Мицелий

______Продолжение

Вторая часть отчета существует лишь формально: просто присылаем вам это как газету, по мере того, как расписываем расшифровки. Помню, что в день этой записи, я был в очень хорошем настроении. Одурманеный успехом установки, казалось я пархал по лаборатории. Не только я, а вся наша большая команда. Мы строили прогнозы, как к лучшему это изменит мир и что мы будем именитыми учёными, висеть на одной стене с Дарвином и Павловым. Мы тогда не знали какие проблемы у нас скоро будут, и я даже жалею, что наш триумф долго не продлится. Но об этом позже: после расшифровки.

Как вы поняли, их первый диалог был несколько негативно-ореинтированный, хотя и забавный. И я вместе с психологами решил, что нужно принести их размышление в более положительное русло. Хотя огладываясь на это решение сейчас, я понимаю, что оно было не самым мудрым. Мы не учли некоторые вещи, не достаточно поняли парней и их характеры.

Запись 2. Комната отдыха. На часах 20 часов 55 минут. Все испытуемые в комнате со звуконепроницаемыми стенами, записываются на плёнку диктофона, встроенного в стену и наблюдаются через одностороннее стекло.       Ян Чонвон: Нам дали задание. [Я.Ч пошуршал листком в своих руках.]       Нишимура Рики: Что за задания?       Пак Сонхун: Мы что, в школе?       Шим Джеюн: Боишься, что придется думать? [П.С сидит со скрещенными на груди руками, с кислым лицом, но после колкости Ш.Д смотрит четко в глаза друга. Однако, Сонхун не произносит ни звука.]       Ян Чонвон: Тут их много, но сказали, что не обязательно ответить на все сразу.       Пак Чонсон: А как они узнают ответ?       Ян Чонвон: Сказали, что как мы дадим ответ вслух, это как-то отразиться в мозгу и они считают это своими приборами. [Л.Х осматривает помещение, кривя рот]       Ян Чонвон: «Задание номер один: назовите один эпизод, который вам больше всего понравился. Скажите, почему?»       Пак Сонхун: А там было то, что могло понравится? [Кислое выражение лица П.С не изменилось.]       Ким Сону: Конечно было!       Ян Чонвон: «Если на ум сразу же ничего не пришло, попробуете в течении минуты произвести усилие и вспомнить, закрыв глаза.» [Всё сидящие поняли намёк без слов: комната погрузилась в тишину. Все закрыли глаза, кроме умиротворенно улыбающегося Сону, который сразу понял, о чем скажет.]       Пак Чонсон: И правда, я вспомнил.       Пак Сонхун: Вы это слышите?       Нишимура Рики: Я не слышу ничего, кроме топота ноги Джейк-хёна.       Ян Чонвон: Начнём так же, как и в прошлый.       Ким Сону: Это точно был тот эпизод, где я с Джей-хенни ездил к нему домой на выходные. Это было так здорово! Мы делали открытки, ужинали с родителями и смотрели все вместе сериалы мамы Джея.       Пак Чонсон: Я такое тоже помню. [Вместо ответа К.С предпочёл мягкую улыбку.]       Пак Чонсон: А почему именно это?       Ким Сону: Мы с тобой дешевно поболтали там. Почти как в реальности. [Потянулась пауза, настала очередь отвечать Я.Ч, однако, казалось, что он провалился в раздумья. Может, он избегает своей очереди? Я.Ч не очень-то любит говорить о себе.]       Пак Чонсон: Хорошо, теперь Чонвон. [Я.Ч поднимает голову и осматривает всех сидящих. Он растерян, втыкается взглядом в Н.Р.]       Ян Чонвон: Там было обо мне и Рики.       Пак Чонсон: О Рики? [Все сидящие в кругу тут же развернули головы по направлению к Я.Ч. Ведь он сказал это тихо, почти неслышно, так что удивились возгласу П.Ч.]       Ян Чонвон: Да, эпизодов не очень-то много. Но был один из них, в котором мы…не знаю, просто решали свой конфликт? Я защищал его, от того, что ему могло навредить, а он думал, что я злюсь на него. Так…интересно вышло.

Это заявление довольно любопытное. Ведь Я.Ч и Н.Р в прошлом были близки, как мы думаем, но теперь редко общаются. Они все еще для друг друга важные лица, но почти не замечают друг друга. Что же между ними произошло?

