Серенити 3. Дополнительная нагрузка

      Дверь в комнату распахнулась, и на пороге обнаружился голубоволосый паренек. Тот самый, которому Серый в облике девушки дал лошадиную дозу тестостерона. Парень был потрепанным, заплаканным и постоянно вздрагивал.       — Милостивые тени… Что с тобой?       Шон отложил папку и подошел к парню. Он осторожно взял его за плечи и усадил на диван, попутно осматривая, насколько это позволяла его одежда. Парень не мог связать и двух слов, что-то мямлил, но сбивался и громко всхлипывая. Док выбрался из своего укрытия и уселся рядом с гостем, успокаивающе поглаживая его по спине.       — Тише, тише, что произошло?       Кай протянул руку, зажав Арцаху рот и нос, и подул, выдыхая уже знакомый белый дым. Не очень много, чтобы парня не вырубило, только немного упокоило. Тот вздохнул пару раз и приоткрыл рот, сглатывая. Синтет отошел, выглянул на случай, если услышит еще чьи-то шаги, и закрыл дверь.       — Расскажи, что случилось. — Карпин обнял напарника Бориса, прижав к себе. Судя по тому, что видел Кай, эти двое были знакомы и не то чтобы сильно в плохих отношениях.       — Я… Я убил его… Я не хотел… Оно само получилось… — всхлипнул парень.       — Кого? — Шон придвинул стул и сел рядом.       — Б… Бориса… — Всхлипнул парень, прижавшись к врачу и уткнувшись лицом в его плечо, продолжая дрожать.       — Туда ему и дорога, — холодно процедил синтет, — и не смей лить слезы об этом ублюдке, он этого не заслуживает. — Он посмотрел на дока и покусал губу, и заговорил, размышляя вслух. — Я пойду принесу чай, а потом… Видимо, надо ждать карательный отряд… Надо подготовиться.       Док зло кинул взгляд на Кая, услышав слова, что Борис заслуживает смерти, а сам голубоволосый, услышав эти слова, лишь сильнее начал трястись и плакать. А потом тихо сказал:       — Никто уже не придет… Они… Они все…       Синтет замер в неподдельном удивлении. Он рассчитывал на ссору и потасовку, на развал группы на 2–3 трупа, но чтоб все?       — Тени… — Он растерянно посмотрел на Арцаха.       Доктор сейчас не смотрел на него, а пытался успокоить парня, у которого началась истерика лишь сильнее.       — Все будет в порядке, ну тише, мальчик мой.       Было интересно наблюдать, как Карпин, которого самого минуту назад трясло даже под успокоительными, переключился, стал спокоен и теперь сам приводил в чувство того, кому нужна была помощь. Шон тихо вышел, а вскоре вернулся с подносом, на котором был для всех чай и найденный в закромах колотый сахар.       Когда он вернулся, то парень уже немного успокоился и сидел, глядя в пол, пока врач продолжал его гладить по спине.       — Ну все в норме будет. Не переживай ты так.       Шон поставил поднос на стул и протянул каждому по чашке, а сам сел на край дивана. Он некоторое время наблюдал молча, чтоб не мешать. И когда парень то ли пришел в себя, то ли полностью усвоил успокоительное, он попросил:       — Док, может, ты нас познакомишь?       — Кай, это Уиллфорд Соколов, или просто Уилл. Уилл, это Кай.       — Приятно познакомиться… — тихо сказал паренёк.       — Аналогично. — Синтет немного стесненно улыбнулся, не очень понимая, как себя вести.       Хотелось выспросить, что случилось в деталях, но он понимал, что парень опять расплачется. Такая же фамилия была у Бориса. Интересно, кто это? Брат? Сын?       — Надо будет попытаться достучаться до Тода. Приютить тебя я не могу. А двух твоих не стало. Килл укатил еще давно, осталось надеяться, что Тод не сделал этого… — Вздохнул врач, беря кружку себе и Уиллу, отдавая её парню.       — Всегда есть варианты, — спокойно проговорил Кай. Он встал и задумчиво посмотрел в окно, подойдя к нему. — Так… Док, прости, но мне нужны ответы.       — И какие же у тебя есть вопросы?       — Что у вас тут за замут с исследованиями Х6 и какую роль в них играли ты, он и остальные, которые, я так понимаю, тебе угрожали раньше? Кто там куда уезжает? Почему я смог остаться, а он не может? Это так. Для начала. — Он прямо посмотрел на Арцаха. — И держи в голове, что я все еще не местный и хуй знает, что у вас тут было до. Я не жил тут последние сто лет, чтоб быть в курсе всего.       — Про уехали можешь в голову не брать. Они никак к исследованиям не причастны, просто они братья Уилла, которые могли бы его приютить. Про мою роль ты знаешь, Уилл просто собирал информацию от других исследовательских групп, не всегда законно. А ты смог остаться, так как не местный, в отличие от Уилла. Уилл тут может сам разобраться, плюс его недолюбливают мои пациенты.       — Понятно… — Он сделал несколько глотков чая. — А вы между собой как? — спросил напрямую.       — Что мы между собой? Мы друзья, если ты про это.       — Хорошо… Мне надо на болото. — Серый допил чай и аккуратно поставил чашку на поднос. — Пойду переоденусь. Идти или не идти со мной — смотри сам. Но предупреждаю, будет грязно.       — Я, пожалуй, останусь тут с Уиллом. Хотя, если ты не против, чтобы он пошёл с нами…       — Нет, я не против. Только мне надо переодеться, — он вышел из комнаты, оставив парней наедине и дав возможность Доку спокойно объяснить Уиллу, если потребуется, что у него за зеленогривый амбал хозяйничает.

***

      Три фигуры приближались к отметке на карте, обозначавшей место крушения, на местности же это место отмечали только сломанные деревья, все остальные следы уже поглотила трясина и смыло дождем.       — Знаете, — Кай усмехнулся, — мы сейчас так выглядим, как будто я с лаборантами пошел на полигон. Мне только номера на парке не хватает. Правда, Чарли обычно носит неоново-розовый магавк.       — Пха. — Усмехнулся врач, шагая за Шоном, Уилл шел последним.       — А что ты, кстати, хочешь сделать на болоте? Зачем мы туда вообще идём? Просто ты так резко об этом сказал, что тебе нужно…       — Не резко. Я говорил, что думал об этом, когда ты зашел перед ужином. И мы тут были.       — Я не думал, что ты и правда сюда пойдешь, если честно.       Синтет скинул куртку и стал раздеваться, складывая вещи на сухом месте, он остался в одних штанах, присел рядом с местом, где утонула его капсула, глубоко вдохнув, нырнул в зияющую черноту.       Док весело глянул на Уилла, опешившего от такого фокус с нырянием, явно развлекаясь реакцией парня.       — Ты как вообще? Что у вас там произошло?       — Я не знаю. Меня поцеловала какая-то женщина, как будто Тварь, но другая… — голубоволосый развел руками, — потом прилив силы, после какой-то взрыв или что-то такое, и все в огне. Остались только мистер Форд и брат, но они поубивали друг друга. Прости… Это все было так туманно и отдалённо. Я помню то, что Борис подошел ко мне, что-то сказал, и дальше все как в тумане, потом лишь помню свои руки в крови, то, что Форд послала Левиафана и Михаила за какими-то бумагами, что были нужны Леви, а дальше бабах, и нету Леви и Миши. Я убежал, а Форд подумал, что это был мой брат, а брат, что это был Форд, и они убили друг друга…       Погрузившись на несколько метров, синтет нащупал что-то твердое, поднять саму капсулу он бы точно не смог, но этого и не требовалось, ему были нужны детали, из которых он сможет собрать себе новое устройство связи или реанимировать старое.       Крышка так и не закрылась, и он успел найти вход, когда почувствовал недостаток воздуха… Кай вынырнул, раскидав грязные брызги и тину, тряхнул головой, продышался и нырнул обратно.       — Жаль их, конечно, но да ладно. Это их судьба. — Вздохнул врач, обняв Уилла за плечи, глядя на болото.       Второй заплыв тянулся дольше, он раскурочил панель и вырвал аварийные маячки вместе со всем блоком электроники. Первым над поверхностью оказался изгвазданный грязью фрагмент капсулы, а потом уже сам Двенадцатый.       — Это последний был заход или ты сейчас еще раз нырнешь туда?       — Я достал. Надеюсь, работает.       — Отлично. Тогда вылезай, а после мы с тобой пойдем обратно в больницу. Мне тут не нравится находиться.       Шон выбрался на твердый участок и по-собачьи отряхнулся, раскидав вонючие ошметки со своей шкуры в разные стороны. Он выпрямился и пригладил пальцам слипшиеся волосы, поймав краем какой-тоновый звук и обернулся, но в сумерках было невозможно что-то разглядеть.       — Пирожочек, там идет кто-то… Он опасен?       — Если честно, то я не знаю. — Шепотом сказал Карпин.       Шаги постепенно приближались, Уилл тоже, видимо, напрягся, смотря пытаясь разглядеть, откуда идут звуки. Первым направлявшееся к ним существо увидел серый — невысокого роста, рыжий малыш со впалыми щеками и весь какой-то как будто полупрозрачный и нечеткий.       — Это ребенок…       Шон накинул на плечи многострадальную парку и направился к видению. Не смотря на видимую смутность, по ощущениям он казался совершенно материальным. Он не боялся, в целом он вообще редко боялся странных существ, но сейчас он почему-то видел в этом малыше кого-то подобного брату. Дети в сознании Двенадцатого всегда были тем, что вызывало нежность и желание заботиться.       — Суки, вы опять на болото забрались?! Только же вчера прибрал тут все! — зло возмутился ребенок, глаза мальчика слегка светились в темноте, а сам он выглядел очень недовольным.       — Не ругайся, — синтет застыл, его сначала озадачил, а потом повеселил такой прием, — я просто пришел достать свое утонувшее барахло, — на лицо наползла дурацкая улыбка.       — Ты про ту херню, которую один из сук чуть не трахнул? С фига ли раскидываемся яйцами?! Ты хоть знаешь, как тяжело было ее спрятать от этих сук?! — паренек по-детски нелепо ругался и сердито ткнул в перемазанного грязью здоровяка пальцем.       — Я не раскидывался, я упал. — Морф поднял бровь и механическим жестом заправил зеленые волосы за ухо. — Но в любом случае, прости, что так вышло. Это правда случайность. И мы уже уходим.       — Ага, пиздуйте отсюда.       Мальчик ближе подошел, и из-за фигуры синтета вышел доктор Карпин, он нахмурился и прокашлялся в кулак.       — Молодой человек. Что я говорил вам по поводу брани?       — А мне уже пора, кажется. — мальчик забегал шальными глазками и попятился.       — Стоять! — скомандовал врач, и мальчик тут же остановился.       — Ну дядь. Ну не признал. Ну извини. Не ругайся.       — Не дядькай мне. Опять все кусты тут облазил. За тобой глаз да глаз нужен. С нами пойдешь.       — Ну дядь. А за болото кто присмотрит-то, коль я сейчас уйду?       — Не помрет твоё болото без тебя. Раньше без тебя ему отлично жилось, и сейчас нормально все будет. Так что пошли давай.              Док посмотрел на синтета и изогнул бровь, будто спрашивая, чего он хочет, пока малыш же нехотя поплелся к врачу, что-то бурча себе под нос.       Синтет обулся, протер своей же рубашкой и завернул блок с торчащими шлейфами, закинул ношу на плечом и направился за остальными, замыкая шествие до больницы. Он смотрел как Арцах общается с болотным мальчиком, как тот позвал и из-за мертвого бурьяна к ним вышло какое-то жутковатое существо и парень вместе с ним припустил вперед…       Кай вдруг особенно остро почувствовал себя тут чужим. Остальные все знакомы, у них есть своя химия, своя история, они — часть этого места, каким бы оно ни было… А он нет. Самое для такого, как он, близкое здесь — та вонючая жижа на дне кратера…       — Всё в норме? — как будто почувствовав его мысли, Док поравнялся с Серым.       — Да, пирожочек, просто некоторые мысли. Мне нужно их оформить, может, отпустит.       — Хорошо, но если вдруг что, скажи мне. Я всегда готов тебя поддержать.       — Хорошо…       Это была ложь. После сегодняшней вспышки и слез, Кай тысячу раз подумает, прежде чем рассказать Доку хоть о чем-то, что его расстраивает, если это будет хоть как-то даже косвенно его касаться. Двенадцатый будет настолько осторожен, насколько это вообще возможно.       Так или иначе, через некоторое время они добрались до больницы. Кай унес свою добычу наверх и сказал, чтоб его особо не ждали, потому что потом он пойдет в душ, а после — отстирывать вещи. Доктор же кивнул и ушел, уводя с собой найденыша и его странного сопровождающего вместе с Уиллом.       Вернувшись из душа, Кай понял, что вымотался. День получился долгим. И нервным.       Казалось, что на него начинает давить происходящее, и он не мог понять, то ли прошедшие недели в этом мрачном месте на него так действуют, включая все события, то ли его чувство опасности подняло голову, и им действительно грозит какая-то жопа.       Он голышом забрался в чистую постель и прикрылся одеялом, глядя в побеленнный потолок… он зевнул сонно моргая, и потер глаза.       Так, стоп.       Проморгавшись, Двенадцатый увидел то, что потолок над ним обветшалый, потрескавшийся с отвалившимися частями, ещё чуть-чуть и все — не будет потолка в этой комнате. Да и кровать казалась уже не такой чистой, присыпанная песком и пылью резко скрипела при каждом движении…       Синтет осторожно встали щелкнул выключателем — света зажегся, но старые лампочки горели едва-едва. Он быстро наятнул сво штаны и влез в еще мокрую обувь, попусно осматриваясь.       — Какого черта?        Стены были подраны, на них были выцветшие кривые надписи надписи, сделанные быстро и судорожно, судя по всему, а на столе была не стопка бумаг, а куча пожелтевших листов с каким-то текстом, а сверху на стопке видеокассета, котой определенно тут не было еще совсем недавно.       Кай поспешно нашел свой планшет и повесил на себя через плечо. Синтет подошел к столу, посмотрел на кассету, а после, держа ее в руке, стал проверять и читать листы:       «Не верь врачу»       «Это все подделка»       «Он хочет убить тебя»       «Не смей засыпать»       «Не выходи из комнаты»       «Молись»              Надпись на кассете гласила: «Предостережение к тому, кто окажется здесь после меня. Соколов Б.».       Серый решил, что спит.       У него иногда бывали осознанные сны и частенько сны, которые собирали его страхи и травмы в последовательные образы.       Что ж…       Он готов сыграть в игру со своим подсознанием.       Итак, если есть кассета, должен быть магнитофон. Он стал искать его.       Магнитофон он нашел очень быстро, он обнаружился на тумбе рядом с кроватью. Половицы скрипели под ногами, а из разбитого окна тянуло зябким сквозняком. Синтет воткнул кассету и присел на корточки перед экраном, что-то ему подсказывало, что лицо на картинке сейчас окажется знакомым.       Так и оказалось… Это был Борис. Осунувшийся и перепуганный.       — Запись идёт, да? Так вот. Я Андрей Славин. Исследователь паранормальщины вместе со своей командой прибыл… — запись оплыла и зашумела, но помеха сожрала всего несколько секунд, — Я последний выживший. Это место оказалось опаснее, чем мы думали. Его обитатели… Они вкололи нам что-то. Эта больница не выглядела заброшенной. Мы видели ее как обычную больницу. Только вот было лишь два человека из персонала… Мальчик не представляет угрозы, пока ты не нанесешь вред главному врачу. Я освятил эту комнату, и теперь ему здесь некомфортно… Он получает, что нужно и избавляется. Сначала он странный, после добрый, потом глупые истерики, и он превращается в чудовище. И это не метафора!!! — его лицо исказилось, — Не метафора, поверь мне!!! Единственное, чем можно остановить его, это крест, святая вода, молитва или знание его имени. Он зависит от него. Он проклят! И он озлоблен! Если вы видите эту запись, то надо готовится к худшему. Сейчас это существо ломится в комнату. Он в нее проникнет, и я пополню его коллекцию, займу место из тех, кто должен быть в его личном мире, который он создал вместо разрушенного войной… Вам повезло, если вы не допускали ошибок. Не делали то, что ему бы не понравилось и не причинили ему боль.       Мужчина говорил на камеру, пока на заднем плане было слышно, как в его дверь пытаются вломиться, крича и требуя «пустить его», через секунду крики менялись на слезные просьбы, на ласковое мурчание, и снова крики и удары в дверь. На заднем плане был голос Дока, что менялся с нереальной скоростью.       — Он безумен! Ему нужна идеальная внешность. Он может говорить о себе в третьем лице. Если это произошло, знайте, что сознание врача исчезло, и вы говорите с чем-то другим. Это не он. Оно не знает, что делать… Оно лишь пытается найти кого-то… Того, кто его проклял, найти и вернуть что-то… Пожалуйста, будьте осторожнее и не верьте ему. Не говорите о том, что вы видели эту запись! Не показывайте виду, что вы видите больницу такой, как она есть на самом, если не хотите стать пациентом. Он скоро войдёт в эту комнату и убьет меня! Его секрет лежит на минус первом этаже больницы. Недалеко от архива. Оно боится архива! Там оно теряет контроль над врачом!       Раздался финальный удар и треск выламываемого дерева, Андрей-Борис закричал и метнулся в сторону, за ним пронеслась тень с фиолетовыми огнями, камера упала и запись оборвалась.       — Да ну кто бы сомневался, пум-пум-пум, — Кай надул щеки и пощипал переносицу, затем обулся, перепроверил что планшет с ним, накинул куртку на голое тело, выставил и без того разбитое окно и выпрыгнул наружу.       Если это сон, то надо проверить, что же там на минус первом…       А если не сон, то тем более…       Снаружи больница сейчас тоже выглядела очень старой и совершенно заброшенной, все разваливалось, и крыша была готова провалиться. Не горели фонари и тот ларек в конце короткой улицы зиял пустым окошком.       