Серенити 3. Дополнительная нагрузка

      Саша с минуту просто стоял, а после задрожал и, шагнув к стене, сполз по ней, истерически смеясь. Кай бросился к нему и подхватил на руки, прижимая к себе, а Док продолжал то ли смеяться, то ли плакать и вцепился синтету, принявшему настоящий облик, в шкурку так, что под пальцами оставались царапины, но это почти не чувствовалось на фоне тянущей ноющей боли, которая отдавалась во всем теле при каждом движении. Организм мстил на такие тяжелые для него в нынешних условиях нагрузки.       Сейчас он направлялся обратно в спальню, хотя был шанс, что Борис там, но тогда Серый точно его прикончит, Док его уже не остановит. Благо… в комнате никого не оказалось. Серый вошел в комнату, и сел на постель, баюкая провалившегося в истерику анчутку. Метаморф глубоко вдохнул, меняя облик на привычный для него вид здорового альбиноса, а после склонился и выдохнул ему в лицо тот же успокаивающий дымок.       И вновь дымок сработал, и смех стих, осталось только тихое всхлипывание.       — Это он… Он теперь будет всегда… Он зол… Ты разозлил его… Будет плохо…       — Я убью эту сволочь, если он вернется. Никто не смеет так тебя касаться или же брать силой, слышишь? — со сдержанной яростью проговорил Серый. — Что он тебе сказал?       — Он сказал, что рано или поздно ты уйдешь, и он придет забрать свое. — Арцах только сильнее задрожал.       — Значит, пока я рядом, ты в безопасности, а когда я соберусь уходить, то заберу тебя с собой, — он осторожно снял с фиолетоголового маску, погладил парня по щеке и коснулся его подбородка, поднимая лицо к себе. — Надо было дать мне его добить.       — Нельзя! Его нельзя убивать, понимаешь?!       — Да почему?       — Они придут.       — Те, которые следят? Они придут, если я кого-то сожру? — Серый отложил маску в сторону и заглянул Доку в лицо, заправив прядку волос за ухо. — Ладно, я понял… Значит, буду пугать и калечить. Чтоб никто сунуться не смел.       — Они… Именно Они придут. И сделают плохо. — В фиалковых глазах были страх и надежда.       — Ты вышел к нему, чтобы защитить меня от «них», поняв, что я сейчас грохну эту тварь? — нахмурился синтет, удивляясь тому, как туго до него доходило. — О-о-о-о, Пирожочек, — блондин издал звук умиления и уткнулся губами в макушку.       — Я не хочу, чтобы они пришли к тебе. — Док рвано выдохнул, смотря снизу вверх на синтета и снова вздохнул, дрожь постепенно уходила и Карпину хотелось как-то уйти от этой темы. — Ты вроде бы хотел пойти на то место, где упала бомба?       — Хотел. —Он кивнул, заглядывая в фиолетовые глаза, — Только давай завтра, а то я буду на каждую тень бросаться, да и тебе бы надо успокоиться. Или ты хочешь покинуть больницу сейчас?       — Нет-нет, можно завтра.       Кай потер лицо ладонями, прикрыл глаза и откинулся на спину. Он все еще был голым, а бывшая на нем ранее одежда врача валялась около столовой, однако это судя по всему никого особенно не смущало и анчутка уютно устроился у него на груди, поджав ноги.       Серый лежал, обнимая прижавшегося к нему парня, и размышлял, глядя в потолок. В нем бесновались нерастраченные эмоции, основной из которых была жажда разрушения.       — Арцах, я хочу сказать сейчас тебе пару вещей. — В конце концов выдал он задумчивым тоном.       Тот кивнул.       — Во-первых… Пожалуйста, зови меня Кай. Шон — это имя этого тела. А когда ко мне обращаются по полной маркировке, я не очень люблю. А во-вторых… я хочу узнать кое-что про архив.       — Про архив?       — Почему ты якобы его боишься? — он ласково поглаживал анчутку по волосам, перебирая фиолетовые пряди.       — Не якобы, а боюсь. Там проходило это, так сказать, учение, и не то чтобы.       — В таком случае, ты не будешь против, если я его сожгу к чертовой матери? — тем же мягким тоном спросил синтет, — а заодно, может, и что-то из того, что у тебя в шкафу лежит в коробках.       — Только так, чтобы само здание больницы не пострадало. — Саша оперся на руки и поднял голову, взглянув на шкаф.       — О, нет, я устрою костер снаружи, а то я боюсь, что затлеют деревянные перекрытия, — он запустил пальцы в волосы чуть сильнее, делая массаж головы. — А как насчет того, что в шкафу?       — Сожги все до тла. Это прошлое, которое я буду и так помнить. Мне незачем напоминание о нем.       — Вот и славно. — Кай улыбнулся и взял парня за руку, его ладошка казалась совсем небольшой в лапе синтета. — Как насчет того, чтобы заняться этим прямо сейчас?

