У Кавалерии есть секрет

      Глава 1. Дорога в NYC. 3:47 AM.       Девочка сонно открыла глаза, за окном начинались утренние сумерки. Малышка зевая, потянулась, устремив взгляд на водительское сидение.       — Вы кто? — спросила она на чистом русском. Женщина удивлённо посмотрела на неё через зеркало заднего вида, очевидно не ожидав такого поворота.       — Доброе утро, — она произнесла это на ломаном русском. — Ты понимаешь на английском? Та перевела взгляд на тонированное окно.       — Вы мой новый друг. Это означает, что мы в Штатах, верно? Брюнетка медленно кивнула, обрабатывая полученную информацию. Женщина слишком часто прогуливала иностранные языки в Академии, и, хоть русский был одним из основных выбранных ей языковых предметов, ей всё равно было трудно понимать его даже на слух.       — Да в Штатах. На пути в Нью-Йорк, — ужасный акцент ударил по ушам девочки. Она открыто продемонстрировала это, прикрыв уши руками.       — Знаю, я плохо говорю по-русски. Мне не сказали, что ты не знаешь английский, — вторую часть фразы женщина пробурчала себе под нос.       — Я слишком мало тут нахожусь, чтобы привыкнуть к речи. Диана говорит по-русски. Она сказала, что я быстро выучу язык, — девочка отвернулась к окну. Женщине пришлось пару-тройку раз повторить сказанное ребёнком мысленно, чтобы окончательно перевести фразу. — Выучишь, — водитель быстро бросила на девчонку взгляд и вернулась к дороге, потом для себя повторила, — надеюсь. Иначе будет сложнее, чем я предполагала, — женщина тихо вздохнула.       — Со мной не так уж и сложно будет. Я обещаю, — брюнетка притормозила и обернулась, — Ты понимаешь? — женщина сказала это на английском.       — Понимаю, — девочка же ответила по-прежнему на русском, сопроводив свой ответ кивком головы. Брюнетка внимательно осмотрела девочку.       — Значит, действительно особенная? — она приподняла правую бровь.       — Так говорит Диана. Она сказала, что я заговорю на английском через пару дней после пребывания в Америки. Так случилось в Испании и Франции, — девочка полезла в рюкзачок, стоящий рядом с ней. Она достала упаковку печенья, — Можно? — Женщина долго смотрела на ребенка. Вероятнее всего пыталась понять предыдущие предложение. Девочка ещё разок потрясла упаковкой печенья.       — Потерпи милю, будет придорожное кафе. Там и позавтракаем, — женщина развернулась к рулю и снова завела машину.       — А как тебя зовут? Мне Диана ничего о тебе не рассказывала, — ребёнок поправил упавшие на глаза волосы. Женщина снова бросила короткий взгляд на неё через зеркало.       — Можешь звать меня Мелинда. А как ты предпочитаешь, чтобы я называла тебя? Та задумчиво поднесла один пальчик к губе.        — Сложно. Мне всего семь, и я не имею ни малейшего понятия о том, как меня можно называть. — Мелинде, в отличие от почти семилетнего ребёнка в детском кресле на заднем сидении автомобиля, тяжело давалась их дискуссия на двух языках.       — Я придумала! — воскликнул чересчур бодрый ребёнок для начала пятого утра. Мелинда съехала на обочину и припарковала машину у местной дорожной забегаловки.       — Что же ты придумала? — она отстегнула ремень безопасности и повернулась к девочке.       — У тебя одно имя или два? В России у меня было только одно имя, а потом Диана назвала моё полное имя данное мне при рождении. Я даже и не знала, что у человека может быть более одного имени. У моих подруг было только одно имя, — Мелинда внимательно смотрела на девочку. — Я быстро говорю?       — Нет. Это я медленно понимаю, — женщина потёрла переносицу. — У меня два имени: первое Мелинда, а второе, менее известное, — Цяолян.       — Цяолян… — задумчиво протянула девочка и улыбнулась, — Мелинда Цяолян… — она вопросительно посмотрела на женщину, которая уже успела натянуть кепку обратно на голову.       — Мэй. Мелинда Цяолян Мэй.       — Мелинда Цяолян Мэй. Мне нравится!       — Натягивай кепку или панамку, — Мелинда достала из дорожной сумки, стоявшей на полу перед передним сидением, кепку Nike в розовом цвете и в таком же цвете панамку с маленькой ромашкой, протянула девочке розовую жилетку. — Жилетку прям поверх толстовки надевай. Последние дни в Нью-Йорке холодно. Сможешь сама выбраться или мне помочь?       — Я способная! — девочка ловко выскользнула из кресла. — Так я тебе не сказала, что я придумала! Мелинда выжидающе смотрела на ребёнка.       — Давай я буду называть тебе свои имена на русском, а ты будешь переводить их на английский, и я выберу то, которое мне приглянётся? Хм?       — Пригля… что? — Мэй снова перешла на ломанный русский.       — Понравится, — Мэй кивнула и сделала рукой жест, призывая начинать.       — Постой, — прервала ребёнка Мелинда, который буквально только и успел открыть рот.       — Хм? — девочка выжидающе смотрела на Мэй.       — Давай так, просто скажи мне своё полное имя, а я скажу, подходит ли тебе хоть одно из них. Как предложение?       — Принято, — девочка улыбнулась во все 32 зуба, хотя по правде сказать, тридцатью двумя там и не пахло, ведь у малышки пол молочного ряда выпало, и виднелись пока ещё только прорезающиеся коренные зубки.       — Диана сказала, что моё полное имя звучит так: Аэлина София Доминик, Диана Элизабет Роуз. Мелинда задумчиво смотрела на девчонку.       — В России приёмные родители назвали меня Надежда. Сокращение — Надя, но это имя мне не нравится и не нравилось никогда! — она хмуро посмотрела на Мелинду.       — Сложно и неоднозначно. Это имя в любом случае плохо звучало на английском. Конечно, можно перевести дословно, как Хоуп, но решать тебе.       — Некрасиво. На русском лучше звучит, — девочка повесила нос.       — Смотри, мне понравилось Аэлина. С латинского это означает «сияющая» или «блестящая», — девочка посмотрела на неё, а потом кивнула.        — И вправду красиво. А какая у меня фамилия будет? Диана сказала, что свою оставить нельзя будет, — девчонка ловко перелезла на переднее пассажирское сидение.       — Моя или можешь взять фамилию Дианы, она же всё-таки твоя крёстная, — Мэй выжидающе смотрела, приподняв одну бровь. — Что скажешь?       — Мне нравится твоя больше. Она короткая, тем более Диана предупредила, что я с тобой надолго, — она посмотрела на Мэй и улыбнулась.       —Тебе точно шесть?       — Мне через семь дней будет семь! — она подняла взгляд на Мэй и приподняла указательный пальчик, — Я уже большая и понимаю, что будут ненужные вопросы, и мы этого не хотим. Тем более, Мелинда, я же из провинции в России, там любой вопрос судачат на народном лавочном суде!       Мэй продолжала смотреть на ребёнка. Малышка закусила губу, а Мелинда улыбалась.       — Ну раз так, то давай тебе дадим ещё одно имя, но китайского происхождения? Это должно исчерпать вопросы. Девочка с ярко выраженным любопытством на лице посмотрела на Мелинду.        — Знаешь, мне очень нравится имя Динь, кстати в китайском значение получается тоже «блестящая» и «сияющая», как и Аэлина. Что скажешь? — Мэй подмигнула девочке.       — Я буду Аэлина Динь Мэй, — гордо заявила малышка.       Мэй лишь тепло улыбнулась ребёнку.       — Хорошо, Аэлина Динь, пошли завтракать, — Динь победно улыбнулась, натянула кепку на голову и выскочила из машины. Мэй лишь покачала головой. Девочке через пару дней будет семь, а у неё теперь семь имён, одно прозвище, которое Мэй пришло в голову случайно, а также жизнь, которую перевернула с ног на голову ворвавшаяся Диана. Причём Диана перевернула жизнь не только семилетнего ребёнка, который, держа зайца за ухо, несётся в сторону придорожного кафе, но и жизнь самой Мелинды, которая, даже не успев оправиться после случившегося три месяца назад в Бахрейне, должна была надолго связать свою жизнь с ребёнком, который, по словам Дианы и Ника Фьюри, слишком важен для этого мира.