      Нишимура Рики: Ты про ту где меня заставили притворятся…эээ…вот та штука, я опять забыл, как же её.       Ян Чонвон: Это уже не важно. А тебе что понравилось? [Я.Ч переводит тему, тем временем мы фиксируем покраснение щек, что есть его отличительная и, может даже, очаровательная черта.]       Нишимура Рики: Я выбираю сказку.       Пак Чонсон: Сказку?       Нишимура Рики: Да, каждый из мемберов был, ну, кто-то луной, кто-то солнцем и вот так.       Пак Сонхун: И такое даже люди пишут?       Ким Сону: Да.       Пак Сонхун: И кто читает такую- [Закончить П.С не даёт Ш.Д., ударивший локтем под ребра парню.]       Шим Джеюн: Твоя очередь, пидрила. [Я.Ч очухивается — для него, нет ничего лучше напряжения во внешнем, это заряжает как катушку, в которую ударила молния. Он смотрит на Ш.Д строгим взглядом, и ждёт — это лишь колкости друзей, или будет драка?]       Пак Сонухн: Как ты меня назвал?       Шим Джеюн: Ты не глухой, а тупой. Снова перепутал. [П.С вскакивает со своего места, с грохотом отодвигая стул. Его лицо ярко светиться недовольством, нижняя губа расслабленна, брови сморщены. Но, он еле видно шатается и медленно, с большой амплитудой моргает, морща лицо.]       Ли Хисын: Так, успокоились. [Однако, голос старшего успокаивает всех сразу. П.С сменяет свою напряженную позу, расслабляет сжатые кулаки и садиться на свое место, покачиваясь.]       Пак Сонхун: Я был фигуристом.       Шим Джеюн: Оригинальный ответ.       Ян Чонвон: Вы оба, угомонились. Нам ещё не хватало выйти отсюда со скандалом от журналистов.       Пак Чонсон: Джейк, не провоцируй. [У П.С начинается самопроизвольное подрагивание тела.]       Шим Джеюн: Нет, а это нормально? Он докапывается до ответа Рики, а теперь выбирает эпизод, где катается на своих вонючих коньках, а если вы забыли, то он в каждом третьем эпизоде катается на коньках. А вы сидите ровно и боитесь слово ему поперек вставить, да? Я уже начинаю думать, что эпизод с зеркалом не такой уж и странный, вполне с стиле этого эгоиста. [Все молчат, даже Я.Ч, решительно настроенный, хмуриться и лишь смотрит на Ш.Д, не зная, какие слова будут уместны. Л.Х. выглядит так же хмуро, Н.Р смотрит на П.С с опаской, внимательно.]       Шим Джеюн: Он с первого раза никогда не понимал, ему всегда надо дать посильнее, чтобы успокоился.       Ян Чонвон: Замолчи, Джейк-хён. [Просто и коротко. Но это, на удивление, работает]       Ким Сону: Давайте спокойно все обсудим.       Нишимура Рики: Ребят, Сонхун. [П.С крупно подрагивает, сжимается и лицом утыкается в колени.] [К.С встает со своего стула и подходит к П.С с обеспокоенным видом и прикасается к его спине.] [В том же направлении стремится и П.Ч, но Я.Ч останавливает его.] Ян Чонвон: Нет, пусть лучше Сону.

Может, лидер так решил потому что Ш.Д и П.Ч живут в одной комнате? Мои догадки.

      Ким Сону: Сонхун, что с тобой?       Пак Сонхун: Я не знаю. Я это делаю не специально. [К этому времени все стояли вокруг П.С. Кроме Ш.Д. Я.Ч выглядел сосредоточенно и холодно следил за состоянием П.С, Л.Х отошел, чтобы налить в стакан воды, П.Ч кусал губы и тряс ногой, Н.Р все смотрел на сидящего на своем стуле Ш.Д, который выглядел злым. Когда взгляд Щ.Д встретился с Н.Р, он был разорван в ту же секунду. Было не ясно, зачем он начал так защаищать младшего? Или он это из-за личных причин?]       Пак Чонсон: Что нам делать?       Ян Чонвон: Нужно позвать на помощь кого-то. [Л.Х передает в руки К.С стакан и тот кивает, и шепчет благодарность.] Ли Хисын: Они сами придут.

Забавный подопытный, Л.Х. Он чересчур проницателен, что может в будущем помешать чистоте экспериментов.