***

      Серый оделся, ограничившись сапогами, штанами и паркой, и следующие полтора часа он таскал связки папок, бумаги, коробки с документами и делами, складывая их в кучу на пустыре в полусотне метров от здания больницы. Из помещения злополучного архива он вынес буквально все, до последней бумажки, а узнав, что там происходило, еще и мебель, чтобы ничего не оставалось. Из спальни под молчаливым взором Арцаха — все коробки с датами, лежавшие в шкафу и под кроватью.       Он запалил высоченный костер, осветивший сполохами ближайшие окрестности, и теперь носился вокруг него с длинной палкой от швабры, вороша горящие куски и не давая разлетаться отдельным кусочкам.       Первыми в огонь отправились коробки, которые хранились у Дока в шкафу. От мыслей о том, что тут лежат видеозаписи того, как это нежное существо насилуют, ему становилось нехорошо. То, что Борис говорил, что Арцах такое любит, не значило для него ровным счетом ничего. Четвертый тоже утверждал, что Двенадцатому нравится, когда он кромсает ему спину, вырезая узкие полосы, только вот Двенадцатый придерживался иного мнения.       Доктор же стоял неподалеку и смотрел на то, как черным дымом в небо улетают физические свидетельства того, как его бывший ритмично под крики и мольбы творил все, что ему вздумается. Док помнил все, у него была хорошая память, и сейчас, глядя на то огонь, он чувствовал как с плеч постепенно сваливаться давящий груз и едва заметно облегченно улыбался.       Синтет бросал в огонь новые и новые партии документов, скинул парку и носился в одних штанах, как дикарь с палкой. Хотелось курить, но сигареты действительно кончились, а свое желание что-то сломать он высадил, сломав в щепу и крошево стеллажи, столы и стулья.       Кай остановился, закинув палку на плечо, и положил ладонь на затылок, глядя в пламя. Он решил, что выследит этого Бориса и убьет его, только надо сделать это так, чтобы это не подставило Арцаха или Виталика. Надо было быть осторожным. И надо было делать это так, чтобы упрямый Пирожочек не знал до последнего, а то он снова словит эту жутковатую истерику, когда его начинает трясти, а смех похож на крики о помощи.       И еще эти «они» или же «вышние», но вот тут Серый был совершенно убежден, что это просто инструмент, пугалка, которую Доку загнали в подкорку, чтоб он был послушным. Слишком уж это было похоже на персловутое «Бог накажет». Может быть, когда-то тут и были какие-то высшие существа, какой-то контроль, но не теперь. Местные боги этот мир оставили.       Двенадцатый поднял взгляд и сквозь огонь посмотрел на стоящую поодаль фигурку с фиолетовыми волосами, протянул руку и поманил жестом. Увидев, что его зовут, фиолетовоголовый воробушек пошел, глядя большими ясными глазами — теперь он улыбался счастливо.       — Легче? — Серый приобнял его и прижал к своему боку.       — Легче, намного. Спасибо большое. — Он обнял здоровяка за пояс.       — Вот и отлично…       В голове вдруг проскочила мысль, что, по ходу, именно с Борисом его и сравнивали встреченные ранее, и стало мерзко.       — Знаешь, в бумажных архивах есть своя прелесть. Как очарование бумаги и возможность ощутить и потрогать рукописные строки… Так и возможность уничтожить все это без следа. Хотелось бы, чтоб некоторые вещи обо мне так исчезли.       — Твоя правда… И что же за вещи, которые ты хочешь, чтобы исчезли?       — Ну… Там разное… Как я загрыз девушку, которая была почти как моя мама… Как я занимался любовью с одним человеком и эти записи были опубликованы, из-за чего у меня до сих пор паранойя, касающаяся приватности, а уже лет, наверное, девяносто прошло… Про то, как со мной братья развлекались, с тех пор у меня такая спина красивая, некоторые документы про… То, что я делал намеренно, чтобы дискредитировать свою модель и развалить карьеру. Не то чтобы последнее того не стоило в свое время, но сейчас, когда время прошло и мое сокровище покинуло меня, было бы круто хвосты подчистить. — Он сбросил палку с плеча, прокрутил ее в руке и ткнул в костер, как копье, а потом стал ворошить угли.       — А бы тоже хотел забыть раз и навсегда о том, что происходило на этих фото, видео, дневниках. Это больное прошлое. Все то, что мне причиняет боль. То, от чего мне приходится пить лекарства…       — То, что с нами происходит, делает нас теми, кто мы есть, — задумчиво проговорил Кай, глядя в огонь. — Позволь своей боли сгореть вместе с этим всем. Я не говорю, что надо забыть или простить, просто сожги боль, чтобы события превратились в сухие факты, перестали быть травмирующими воспоминаниями… Это похоже на компостирование тела, когда от твоего врага останется один скелет. — Он посмотрел на анчутку. — Хочешь попробовать? Я научу.       — Хочу. — Саша вцепился ему в руку.       — С первого раза это случится вряд ли, но мы поработаем над этим, и давай начнем с самого простого… Выпусти эмоции. Вот тут есть то, что хранит в себе напоминание о том, что происходило, — он обвел рукой ждущие своей очереди бумаги, пока в огонь отправилась едва ли четверть, хотя из личного архива Дока было уничтожено многое, потому с него начали. — Обычно ты сдержан, но сейчас позволь себе выпустить и выместить все, что кипит внутри. Можешь кричать, плакать, ломать, принять настоящую форму, если почувствуешь, что тебе это нужно, бросай свои страдания в огонь. Вымести все, пока не выдохнешься.       