному разуму, едва не сдался своему отчаянью. Но он был не один, а она все это время бродила в одиночестве, ведомая лишь желанием вернуться назад. На мгновение горло обожгло от стыда. Лучший убийца, ради которого Тара приложила столько усилий, едва не позволил отчаянью захлестнуть его с головой. Были минуты, когда он действительно готов был сдаться, захлебнуться в эмоциях и больше ни за что не бороться. А в это время она продолжала вести бой с призраками прошлого и отголосками своих решений. И чужих выборов.       Он больше не имел права усомниться в ней или себе. Он и так с трудом понимал, что она вообще в нем нашла. Но они оба сделали свой выбор. И Делламорте больше не мог позволить себе склониться перед собственными страхами. Не теперь, когда Тара в очередной раз доказала, что пойдет до конца, чего бы это не стоило. Иначе он просто ее не заслуживал. А на это Луканис не был согласен.       Когда она заговорила о Варрике, ее голос дрогнул, и Рук потребовалось время, чтобы вновь придать ему спокойный тон. Она больше не позволила слезам застилать глаза, но Делламорте видел, что она ходила по тонкой грани между собственным горем и злой решимостью. Если она оступится, то не сможет остаться прежней: либо окончательно позволит эмоциям взять контроль, либо отдаст их все в уплату победе. И никто не смел ее отвлекать и прерывать, позволяя сохранить баланс и закончить эту историю.       А потом пришла очередь отряда делиться новостями. Тара так и не заняла свое привычное место, видимо, не в силах усидеть на нем. Ярость и обида подгоняли ее вперед, искажая злобой лицо и заставляя с силой сжимать и разжимать кулаки. И Луканис с трудом сдерживался, чтобы не остановить ее, прижать ближе и пообещать...       А что он мог теперь ей обещать? Ей не нужна его защита: она может справиться сама. Ей не нужны слова, которые невозможно воплотить в жизнь. Ему не нужны. Он был сыт ими по горло: прошедших недель оказалось достаточно, чтобы Делламорте вспомнил, что иногда даже самые искренние заверения ничего не стоят. Особенно если ты бессилен против реальности.       Он просто будет рядом. Всегда. Не оскорбляя слух обещаниями, которые не сможет сдержать. Он будет действовать, будет преодолевать свои пределы. Будет доказывать, что ни один бог больше не сможет встать между ними. Он будет с ней...       Тара хмурилась и рассуждала вслух, позволяя отряду поддерживать ее размышления и дополнять их. Теперь они вновь были командой. Собранной и сплоченной, готовой двигаться дальше, оставляя другим мелкие стычки. У них была более важная задача, но никто так и не решился отдать приказ. Ей удалось вновь вселить во всех уверенность, просто забрав бремя лидера. Они могли действовать, делать то, что умели лучше всего, доверяя руководство Таре. И этого оказалось достаточно, чтобы тяжелая, давящая атмосфера, все эти недели сгущавшаяся в Маяке, начала сходить на нет, уступая место решимости. Их друзья не хотели бы, чтобы их жертвы оказались напрасными. И, как оказалось, лишь из уст Рантары эти простые слова звучали достаточно твердо, чтобы остальные смогли их принять и поверить. Не усталый шепот. Не неуверенное утешение. Не мягкое напоминание. Жесткое требование бороться. Почти приказ. И этого хватило, чтобы вселить надежду в их погасшие сердца.       У них был план. Они сделали кинжал. Теперь оставалось дело за малым. Они должны справиться. И Делламорте сделает все, чтобы следующий день не стал для них последним. В этот раз он не позволит себе опустить руки. Ему есть за что бороться. И как же приятно будет стереть высокомерную ухмылку с лица одного конкретного бога.       Злость ехидно ухмыльнулся, расправляя плечи и раздувая грудь. Он чувствовал уверенность, жаждал предстоящей битвы. И всецело разделял желание отомстить. Демон больше не отнимет контроль. Они будут сражаться вместе, оправдывая свое звание и напоминая врагам, что их стоит бояться. Теперь, когда мир вновь стал достоин спасения, они не позволят никому играть их жизнями.       - Тара, все хорошо? – спросил Луканис, когда они вновь остались наедине.       - Нет, но это вопрос времени, – она устало улыбнулась, но не отвела взгляда, глядя упрямо, словно ничего не произошло. Словно им не предстояло собрать армию для последнего сражения.       - Тебе стоит отдохнуть. После всего произошедшего…       Он не давал обещаний. Знал, что пришел бы к ней, даже не скажи об этом вслух. Он не смог бы отдать эту ночь одиночеству. Не тогда, когда Тара вновь стояла рядом с ним. Живая. Желанная. Нужная.       Короткое касание губами ее ладони. Медленный кивок, вместо ответа. Усталая улыбка, так и не спрятанная с лица. Задумчивый взгляд зеленых глаз. Луканису нужно больше, но он не посмеет требовать. Не станет отбирать у нее возможность побыть наедине с собой, позволяя собрать разрозненные мысли воедино. Он знал как бывает тяжело возвращаться и не иметь даже шанса все нормально обдумать. Луканис подарит ей время, забирая заботы с союзниками на себя. А потом похитит эту ночь у свихнувшего мира, оставив ее только для них двоих.