      Голос из динамиков: Пак Сонхун, испытуемый под номером 812002, пройдите в комнату для процедур под комером 116. [Л.Х единственный, кто не смотрит на транслирующий звук динамик, повешенный в углу.] [К.С, Я.Ч и Л.Х сопровождают Сонхуна до процедурной, как нами и предсказывалось.] П.С был подопытным с высоким потенциалом к переносу сознания по нашим формулам, однако, когда я не наблюдал судорог при подключении-отключении, я должен был понять, что это из-за так называемого «Голема». «Голем» — это препарат, который мы даем до и после отключения, чтобы восстановить ресурсы нервной системы, в частности снабдить кислородом, препарат поглощается путем ингалирования. Из-за того, что П.С в прошлом занимался профессиональным спортом, его легкие, естественно, могут расширится и взять кислорода больше, чем обычный человек. Дозировка «Голема» не достаточно была снижена и его мозг пересытился кислородом. Прямо перед этой записью была процедура устранения недостатка кислорода. Казалось бы мелочь, но она вклинилась в отношения парней и испортила их. От пресыщения П.С стал раздражительным, грубым и сонным. Но кто-то думал, что он всегда такой. [Всё а комнате молчат. Похоже, что новый конфликт растет на базе старого. Входит П.С вместе с сопровождающими и Ш.Д отводит взгляд к углу.] Мы честно рассказали П.С в чем было дело, ничего не утаивая. Чтобы помочь ему, мы проигнорировали его бедной на кислород смесью и назначили ему подобные сеансы два раза в день, чтобы избежать серьезный последствий нашей ошибки.       Пак Чонсон: Как он?       Ким Сону: Лучше. нам сказали, что у него отравление кислородом. Но это не должно быть опасно.       Пак Чонсон: Но почему его не оставили отдыхать?       Ян Чонвон: Сонхун сам захотел продолжить. [Все усаживаются по местам. П.С после ингалирования ведет себя немного приторможенно, что легко можно было спутать с его природной холодностью.]       Ким Сону: Мы ждем твоего ответа!       Пак Сонхун: Ну, как я говорил, я был фигуристом, учился в школе. Джейк там подкатил свои шары ко мне в автобусе. А потом оказалось, что он мой репетитор по английскому. [П.С указательным и большим пальцем сжимает свою нижнюю губу и не смотрит ни на кого в комнате.]       Ким Сону: И почему ты выбрал именно этот эпизод? [Ш.Д испытывает серьезный дискомфорт, ни с кем не устанавливает зрительный контакт.]       Пак Сонухн: Потому что там я учил английский язык. В жизни мне не хватает на это терпения. Ненавижу. Проклятый язык.       Пак Чонсон: Теперь я?       Пак Сонхун: Да. [Ш.Д. встает со своего места молча и шумно. Он выходит за дверь комнаты ни проронив ни слова.] [П.С старается не обращать на это внимания, но его выдает грстный взгляд. Комната тонет в гремящей тишине, которую можно услышать даже на записях диктофона.]       Пак Чонсон: Мне…говорить, или не стоит? [А в ответ — тишина. Все так громко думали, что не услышали вопроса П.Ч. К тому времени пришёл час планового осмотра подопытных] Конец записи.

И, все-таки, вам, читающим это умным людям, думаю понятно, что мы многое не учли. Мы и не понимали, как оказывается легко происходят разлады в таких тесных коллективах, которые не только работают, но и живут вместе. Прокол с П.С оказался только началом, которое прозвучало тишиной и в нашей обычно шумной лаборатории. Мы в этот момент, и я в частности, осознали, что еще многое всплывет по мере нашего исследования. И мы решили начать с немедленной диагностики подопытных. Анализы, узи, кардиограммы и все, что позволяли сделать технологии в нашей обширной лаборатории, было сделано. Анализы каждого участника были изложены в папках толщиной в целую научную работу. Однако, видимо, мы изобрели то, с чем не могли в полной мере совладать. Это стало ясно после одного случая. Это было под утро, в общей комнате, мы обнаружили, что Ким Сону сидит там и чертит в состоянии лунатизма неопознанные чертежи. Конечно, чтобы избежать травм и создания потенциально опасных ситуаций, мы отвели К.С в его отдельную, просторную комнату с окном и уложили спать. В его спальне дежурил сотрудник всю последующую ночь, а на следующее утро мы установили датчик движения, который пускал сигнал в комнату охраны. Конечно, камер внутри комнат не было. Однако, главная деталь этой истории это то, что чертил К.С на листах. Ким Сону начертил черную крысу, с белым пятнышком над левым глазом, танцующей в клетке. Эта мышь была в точности, как Эмми. Но проблема была в том, что про эту мышь не знал никто из подопытных. Когда мы показали этот рисунок, то лицо Сону совершенно не изменилось: он утверждал, что видел данный рисунок впервые. И я ему верю, потому что, видимо, в его мозгу начался процесс странный процесс, который мы не знали как именовать. Это не было расколом, потому что раскол подразумевает формирование второй личности, которая затем вытесняет основную. А здесь мы имели дело с чем-то вроде, мне даже сложно это написать, но, похоже, на экстрасенсорные способности. «Мицелий №2» начал жить собственной жизнью. И это при том, что «Мицелий №1» никогда не был подключен к этой установке. Ким Сону очень ценный подопытный, которого мы не имеем право потерять ни в каком из значений. Хотя он сам и пытался нас убедить, что это — ерунда. Сам он даже и не волнуется по этому поводу, единственное, что его интересует — это витамины, которые он принимает.