Арцах кивнул, глядя на все это, а по щекам потекли слезы, которые он, по всей видимости, все это время сдерживал. Он подошел к тому, что еще ждало своей очереди, и начал брать одну кассету за другой, ломая их и кидая в огонь.       Кай размышлял о том, что иногда, чтоб скинуть с себя то, что гнетет, просто нужна помощь, чтобы появился кто-то, на кого можно опереться, и внезапно окажется, что у тебя всегда были силы, чтоб освободиться. Просто нужна была опора. Однажды он нашел такую опору в том, кого назвал своим сокровищем, теперь, казалось, он смог стать такой опорой для Арцаха.       Он наблюдал за его действиями и только тыкал палкой в костер, не давая ни одному ошметку пленки, ни одному кусочку бумаги избежать уничтожения. А в небо поднимался дурнопахнущий едкий черный дым.       Пока Карпин крошил свои вещи, он с другой стороны подкидывал материалы исследований, личное дело брата с его настоящим именем так же улетело в огонь.       — Надо давно было спалить это все… — всхлипывая, прошептал Арцах, когда все было кончено, он подошел к Серому и уткнулся лицом ему в грудь, готовый разрыдаться.       — Я подозреваю, что это просто не приходило в голову. Ты не виноват, Саш, — синтет воткнул палку в землю и обнял несчастного обеими руками, поглаживая его по голове и плечам. — Всё закончилось, Пирожочек, все в прошлом, — говорил он успокаивающе, — с тобой больше никогда не случится ничего подобного. Клянусь тебе.       — Честно?... И ты не будешь пользоваться тем, что посоветовал тебе Борис? — едва слышно промямлил парень.       — Я к тебе не притронусь, — стараясь не смеяться от абсурдности вопроса, как мог ласково проговорил синтет, — Прости, хороший, но я не могу. Мой любимый человек погиб и я до сих пор не пришел в себя. — Он опустился на колени и стал лишь немного ниже шмыгающего носом существа и посмотрел ему в глаза. — И я никогда не посмею сделать тебе больно, слышишь?       Док только часто закивал и прижался к нему, а Кай стоял и терпеливо ждал, пока парень успокоится. На удивление он оставался таким тихим, Кай ждал криков и буйства, хотя, возможно, дело в лекарствах и общем истощении, которому Арцах себя подвергал постоянно.       — Саш, сейчас мы закончим, ты со мной поужинаешь?       — Хорошо… — он немного отстранился и посмотрел на синтета красными, заплаканными глазами.       — Отлично, — Кай обнял его лицо ладонями и вытер под нижним веком большими пальцами. — И ты тоже будешь есть. Я понимаю, зачем ты держишь себя истощенным, но это тоже нужно прекратить. Хорошо?       — Почему это нужно прекратить?       — Затем, что… — Он вздохнул, пытаясь правильно подобрать слова, — Я хотел бы, чтобы ты был здоровым. Ментально и физически, настолько, насколько это вообще возможно после этого всего. Чтобы не приходилось себя изводить и постоянно пить лекарства. И я знаю, что тело всегда стремиться жить и восстанавливаться, и что если тебе будет комфортно физически, на психике это тоже скажется хорошо. И я многое готов сделать для этого. Но справимся с этим мы только вместе.       — Хорошо… Я понял… Тогда я согласен…       В огонь отправилась еще одна коробка, Кай без труда ворочал тяжелые стопки макулатуры одной рукой, подняв анчутку на руки, перехватив его так, что док просто обнимал его ногами за бок и придерживал, как ребенка на боку. Он повернулся, рассматривая лицо парня вблизи, на сей раз его интересовали шрамы, во взгляде был интерес, и рассматривал синтет именно структуру рубцов, то, как зажила кожа, прикидывая, что с этим можно сделать. Он знал, что эти отметины — такая же запись о боли, как видеопленки, и надо их убрать, убрать насовсем. И теоретически это мог сделать лазер в медмодуле его корабля, но корабль был вне зоны досягаемости, по крайней мере пока.       — Ты прелесть, — Кай улыбнулся в ответ и заглянул в фиолетовые глаза.       Чем дальше, тем больше в нем росло внутри к этому существу теплое нежное чувство. Его хотелось защищать.       — Спасибо, ты тоже.       — Не… — серый заулыбался, скаля треугольные зубы. — Я чудовище. Просто чудовище к тебе расположенное благодушно. — Он снова отвлекся, чтобы бросить последнюю кипу бумаг в огонь.       — Этим мы с тобой похожи.       — Мы во многом похожи, пирожочек, — он говорил, сгребая угли в кучу, чтоб все быстрее прогорели. — С той лишь разницей, что я несколько более кровожаден и у меня однажды были счастливые дни.       — С отношениями я согласен, но с чего ты взял, что ты более кровожаднее меня? Тут скорее то, что ты менее сдержанный в этом плане.       — Я вообще несдержан, — хмыкнул синтет, — твоей кровожадности я пока не видел, а про свою знаю хорошо. Но я не думаю, что нам имеет смысл соревноваться в этом, как думаешь?       Он решил умолчать, что в тех самых долгих отношениях его кровожадность поощрялась, и он, не думая, выполнял прихоти любовника, например, однажды обезглавил двух человек, которые приставали к нему в баре, просто потому что это взбесило его любовника.       — Ты не видел, потому что я делаю все в тайне. Не хочу, чтобы потом, когда ты улетишь отсюда, думал обо мне как о каком-то убийце или типа того. — Арцах отвел взгляд и заправил выпавшую прядку за ухо.       — Я не буду так о тебе думать, даже если ты жрешь своих пациентов живьем, — Серый снова повернулся к парню, — и я бы хотел, чтобы ты улетел со мной, если мне удастся связаться с кораблем. Хочешь?       — Я должен подумать…