Двенадцатый осмотрелся и пошел в обход здания, поднялся на крыльцо и вошел, осматривая приемную. Пусто и тихо. В разбитые окна ветром надуло мусор и на полу и стенах появилась плесень после многочисленных дождей. Стараясь не шуметь, он направился по знакомой дорожке на минус первый этаж.       На минус первом все также стояла та же самая трупная вонь с примесью ванили и именно это разбило надежды на то, что это мерещится. В его снах было все… все, кроме запахов.       Синтет сглотнул и двинулся вглубь этажа.       Где-то чуть дальше архива был завал, тот самый, откуда тащило сквозняком… А Кай еще все думал, почему же дыры в стене не было видно снаружи?       Тут было холодно, гораздо холоднее, чем в начале коридора и слышались монотонные размеренные звуки капающей воды.       — Ладно… — проговорил Кай сам себе шепотом и стал разбирать завал, делая для себя узкий лаз, достаточный, чтобы залезть и посмотреть, что там.       Отбросив очередной кусок перекрытия он увидел фиолетовые пряди, слипшиеся от крови…       Это был Арцах. Точнее, его мёртвое иссохшее тело, что стояло так, будто бы кого-то защищало, прижав к себе и закрыв кого-то своим телом, пронзенное несколькими штырями арматуры. Лишь немного потемневшая кожа, на которой хорошо были видны почерневшие кровавые дорожки и разводы. Одежда была разорвана в клочья, судя по тому что Кай мог понять — еще до того как их завалило и…       Синтет подавился собственным воем. Профдеформация не давала не заметить характерных следов сексуального насилия на слишком хорошо сохранившейся мумии.       Внутри кольнуло болезненное злое чувство, в глазах защипало, а к горлу подкатил ком. Кай посмотрел, кого Док пытался уберечь. Это был ребёнок, тот самый рыжий мальчик. Вот только от пуль его Док не спас… В мальчика стреляли дважды, разворотив грудь и пол головы.Вот кто-то ему, видимо, после помог умереть. У ребёнка было пару пулевых ранений.       — Ребенок… Да что же… Почему я оказался тут так поздно?...       Синтет сглотнул, сжав зубы, и, поддавшись непонятному даже ему самому порыву, освободил тело доктора Карпина, он осторожно взял их обоих, завернув в свою куртку, поднял на руки и понес прочь из подвала, наверх. По лицу синтета потекли слезы, он совершенно не контролировал это. Все, что он сейчас хотел, это прекратить это, закончить, чтобы не было больше этого памятника боли и насилию.       …На лестнице его ждал Доктор, впервые за долгое время Кай видел его в маске.       — Ты не должен был этого видеть. А тем более трогать. Его это не устраивает. — Голос был холодным и отрешенным.       — Ему нужно уважение, а не хранить в подвале, как старый хлам. — Сквозь слезы проговорил Кай, дрогнувшим голосом, — даже такой, как я, это понимает… Только не так.       — Пха-ха! Это что-то новое. — Голос срывался на смех, — Не ной. Он привык уж. Сколько он там лежал? Знаю, что давно. Дурень спас всех своих пациентов и попытался спасти ещё и племянника, а сам умер из-за террориста, напавшего на больницу с раненными солдатами.       — Не дурень. — Серый обошел маленькую фигурку и пошел вверх по лестнице, — Не обзывай его.       — Я с ним уже более трёхсот лет и уже имею полное право его называть дурнем. Слишком он не заботится о себе, сволочь.       Тот, кто заменил собой Дока, пошёл вслед за Каем, чуть ли не дыша ему в спину.       Двенадцатый не ответил. Поднявшись на первый этаж, он остановился. Хотелось спалить это здание к черту, но он знал, что Арцах будет против, он уже обещал ему не устраивать пожар… Лучший способ упокоения, да и единственный, который он признавал, была кремация, но он вдруг засомневался… Если он такое древнее существо… А если он зависит от этой оболочки? Она же не разлагается, трупный запах был от тела ребенка… Что, если?..       В любом случае он знал, что сначала нужно привести все в порядок. Нельзя было оставлять тела оскверненными. Синтет пошел наверх, в душевых, где, как ни странно, была вода, пусть только холодная и поток едва-едва струился, он омыл их и пошел в спальню, чтоб найти чистые, ну или хотя бы целые вещи.       За ним так же хвостиком ходило существо в маске и молчало, лишь наблюдая за действиями Серого и не вмешиваясь, но вдруг заговорил.       — Ты знаешь, зачем ему я? Ты знаешь, кто я? Я знаю, что ты смотрел запись на кассете, что снимал тот ублюдок.       — Я полагаю, что ты его защищаешь или что-то вроде того, я не особенно знаком с подобными концепциями. — Кай едва слышно всхлипывал, на самом деле у него рвало крышу от происходящего, но он держался просто за счет выучки.       — Воу, да ты ещё и не тупой! Смотри, как отлично выходит! Давай мы с тобой кое о чем договоримся? Ты защищаешь его, тем самым облегчая мне мою работу, а вдруг что ты просишь помощи у меня. Вообще я изначально думал, что ты похож на тех ушлепков и сейчас тут будет месиво, но ты оказался очень даже нормальным. И не вздумай сжигать тела. Я потом Дока по пылинкам собирать не хочу.       — Я хотел забрать его отсюда… — Серый закусил губу, — правда хотел. Я понимаю, что мой мир не идеален и что со мной там обращаются как с вещью… Понимаю, что меня все равно будут гонять к черту на рога, но… Я мог бы устроить ему безопасное место под чистым небом… — слезы хлынули с новой силой, мешая смотреть.       Он зажмурился и потер лицо, привалившись спиной к стене. Под горлом кипело горячее жгучее чувство, смешиваясь с той болью потери, что уже жила внутри и Кай почувствовал, что плывет и проваливается, снова проваливается в холодное поглощающее горе, теряя контроль над собой.       — Ну вот что ты ноешь? Ты думаешь, это что-то изменит? Я не против слез, я просто не понимаю, что ты тут разнылся. Это ничегошеньки не изменит. Это только очень сильно бесит.       — Соберись, Кай, ты боевой синтет, а не декоративная собачка. — Проговорил он сам себе шепотом и пару раз вдохнул и выдохнул, совладал с собой и заговорил уже громче, обращаясь к Доку. — Может, я просто еще не настолько озверел, чтоб не плакать? — огрызнулся он и прикрыл глаза.       Ему потребовалось еще несколько минут, чтоб собраться.       Он одел тела и закутал в ветхие простыни и пока оставил их на лавках в душевых, прикрыв им лица. Синтет умылся и направился в детское отделение, возможно получится найти Виталика? И существо в маске, ожидаемо, увязался следом.       — Расскажи мне, что тут произошло… — попросил Кай. — Какие террористы?       — Во время войны тут был госпиталь для раненых, тогда тут свернули исследования Х6, не больше полугода, из-за чего об этом даже нет информации в архиве. Но потом сюда ворвались те люди и перебили всех до единого, не только солдат, но и персонал и даже детей в палатах. Бойня длилась больше двух недель и никто не пришел на помощь, а что они делали прежде чем всех перебить… У-Ух! Ты себе даже представить не можешь — он желчно расхохотался, — Успели спастись лишь Док и его племянник, но и их в конце концов достали. Жалкий слабак! Думал купить их жизни жопой своей! А потом упала бомба и все кончилось. А ты чуть не стал некрофилом, но не стал же. Так что хватит ныть.       Слова о некрофилии синтета даже повеселили, он всхрапнул и снова шмыгнул носом.       — Просто я плакса, это не то чтобы очень от меня зависит… Это эмоции, не первый раз такое, знаешь ли. — Он посмотрел на существо в маске. — Из-за чего ты тут сейчас? В смысле, я как-то это спровоцировал? Или это потому что Уилл пришел?       — Потому что этот дурень опять весь на нервах и опять чуть сам себя не покалечил. Из-за этого я тут. Не знаю, насколько тебя можно в этом винить, но все равно часть какая-то есть. И Уилл тут ни при чем. Этот слабак лишь умеет плакать и притворяться бабой. — он сложил руки на груди.       — В каком плане чуть сам себя не покалечил?! — Шон резко остановился и повернулся к существу. — Когда? Пока я в душе был?       — Да, опять у него тараканы в голове ползать начали. Да и в прямом. Вот так вот взял и попытался покалечить.       — Милостивые тени… Синтет потер лицо руками и нахмурился. Он наконец совладал с собой и потихоньку начинал злиться. Вздох, и на лице появилось что-то похожее на решительность. Он двинулся дальше и прошел через распахнутые и перекошенные двери детского отделения.       — Брат, ты здесь? — Он осмотрелся и пошел вдоль коридора. — Мне нужна твоя помощь и… — До него вдруг дошло, что тело этого мальчика тоже ведь где-то так же лежит, и он запнулся на полуслове.       — Да тут я тут, чего тебе надобно? Зачем пришёл? Ты просто так ко мне не ходишь.       Синтет увидел силуэт брата, что вышел из-за угла, и посмотрел на Кая.       — Ты чего резко затих? Ты если говорить начал, то договаривай до конца. — Нахмурился малыш.       