С остальными все было тоже не сладко и второй, кто подвергся странному влиянию «Мицелия» был Нишимура Рики. Однажды санитар, который фиксировал его состояние заметил, что парень сильно чешется, растирая кожу до кровяной росы. В следующие несколько дней Нишимура не общался ни с кем, заперевшись в своей комнате. Когда его спросили, что он делает втсвоей комнате целыми днями, он ответил «Я постоянно их слышу». «Кого?» — спросил тогда простой санитар. «Всех.» — ответил парень. Когда его опросил психолог, который ответственен за расшифровки, он вернулся ко мне бледным и серым, словно мокрый бетон. Он пересказал мне, что смогу узнать и я остался с неприятным чувством огорчения и упущения. Нишимура Рики страдает галлюцинациями: и зрительными, и слуховыми. Состав нетрудно понять — это все благодаря нашей установке. Сначлал я не поверил, думал это лишь иллюзии, но доктор меня заверил, что это точно галлюцинации и я сильно расстроился. Мы назначили Нишимуре Рики курсы психотерапии и медикаментозного лечения. Мы не знаем, как будет развиваться ситуация в дальнейшем, все, что нас радует это то, что по анализу психотерапевта у Рики нет ухудшений. Это значит, что он может быть подключен повторно к «Мицелию», что, естественно не несет серьезных рисков и сам он тоже выказал желание быть повторно подключенным, в случае надобности. Я придерживаюсь мнения, что подключение может благотворно повлиять на его состояние. С остальными все было более-менее стабильно. Ян Чонвон, например, чувствовал себя отлично и никаких побочных симптомов на себе не ощущал. В общем, идеальный подопытный. Кроме того факта, что он явно что-то от нас скрывает, но делает вид, что честен и прозрачен.

Пак Чонсон, несмотря на легкие головокружения, был в порядке. Кстати о нем, в ответном письме Г. хорошо заметил, что П.Ч и Н.Р есть некие схожести в их «эмоциональности» и спросил, в чем принципиальная разница. Отвечаю: П.Ч был несколько опечален, но четко разграничивал себя и свое альтер-эго, хоть и мог сопереживать разным фигурам в своих эпизодах, а вот Н.Р напротив, он, как раз таки, себя не разграничивал и переживал, что мог кому-то навредить в реальности. В общем, очень сопереживающий юноша, не смотря на свое хмурое поведение. Ему важно быть хорошим для своих старших братьев по группе.

Ли Хисын все так же оставался хладнокровным, часто шутил с нами и даже удачно — он всегда заставляет нас улыбаться. Однако он, похоже, проницателен в большей степени, видит и замечает то, на что другие не обращают внимания. Он недоверчивый и скрытный, хотя старается таким не казаться.

Что до Шим Джеюна, так с ним все остается туманно: он не открывается никому, включая всех членов группы. Мы знаем, что его самый близкий друг — это Пак Сонхун, и понимаем, что ссора с ним серьезно надломила его, точно так же, как и внутренний кризис. Пока он не справился с этим состоянием. С нами общаться отказывается, как и со всеми, кроме, разве что, Пак Чонсона. Пока с ребятами все стабильно, мы заботимся о них так, как только можем и исполняем их малейшие капризы, такие как прогулки на улице и свежие распечатанные новости — ведь им не дозволенно пользоваться любыми средствами связи. На данный момент мне больше рассказать вам нечего, но вы ожидайте в будущим еще отчеты. И пишите мне ответные письма: ваши мысли, как экспертов, очень для нас важны в это нелегкое время. Сейчас мы готовимся к повторном подключению подопытных, во всю собираем анализы и статистики. Пожелайте нам удачи и ждите новостей!