***

      Шон возился в кухонном блоке помещения столовой, сооружая из нехитрых припасов ужин для себя и Арцаха. Готовить он любил и, что характерно, умел, правда, его коньком было свежее мясо, но даже из того, что было в наличии, можно было изобразить что-то вкусное.       Док сидел неподалеку, подперев подбородок рукой, и наблюдал за деловитой возней синтета. Их пищевые потребности были противоположны, если Серому даже без особых нагрузок нужно было примерно вдвое пищи, чем обычному человеку его габаритов, но анчутка при тех же габаритах — в несколько раз меньше, хотя и своей нормы Док не потреблял, существуя впроголодь уже очень давно.       — Ты говорил, что у тебя есть особые потребности.       — Да, человеческое мясо.       — Ну, как и у меня, собственно, хотя… У меня поразнообразней в некотором роде, — спокойно рассуждал Кай, — живая и трепыхающаяся или просто свежеразделанная?       — Увы, но только свежая. — Вздохнул анчутка, откидываясь на спинку стула.       — Мне подходит только то, что живое и сопротивляется, как только оно умирает, то всё… Даже если еще теплое. Если говорить о настоящем голоде, конечно. А просто вкусный перекус — это уже другая история. Любишь шоколад?       — Никогда не ел его. Детям он нравился, из-за этого часто его покупал, но сам никогда не пробовал, отец запрещал.       — Мне тоже нравится, но я могу быть предвзят, потому что это было первое, что я попробовал в жизни.       Он на минуту замер над разделочной доской, потому что момент всплыл в памяти очень ярко, синтет даже подумал, что амнезиаки, которыми его напичкали по возвращении из ссылки, сработали в обратную сторону.       — Ясно. Я пытаюсь лишний раз ничего не есть.       — Не пытайся, если тело что-то просит, значит, ему нужно, и надо прислушаться. Ну, я так думаю. — Кай закрыл крышку над исходящей паром сковородкой и подошел, — Хотя в моем случае, если я буду долго себя ограничивать, то словлю психоз и возьму, что требуется, уже бесконтрольно.       — Я всегда все контролирую. Да и я привык уже к этому состоянию… — Док следил за действиями Серого глазами.       — Привычное не значит лучшее, даже не значит хорошее, — рассудил синтет, — иначе я бы до сих пор сидел в своей ячейке. — он присел на край стола боком и почесал анчутку по макушке. — Через пятнадцать минут будет готово, мне интересно, что ты скажешь.       Доктор улыбнулся и поднял голову выше, подставляясь под ласковые руки.       — О чем задумался? — вдруг спросил Серый через несколько минут молчания, было тихо, даже слишком, и Каю это давило на уши.       — Да так… Что будет с больницей, если я ее покину.       Двенадцатый продолжал ласково массировать голову, перебирая фиолетовые пряди, на это ему ответить было нечего, такие решения просто с налету не принимаются.       — В прошлый раз я пожалел об уходе. Не из-за того, что больницу оставил, а из-за того, что я оставил ее ради этого ублюдка Бориса. Это было отвратительно.       — Не принимай решения прямо сейчас, подумай и взвесь. Может, ты еще во мне разочаруешься, после того как я соберусь с мыслями и расскажу тебе все, что тебе светит в случае согласия.       — Просто все равно это все слишком сложно и неожиданно… — вздохнул Док, закрыв глаза.       Кай наклонился и поцеловал его в голову, а потом отошел, возвращаясь к плите, и начал раскладывать все по тарелкам. Когда он открыл крышку, пахнуло специями и жареными луком и птицей. ОН составил все на поднос и принес, дополнив парой чашек черного кофе, и уселся за столом рядом с Доком, выставляя тарелки. Птица в специях без гарнира с золотистой корочкой исходила паром, и на тарелку успел натечь сок.       Доктор Карпин с сомнением посмотрел на еду, потыкал в нее вилкой, наколол небольшой кусочек и положил в рот, удивленно подняв брови.       — Очень даже вкусно… Мне нравится.       — Вот и отлично. — Кай заулыбался и приступил к своей порции, с той лишь разницей, что он ел руками и вместе с костями, без особых усилий с хрустом их разжевывая, Саша ел культурно, используя виолку и нож.       Некоторое время они ели молча, но синтет никак не мог находиться в тишине, его взгляд блуждал по помещению и упал на стол, за которым они сидели с бывшим Дока.       — Я тут понял… — заговорил он настороженно, — что… Что Борис может сделать, зная твое имя? В смысле, вот так дистанционно или если снова явится? Заставит броситься на меня или призвать или что? И, что не менее важно, что можем сделать ему мы?       — Он может сделать все, что угодно. По крайней мере, в любую секунду по его желанию я могу оказаться рядом с ним, и теоретически он может заставить меня сделать все, что угодно.       — А вот то, что мы можем сделать ему, я без понятия… Для него имя не имеет такого значения, он же просто человек. Был им, во всяком случае.       Кай вздрогнул, услышав эти слова. Это было очень близко и знакомо, но вот перенос…       — А как призвать тебя обратно?       — Не помню. Я это писал в одном из дневников. Я раньше и сам этого не знал. — Он пожал плечами.       — Надеюсь, он этого тоже не помнит… — Серый выдохнул и пощипал переносицу, было ощущение, что он что-то упускает, но вот что?       После того что он узнал, он просто обязан был нейтрализовать этого ублюдка. Но Арцах был резко против убийства и даже взял в итоге с Кая обещание не убивать Бориса своими руками, да, именно в такой формулировке. Значит… Значит, требуется что-то еще. У Серого были подозрения, что он еще встретит и другие лица с фото, на которых Арцах улыбался с синяками на шее.       Когда они закончили, Двенадцатый быстро вымыл посуду и, закинув куртку на плечо, протянул руку Доку. Он так и щеголял с обнаженным торсом. Однако глазеть на белое, покрытое шрамами тело тут было совершенно некому. Единственное, что у него на шее снова был кулон из желтого металла в виде двух крюков.       — Итак, как насчет продолжить вечер… Ну не знаю, кино? Или еще что-нибудь уютненькое?       Арцах призадумался.       — У меня где-то были кассеты с фильмами, надо посмотреть. Но… навряд ли получится посмотреть, экран разбит давно.       — Ну в моем планшете экранчик еще вполне себе живой, так что придется смотреть то, что я с собой приволок. Правда, там по большей части мультики.       — Я не против. Ничего не имею против мультфильмов. — Карпин весело заулыбался.       — Тогда идем.       Кай переоделся из пропахшей дымом одежды в штаны, в которых обычно тут спал, а потом извлек из своего планшета с картами планшет электронный, в плотном защитном кожухе и с бронированным стеклом. Он включил устройство, забрался в кровать и сел, подперев спину подушками. Арцах тоже переоделся, только он предпочитал оставаться в бриджах и тунике из недорогого немного пожелтевшего шелка, он устроился рядом и обнял коленки, прижав их к груди.       — Никогда раньше таких штук не видел.       Кай повернул к нему экранчик с открытой папкой с фильмами и мультиками, где были маленькие картинки.       — Если б у вас не было этой бомбежки, то такие должны были бы появиться лет через шестьдесят, наверное. Коснись пальцем и выбери, тут всякая фантастика и сказки, я больше и не смотрю ничего.       Саша поводил вытянутым указательным пальцем, коснулся и удивленно поднял брови. Цветная картинка развернулась, на голубом экране появился логотип студии в виде пухлого существа, картинка сменилась на букет розовых цветов, который сдвинулся и показал девочку в белой майке с зеленой полосой.       — Отличный выбор, — Шон тепло улыбнулся, — идем поближе, — он открыл объятья, предлагая анчутке забраться к себе под бок и тот сразу же без лишних разговоров нырнул к нему под руку, прижавшись к боку.       — И что это?       — Покадровая рисованная анимация, такое станут рисовать в Японии, и тут все происходит в Японии. Тут девочка попадет в страну духов, смотри, оно правда интересное, — он немного прибавил звук, но так, чтобы они могли спокойно разговаривать.       — Наши уже никогда не смогут такое рисовать. Эту страну ещё во время третьей мировой полностью разрушили, и там был полигон для испытаний.       — У нас мировых было всего две, третья была уже между Землёй и Марсом, незадолго до моей сборки, — Кай уткнулся губами в фиолетововолосую голову и обнял парня покрепче.       — У нас было три. И когда началась четвертая, то случилась эта бомбардировка, теперь воевать особо некому.       — Я понял… Не думай об этом, Пирожочек… — Кай клюнул губами фиолетовую макушку.       Они смотрели историю молча, Шон видел её, наверное, сотню раз, но очень любил и не хотел портить первое впечатление своей болтовней. Он только потирался носом о фиолетовые волосы, вдыхал приятный, пьянящий запах и наслаждался умиротворенным теплом. Когда пошли финальные титры, он тормознул видео и отложил планшет в сторону, погасив экран.       — Что скажешь?       — Достаточно интересно. — немного растерянно улыбнулся Док, поднимая взгляд на Шона, тот сполз ниже, укладываясь поудобнее, и повернулся на бок.       — Ты так смотришь… Я никак не могу понять это выражение. Как будто я что-то странное делаю.       — Просто это необычно. У меня было что-то похожее, но то, что ты делаешь, так сильно отличается от того, к чему я привык.       — Привычное не значит лучшее, кажется, я сегодня говорил что-то такое, — Кай широко улыбнулся, не размыкая зубов, не глядя переложил планшет на прикроватную тумбочку и стал укладываться спать.       Арцах устроился в подушках, просунув руку Серому под голову, полчаливо наблюдая за возней здоровяка.       — У тебя красивая улыбка.       — Сказал ты тому, кто светит перед тобой вставными зубами на фальшивом лице, — тихо рассмеялся синтет, прикрыв глаза, и потерся носом о плечо анчутки.       — Мне без разницы, всё равно нравится эта улыбка. Как и ты сам. — Карпин перешел на шепот. — И спасибо за то, что ты делаешь.       — За это не надо благодарить, ты живое чувствующее существо, этого достаточно. Свобода и любовь даны каждому по праву рождения. — Кай обнял его за пояс, в голове плыло и речь становилась невнятной, постепенно метаморф проваливался в сон, Док запустил пальцы ему в волосы, нежно поглаживая.       — Хочешь верь, а хочешь не верь, впервые такое слышу.       — Меня этому с первых дней учила куратор. Там есть нюансы… Но всё же. Вопросы трансгуманизма, в общем. — Он странно усмехнулся и прикрыл глаза, было тепло, нежность момента и ласковые прикосновения убаюкивали.       — Меня учили совсем по-другому.       — Если я хочу забрать тебя в свой мир, то надо знакомить тебя с его законами… — уже совсем сонно пробормотал Кай, медленно погружаясь в сон.       — И то верно. Спи, мой хороший, спи.       Ласково проговорил врач, гладя его по голове. Он ждал, пока Двенадцатый уснет, а когда синтет задышал глубоко и ровно, его взгляд упал на планшет. Доктор держался из последних сил, но скоро любопытство взяло верх, и уже через минуту в руках Арцаха была неизвестная для него вещь, хранившая множество секретов.       Он прощупал его по периметру рамки, нащупал кнопку, и экран загорелся. Там снова были ряды значков с картинками, которые он уже видел. Все надписи были на русском, поэтому проблем с чтением не возникло, хотя и были незнакомые слова, справа был столбец со значками папок и списком.       Архив с мультиками был в папке симуляций, подпапке видео, подпапке анимации. Тут же были симуляции текстовые, с живыми съемками и игровые.       Была папка отчетов, в которой была куча подпапок с буквенно-цифровыми обозначениями, была папка, обозначенная как черновики, папки с картинками, музыкой и блок папок, обозначенных как «сокровище». Это оказался домашний архив со множеством фото и коротких видео не более минуты. Кая на снимках почти не было, там были пейзажи разных мест, небо было разным. Даже растения где-то зеленые, где-то желтые, где-то фиолетовые, фантастические горы, одинаковым на фото была странная ярко-желтая машина без верха на больших колесах, без крыльев и дверей, и мужчина с хитрым прищуром, иногда за рулем, иногда рядом. Были и города, как будто вышедшие из книг фантастов. Часть фото, где он был с Каем, выглядели так, будто они снимали себя сами.       То, что это был Кай, Док понял по улыбке, точно таким же серым глазам и пирсингу, лица там были другие — или длинноволосый худой мужчина со шрамами на лице, или рыжая девушка с голубой прядкой на коротких волосах, или низкорослый парень, почти мальчик с пухлыми губками. Хотя были и те, где Серый был в своем настоящем облике. Мужчина же на фото одинаково весело щурился, и можно было видеть, как он постепенно состаривался от человека лет тридцати до глубокого старика, седого до белизны, но с тем же характерным прищуром. Еще были футуристичные интерьеры и панели, а за окнами таких интерьеров были звезды и туманности, вероятно, то, что Кай называл своим кораблем.       Интимных фото или видео не было, только несколько поцелуев. И то, что эта вещь была у Кая личной, наводило на мысли, что они не спрятаны, а их не существовало в принципе, что в очередной раз удивило привыкшего к совсем иному Арцаха.       Судя по датам в планшете и на фото, последнее фото, где этот мужчина был уже совсем в возрасте, где Серый в своем настоящем облике держал его у себя на коленях, было сделано больше трех лет назад. На более новых фото были только пейзажи и животные, их было мало, и они лежали отдельно.       Доктор досмотрел все фото и вышел из папки. Вероятно это и был тот самый погибший любимый человек, о котором метаморф говорил у костра…

***

      Когда Серый проснулся, Александр лежал рядом и читал при свете тусклой настольной лампы. Увидев, что морф открыл глаза, он клюнул его поцелуем в лоб и улыбнулся.       — Доброе утро.       — Доброе… — Альбинос зевнул и перевернулся на спину, потягиваясь со стоном. — Вот уж действительно, когда проснулся, тогда и утро…       Серый повернулся к доку, взгляд успел скользнуть по комнате, и он увидел, что планшет на краю кровати, а не на тумбочке, он приподнял брови, и уголок губ пополз вверх.       — Нашел что-то интересное?       — Чего-то сильно интересного не нашел. Только посмотрел твои личные архивы так же как ты посмотрел мои. Я не смог пересилить свое любопытство, прости.       — Если б я был категорически против, я бы проставил блокировку, не извиняйся. — Он повернулся на бок, подперев рукой голову.       — Кто этот «сокровище», если не секрет?       — Тот, о ком я говорил вчера. — Он нахмурился и поджал губы. — Меня сослали работать в его мир, и мы были вместе. Его звали Зейн, он умер почти три года назад.       Док кивнул, а после обнял Серого и прижал его к себе, поглаживая по волосам.       — Я все еще скучаю, — синтет посмотрел на него виновато и сглотнул, отводя взгляд, и казалось, что он может расплакаться.       — Это нормально. Скучать — это нормально. Я тоже скучаю по кое-кому, но что потеряно, то уже не вернуть.       — Я знаю… — Шон сглотнул и прикрыл глаза, сдерживая накатившие эмоции.       Он старался не думать об этом или вспоминать только хорошие отдельные моменты, но не сам факт потери… это полоснуло по сердцу, и стоило большого усилия снова не провалиться в опустошающее горе, боясь что его опять скует по рукам и ногам, и все что он сможет делать это смотреть в точку и курить.       — Ладно, — он пару раз глубоко вздохнул, чтобы взять себя в руки, — у нас на сегодня были планы, кажется.       — Да, воронка. — Задумчиво выдохнул анчутка. — Ты как себя чувствуешь?       — Я в порядке, пирожочек. — Кай понимал, что врет, но так же он понимал, что именно это состояние будет для него нормой в обозримом будущем, поэтому это скорее было чем-то вынужденным, чем настоящей ложью.       Он поцеловал парня в лоб и встал, отправившись одеваться. Арцах ему на самом деле нравился, и он не чувствовал, что ищет замену, замены не будет, но это нежное существо хотелось защищать, хотелось быть с ним добрым и держать рядом. И это было уже немало, учитывая то, что до этого он вообще никого к себе не подпускал на выстрел. Вплоть до угроз и агрессии.       Кай оделся с расчетом на выход, обулся, собрал планшет, а потом развернул карту, которая представляла собой обработанные ИИ корабля снимки из-под облаков, расчерченный на квадраты, тут уже были его пометки. Он показал карту Доку и ткнул на темные пятна.       — Это ведь оно?       — Да, это оно. Это не слишком далеко отсюда.       — Отлично, я туда и собирался. — Альбинос свернул карту и загнал ее в планшет, повесил его через плечо, обулся и накинул поверх парку.       Серый также взял с собой рюкзак со всем содержимым, по дороге зашел в столовую перехватить тушенки прямо из банки, и набрал в помятый, но все еще герметичный, термос кофе. Карпин зашел к себе в кабинет, пока Серый ел и вышел оттуда без маски, сменив тапочки на кирзовые сапоги, а халат на охотничью куртку, а на плече у него красовался карабин, казалось, что почти с него самого размером.        На улице было слишком тихо, в безветрии молчал погибший в вечной темноте лес. Никакие звери или птицы не заполняли своими голосами и звуками жизни раскинувшееся под черными тучами пространство.       Пока они шли, несколько раз Кай поднимал планшет и делал фото окрестностей, и пару раз Арцах, задумчиво глядящий в сторону, попал в кадр.              Синтет подошел и показал ему снимки на экране.       — Хочешь сделаем общий?       — Я не против. — Улыбнулся Док, глядя на снимок, и скосил взгляд на Серого.       Синтет присел рядом с ним на корточки, обнял за пояс и, вытянув руку на лишние полметра, сделал несколько кадров с ними двумя и больницей на дальнем плане. Морф снова спрятал планшет под куртку, и они двинулись вперед. Док шел рядом с Серым, иногда поглядывая на него, на лице играла беззаботная улыбка.       — После того, как мы сходим с тобой туда, что будешь делать? — на сей раз завязать разговор решил Карпин.       — Надо разобраться с пробами. — Планы выследить Бориса Кай не хотел озвучивать. — А дальше по ситуации. Мне нужна лаборатория. У вас же должно было что-то оставаться от фармацевтов или для анализов пациентов с довоенного времени?       — Это все есть в крыле у Брата.       — Значит, спрошу у него, без проблем. — Он улыбнулся на сторону, кивнув, — мне кажется или сегодня как-то особенно тихо?       — Не кажется, это затишье перед бурей.       — Какого рода бурю мы ожидаем? — голос синтета не изменился, не выдавая напряжения.       — Если учесть то, что происходит, то, скорее всего, чьего-то нападения.       — Они нападают на больницу или на тебя?       — На всех.

***

      Чем дальше они отходили от больницы, тем более мертвым казался мир вокруг. Даже деревья и без того высохшие, здесь стояли побелевшим, лишенными ветвей столбами, местами обугленные или завалившиеся. Бледная тень смешанного, процветающего лесопарка, под черно-коричневым слоем опавшей и истлевшей листвы и ветвей угадывались проложенные когда-то асфальтовые дорожки, попадались покореженные и облезшие лавки и остовы беседок, в которых раньше отдыхали местные жители.       Они преодолели ограду парка и двинулись дальше, туда, где раньше был лес, но теперь через частокол мертвых стволов угадывалось пустое пространство. От взрыва деревья легли радиально в разные стороны, и теперь этот бурелом врос в землю под действием дождей и времени.       Сушняк трещал под ногами, и эти звуки резко разносились в глухой давящей тишине. На земле, среди корки компоста, были видны какие-то следы, но их было так тяжело разобрать. Чем ближе они подходили к воронке, тем тошнотворнее тянуло тухлым мясом в сочетании со сладким ванильным ароматом.       Они вышли на открытый участок, вдалеке виднелся чуть приподнятый край ударного кратера, а все пространство вокруг было плоским и пустым. Все сгорело, оставив на земле лишь прибитый редкими дождями пепел и потрескавшуюся корку сухой глины, на которой отчетливо виднелись инородные черные кляксы, похожие на свежий, горячий битум.       Саша напрягся и сжал руку Шона. Это место не вызывало каких-то теплых чувств, лишь напоминало о том, что все когда-то погибнет, и весь мир станет серым и черным…       Они остановились на краю воронки, синтет снял рюкзак и достал из него уже виденный доком набор для взятия проб. От этого места ему было не по себе. Место, откуда все началось. На самом деле, глядя на размеры кратера, оставалось только удивляться, что здание больницы осталось цело, хотя лес вокруг нее лежал «причесанный» в стороны взрывом.       Он собрал несколько образцов земли, остатков растений, воздуха и посмотрел на лужу черного «битума» на дне воронки.       — Подожди меня тут. Я быстро. — Он оставил рюкзак у ног Дока и пошел вниз по осыпающемуся склону.       — Там опасно! — донеслось ему в след, но этого синтет уже съехал вниз и едва успел остановиться и едва успел остановиться, чтоб не вступить в пахнущую ванилью жижу.       Кай присел на корточки рядом с кляксой, взял колбу, в крышке которой была приделана палочка для забора проб, и осторожно коснулся тягучей субстанции и быстро сунул в колбу и закрыл крышку. От запаха становилось дурно, и, чтобы не возвращаться, он решил таким же образом взять еще пару образцов.       — Давай там побыстрее, пожалуйста!       Синтет взял вторую пробу и бегом бросился назад, спрятав небьющиеся колбы в необъятные карманы парки. Он чувствовал себя странно, как будто плыл, а тело норовило потерять форму. Похожее ощущение бывало, если он вкалывал себе дозы синтетической сыворотки, чтоб временно усилить способности, но далеко не так сильно как сейчас. В ушах шумело, как будто Двенадцатый вкачался так, что был на грани перегрузки.       Не успел синтет почти выбраться из кратера, как услышал стрекот, разнесшийся эхом по пустому пространству.       — Это еще что? — он подхватил рюкзак, оглядываясь по сторонам.       — Это полная задница, извиняюсь за выражение. — Выдохнул Карпин, а после показал, как недалеко из леса бежал едва-заметный в сумерках черный силуэт, а над ним летело что-то сверху. — Мы не убежим. — Невысокий анчутка вскинул карабин и снял с предохранителя.       Пребывание в этом месте успело научить синтета, что надо быть первым. Там, где он только что стоял, одежда ссыпалась бесформенной кучей, и через секунду прямо перед бегущей к ним двуногой фигурой сконденсировался, обнажая когти, летящий ей навстречу метаморф. Увернуться никто не успел, и они покатились, сцепившись, кубарем в сторону.       Доктор проводил его взглядом и, отступив на несколько шагов от края воронки, прицелился в летящую Тварь. Казавшаяся полупрозрачной, она тем не менее была вполне уязвима для огнестрельного оружия и, пусть раны от выстрелов на таких существах зарастали достаточно быстро, а убить ее так не представлялось возможным, это точно ее обезвредит на некоторое время. Арцах взял оружие, надеясь, что он не пригодится, но, видимо, все-таки, придется его использовать.       Тварь, на которую бросился Серый, затрепыхалась и затихла, когда он в нее вцепился зубами, один из когтей застрял в кости, и синтет, не долго думая, просто сломал его. Едва оторвавшись от первой жертвы, он бросился на вторую.       Карпин наблюдал, как Кай в своем настоящем виде бросился вверх в прыжке и выпустил, почти мгновенно отращивая, оперенные птичьи крылья и в пару взмахов набрал высоту. Док опустил ствол и нахмурился, наблюдая за тем что вытворяет его защитник. Наметанный глаз отмечал характерные паттерны и…       — Как я и подозревал… — проговорил он вполголоса.       Вторая тварь выглядела, как обрядившийся в простыню лишенный ног человек, без глаз и лица, лишь голый череп и какие-то отростки на голове, чем-то похожие на ветки или рога. Синтет рухнул сверху, как хищная птица, ударив всем весом и впечатав противника в землю, еще до того, как тот успел его заметить. Он поднял клубы пыли, хлопая крыльями, и перекусил твари позвоночник на загривке.       Арцах сорвался с места и подбежал к Двенадцатому, который распластал стервятничьи крылья в пыли и трыс головой.       — Ты как? Все в норме? Тебя не задели?       Кай сплюнул кусок вырванной плоти и почавкал, издав потешный звук, с которым дети обычно показывают, что им невкусно, и высунул длинный черный язык.       — Мерзость какая, божечки, — он вытер локтем рот и осмотрел существо у себя под ногами. — Да, со мной все хорошо, Пирожочек, не волнуйся. Ты не мог бы принести мой планшет и пустые колбы для проб?       — Сейчас, подожди.       Синтет остался пока обнаженным, в начальной форме, остроухий, бесполый и с крыльями. Поблагодарив, он взял планшет и стал фотографировать убитых существ со всех ракурсов, перевернул туши, снял морды и зубы. Затем с хирургической точностью сделал несколько срезов, вынув образцы тканей и органов, как будто занимался этим постоянно — руки помнили, пусть и перерыв на экспедицию у него был приличным. Он все ждал, что Док удивится, но тот вообще все принимал как должное, и Кая это радовало, с него хватало собственного постоянного охреневания.       Как только Серый закончил, Карпин достал спички и кинул их на распластанные тела, они сразу занялись ярким желтым пламенем, чадя в небо черным густым дымом, как будто ткани были пропитаны нефтью.       — Такие трупы только сжигать, иначе поднимутся, — Док прикрыл нос рукавом, стараясь спастись от вони.       — Еще будут? — поинтересовался Серый, тоже прижав ладонь к носу. Опять эта ванильная сладость в запахе, мелькнула мысль, что теперь он еще долго не сможет нормально есть многие десерты. — Ощущаешь угрозу или пока все тихо? — он направился к своей одежде, на ходу принимая человеческий вид.       — Пока все тихо. Но надо быстрее возвращаться.       — Успеем, мы ж вроде никуда не торопимся, — он натянул штаны и сел на куртку, начав аккуратно раскладывать колбы в держателях, записывая на каждой дату и время и квадрат на карте, в котором они находились, а также что это такое. — Нельзя торо…питься, — проговорил он с остановками, пока писал мелким почерком, — а то придется переделывать.