Шон тряхнул головой и механическим жестом заправил за ухо волосы.       — Просто мысль догнала на полуслове, — честно признался он. — Слушай. — Он сам не верил, что так обыденно об этом говорит. — Я нашел тела на минус первом и не хочу, чтоб они оставались там так, как были все это время… Морга с холодильниками тут нет, но, может, есть какая-то комната или свободная палата, где можно всех устроить? Подскажешь? И… Наверное, о твоем теле тоже нужно позаботиться. Ты знаешь, где оно?       — Моё тело? На минус первом? Может, ты перегрелся? Нельзя трогать тела с минус первого. Они не любят это. И свободная комната есть. А моё тело недалеко от болота. Рядом с телом моего друга. — пожал плечами мальчик, глядя на Шона снизу вверх и спокойно шагая к нему.       — Ну, как видишь, голову мне пока за это никто не снял, — смущенно улыбнулся синтет,— возможно потому что я, технически, ни живой ни мертвый… Покажи комнату, пожалуйста, я устрою все.       Мальчик кивнул, а после передал ключи Шону.       — Пошли, провожу тебя до туда. И хочу заметить, что ты настоящий везунчик.       — Спорное утверждение, Малой, — Кай вдруг почувствовал что ему стало легче и пошел следом. — И прости, что я редко к тебе захожу, я же даже толком не поблагодарил тебя.       — Да нормально все. Я уже привык.       — Привычное не значит хорошее, — в очередной раз повторил свой тезис синтет и отпер дверь ключом, заходя внутрь и осматривая обстановку. Это была точно такая же палата, как и остальные, что были на этаже. Окно, четыре койки, пошарпанные стены и пол.       — Будто тут кого-то такое волнует. — Усмехнулся ребёнок.       — Меня волнует, и я тут. По крайней мере пока. — Двенадцатый вернулся к мальчику, встал перед ним на колено и обнял. — Спасибо. Давай я тут закончу, а потом, когда немного уляжется и я проорусь где-нибудь в лесу, я зайду к тебе большим котом?       Мальчик сразу будто бы засветился счастьем и закивал.       — Конечно! Я буду ждать тебя!       — Хорошо. И ты сам не стесняйся ко мне приходить, хорошо? — малыш обнял Шона за шею, тот отстранился и поцеловал его в лоб. — А теперь иди.       После того как Брат ушел, Шон озадачился созданием того, что он в голове у себя не называл иначе, чем склеп. Он завесил окна, но оставил открытой форточку, чтоб была вентиляция. Потом перестелил кровати. Он всё делал молча, ему вообще было тяжело разговаривать при нервном напряжении, отвечал только если альтер-эго Дока начинало разговор. Синтет навесил над кроватями балдахины из марли и только удовлетворившись сделанным перенес тела Дока и его племянника, уложил их и накрыл, как будто они просто спали. А после он накинул куртку, прихватил с собой одеяло и отправился к болотам на поиски тел мальчика и его друга, пока это чертово наваждение не спало.       Существо в маске шло следом за ним.       — Ты мне нравишься. Ты чем-то похож на первого парня Арцаха. Похож правда лишь своей добротой и тем, как ты к нему относишься. Скоро он будет убивать за вас обоих.       — Не надо за меня убивать, вообще убивать за вещи — плохая идея, даже если они живые. — Пробормотал синтет и сжал зубы. — Сейчас он явно ляпнул лишнего, Зейн бы ему за такие слова по морде дал.       — Во-первых: для него ты даже близко не вещь. А во-вторых: он будет убивать с помощью меня и дальше жить спокойно. Я та его часть, которая ему помогает выжить. И тот, кто убивает его руками.       — Все равно не надо, я сам справлюсь. А если я не справляюсь, значит, этого делать пока не стоит… Ты можешь подсказать, где их искать, а то я задолбаюсь все берега прочесывать. — Он жестом показал в сторону приближающихся болот.       — Пошли за мной. Покажу я, где тут подвесной детский сад.       От этих слов у синтета по спине пробежал холодок.       — Зачем? Какой маньяк это сотворил?       — Да все те же, просто эти сорванцы сумели убежать, но их догнали и, наврное, решили, что будет весело их подвесить на деревья. Так что теперь у нас тут есть подвесной детский сад.       — Почему их никто не снял и не похоронил?       — Мы не можем этого сделать. Мёртвые не могут брать и прикасаться к другим мёртвым. Дальше ты становишься нематериальным… сыпешься как пыль. А тут, ты сам понимаешь, никого живого нет.       — То есть?..Ну, не то чтобы… В смысле?..У меня вообще в голове это не помещается! Я сейчас просто как будто плыву по течению, пытаясь действовать по ситуации. От понимания я далек как никогда в жизни… — Синтет пощупал карманы куртки, достал и проверил портсигар, который был уже два месяца как пуст. — Гай… Как же хочется курить…       — Держи.       Каю протянули трубку и кисет табака, а с ними и массивную подарочную зажигалку.       — Я стесняюсь спросить, откуда ты это достал, — Серый усмехнулся, однако отказываться не стал, приостановился, чтоб раскурить, и с явным удовольствием затянулся. — То есть Док терпеть не может даже запах табака, а другой Док курит?       Крепкий табак ударил в голову, мягко успокаивая.       — Все верно. — усмехнулся врач, наблюдая за тем, как Шон затянулся и пыуслил густые струи дыма через нос. — А еще курил его отчим. Курил и воспитывал… Ну ты видел снимки.       Кай промолчал. Он успел докурить трубку и вернуть ее, прежде чем они добрались до кошмарного детского сада. А там и правда висели детские тела, повешенные посмертно.       Кай остановился, сглотнув, расстелил одеяло и стал снимать тела, срезая с них веревки и бросая обрезки в сторону. И снова он старался быть аккуратен и деликатен, насколько это возможно.       — С его отцом, если доведется встретиться, я сделаю то же, что с Борисом, только уже своими руками, и хрен кто меня остановит, — зло прорычал синтет.       — Ты опоздал. Док самостоятельно это сделал ещё тогда, когда узнал, что его отец приказал уничтожать всех подопытных.       — Ну хоть какие-то хорошие новости. — Мрачно пошутил синтет, завернул тела в одеяло и отправился обратно.       Некоторое время они шли обратно молча.       — Как мне тебя называть? Вы с Доком все же разные.       — Можешь называть меня Иудой. Обычно меня так зовут.       — Можно не надо? Терпеть не могу библейских отсылок, — рассмеялся синтет. — Скорее уж Второй или вроде того… — он сглотнул, ему стало казаться, что весь этот мир пропах трупами и гнильем, — а… Вот сейчас я закончу, и что потом? Как все вернется обратно? К тому же моменту, когда началось, или ты просто исчезнешь, и Арцах как будто бы очнется?       — Что потом — никто не знает. А Док вернется только тогда, когда придет в себя, и я уйду из его тела и продолжу дальше быть там, где был до того, как он меня призвал. А Арцах будет почти как прежде. Только, скажем так, отдохнувшим. Хотя все то, что происходило, пока я был на управлении, он будет помнить как сон.       — Понял… Мое имя, я полагаю, тебе известно… — синтет снова замолчал.       На самом деле в нем жило две противоречащих черты: он не любил говорить, кроме тех, с кем ему хотелось говорить из личной симпатии, и при этом тяжело переносил полную тишину. Второе началось после того, как он провел некоторое время в полностью неработающем корабле в космосе.       Уже по дороге обратно у Кая сложилось понимание, что он находится в краю призраков, возможно, что весь этот мир населен только призраками. Он жил в их иллюзорном мире и даже не понял разницы, пока тот, на ком эти иллюзии держились, не сломался…       Они вернулись в больницу и, так же как с остальными, тела были омыты, одеты и уложены по постелям, а комната заперта. Ключ от нее Кай положил в верхний ящик перекосившегося и рассохшегося стола в кабинете главного врача.       — Так-с. Что ты теперь собираешься делать? Я уверен у тебя есть какие то планы. — произнес Второй, все это время следуя хвостиком за Каем.              Кай оперся о стол руками и свесил голову, длинные зеленые спутавшиеся волосы закрыли лицо.       — Если в ближайшие десять минут, когда начнет отпускать напряжение, меня не вырубит, то пойду к Малому котиком…       — Как мило. Братишка обожает котов. Помню, как он был рад, когда я подарил ему мягкую игрушку в виде кота. — Голос существа в маске стал добрее.       — Да, я успел оценить…       Синтет отошел к дивану и плюхнулся, подняв клубы пыли, но ему было все равно и на пыль и на грязь и на запахи. Он упер локти в колени и закрыл глаза ладонями. Кай был вымотан еще после душа, а теперь силы совсем кончились и вместе с адреналином уплывало сознание.       Второй сел рядом с ним и погладил по голове.       — Сладких снов тебе.       Кай почувствовал, что теряет силы и завалился на бок, поджав ноги, закутавшись в парку и положив голову Иуде на ноги. Он сжался в клубочек и его сознание погасло как фонарь.